Нынешний год — юбилейный. Десять лет назад в январе Россия подписала международную Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении. Великобритания, Россия, США и всего 150 государств — участники Конвенции. Документа, запретившего целый класс оружия и определившего меры контроля над процессом химического разоружения. Конвенция вступила в силу 29 апреля 1997 года. Россия, которая обладает крупнейшим в мире запасом этого оружия (около 40 тыс. тонн химического оружия на 7 объектах хранения), к 2000 году должна была бы уничтожить 1 процент своего химического арсенала. Однако в график, по экономическим причинам, всем нам известным, были внесены коррективы, согласно которым пресловутый 1 процент российских запасов (400 тонн) должен быть ликвидирован по разным сведениям, к исходу апреля или к концу текущего года. В случае невыполнения сроков Конвенции, к России будут применены штрафные санкции. Окончательное уничтожение химарсенала России тоже перенесено с 29 апреля 2007 года на год 2012. График предстоящих дальше работ предполагается такой. В два ближайших года в поселке Горный Саратовской области предстоит закончить нейтрализацию всех 1160 тонн отравляющих веществ, которые там хранятся. Тем временем подоспеют заводы по ликвидации химоружия в Удмуртской Камбарке и Щучьем — городке Курганской области.

По сообщению заместителя председателя комитета Госдумы по обороне Николая Безбородко, химоружие второй и третьей категорий мы уже уничтожили — корпуса авиабомб и боеголовок к ракетам (неснаряженные), пороховые заряды и взрыватели к химическим боеприпасам — то есть тот «транспорт», который позволил бы химическому оружию «добраться» до гипотетического врага. Этот процесс, который, согласно Конвенции разрешалось осуществить лет за 10, мы выполнили досрочно. А вот с дальнейшим, по мнению зарубежных наблюдателей, предполагались большие проблемы.

Собственно, они не предполагались, а реально существовали и продолжают существовать, и отечественная отрасль, которой была доверена ликвидация химического арсенала, в полной мере пожала посеянные некогда семена лжи.

В процесс «дехимизации», мы вступили не сегодня. И одно из передовых предприятий (в смысле сроков) было построено в Чапаевске. Уже в 1984 году появилось Постановление партии и правительства о его строительстве. А к 1989 году он был построен. И уже больше 10 лет мог бы работать для выполнения Конвенции. Но проект был подготовлен крайне невежественно. Не технологически (к тому моменту — он был более или менее на уровне), а в плане взаимоотношений с общественностью. Никто не поинтересовался, как люди, живущие неподалеку, воспримут такую «химическую мясорубку» по соседству… И это было в традициях прежней жизни. Но она как раз закончилась.

Небывалый протест местных «зеленых» сил, который с энтузиазмом поддержало местное население, сделал невозможным пуск предприятия. И сегодня мощный Чапаевский завод служит чем-то вроде тренажера или учебного пособия для будущих «ликвидаторов». Столь ошеломляющее, в смысле нежданных экономических потерь, происшествие вызвало реакцию в ведомстве, одетом в форму цвета «хаки». Возможно, с этого момента, люди, которым доверено организовать ликвидацию российского химарсенала, начали учитывать в своих расчетах еще одну составляющую — общественное мнение. Необязательно прислушиваться, но — мгновенно реагировать, и грамотно игнорировать.

Например, заработал завод в поселке Горный. Официально об этом событии директор Российского агентства по боеприпасам Зиновий Пак, объявил «с запозданием», — как написали лояльные журналисты. «Одиозные экологи», несмотря на многочисленные петиции, никакой информации об этом не получили. Экологической активистке из Саратовской области Ольге Пицуновой, известной еще по борьбе с произволом в Чапаевске, не помог в этом даже ее международный авторитет. Зато собравшийся далеко в Гааге исполнительный совет Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), своевременно получил информацию о том, что завод в 250 километрах от Саратова в поселке Горный, начал перерабатывать иприт и люизит в вещество, «сравнимое по вредности с бытовым дихлофосом»… Едва ли подобные «эпизоды» способны прибавить уверенности в успехе российской «дехимизации», поскольку каждое нарушение неписаных, но общепринятых в цивилизованном мире норм, становится источником конфликта. Эмбрионом, который через условные девять месяцев грозит вырасти в чудовищный плод.

Наложившаяся экономическая нестабильность тоже не добавила надежды зарубежным экспертам. Можно было бы, конечно, плюнуть на их душевные переживания. Но! Вполне резонно опасающиеся за свою безопасность государства были намерены обязательства по Конвенции проводить общими финансовыми силами. То есть, на ликвидацию наших боеприпасов готовили денежки за морями-океанами в Америке, и в некоторых европейских государствах. Однако обязательным условием выделения средств являлось непременное отечественное финансирование соответствующих программ. А с этим у нас известно как… Пообещать еще можем, а с выполнением… Точнее с реальным поступлением бюджетных денег все всегда очень и очень плохо…

Были и другие печальные обстоятельства. Как реальный участник одного из первых общественных слушаний по химическому оружию, инициированных Международным «Зеленым крестом» в Курганской области, имею личные впечатления. Из первых рук. Это история, несколько отличная от той, что случилась в Чапаевске. И той, что происходит в Горном.

В Щучанском районе Курганской области достаточно давно находился крупнейший в Азии арсенал химического оружия. О его расположении там, жители узнали анекдотическим образом. Местная учительница английского языка услышала название своего поселка в радиопередаче одного из «вражеских голосов», скорее всего «Голоса Америки», рассказывающей о российском химическом вооружении. С этого-то момента учительница стала «зеленой» активисткой. А в азиатском городке послышались неведомые доселе слова. Постепенно здесь образовался и филиал международной экологической организации «Зеленый крест» и отделение «Союза за химическую безопасность», другой известной экологической организации, которой руководит ученый и журналист Лев Федоров. Но филиалы этих организаций по времени совпали не с моментом обнародования сведений о химарсенале. А с моментом, когда стало известно, что здесь намерены строить завод по ликвидации химоружия. Щучье будет основным объектом по уничтожению более четырех миллионов Российских боеприпасов, заполненных нервно-паралитическими веществами Зарин, Заман и VX-газ. Основной донор объекта — Соединенные Штаты Америки, выделяющий 900 миллионов долларов на проектные, строительные работы и оснащение основных установок. Строительство завода в Щучьем уже началось. Италия, Канада, Норвегия и Европейский Союз также предоставляют материальную помощь проекту Щучье. Великобритания займется поставкой электрического оборудования для подстанции, призванной обеспечивать энергией завод по уничтожению химического оружия.

Еще сильнее вырос общественный интерес к этой теме, когда стало известно, что заводы будут строить не везде. А там, где получится. Туда и повезут всё, что не удастся ликвидировать в других местах. Дальше — больше. Известно, что ликвидация химоружия — одна из самых проблемных отраслей промышленности. И все, кто хочет избежать не только загрязнения своей земли, но и почти неизбежного конфликта с местной экологической общественностью, согласятся заплатить немалые деньги, чтобы увезти свою «химию» с глаз долой. Да там и переработать, вдали от местных наблюдателей. И, несмотря на повсеместную безработицу, которая должна была бы заставить местных мужиков соглашаться на все, здесь находятся люди, не согласные торговать здоровьем своих детей… В мае региональная общественная организация «Правозащитная информация» со ссылкой на Елену Суровикину из Гринпис распространила сообщение о том, что жители города Щучье Курганской области судятся с «Росбоеприпасами». В Мещанском районном суде города Москвы (судья И.В.Шиканова) было назначено слушание их иска к РА «Росбоеприпасы» о компенсации морального вреда, который нанесен действиями «Росбоеприпасов» при исполнению Закона об уничтожении химического оружия. Вот строки, вероятно, вошедшие в исковое заявление щучанцев, а оттуда перешедшие в сообщение для прессы: «Уничтожение оружия, содержащего вещества высших степеней опасности, уже идет полным ходом при недостроенном корпусе и при несоблюдении уже упомянутого Закона об уничтожении химоружия (УХО): жители Щучьего лишены средств индивидуальной защиты, системы оповещения, средств эвакуации. По закону УХО вообще запрещено уничтожение химоружия на объектах его хранения. Правительство США выделило деньги на строительство специального завода по уничтожению химоружия, но завод до сих пор не построен. В заложниках международных обязательств и головотяпства военных оказалось ни много, ни мало — 15 000 человек. Уже в четвертый раз за тысячу километров, в Москву, вынуждены приезжать представители Щучьего, чтобы отстоять свое конституционное право считаться людьми, а не подопытными кроликами. Пока это 8 семей, но недавно еще 600 человек подали в суд на «Росбоеприпасы».

Сегодня в Курганской области вполне открыто говорят о том, что прежде считалось тайной. Алексей Иванов, руководитель центра социальной защиты населения города Кургана, депутат областной думы и кандидат в Государственную думу от партии «Яблоко», ни минуты не сомневается в том, что на предприятии, которое будет здесь построено, станут перерабатывать, зарубежное химвооружение… Это в полный голос обсуждают местные (курганские) депутаты. И, как то не удивительно, местные (щучанские) избранники специальным решением своего совета, чтобы никто не помешал им делить гипотетические деньги, объявили Щучье закрытым городом. Я присутствовала на этом их заседании, и даже, изменив профессиональному правилу, — писать, а не говорить, — пламенно выступила на их встрече. Это был момент, когда я только что вернулась из Дании, где европейские министры окружающей среды принимали Орхусскую Конвенцию «О доступе к экологической информации, участии общественности в принятии решений, и справедливом правосудии в области окружающей среды». Еще под впечатлением от битв европейских «зеленых» за право голоса в обсуждении всех экологически значимых проектов, я пыталась убедить щучанских депутатов в том, что ни в коем случае нельзя в этот момент придавать своей территории статус «закрытой». Никакой дешевой колбасой не окупишь потом бесправного положения, в котором оказываются люди в «закрытом» городе… Мне это не удалось. Вот уже несколько лет Щучанский район Курганской области находится в состоянии перманентной строительной лихорадки. При этом федеральных и заморских денег сюда особенно не поступает. Считалось, что этот экологически рискованный объект в качестве компенсации создаст вокруг себя для жителей такую социальную инфраструктуру, которой позавидуют все вокруг. По словам Алексея Иванова, пока этого еще не случилось… Несмотря на то, что вершителям Конвенции на нашей территории был преподан жесткий урок в Чапаевске, похоже, забывается он слишком быстро.

Есть много фактов, складывающихся в одну, лишенную избыточного оптимизма, картину.

Об инфраструктуре — уже сказано. Точнее, об ее отсутствии. Теперь о технической стороне «эксперимента». Это слово наиболее точно отражает приближающиеся события. На сегодняшний день в домах, окружающих будущий завод, не существует ни систем надежной изоляции, ни оборудования, способного обнаружить утечку смертельного вещества. Мы не можем бесконечно оставаться лучезарными оптимистами, верящими только во все хорошее. После Чернобыля, нам пора бы уже научиться быть готовыми и к плохому. Как это полагается повсюду. К примеру, жилые дома, расположенные по соседству с аналогичными предприятиями в Штатах, оборудованы надежнейшими системами изоляции. Что же касается оборудования, регистрирующего течь ядовитой начинки, существуют воспоминания очевидцев о том, как, не желая рисковать, в склад с химоружием запускали кролика, чтобы по его поведению выяснить, все ли внутри в порядке… Так было на щучанском арсенале в прежние времена. Может, и теперь намерены обратиться к этой, оправдавшей себя схеме.

И наконец, мы с большим пиететом повсюду говорим о финансовых усилиях стран-доноров. И это правильно. Только не следует делать вид, будто зарубежные государства вкладывают средства в российское химическое разоружение абсолютно безвозмездно. Сомнительно даже, чтобы это был просто чистый бизнес. Например, американские специалисты охотно убеждают нас, что российские технологии переработки лучше, чем их, но, по какой-то таинственной причине, не стремятся перенять наше ноу-хау в этой сфере и вооружить им свои предприятия… Случаен ли тот факт, что они готовы понести весьма значительные финансовые затраты, чтобы посмотреть, как это получится у нас?…

Не потому ли вопреки постоянным разговорам, будто «американцы денег не дадут», на мартовской встрече губернатора Курганской области Олега Богомолова с представителями США, руководитель проектов программы «Совместного снижения угрозы» Адольф Эрнст заявил: «На строительство завода по уничтожению химического оружия в Щучьем в этом году США выделит 160,9 миллионов долларов, и ничто не сможет повлиять на финансирование американской стороной данного проекта». Любопытно, как в это время меняются подходы к технологии переработки. От мягких к жестким. На той же встрече «был высказан ряд предложений, в том числе о возможной, по мнению американских представителей, замене стадии битумирования реакционной массы, которая должна получаться при детоксикации боевых отравляющих веществ, на сжигание этой массы. Применение технологии со сжиганием избавило бы Щучанский район от многих десятков тысяч тонн отходов, получающихся при уничтожении химического оружия».

В моем архиве хранится снимок, сделанный мной в Щучьем, на нем один из местных руководителей со счастливой улыбкой показывает мне напоминающий по размерам хоккейную шайбу битумный диск, — из этого самого вещества, бывшего прежде ядовитой начинкой снаряда. И вот не прошло и пяти лет, как подходы изменились. И в области, куда по старой памяти прилетают прекрасные черные лебеди, будут жечь химоружие. Да от таких технологий во всем мире шарахаются! Известно ли это местным жителям? Едва ли…

Хочу закончить цитатой из статьи Олега Одноколенко «За Волгой начали «химичить»: «Что бы там не говорилось, а завод по переработке химоружия в посёлке Горный уже живет своей жизнью. Местная администрация получила свои 10 процентов от стоимости производства и сумела наладить социальную сферу посёлка — раньше здесь даже водопровода не было. А глава соседнего района в приватной беседе сказал, что за такие деньги он бы «организовал своих баб, а они бы уж ведрами растащили весь этот иприт и в собственных печках сожгли бы».

P.S. Все, кто интересуется проблемой на сайте http://www.munition.ru/rus/resrcs.asp
могут ознакомиться с интернет-ресурсами по проблемам запрещения химического и биологического оружия.