Именно в этой части Балтики рыбаки чаще всего обнаруживают в своих сетях поднятые со дна моря опасные сюрпризы военных лет. Согласно новому маршруту, труба должна обогнуть остров с севера, а не с юга, как предполагалось ранее, став на восемь километров длиннее и отойдя еще дальше от известного места затопления химического оружия.

Как рассказала пресс-секретарь Nord Stream AG Ирина Васильева, на основе анализа полученных в результате процедуры уведомления о проекте стран Балтийского моря и последующих общественных слушаний и международных консультаций комментариев от государственных органов и общественности этих стран, в начале апреля было принято решение исследовать возможности оптимизации маршрута на ряде участков, включая Борнхольм.

«В апреле-мае шведская компания «Marin Mätteknik» провела подробные исследования морского дня в районе острова Борнхольм для определения альтернативных вариантов прокладки трассы, — сообщила Васильева корреспонденту «Беллоны.Ру». — После анализа результатов, которые будут включены в материалы ОВОС, а также экологических, экономических, технических, и юридических аспектов, было принято решение о выборе варианта маршрута севернее Борнхольма».

По словам представителя компании, данный маршрут имеет два основных преимущества. Во-первых, это решение позволяет избежать проблем, связанных с юридической неопределенностью на участке на юге Борнхольма, где морская граница между Данией и Польшей официально не урегулирована. Таким образом, переведя маршрут газопровода из спорного участка в воды Швеции, компания надеется избежать препятствий, которые могли возникнуть при проведении процедуры ОВОС и получении разрешений на строительство в отношении этого участка.

Второе преимущество, сообщают в компании, состоит в том, что новый маршрут позволяет еще дальше уйти от известного места подводного захоронения химических боеприпасов после Второй мировой войны к востоку от Борнхольма и тем самым минимизировать любые связанные с этим риски.

Что было
В 1947-48 году в Борнхольмской впадине к востоку от острова Борнхольм была затоплена часть смертоносного наследия Второй мировой войны – приблизительно 32 тонны немецкого химического оружия, содержащего около 11 тонн боевых отравляющих веществ (БОВ) – слезоточивого (хлорацетофенон), раздражающего (мышьяковистые соединения адамсит, дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин), кожно-нарывного (иприт) действия со значительным преобладанием последнего.

Несмотря на то, что местом затопления была избрана окружность радиусом три морские мили, центр которой обозначен на картах вполне конкретными координатами — 55º21′ северной широты и 15º37’02” восточной долготы, — сотни тысяч авиационных бомб, артиллерийских снарядов, мин, фугасов просто высыпали с кораблей за борт, причем зачастую еще на пути следования к указанному району. Часть боеприпасов была сброшена в воду в деревянных ящиках, которые некоторое время держались на поверхности и относились волнами за пределы места захоронения; зафиксированы случаи обнаружения этих ящиков на побережье Борнхольма и южном побережье Швеции. Таким образом, следует допустить, что боеприпасы оказались рассредоточенными на значительной территории. Это подтверждается тем, что рыбаки обнаруживают фрагменты боеприпасов за пределами места захоронения.

«В нашем распоряжении имеется документ, найденный в некогда рассекреченной "Особой папке Сталина" и относящийся к событиям лета 1948 года. На одном листе, где содержится информация о затоплении химоружия, министр внутренних дел СССР С. Круглов пишет товарищу Сталину И. В.: "Нередко из-за плохой видимости и сильных штормов снаряды с боевыми отравляющими веществами сбрасывают в море в стороне от заданных квадратов…"», — сообщали «Вести Сегодня» в октябре 2005 года.

Также нужно отметить, что существуют официально неподтвержденные свидетельства того, как в 1946 году четыре корабля с общим грузом в 15000 тонн химического оружия были затоплены к юго-востоку от Борнхольма, а также о захоронении 8000 тонн химических боеприпасов к востоку от острова.

Что есть
Приведенные выше данные содержатся в докладе, составленном на основе национальных отчетов специальной Рабочей комиссией по захороненному химическому оружию Хельсинкской Комиссии (HELCOM CHEMU) в 1994 году.

Хельсинкская Комиссия (ХЕЛКОМ) является руководящим органом «Конвенции по охране морской природной среды региона Балтийского моря», более известной как Хельсинкская Конвенция — международного соглашения по всем источникам загрязнения на суше, на море и в атмосфере, ратифицированного всеми балтийскими государствами и Евросоюзом.

Согласно выводам доклада, какие-либо операции по подъему химического оружия со дна нецелесообразны, крайне опасны и попросту неосуществимы. Того же мнения придерживаются и российские специалисты.

«Ясно одно: на дне ничего трогать нельзя. Все наши предложения основываются на этом глубочайшем, абсолютно категорическом убеждении. Любое прикосновение, любая попытка подъема приведут к настоящей катастрофе. "Мину" эту разоружить на месте уже невозможно», — сказал в интервью «Белорусской деловой газете» заместитель главного конструктора Центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин» Николай Носов. (БДГ. Для служебного пользования, №13, 03.01.2003)

Другой вывод доклада ХЕЛКОМ состоит в том, что, согласно имеющимся данным, оказавшиеся в воде боевые отравляющие вещества не представляют повсеместной угрозы для морской среды. Прямая опасность существует для рыбаков, ведущих промысел вблизи мест захоронения при попадании в их траловые сети боеприпасов или сгустков иприта, говорится в докладе.

Согласно опубликованному в октябре прошлого года ежегодному отчету Хельсинской Комиссии, в 2005 году в Балтийском море было зарегистрировано 4 случая попадания БОВ в рыбацкие сети – все четыре представляют собой сгустки иприта общим весом примерно 105 кг, оболочка которых полностью изъедена коррозией, все четыре обнаружены к востоку от острова Борнхольм и отпущены обратно в море.

Что будет
Но, к сожалению, при потере боевых отравляющие вещества, а также продукты их гидролиза, могут сохранять экологотоксические свойства.

«Основное затопленное в Балтике БОВ – иприт, стойкое отравляющее вещество кожно-нарывного и общетоксического действия, очень плохо гидролизуется, способен к кумулированию, обладает мутагенным действием, является ферментным ядом, не имеющим противоядий. В процессе гидролиза происходит образование продуктов, один из которых вдвое, а другой – впятеро токсичнее самого иприта», — пишет в своей статье «Экономика и/или безопасность» доктор технических наук Юрий Коробейников (Журнал «Атомная стратегия» № 24, август 2006 г.)

Сильное мутагенное действие, то есть способность вызывать вызывает стойкие генетические изменения живых организмов, иприта было открыто английским генетиком Шарлоттой Ауэрбах уже после Второй мировой, в 60–е годы. Как показали опыты, достаточно попадания внутрь организма одной–двух молекул иприта, чтобы через три–четыре поколения в роду появились ярко выраженные психические и физические отклонения от нормы. Что еще неприятнее, продукты его гидролиза также являются мутагенами.

Таким образом, несмотря на то, что некоторые ученые считают, что опасность преувеличена, и что процесс гидролиза отравляющих веществ сам собой уничтожит все проблемы с ликвидацией химического оружия, совершенно ясно, что длительное свободное выделение отравляющих веществ в окружающую среду бесследно пройти не может.

«Попадающие в море отравляющие вещества и опасные продукты их разложения будут долго циркулировать в акватории моря, накапливаться в растениях, планктоне и, наконец, в рыбе. Химические вещества, по пищевой цепочке попадая в человеческий организм, даже в ничтожных количествах, будут обладать не только сильным токсичным, но и мутагенным действием, — считает сопредседатель группы «Экозащита», биолог Александра Королева. — А генетические последствия обладают двумя важнейшими особенностями: во-первых, они необратимы, то есть первоначально возникшая мутация не исчезает из генофонда; во-вторых, наследственные изменения могут быть настолько непредсказуемые, что даже с развитием медицины, с применением новейших технологий, сделать с этим будет уже ничего нельзя».

Чем сердце успокоится
Те, у кого этот вопрос вызывает искреннее, а отнюдь не политически ангажированное беспокойство, отнюдь не настаивают на том, что при прокладке газопровода строители должны непременно вызвать давно предсказываемый некоторыми учеными некий «залповый» выброс отравляющих веществ в воду, который, учитывая гидрографические и экологические особенности Балтики, приведет к гибели всего живого.

Надо заметить, что беспокойство это возникло не в связи с появлением проекта «Северный поток», а несколько раньше. 13 апреля 2002 года в Государственной Думе состоялись парламентские слушания «О захоронении химического оружия в Балтийском море». Председатель Комитета по экологии ГД РФ Владимир Грачев заявил тогда, что, в связи с массовыми захоронениями химического оружия на дне Балтийского моря, существует опасность для осуществления хозяйственной деятельности – например, прокладки газопроводов и глубоководных кабелей по дну моря.

У любого из 80 миллионов жителей бассейна Балтийского моря есть право на беспокойство и повод для беспокойства, когда речь идет о строительстве потенциально опасного объекта в особо чувствительной природной зоне.

«Газопровод пройдет довольно близко от района к востоку от Борнхольма, где после Второй мировой войны было захоронено огромное количество химического оружия. Даже если проект не захватывает этот участок непосредственно, нельзя исключить, что случайно затопленные боеприпасы и химическое оружие не могут быть обнаружены на морском дне по предполагаемому маршруту газопровода. Региональный муниципалитет Борнхольма надеется, что в документах по оценке воздействия на окружающую среду компания подробно укажет, каким образом она намеревается решать возможные столкновения с такими объектами», — говорится в комментарии к проекту, подписанном мэром Борнхольма Бьярне Кристиансеном.