Главный эколог ОАО «ГАЗ» Сергей Цымбалов придает большое значение проведению акции по озеленению полигона.

— Здесь работают люди, и наша задача — сделать так, чтобы они приходили на работу с удовольствием, — говорит он. – Свалка может и не быть неприятным местом. Я уверен, что если правильно ухаживать за деревьями, они и приживутся, и вырастут.

— Но можно ли будет есть эти фрукты?

— Когда они появятся, года через два, мы отвезем их на анализ в санэпиднадзор. Можно – будем собирать, если нет – будем знать, что нельзя. Главное назначение деревьев – эстетическое, весной тут все цвести будет.

— Вы на сто процентов уверены в безопасности полигона?

— Абсолютно уверен!

— А если теракт?

— Даже при взрыве ничего не будет. Внутри бункеры покрыты изоляционным материалом — акватроном, который используется в Западной Европе. Он предназначен специально для защиты от воздействия агрессивных веществ. Карта для отходов четвертого класса опасности оборудована гидроизоляцией, в состав которой входит битум, песок, гравий. Попадание влаги в почву исключено. Кроме того, слои отходов будут засыпаться слоями горелой земли.

— Сергей Дмитриевич, вы говорите, что срок службы бункеров — двадцать пять лет. А что потом?

— Это по вместимости, за такое время они будут заполнены. Железобетон не разрушается, он со временем становится только крепче.

— Значит, это — навсегда? Через двадцать пять лет вы просто поставите рядом еще несколько таких бункеров?

— Да. Но самое главное достоинство наших конструкций — то, что оттуда можно будет извлекать отходы. Наука не стоит на месте, появляются новые технологии переработки. Гальваношламы, отходы лако-красочного производства в перспективе могут перерабатываться. Нефтесодержащие материалы, если содержат тридцать-сорок процентов нефти, — это уже товар.

— Вы собираетесь принимать отходы и с других предприятий области. Эта идея была заложена в первоначальный проект или появилась позже? Понадобятся ли дополнительные согласования для этого, будут ли проводиться общественные слушания?

— В этом нет необходимости, потому что отходы будут точно такие же, по списку разрешенных к хранению на данном полигоне веществ. Хранение самых опасных — первого-второго класса — здесь не предусмотрено.

— А на каком расстоянии от полигона расположены ближайшие поселки?

—Не ближе двух километров.

— По закону этого достаточно для такого объекта?

— Вокруг него должна быть санитарно-защитная зона радиусом в один километр. У нас это условие соблюдается.

За разработку проекта полигона в феврале 2005 года ОАО «ГАЗ» получил Золотую медаль и специальный приз экспертного совета на Пятом Московском международном салоне инноваций и инвестиций. В июне за выполненные по проекту работы ОАО «ГАЗ» стал лауреатом национальной экологической премии «ЭкоМир».

У жителей восточной промзоны Дзержинска свой взгляд на происходящее. Цветущий сад на территории полигона захоронения опасных промышленных отходов, который 26 лет эксплуатировался с нарушениями технологии, в нескольких сотнях метров от ядовитого полигона ТБО? Смело! Неужели СанПиНы разрешают устраивать фруктовые сады в санитарно-защитных зонах (СЗЗ) свалок?

Жители поселков уже сейчас озабочены. Ведь если фрукты созреют, то их не уберечь от вездесущих мальчишек…

С другой стороны, идея посадить деревья очень хороша. Надо же все-таки хоть немного компенсировать нанесенный природе ущерб от незаконной вырубки лесов первой категории. Только вот почему так мало? Все-таки полигон занимает 47 га (официально, а жители говорят, что вдвое больше), а на одном га размещается примерно 1000 взрослых деревьев (если считать по 10 кв. м. на одно дерево). Так что должок Цымбалова природе — не 150, а примерно 50 тысяч деревьев.

Сажайте уж больше, господа! Тогда через 50 лет, может быть, восстановится погубленный вами лес, выполнявший санитарную роль в черте «самого грязного из небольших городов мира» — Дзержинска. У вас силы и возможностей побольше, чем, например, у учеников Горбатовской средней школы №16, которые высаживают зеленые насаждения — и, заметьте, без трескотни, табличек, корреспондентов, высоких покровителей. Вырубали втихую, технологии нарушали тоже втихую, а вот несчастные 150 деревьев посадили с музыкой на весь мир!

«Модернизированный полигон промышленных отходов был пущен в эксплуатацию 28 июля 2005 года. Он предназначен для захоронения отходов третьего класса опасности, для чего оборудованы четыре железобетонные емкости вместимостью две тысячи кубометров каждая; имеется также площадка (карта) площадью пятьдесят на сто метров с гидроизоляцией днища для отходов четвертого класса опасности. Мощность полигона — до 130 тысяч тонн в год», — сообщает пресс-служба ГАЗа.

По их же данным, на это дело потрачено 50 млн. руб., а общая стоимость модернизации полигона свыше 400 млн. руб. Попробуем посчитать: четыре железобетонные емкости по 2 тыс. куб.м. составят 8 тыс. куб.м. или тонн. Карта 50 на 100 метров имеет площадь 5 тыс. кв.м., при высоте тела закладываемых отходов, например, в 5 м. составит 25 тыс. куб.м. или примерно около 40 тыс. тонн. Получается, что вся емкость первой очереди полигона не более 50 тыс. тонн. Откуда же мощность в 130 тыс. тонн в год? Ведь созданные сооружения будут заполнены всего за один семестр. Неужели все предъявленное комиссии и высокопоставленным экскурсантам хозяйство построено для отвода глаз, а реальные объемы как принимали, так и будут принимать в открытые шламонакопители, выбрасывать на открытую землю? Надо бы прояснить эту арифметику…

«Главное назначение деревьев — эстетическое!» — жизнерадостно заявляет Цымбалов. Рябина, боярышник или калина не менее красивы в цвету, чем яблони или крыжовник. Их эстетический эффект даже больше — они живописны и весной, и летом, и осенью. По-видимому, нужен эффект другого рода — внедрить в сознание людей безумную мысль о безвредности полигона. Поэтому мы видим яблони, крыжовник и др. А если взять на анализы продукцию расположенных совсем рядом со свалкой садово-дачных участков? Или послать на анализ съедобную лесную продукцию с полигона (например, растущие там рябину, грибы)? Получили бы четкий и ясный ответ. Ответ, явно не выгодный пиарщикам полигона.

Эта акция логично вписывается во все многочисленные предыдущие под лозунгом «нужник ОАО «ГАЗ» самый крупный, самый красивый, самый орденоносный, самый лауреатный … » (и по злой иронии все это при полной поддержке официальных экологов, под дождь наград и почетных званий).

Ну, еще бы, ведь Цымбалов абсолютно уверен в безопасности полигона, ему даже взрыв не страшен! То есть, граждане должны поверить, что 30 сантиметров бетона выдержат любой взрыв? И открытые карты — тоже? И битум с песочком «абсолютно надежны»… Попадание влаги в почву тогда уж действительно исключено, «охотно верим». Слов нет…

«Но горелая земля — это тоже отходы?» — «Только абсолютно неопасные. На горелой земле трава растет» (из диалога с корреспондентом).

То есть, русскими словами: «Отходы 4 класса опасности полностью безопасны»… А трава, кстати, растет и в Чернобыле. И здорово, говорят, растет.

«Сергей Дмитриевич, вы говорите, что срок службы бункеров — двадцать пять лет. А что потом? — Это по вместимости, за такое время они будут заполнены. А вообще, железобетон не разрушается, он со временем становится только крепче» (еще цитата).

Увы, за этот срок будут заполнены все емкости, предусмотренные проектом, а не только возведенные в первой очереди модернизации четыре (мы же посчитали). В СМИ сообщалось, что проектом предусмотрено строительство 108 бункеров (газета «Нижегородские новости», от 19.10.2004 г., статья «Горбатовцы не хотят соседства со свалкой»). А через 25 лет будет уже следующая очередь…

Насчет же неразрушаемости железобетона эколог или лукавит, или не в курсе. Да, цемент набирает прочность в течение 80 лет (а потом все-таки начинает разрушаться). Но ведь бетон не только цемент. Это и ингредиенты, и пустоты, и микротрещины, и непромесы, и недостаток цемента в случае его воровства, и эрозия из-за перепадов температур. И еще много чего… Горьковская плотина уже требует ремонта. А там сплошной железобетон, там специально добивались супернадежности на многие годы. Заложенный в плотину цемент еще продолжает набирать прочность (80 лет не прошло), а уже надо ремонтировать.

Еще Сергей Дмитриевич уверяет, что нет необходимости в дополнительных согласованиях, чтобы принимать отходы и с других предприятий области. Но природоохранная прокуратура ответила нам другое: «В соответствии с п. 2.3. заключения, полигон спроектирован на захоронение неутилизируемых нетоксичных отходов только ОАО «ГАЗ». И еще: «…прием промышленных отходов г. Дзержинск на полигон ОАО «ГАЗ» возможен только после внесения соответствующих изменений в проектную документацию строительства полигона и получении положительного заключения государственной экологической экспертизы проекта, в которой вы вправе высказать свое мнение в рамках общественных слушаний». Об общественной экспертизе мы так ничего и не слышали.

И относительно СЗЗ полигона эколог «ГАЗа» тоже не совсем прав. Кроме поселков, есть еще садово-дачные участки, расположенные всего в нескольких сотнях метров от полигона. Они относятся к зонам массового отдыха граждан, садоводства и огородничества, где санитарные требования к окружающей среде выше, чем для жилых зон (концентрации вредных веществ не более 0,8 ПДК). По закону размер санитарно-защитной зоны действительно не менее 1 км. Однако законом же предусмотрено проведение расчетных оценок загрязнения окружающей среды. И размер СЗЗ устанавливается по изолинии при ПДК равном 1, то есть может быть больше километра. Поселки вокруг восточной промзоны находятся в СЗЗ и предприятий и свалок, потому что здесь ПДК постоянно больше единицы.

И гордиться, с точки зрения жителей нижегородских поселков, «ГАЗу» нечем…