С Борисом Стругацким встретился наш обозреватель Борис Вишневский.

– Уважаемый Борис Натанович, в начале 60-ых в произведениях ваших братьев по цеху природа держалась «на коротком поводке». А в «Полдне», вы, – кажется, первыми среди советских фантастов – вдруг изобразили биологическую цивилизацию на Леониде, неразрывно связанную с окружающей средой. В вас будто проснулась «экологическое видение»…

– Наша биологическая цивилизация на Леониде никакого отношения к экологии не имеет. Мы просто додумались до сравнительно простой идеи: а что было бы, если бы Разум построил свой прогресс не на покорении Природы, а на срастании с нею?

Что же касается собственно экологии, то до середины, наверное, 60-х мы, как и большинство наших сограждан находились по этому поводу в состоянии абсолютного невежества и полной дремучести. Подозреваю, мы и самого это слова не знали, – а если и знали об этой экологии что-нибудь, то (так же как и о социологии или кибернетике) что это служанка империализма, буржуазная лженаука…

Человек по нашим тогдашним понятиям был, безусловно, Покорителем Природы. Она была не храмом, а мастерской («а человек в ней – работник») И «ждать милостей от Природы не приходилось, – взять их у нее была наша задача». Старательно затверженный набор лозунгов, призывал с Природой не церемониться и, если понадобится, «превратить ее в асфальтовую площадку».

Как произошел перелом в наших представлениях и почему, вспомнить сейчас уже невозможно. Я думаю, перелом происходил, прежде всего, в научном мировоззрении того времени, запреты оказались сняты, хлынула литература, ранее невозможная, и мы все это с наслаждением читали и обсуждали.

— И все-таки еще более явные «экологические» мотивы в «Улитке на склоне» – критики даже относят ее к жанру «романов-предупреждений», которые, опять же, советской фантастике были решительно не свойственны. Присутствуют они и в «Пикнике на обочине», и в «Хищных вещах века», и в «Далекой Радуге», и в «Малыше», и в «Обитаемом острове»… Можно ли отнести Стругацких к сообществу «экологических» писателей?

– Нет, конечно. Парадокс, но экология сама по себе, экология как тема, никогда нас не интересовала. Но вот по убеждению мы стали безусловными сторонниками и защитниками Природы. И это, естественно, чувствуется.

– Предвидели ли братья Стругацкие грядущие экологические опасности в те далекие времена?

– Нет. Но примерно с середины 60-х стали понемногу разбираться что к чему, осознали, что экологическая угроза – это мировая угроза Номер Два – сразу за угрозой тотальной войны.

– Как Вы угадали? Еще ничего такого не прогнозировала наука, «не прозрел» Запад… Вам подсказала писательская интуиция, шестое чувство?

– Слишком давно это все происходило. Наверняка появились какие-то хорошие книги, – Лоренца, например. Наверняка, возникали и ширились дискуссии с самыми продвинутыми из наших друзей, наверняка идея дружественного единства Природы и Разума была кем-то из нас впервые выдвинута и сделалась доминирующей… Обстоятельства забылись, остался только конечный результат. «Не навреди»» – это не только лозунг медицинский, но и, безусловно, экологический тоже. Нельзя нарушать равновесия, складывавшиеся сотнями тысяч и миллионами лет, – это всегда чревато катастрофой.

– Понимает ли российская власть, на Ваш взгляд, важность экологических проблем? И может ли вообще авторитарная власть, лишенная механизмом обратной связи с обществом, справиться с ними?

– С одной стороны, авторитарная власть вполне способна справиться с любой глобальной проблемой. С другой – хватит ли у нее ума и желания этим заниматься? Авторитарная власть совершенно не умеет предвидеть сколько-нибудь далекое будущее, ей это ни к чему: десять-пятнадцать лет – вот ее «естественный горизонт» планирования. (А потом все хоть гори огнем: «либо шах умрет, либо ишак сдохнет…») Авторитарная власть это всегда власть временщиков, которых интересует только сама Власть и ничего более. Практически это означает, что нефть и газ будут выкачивать досуха, вытаптывая все вокруг и загаживая без каких-либо забот о завтрашнем дне.

Photo: Photo: Lidija Kamionko

– Власть, сама по себе, никогда не созреет до Нового мировоззрения. В этом нет никакой для нее нужды, и никогда не будет. Даже когда (и если) мир превратится в грязную пустыню, элита всегда сумеет сохранить (для личного пользования) «уголки рая», а в большем она ведь и не нуждается.

Да и народ не стоит идеализировать. Так называемая Вторая природа отнюдь не вызывает общественного отторжения. «..бетон, стекло, металл – весело, здорово, красочно будет», как сказано у Высоцкого. А Первая природа в коллективном сознании пока, увы, пусть остается в заказниках, лесопарках, туристских зонах. Было бы где при желании грибы собирать, да с удочкой баловаться. Такая вот непритязательность.

Вообще продвижение к демократии – это медленное обретение экологической грамотности и возникновение нового менталитета.

– Как энергетический кризис, ожидающий, с Вашей точки зрения, человечество, отразится на окружающей среде?

– Как это ни парадоксально, Природе это может пойти на пользу. Энергетический кризис это, прежде всего, существенное падение производства, а значит, – существенное уменьшение «темпов загаживания и вытаптывания». Мы вернемся в «век пара и электричества», когда Природа не испытывала на себе неодолимого давления и экологические угрозы едва брезжили во мгле будущего. Правда, не знаю, что нам удастся сохранить из привычных реалий 21-го века. Автомобилизацию – почти наверняка нет. А ТВ? А Интернет? Не знаю.

– Существует ли по Вашему опасность экологических бедствий «планетарного» масштаба?

– Реальных «рукотворных» бедствий такого масштаба я, откровенно говоря, не вижу. Природа наша достаточно устойчива и стабильна. Ее можно местами изгадить, местами – превратить в «уголок цивилизации», довести до состояния «лунного ландшафта», но опять же – лишь местами. На планетарную катастрофу способны лишь планетарные события: падение гигантского метеорита, тотальная ядерная война с применением всех новинок ВПК и прочая фантастика.

– А климатические изменения? Ведь признано, что глобальное потепление – результат антропогенного фактора. Не случайно мир готовится к климатическому саммиту ООН в Копенгагене…

– У меня нет твердой позиции по поводу «глобального потепления». Сам я недостаточно компетентен, чтобы судить по этому поводу, а мнения специалистов слишком уж разнятся…

– Цитирую фразу из Вашего ответа Михаилу Ходорковскому: «Лет на сто природы еще хватит. А потом, слава богу, подавляющее большинство загрязнений обратимо», – написали Вы. А что, если природы не хватит на сто лет? В конце концов, мало кто еще 30-40 лет назад всерьез говорил о возможном истощении углеводородов, а сейчас эта перспектива вполне реальна.

– Об этом «истощении» говорил еще, кажется, Менделеев. Впрочем, начальство – точно, а народ – с высокой степенью вероятности, – предпочтут, все-таки, сидеть на углеводородной игле посреди рукотворных мазутных болот, чем без авто, ТВ и «стрелялок». Любопытно было бы организовать по этому поводу референдум.

– С момента выхода первых Ваших произведений прошло более полувека. Исполнились ли ваши пророчества? Способно ли человечество жить по принципу «не навреди»?

– Фантасты – никудышные пророки. Но нам, видимо, удалось предугадать основную тенденцию развития нашей цивилизации – неудержимое стремление к построению Общества потребления. В начале 60-х это стремление казалось нам опасным и отвратительным. Сегодня обозначились тенденции и похуже. Жить по принципу «не навреди» человечество, видимо, не способно по определению. Ибо ему всегда тесно в мире, который его создал…