Комментарий:

15 декабря суд допросил экспертов Романова и Баканова из 8-го Управления Генштаба Минобороны РФ. Оба эксперта участвовали в оценке разделов 2.3.3 и 8.2 доклада «Беллоны» на предмет содержания в них государственной тайны. В их задачу также входил сравнительный анализ информации из доклада и открытых источников.

«Закон внес сумятицу»
Эксперты подтвердили, что в деле Никитина им в первый раз пришлось обратиться к законам, а не использовать только приказы министра обороны.

Особого воодушевления они при этом не испытывали: «Наша система засекречивания работала десятилетия и работала хорошо. Закон внес только сумятицу», — заявил эксперт Романов.

Нет ничего удивительного в том, что попытка применения экспертами закона закончилась полной неудачей. Если бы они выбрали законное обоснование своих заключений, то им бы пришлось использовать Конституцию РФ и Закон «О государственной тайне». Но с подобной практикой они знакомы не были и поэтому применили по старинке только секретные приказы.

Если один раз засекречено — это навсегда
Эксперты считают, что факт публикации информации в открытых источниках ранее не играет никакой роли. Если информация считается секретной согласно приказам Минобороны, то она останется таковой до официального рассекречивания, даже если она была уже открыто опубликована сотни раз. Ярким примером в этом отношении является авария на АПЛ «Комсомолец». По логике экспертов вся информация по этой широко известной аварии относится к гостайне. Секретным является все — название лодки; то, что она была атомной; то, что она затонула в Норвежском море 7 апреля 1989 года и что при этом погибли 42 члена экипажа…

В то же время, 27 января 1997 года зам. Генерального прокурора Михаил Катышев написал в своем постановлении о продлении срока следствия по делу Никитина: «Передача информации, которая ранее была опубликована в открытых источниках, преступлением не является». Анализ же открытых источников еще только предстоит сделать.

После выступления экспертов из Минобороны становится ясно, почему такого анализа проделано не было. Его проведению препятствует сам образ мышления этих экспертов. Даже если в наличии имеется открытый источник, эксперты все равно будут рассматривать эти сведения как относящиеся к гостайне.

Не удивительно, что следствие ФСБ настойчиво использовало заключения экспертов по докладу «Беллоны» именно из 8-го Управления. ФСБ знала, что получит ответ, который хотела услышать.

Нормативные или технико-нормативные акты?
Прокурор пытался вытянуть во время заседания признание Романова, что приказы министра обороны относятся не к нормативным, а к технико-нормативным актам. В ч. 3 ст. 15 Конституции РФ говорится о том, что уголовное преследование не может осуществляться на основе неопубликованных нормативных актов. Но статья ничего не разъясняет по поводу технико-нормативных актов.

Но эта попытка все равно никакого результата не принесет. Эксперты подтвердили, что приказы послужили основой для обвинения Никитина в сборе, передаче и разглашении государственной тайны. Таким образом, они использовались в качестве нормативных актов, о неправомерности применения которых говорил Катышев.

В феврале 1997 года прокурор Гуцан, согласно субординации, направил в ФСБ копию постановления Катышева, но за своей подписью. Т.е. прокурор сам признал неправомочность их использования, а сейчас от этого отрекается. Впрочем, это его характерное поведение в ходе всего процесса…

Заключение
В общем и целом, эксперты только укрепили позицию защиты. Они прямо подтвердили, что обвинение против Никитина основано на секретных приказах Минобороны. Они также признали, что сравнительный анализ открытых источников и информации в докладе должным образом проведен не был. Таким образом, они продемонстрировали, что обвинение против Никитина является грубым нарушением Европейской Конвенции по правам человека, Конституции РФ и других федеральных законов.

Для суда было также полезно ознакомится не только с основой экспертных заключений, но и с подходом экспертов к определению гостайны.

Все это лишний раз подтвердило, что эксперты действовали вне правового поля.