В дни саммита действовал негласный запрет на массовые мероприятия. Так, активистам было отказано в проведении антивоенного пикета на Конюшенной улице, а также шествия антиглобалистов по Невскому проспекту. Выступления тех, кто все-таки отважился выйти на улицы города, были жестоко подавлены.

В подавляющем большинстве случаев задержанным активистам предъявляли неадекватные обвинения — вместо участия в несанкционированной акции, которое наказывается штрафом, в протоколах значилось мелкое хулиганство, нарушение общественного порядка, неповиновение сотрудникам милиции.

По мнению Legal Team, ложные обвинения позволили сотрудникам милиции добиться сразу двух целей: скрыть статистику мероприятий в дни саммита и одновременно применить к активистам незаслуженно жестокие меры, лишив их свободы на дни проведения саммита.

По оценке Legal Team, в среднем соотношение числа задержанных и участников акций составило два к одному. «После парада на Васильевском острове было задержано порядка 30 человек, меньше половины из которых действительно принимали участие в акции. Однако все задержанные были доставлены в отделение милиции, их сфотографировали и сняли отпечатки пальцев».

Radisson. Рассказы потерпевших

«Я никогда не думал, что в Санкт-Петербурге, на Невском проспекте, за то что я имел в руках фотокамеру, я буду посажен в тюрьму на трое суток», — говорит Максим Буткевич, журналист украинского телеканала «1+1», задержанный во время акции у отеля Radisson SAS на Невском проспекте. Увидев, что Буткевич снимает разгон пикета на фотокамеру, сотрудники милиции подбежали к нему, скрутили и потащили в милицейский автобус. Решением суда Буткевич был приговорен к трем суткам ареста.

Так же «за фотосъемку» задержали и осудили на трое суток Ивана Ниненко, участника Legal Team и активиста движения ГРОЗА. Официальные обвинения были таким же, как и у большинства задержанных — «оказание сопротивления сотрудникам милиции». Стоит ли упоминать, что на деле никакого сопротивления не было — более того, по словам активистов, в машине омоновцы били задержанных руками и ногами.

Другая сторона саммита

«Для милиции и судей закон не писан, — говорит Власта Пидпалая, активистка из Украины. — Мы столкнулись с агрессией, применением физической силы, женщины — с попытками сексуального насилия, потому что я считаю, что если меня сажают в автобус с пятью 150-килограммовыми омоновцами — это давление на меня, так как я не знаю, как в этом случае защищаться».

Судебные слушания проходили за закрытыми дверями, а само здание суда охранялось кордонами ОМОНа, внутрь не пускали даже защитников. «Я сам узнал о прибытии своего подзащитного случайно — из рации стоявшего рядом милиционера», — говорит участник Legal Team Дмитрий Макаров.

«В суде все наши доказательства были отвергнуты как не относящиеся к делу. Показания независимых свидетелей в глазах судьи значили гораздо меньше, чем протоколы задержания, написанные под копирку, и слова сотрудника милиции», — говорит Ниненко.

Судебные приговоры задержанных, как и протоколы задержаний, были похожи друг на друга как две капли воды, менялись лишь фамилии. Впрочем, в решении суда по делу Ниненко в одном месте вместо его фамилии стоит фамилия Ярошевич (его дело рассматривалось до Ивана).

«Суверенная демократия»

«Мы заметили, что при задержании сотрудники милиции по-разному относились к активистам из стран бывшего Советского Союза и из Западной Европы. К нам старались относиться лучше. Видимо, Россия хочет показать себя Западу как демократическая страна, тогда как внутри власти действуют без каких-либо ограничений», — заявила студентка из Германии, которая также была задержана, в отличие от своих товарищей — «за нарушение общественного порядка и препятствие дорожному движению».

«Мне кажется, граждане Белоруссии — единственные, кому понравилось обращение сотрудников милиции: на них не завели уголовное дело, они не исчезли на несколько дней», — добавила Наталья Звягина.