Рискованная стратегия

В Генеральной схеме размещения объектов электроэнергетики до 2020 года (принята правительством России в 2008 г.) основой формирования рациональной структуры генерирующих мощностей заложены следующие принципы:

– сокращение доли тепловых ТЭС, использующих газообразное и жидкое топливо, ориентирование всего прироста мощности на электростанциях, использующих уголь;

– предельно возможное развитие доли электростанций, не использующих органическое топливо – АЭС и ГЭС.

Очевидно, что при такой среднесрочной стратегии высвобождаются значительные объемы нефти и газа для продажи их за рубеж. Сокращение использования газа и замена его в виде энергоносителя углем, даже при учете новых технологий, приведет к негативным экологическим последствиям. Для экологической безопасности страны такое развитие энергетики представляет экологическую опасность:

– загрязнение окружающей среды опасными выбросами;

– тепловое загрязнение атмосферы, приводящее к парниковому эффекту;

– изменение экосистем и облика целых регионов добычи нефти, газа, угля, урана;

– повышенный расход атмосферного кислорода транспортом и энергоустановками;

– опасность возникновения масштабных техногенных катастроф с тяжелейшими экологическими последствиями.

От выбора сценария обеспечения населения энергией зависит будущее всей биосферы.

Главный загрязнитель

Сегодняшняя энергетика – главный загрязнитель и разрушитель окружающей среды. Самый большой вклад в загрязнение биосферы в России, истощение природных ресурсов и деградацию огромных территорий вносит именно энергетический сектор страны, ТЭК. На его долю приходится более 50% всех вредных выбросов в атмосферу, около 20% загрязненных сточных вод, свыше 30% твердых производственных отходов и до 70% общего объема парниковых газов. Продолжение такой энергетической политики может в ближайшем будущем привести к экологическому коллапсу и нанести огромный ущерб здоровью нации.

Европлан «20-20-20»

В качестве инновационной составляющей снижения экологических рисков, замещения невозобновляемых ресурсов, резкого снижения возможности техногенных катастроф необходимо развивать возобновляемую энергетику. Примеры такого замещения в мире многочисленны. Известна инициатива Евросоюза – план «20-20-20», – принявшего директиву для своих стран сократить к 2020 году выбросы парниковых газов на 20%, повысить энергоэффективность на 20% и довести долю возобновляемых источников энергии до 20%. Это кардинально изменит экономику Европы.

В этом процессе есть страны-лидеры, в которых возобновляемые источники энергии (ВИЭ) стали доминирующими в производстве электроэнергии. В 2005 году к странам, в которых доля ВИЭ доминирует, относятся: Исландия (100%), Норвегия (95%), Новая Зеландия (65,4%), Австрия (63,4%), Канада (60,3%), Швейцария (55,8%), Швеция (50,9%). Можно отметить еще ряд стран, в которых доля ВИЭ превышает 10%. Это Финляндия, Дания, Турция, Италия, Португалия, Мексика, Словакия, Испания, Германия и Греция. К этому рубежу близки США (8,4%).

Уже в ближайшем будущем ключевым определением для передовых экономик мира станет «низкоуглеродная экономика» (lowcarbon economy) с ее высокой энергоэффективностью и минимальным воздействием на биосферу и климатическую систему.

Рост ВВП? Разговор ни о чем

Российская власть нередко обращается к такому аргументу развития экономики, как рост ВВП. Для стран с регулируемыми социальными проблемами и небольшим природным капиталом, возможно, это нормальный показатель. Для России ВВП – индикатор неадекватный, так как его рост может происходить на фоне деградации человеческого, физического и природного капиталов. А для стран с большим природным капиталом рост ВВП зачастую происходит на базе сверхэксплуатации и истощения природных ресурсов. Новая экономика должна делать акцент на качественном, а не количественном развитии, включая индикаторы повышения благосостояния людей и снижения экологического ущерба, которые должны быть обязательно включены в экономические показатели развития. Мир идет по пути к новой, «зеленой» экономике. Где на этой дороге Россия?

Валерий Меньщиков,
член совета Центра экологической политики России, член Общественного совета ГК «Росатом»