Со времени возбуждения уголовного дела о государственной измене прошло 4 года 6 месяцев и 12 дней…

В тот же день в некоторых средствах массовой информации появились сообщения, что определение судебной коллегии не является окончательным и приговор еще может быть опротестован генеральным прокурором в президиум Верховного Суда.

Да, теоретическая возможность принесения протеста в порядке судебного надзора есть и будет оставаться в течение одного года. Однако напрасно размечтались те, кто сохраняет надежду на отмену приговора: отменить его можно только вместе с Конституцией России. Тщетны также неуклюжие попытки исказить мотивы и принизить истинное значение оправдания Никитина, предпринимаемые теми, кто имеет основания бояться ответственности как за незаконное преследование капитана, так и за годами распространявшуюся ложь.

Все итоги этого дела будут подведены позднее. Сегодня мы хотим всего лишь дать экспресс-анализ состоявшихся решений и положить конец новому всплеску дезинформации.

За четыре с половиной года на многочисленных встречах с прессой мы подробно разъясняли суть нашей позиции. Мы говорили о том, что имеется несколько «рубежей» или «колец» защиты, каждое из которых непроницаемо для обвинения. Так что же говорить обо всех вместе?! Кратко повторим для забывчивых:

1. В период совершения инкриминируемых Никитину действий отсутствовал надлежащим образом утвержденный и опубликованный перечень сведений, составляющих государственную тайну. Вопреки Конституции и законам нашей страны, вразрез с указаниями Конституционного Суда России ФСБ и другие органы власти по инерции и «по старинке» применяли ведомственные нормативные акты, грубо нарушающие права человека. Шесть из восьми предъявлявшихся Никитину обвинений были основаны на секретных и неопубликованных приказах министра обороны. Не иначе как в расчете на грубое силовое давление на суд, вопреки протестам защиты, последнее обвинение следствие попыталось обосновать ссылкой на Закон «О государственной тайне» в редакции 1997 года, заведомо незаконно придав ему обратную силу. Естественно, что это грубейшее нарушение фундаментальных принципов права констатировали обе судебные инстанции, что и послужило главным (но отнюдь не единственным, как пытаются утверждать некоторые) основанием для оправдания Никитина.

2. Защита всегда утверждала, что даже применительно к ныне действующему, содержащемуся в законе, Перечню сведений, составляющих государственную тайну, в написанных Никитиным разделах доклада «Беллуны» никакой секретной информации нет. Неслучайно в предъявленном ему обвинении отсутствовало указание на то, какие же конкретно «разглашенные» сведения составляют государственную тайну. Следствие сознательно делало предъявленное обвинение расплывчатым и неясным, а в качестве правового основания вместо ссылки на конкретную норму закона указывало целые блоки категорий сведений, ни одна из которых не имела никакого отношения к реальному содержанию написанных Никитиным разделов доклада. Это обстоятельство отметил городской суд Санкт-Петербурга еще в 1998 году, направляя дело для дополнительного расследования, а ныне признал представитель генеральной прокуратуры в ходе рассмотрения кассационного протеста Верховным Судом России. С учетом этого он резко изменил просительный пункт протеста, предложив еще раз (!) вернуть дело на дополнительное расследование. Теперь, наконец, ФСБ и прокуратура сообразили, что лучше прекратить дело самим, чем получать оправдательный приговор в суде. Поздно, надо было раньше видеть дальше собственного носа. Мы много раз предлагали им этот выход: малый позор вместо большого. Выбор сделали они сами.

3. Грубые нарушения норм УПК России в ходе предварительного расследования при собирании и закреплении доказательств (о которых с первых дней говорила защита) фактически не позволили установить, какой конкретно текст из многочисленных вариантов доклада был написан Никитиным, т. е. определить предмет доказывания и объем содеянного. Это также отражено в приговоре и определении Верховного Суда, и при отсутствии более веских, реабилитирующих подсудимого обстоятельств, могло бы служить самостоятельным основанием для оправдания, если и не «ввиду отсутствия состава преступления», то, безусловно, «за недоказанностью вины».

4. Защита также утверждала, что все сведения, опубликованные Никитиным, имеют прямое отношение к проблемам экологии, в силу чего в соответствии с Конституцией России и ст. 7 Закона РФ «О государственной тайне» не могут быть засекречены. Это обстоятельство, также являющееся самостоятельным основанием для оправдания, четко и недвусмысленно констатировал суд в своем приговоре.

5. Убедился суд и в том, что содержащиеся в докладе сведения могли быть получены из открытых источников, что также полностью устраняет уголовную ответственность за выдачу государственной тайны. В приговоре об этом также говорится, хотя при наличии более веских оснований для оправдания у суда не было необходимости делать выводы по каждой строчке сравниваемых текстов, поэтому он ограничился выборочной оценкой.

Итак, истина и справедливость восторжествовали. Однако борьба не закончена. Те, кто преследовал Никитина, не останавливаются перед созданием искусственных преград в реализации им законных прав свободного человека и гражданина. Не можем исключить и мести с их стороны.

В заключение хотим заявить, что у Никитина нет намерений преследовать буквально каждое средство массовой информации и всех журналистов за распространение ложных сведений о нем и его деле. Наказаны будут только самые наглые из них, в первую очередь ТРК «Петербург». Остальным будет дан шанс избежать ответственности, опубликовав опровержение, текст которого мы подготовим позднее.

20 апреля 2000 года Защита А. Никитина.