КАК Я СТАЛ «ШПИОНОМ»

– Григорий, с начала шпионского скандала минуло более 15 лет, и многие о тех событиях почти ничего не помнят или не знают. Если очень коротко – что вменяли тебе чекисты?

– Что могут вменять чекисты – государственную измену и шпионаж. Это их хлеб. К тому времени выяснилось окончательно, что профессионалов в их конторе нет. Поэтому они в середине 1990-х спешно фальсифицировали «шпионские дела» – Никитин, Обухов, Пасько… География – вся страна. Вместо меня объектом их упражнений в собственной несостоятельности мог стать кто-то другой.

Хотя, конечно, я был предпочтительней: много ездил и писал о проблемах флота, выезжал за рубеж, часто критиковал флот и саму их гэбэшную контору – и было за что, писал о бардаке в армии и на флоте, в частности, в экологическом аспекте. Наконец, не соглашался с ними сотрудничать. Вот они и решили: мы представители государства, госмашины, а он – никто. Раздавим! Не получилось. Во многом благодаря мощной поддержке десятков тысяч людей и гражданских организаций, за что всем большое спасибо!

РЕДАКТОР ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ

 – При каких обстоятельствах к тебе пришла новость о назначении?

– Я уже долгое время сидел в одиночной камере Владивостокского СИЗО. К тому времени, а на дворе начинался 2002 год, адвокатов стали пускать ко мне чаще, хотя до этого почти год не пускали. И в один из визитов кто-то из них сообщил, что есть такая идея: не сидеть мне без дела, а редактировать экологический журнал. Позже я узнал, что идея принадлежала коллективному разуму, который представляли Алексей Симонов, Александр Ткаченко, Наум Ним, Алексей Яблоков, Александр Никитин, Виктор Терешкин, Татьяна Артемова, Эрнст Черный. (Если кого-то забыл, прошу меня простить.) То есть все те, кто входил в комитет защиты Григория Пасько. Идее я обрадовался и тут же стал формировать план первого номера. Потом мы уже переписывались с моим питерским коллегой Виктором Терешкиным, который на воле претворял мои предложения и материалы в печатный номер.

– Не могу представить, как ты осуществлял руководство изданием из-за колючей проволоки, ведь компьютеров и Интернета в тюрьме не было.

– Рукописи с текстами и замечаниями, планами и предложениями передавал для редакции журнала через адвокатов. Со стороны администрации СИЗО препон особенных не было. Как, кстати, нет и сейчас, например для публикаций Михаила Ходорковского. То есть на определенном этапе репрессивная система рассуждает так: он в наших застенках, никуда не денется, пусть забавляется. Вот я и забавлялся…

Не помню всех, кто прошел через наш журнал в качестве корреспондентов. Но своих постоянных авторов и наставников-помощников, конечно, забыть не могу. В первую очередь это замечательный журналист Виктор Терешкин, главное качество которого – умение быть неравнодушным, Татьяна Артемова – потрясающий человек и журналист, умница Кристина Ракитянская. Сюда я бы включил весь коллектив питерской и, конечно, норвежской «Беллоны». Я давно со всеми не контактировал, но помню каждого, и рад, что довелось совместно поработать.

– Помогал ли чем-то журнал в неволе?

– Уже сам факт того, что человек, осужденный за экологическую журналистику, даже в условиях заключения продолжает заниматься своим делом, был вызывающим для тех времен. Так вот в психологическом плане, конечно, помог. Я был постоянно занят: разбивал вместе с адвокатами гэбэшный бред своего обвинения и в то же время занимался полезным делом – редактировал издание.

В РОССИИ НЕТ НЕЗАВИСИМЫХ СМИ

– После условно-досрочного освобождения из Уссурийской колонии в 2003 году ты работал в «Новой газете», был участником исследовательской программы в Институте Кеннана, открыл одну из первых в России школ блогеров, наконец, стал директором некоммерческой организации Русско-немецкое бюро экологической информации. И все эти годы занимался правозащитной и экологической журналистикой. Как думаешь, почему в российских СМИ «зеленой» и гражданской журналистике места по-прежнему мало?

– Дело, прежде всего, в независимости СМИ. Таковых в России очень мало. На мой взгляд, по-настоящему независимо то издание, которое независимо экономически. К примеру, к таковым принято причислять «Новую газету», радио «Эхо Москвы». В обоих СМИ замечательные журналисты, замечательные статьи пишут – смелые, умные, попадающие «в яблочко». Но первое принадлежит подполковнику КГБ, а второе – ОАО «Газпром». А это значит, что «хозяйствующие субъекты» в любой момент могут инициировать судебные претензии к редакциям, и те будут закрыты или их штат расформирован.

А правозащитников в России никогда не любили и не любят, потому что они «лезут в политику», поднимают нежелательные для власти вопросы. Впрочем, тема экологии с каждым годом становится тоже все более политизированной. В немалой степени причиной тому – ресурсная политика государства. Нефте- и газопроводы, притязания на добычу углеводородов на Арктическом шельфе, строительство гигантских ГЭС, ведущее к затоплению огромных территорий, атомный ренессанс… Критическое отношение к транснациональным и национальным проектам крайне неудобно крупному бизнесу и повязанным с ним высокопоставленным чиновникам. И первые, и вторые, как правило, имеют влияние на медийный рынок. Отсюда – «зачистка» нежелательных публикаций, а порой и журналистов…

БУДУЩЕЕ – ЗА ИНТЕРНЕТ-СМИ

– И все-таки обстановка меняется. Сегодня даже таким гигантам, как Газпром или Росатом, уже не под силу «вправить мозги» россиянам.

– Да, появилось радикальное средство против навязанного единомыслия – Интернет. И будущее – за интерактивными СМИ. Сегодня они уже способны влиять и во многом определяют внутриполитическую ситуацию в стране даже при тотальной цензуре в официальных СМИ. Вспомним прошедшие выборы в Госдуму и взрыв общественного недовольства фальсификациями. Доказать это трудно, но выход на Болотную более ста тысяч протестующих – итог влияния Сети на менталитет общества. Сегодня люди получили возможность мгновенно обмениваться информацией, делиться своими взглядами, налаживать контакты. И – разоблачать ложь и фальсификации, которые пытаются внедрить в общественное сознание те или иные структуры. Безусловно, процесс запущен недавно, но он вовсю работает.

Обратите внимание: в прошлом году крупные экологические акции в защиту Химкинского леса прошли по всей стране. Вся страна встала и за Байкал. Благодаря Интернету мы перестаем ощущать расстояния, легко оказываемся в любом уголке нашей страны, видим происходящее глазами не официального канала или чиновника, а простых людей, жителей, отстаивающих свои права и защищающих природу.

Роль подконтрольных бумажных изданий и продажных сервильных телеканалов сильно померкла. Потому что сегодня достоверную и разностороннюю информацию несложно получить в Интернете – на сайтах независимых СМИ,  социальных сетях, видеоресурсах…

ПОСТСКРИПТУМ

– Ну и постскриптум первого редактора «Экологии и права»…

– К сожалению, аналогов нашему журналу на рынке СМИ так и не появилось. Хотя «Экология и право», с точки зрения тиража и периодичности, – отнюдь не массовое издание. И это при востребованности темы!

Я рад, что журнал после моего ухода не умер, как нередко бывает в таких случаях. Это потому, что его тематика была угадана очень верно авторами самой идеи. А также  потому, что он оказался в надежном окружении беллоновцев, а руководители организации – Фредерик Хауге и Александр Никитин – постоянно ему помогали.

Очень хотелось бы, чтобы подобные издания выходили массовыми тиражами, потому что в нашей стране, как в никакой другой европейской, наблюдается все возрастающий вал экологических проблем и нарушений экологических прав граждан. Увы, российские лидеры все никак не поймут, что богатейшее природное наследие дано России не для того, чтобы торговать им оптом и в розницу. Но для того, чтобы сохранить его для будущих поколений. Скажу больше – идея сохранения уникального природного наследия может и должна стать национальной парадигмой, способной сплотить и преобразовать российское общество.

Беседовала Лина Зернова