По инициативе «Беллоны» в Сосновом  Бору накануне Нового года состоялся выездной семинар,  в котором приняли участие представители третьего сектора, местной администрации и Госкорпорации «Росатом». Собравшиеся пытались выяснить: что же все-таки Росатом планирует строить в Сосновом Бору? Насколько открыто атомное ведомство при осуществлении своих планов перед местными жителями? Что делать для более широкого информирования заинтересованной общественности?

Что такое ПЗРО

Пункт захоронения радиоактивных отходов низкой и средней активности, согласно проекту, будет представлять  из себя тоннель, заглубленный под землю на  60-70 метров. Его длина должна составить 1,2 км, а диаметр – 14,2 м. (Если исключить наклонный ствол тоннеля, то максимальный объем, который может быть заполнен РАО, составляет около 150 тыс. куб.м.)  Разместить его планируется в промзоне Соснового Бора, в районе бывшего Ленспецкомбината «Радон» (новое название – Ленинградское отделение ФГУП «Предприятие по обращению с радиоактивными отходами «РосРАО» Госкорпорации «Росатом»). То есть будущий объект долговременного хранения опасных отходов будет находиться примерно в километре от  берега Финского залива.  Планируется, что в течение первых 6-10 лет в могильник будут загружено  50 тыс. кубометров отходов.

Названы также и основные поставщики отходов: Ленинградское отделение филиала «Северо-Западный территориальный округ» ФГУП «РосРАО», ЛАЭС-1, ЛАЭС-2, другие областные предприятия.

Инженерные изыскания по ПЗРО начались в 2011 году, проектирование началось в 2012-м, а строительство инфраструктуры объекта планируется в 2013-2015 годах. Общие инвестиционные затраты, включая строительство и эксплуатацию ПЗРО, составят 6,1 млрд. рублей.

Откуда «дровишки»?

Итак РосРАО планирует строить отнюдь не рядовой объект, а один из первых  крупнейших могильников в России. Причем, с неясным списком поставщиков. Директор проектного офиса «Создание систем обращения с РАО» Госкорпорации «Росатом» Александр Абрамов заявил, что общий объем захоронений отходов может превысить 250 тыс. кубометров. (Не понятно, если могильник рассчитан на 50 тысяч, то как туда впихнут 250 тыс. кубов?) 

— Известно, что потенциально наиболее крупный поставщик радиоактивных отходов — ЛАЭС-1 — пишет в своих замечаниях  член рабочей группы, эксперт «Родного Берега» Геннадий Полтораков, — но  РАО, которые будут образовываться при планируемом выводе энергоблоков из эксплуатации, ЛАЭС-1 намеревается перерабатывать и хранить собственными силами».

В то же время, как сказано в ОВОС, ПЗРО в основном строят для принятия отходов при выводе из работы блоков ЛАЭС (при выводе АЭС, как  предполагается, будет образовано около 400 тыс. кубов). Но так как эксплуатация ЛАЭС-1 продлевается, то нет необходимости спешить и строить ПЗРО к 2016 году. Иначе до вывода ЛАЭС-1 ПЗРО будет заполнено неизвестно чем и откуда. Тогда встает вопрос — куда будут девать  отходы с выводимой ЛАЭС-1? Этот вопрос не проработан,  и почему-то руководство ЛАЭС никак не связывает будущий вывод из эксплуатации станции с проектируемым ПЗРО. Как получилось, что в ОВОСе  названы обе ЛАЭС — 1 и 2,  — при полном неведении её администрации, непонятно. Что и настораживает общественность. 

— В настоящее время отсутствуют утвержденный сценарий вывода из эксплуатации ЛАЭС-1, — отмечает председатель «Зеленого мира» Олег Бодров, также являющийся членом Рабочей группы. — Неопределенность плана вывода из эксплуатации ЛАЭС и отсутствие его синхронизации со сроками строительства ПЗРО и началом его заполнения РАО могут привести к отходу от заявленной концепции строительства и способствовать тому, что в ПЗРО будут захоранивать РАО из других регионов России».

Другими словами, члены Рабочей группы, представляющие интересы общественности, так и не поняли: откуда же в строящийся ПЗРО в Сосновый Бор повезут отходы?  

Низкоактивный плутоний?

Впрочем, не меньше озабочена и их коллега по РГ, начальник отдела природопользования и экологической безопасности администрации Соснового Бора Наталья Малеванная.

— При прочтении первого варианта ОВОС у меня возник вопрос,  — рассказывает Наталья Борисовна. — Если речь идет об отходах  средней и низкой активности, причем тут разогрев глин вокруг контейнеров? Термическая реакция имеет место при хранении высокоактивных отходов. Я включила свой вопрос в сводную таблицу замечаний, но на него ответа так и не получила – из второй версии ОВОС абзац про разогрев просто убрали. Как это понимать? Такой стиль работы нас не устраивает.  

Да, и к скорректированному – второму — варианту ОВОС у главного эколога города остались вопросы. И дело не только в исчезнувшем абзаце. В разделе описания отходов она опять нашла  упоминание про высокоактивные РАО.

— Как же так? – комментирует Наталья Малеванная. – Ведь поначалу речь шла только об отходах низкой и средней активности? Правда, впоследствии Валерий Сорокин — главный инженер проекта ПЗРО — признал, что наличие высокоактивных отходов в материалах ОВОС — техническая ошибка, которая должна быть устранена.

Такая легкость объяснений наводит на мысль о том, что к проекту отнеслись не добросовестно и так же недобросовестно его могут и реализовать. Создается впечатление, что в рядах заказчика и исполнителя то ли согласья нет, то ли понимания, чего же они хотят. По крайне мере, как следует из ОВОС от 14 октября 2011 года в составе РАО предполагается захоронение плутония (Pu²³⁹⁾, имеющего вклад до 80% среди α-излучателей (ОВОС, табл. 4.3, стр. 66).  То есть в могильнике, как выясняется, планируется и захоронение отходов, содержащих плутоний, что коренным образом меняет требования к безопасности и срокам его последующей эксплуатации.

До полной ясности с проектной документацией сегодня далеко. «После первого рассмотрения варианта ОВОС у членов Рабочей группы к документу было 69 замечаний, — говорит Наталья Малеванная. — Ко второй версии документа только у меня — 22 замечания».

Информация не для всех?

Сосновый Бор, в промзоне которого действуют четыре реактора РБМК, пять   опытных военных реакторов, завод «Экомет-С» по переплавке радиоактивного металла, уже упомянутый Ленспецкобинат «Радон», плюс сооружаются два новых блока ЛАЭС-2 мощностью 1200 Мвт каждый, явно перегружен объектами «мирного атома». При этом, по сути, согласия на сооружение могильника у города и горожан пока не спрашивал никто, решение в лице МВК взяла на себя область.

— Понимая, что ПЗРО — дополнительная нагрузка на нашу территорию, администрация города обратилась с письмом к главе Росатома Сергею Кириенко с просьбой проведения комплексной экологической оценки, чтобы определить существующую сегодня нагрузку на население и окружающую среду, а также оценить возможность  строительства ПЗРО, — говорит Наталья Малеванная.

И такая оценка была проведена, точнее были подготовлены  два ее варианта. Первый сделал Радиевый институт им. Хлопина (ГК «Росатом»), второй – независимый Межотраслевой  экспертно-сертификационный научно-технический и контрольный центр ядерной и радиационной безопасности. И, по словам Малеванной, эти оценки заметно отличаются. 

К сожалению, убедиться в этом мы не смогли, поскольку на обеих стоит гриф «Конфиденциально». То есть с ними могут ознакомиться только члены Рабочей группы, но никак не общественность, горожане.

— Причина в том, что в этих документах имеется информация, имеющая отношение к одному режимному объекту, находящемуся в Сосновом Бору, — пояснил представитель Департамента по работе с общественностью ГК «Росатом» Вадим Титов. – Но найти возможность довести до общественности основную часть данных нужно. Надо подумать, как это сделать.

Почему опять Сосновый Бор?

— Согласен с замечаниями, ПЗРО — не тот объект, который позволяет формальный подход к процедурам ОВОС, — резюмировал итоги заседания Вадим Титов. — Госкорпорация это понимает и в настоящее время формирует поручения РосРАО доработать ОВОС. На все вопросы должны быть получены ответы. Если вы считаете, что формат Рабочей группы для обсуждения проекта недостаточен, можно организовать семинар …

— Не один, а ряд семинаров, – поддержала его Наталья Малеванная.

На том и порешили. И вопросов, которые бы хотели обсудить общественные активисты, еще немало. К ним, к примеру, относятся также и геология выбранного участка – а он со всех сторон опоясан подземными водотоками, и климатический аспект, связанный с подъемом в перспективе уровня мирового океана, и «социалка» – пока неясно, какие преимущества может получить Сосновый Бор от строительства такого объекта и др. 

Что в сухом остатке?

Итак, оказалось, что даже соблюдение всей процедуры обсуждения ОВОС не гарантирует информационной открытости проекта. Число вопросов к ОВОС практически не уменьшилось. Что признал и представитель Росатома. Инициатива «Беллоны» в данном случае оказалась своевременной.  

— Непонятно также, почему Сосновый Бор стал сосредоточием такого количества объектов атомной энергетики, — говорит председатель правления  ЭПЦ «Беллона» Александр Никитин. — Это что — единственное в России место, где можно строить могильники? При этом местным жителям, которые не получают никаких преференций в виде налогов за дополнительные нагрузки, трудно объяснить, почему они должны соглашаться на это. Поэтому мы здесь.

«Беллона» планирует участвовать в семинарах по ПЗРО, которые готовит местная  администрация. А также, в свою очередь, намерена провести анализ законодательной составляющей строительства ПЗРО.