— Владимир Михайлович, как известно, основная задача палаты – экспертиза законопроектов…

— Это действительно так, и наша Комиссия уже в январе этого года приступила к рассмотрению проектов Лесного и Водного Кодексов. При этом Водный мы «поймали» в последнюю минуту, дав только ряд рекомендаций. Есть договоренность, что у нас будет возможность просмотреть и окончательный вариант.

Крайне важный вопрос — разделение полномочий в области экологического контроля. Правила игры непрерывно изменяются. Сначала вся нагрузка приходилась на федеральные контролирующие структуры. В конце 2004 года субъекты федерации были лишены права контроля охраны окружающей среды, вместе с тем его получили муниципалитеты. Но без какой бы это ни было предварительной подготовки, выделения финансирования. В конце 2005 г. Закон №199 вновь вернул полномочия субъектам.

Наша задача, ничего не меняя, приветствуя выход Закона №199, внести в него поправку об обеспечении возможности для регионов передавать часть своих полномочий муниципалам. И это будет грамотное решение, которое устроит всех.

— А может ли ваша Комиссия потребовать пересмотра законопроекта о ввозе на территорию России отработанного ядерного топлива?

— И этот вопрос приоритетен. Это, к слову, об отстаивании интересов рядовых россиян. Хотя надо понимать, что неясно, какие могут быть рычаги воздействия у Общественной палаты. Другое дело, что в палату вошли люди, пользующиеся авторитетом в обществе. И мы пока надеемся, что ее голос будет услышан.

— Как вы стали членом этой общественной структуры?

— Напомню, что выборы проходили в три этапа. Первая группа в 42 члена была назначена президентом в сентябре ушедшего года. В нее вошел и я. В ноябре она выбрала вторую треть из 42 человек, представляющих всероссийские общественные организации. А в декабре, скооперировавшись, мы выбрали оставшуюся треть из региональных общественных объединений.

Почему выдвинули меня, могу только предполагать. Возможно, потому что несколько лет назад вместе с другими учеными и представителями некоммерческих организаций был приглашен президентской администрацией к разработке экологической доктрины России. Она была подготовлена, принята правительством.

Именно тогда много раз проговаривалась идея, что благом для страны могло бы стать гражданское общество, не только в протестной форме. Если создать систему действенных общественных советов во всех ветвях власти от президента до муниципалитета — это и будет его проявление. Я даже вносил предложение о создании такого высшего совета при президенте. Были возражения, что в России уже имеется Комиссия по правам человека. Но такая структура не исчерпывает функции общественного совета, работающего по проблематике максимально широкого спектра.

Через такую структуру президент и правительство получат возможность пропускать все свои решения, чтобы оперативно получить отклик общественности. С другой стороны, сама общественность получит возможность представлять свои предложения, претензии, мнения.

— Не кажется ли вам, что Общественная палата — прообраз предложенного вами совета?

— Вполне допускаю. Хотя наверняка эту идею высказывали многие. Вот и сегодня смотрю на Палату, как на общественный совет, считая, что ее компетенция значительно шире корректировки законодательных актов. Мне представляется, ее главная задача — выработка конструктивных глобальных предложений. Мы должны говорить о ситуации в стране: что забыли, что должно войти в идеологию, какие политические решения необходимо принять.

— Нельзя ли поконкретнее? И лучше — на примере вашей Комиссии.

— Наша задача — развернуть страну в сторону экологического приоритета. Ну, хотя бы чуть-чуть. Условно говоря, разыграть экологическую карту в интересах общества. Ведь многие занимаются конкретными экологическими проектами. Ощутимый результат получается не так часто. И то, если команда сконцентрирует все силы, привлечет все ресурсы. Однако, взамен нее жизнь тут же преподносит сто новых проблем.

Сдвинуть дело с мертвой точки можно только, меняя массовое сознание. А как это сделать? Попытаться сформировать у Совета Общественной палаты, затем у всех ее членов экологический приоритет. А потом, используя ресурсы этой структуры, попытаться развернуть и страну.

— Вы хотите сказать, что сначала нужно провести «воспитательную работу» с членами самой палаты?

— Она — срез нашего общества, а значит, отражает его черты. У россиян, конечно, имеется озабоченность экологическими проблемами. Но четкого экологического приоритета нет. Приведу такой пример. Когда на Совете обсуждаются социальные вопросы — дедовщина, медицина, — коллеги молниеносно включаются в дискуссию. А на «зеленые» темы автоматической реакции нет — у подавляющего большинства об экологии смутные представления. Хотя в составе палаты много людей, которым, казалось бы, по рангу положено… Вообще-то в ней много людей, занимающихся самыми разными видами деятельности — ученые, работники культуры, здравоохранения, бизнесмены, журналисты…

— Вот и Алла Борисовна заняла там местечко…

— Почему-то всех волнует личность Пугачевой. Стоило ли ей входить в Палату — это вопрос… Впрочем, она работает не в моей комиссии, и вполне может статься, еще скажет свое слово. Всего в ней 126 человек, 17 постоянно действующих комиссий, а также Совет из 19 человек. Совет собирается раз в две недели, причем работает весьма интенсивно.

— Однажды на одном из круглых столов мне довелось заговорить об экологии с одним из самых блестящих наших журналистов — Владимиром Познером. Вы знаете, его глаза буквально потухли — ему стало просто не интересно.

— Увы, это наши реалии, таково состояние общественного мнения в стране. Но я считаю такое положение дел еще и оценкой нашей работы. Общественная палата должна помочь «позеленеть» национальному менталитету. Ведь говоря об экологии, мы имеем в виду позиционирование себя в окружающем мире. Общество должно понять, что ради сиюминутных интересов не стоит лишать себя будущего, да и полноценного настоящего! Если человек думает о будущем, он должен заботливо относиться и к себе, и к окружающему миру, в том числе — к чистому воздуху, воде, лесам, почвам. Словом, один из наших приоритетов – формирование экологической культуры.

Вообще говоря, пора вводить понятие здоровья среды обитания.

— То есть, как это здоровья? Ученые еще не пришли к единому мнению, что такое здоровье человека, а вы говорите о среде обитания…

— В Институте биологии развития, где я продолжаю работать, мы с коллегами все-таки подошли к тому, что понимается под здоровьем среды. И дело тут не столько в точных научных формулировках, а в понимании процесса, с которого начинаются глобальные нарушения. Да, обычно мы бьем тревогу, когда вдруг исчезают виды живых организмов, рушится биоразнообразие. Но уже поздно — возврата назад нет. Принимать меры нужно раньше, когда еще можно что-то сделать.

— Как, например, с помощью механизмов Киотского протокола мировое сообщество пытается снизить парниковый эффект…

— Есть такое понятие — гомеостаз. Это способность к поддержанию нормального состояния при тех или иных отклонениях условий. Если у организма, экосистемы нарушен гомеостаз, начинает сыпаться вся система жизнеобеспечения. То же самое происходит с планетой. Сейчас много говорят о климате. Думаю, что в настоящий момент мы наблюдаем нарушение гомеостаза на уровне планеты. Начинается разбалансировка, нестабильность. В этом плане Киотский протокол — мера необходимая, но, увы, тоже несколько запоздалая. И ощущать это должно все общество.

Ведь что сегодня получается с «Киото». Россия протокол ратифицировала. На рассмотрении Госдумы и Совета Федераций находится ряд законопроектов, свои наработки имеются в правительстве. Но дело не двигается с места. А пока нет законодательной базы, ни одна из сделок в рамках протокола работать не будет. Наша задача – инициировать усилия по решению этой проблемы.

— Верите ли вы, что в российских условиях с помощью палаты можно развернуть страну? Ведь об экологической доктрине, о которой шла речь вначале, что-то так и не слышно…

— К сожалению, насколько мне известно, она не реализуется. Но времена меняются, и создание новой общественной структуры, деятельность в ее рамках рассматриваю как шанс, который можно использовать. Да и круг моих научных интересов удачно совпал с новой общественной нагрузкой. Меня всегда интересовала оценка самоорганизации живых систем. Такие представления, как баланс, устойчивость, гомеостаз, который отражает способность к нормальному функционированию видов, популяции, в конце концов — биосферы.

— Члены вашей комиссии вполне понимают вас? Они тоже представляют научную среду?

— Далеко не все. Есть представители WWF, Кедра. Мой зам — чемпион мира Анатолий Карпов, в нашей же Комиссии — актриса Елена Проклова. Но тот энтузиазм, с которым оба говорят об экологии, меня просто поражает. И они смогут оказать гораздо большее нравственное и воспитательное воздействие на общественное мнение, чем кто-то другой.