Еще бы не коснулись! Если лет 10-15 тому назад состоятельные подмосковные дачники отгораживались от всех прочих высокими заборами (прихватив заодно лес и берег озера) и могли надеяться сохранить внутри идеальную экосистему для себя любимых, то сегодня рассчитывать на это не приходится. Массовая вырубка подмосковных лесов, захваты и застройка берегов водных объектов, лавинообразно увеличивающиеся сбросы неочищенных бытовых и промышленных стоков привели к тому, что деградация природной среды приняла угрожающие масштабы и затронула самих обитателей вельможных поместий. Резкое сокращение «зелёных лёгких» региона, обмеление водохранилищ, отравление водоёмов, гигантское количество мусора, который некуда девать – вот главные болевые точки Подмосковья, обсуждавшиеся в рамках экологической площадки ОНФ.

Золотой век – в прошлом

Еще весной этого года один из руководителей ОНФ, депутат Госдумы Владимир Гутенёв, озвучил по-настоящему пугающие цифры. Оказывается, все советские генпланы Москвы, начиная с 1935 и заканчивая 1980-ми годами, устанавливали (судя по всему, разумно) численный «потолок» населения Москвы в 7,5 млн человек. При большей концентрации населения, по мнению их разработчиков, комфортная и экологически безопасная жизнь в столице была бы просто невозможна.

На эти 7,5 млн населения полагалось 168 тыс. га зеленых зон. В это число включались как московские парки и лесопарки, так и прилегающие леса ближнего Подмосковья, образовывавшие мощный защитный пояс вокруг столицы. Разрушение этой зеленой «подушки безопасности» началось еще в 80-х, но по-настоящему пугающие масштабы оно приобрело в 90-х и в 2000-х. Парки и лесопарки под разными предлогами (а то и вовсе самоуправно) урезались и застраивались, ближние леса выводились из лесного фонда и получали пригодный для застройки статус.

В настоящий момент, по информации ОНФ, от 168 тыс. га осталось лишь 60 тыс. га, между тем как население Московской агломерации составляет 17 млн человек. Таким образом, порог экологической опасности в Москве давно превышен.

Подобное соотношение напоминает Сингапур или Японию, но с куда более низким уровнем жизни и несравнимо более высоким уровнем социальных проблем. Добавим также, что оставшиеся 60 тысяч га – это деградирующие больные леса и лесопарки, лишенные должного ухода. Они на глазах утрачивают свою экологическую эффективность. Кстати, именно депутат Владимир Гутенев является инициатором идеи создания защитного зеленого пояса вокруг крупных городов.

Но пока, к сожалению, идею не удалось воплотить должным образом. Доходы, которые девелоперы и строители получают от застройки московских и подмосковных зеленых зон, могут сравниться разве что с нефтедобычей. Они огромны до абсурда. Не удивительно, что крупный капитал ради прибыли готов переступить через любые экологические и этические нормы, и даже голос депутата Госдумы и члена Исполкома ОНФ не в силах что-то изменить. По словам участника конференции, химкинского экоактивиста Алексея Дмитриева, знаменитый законопроект о «зеленом щите» городов в ходе обсуждения на уровне Госдумы претерпел негативные изменения, «бюрократизировался» и в чём-то даже создал новые лазейки для застройки лесов.

Без леса нет воды

Уничтожение лесов и взрывной рост количества населения в регионе по цепочке порождают всё новые экологические проблемы. Одна из них – обмеление водохранилищ – во многом (помимо климатических изменений) связана с варварскими вырубками лесов и безоглядной застройкой. «Леса являются естественным гидрорегулятором. Они впитывают выпадающие осадки, а затем понемногу отдают водным объектам», – говорит участник конференции, лидер движения «Открытый берег» Сергей Менжерицкий.

Не случайно сплошные рубки в водоохранных зонах запрещены. Однако возможные прибыли превращают все законы в условность. Леса на берегах водохранилищ стремительно вырубаются, их место занимает сплошная коттеджная застройка. По информации «Открытого берега», 60-90% берегов Москворецкой водной системы (в основном это Истринское и Можайское водохранилища) сейчас захвачены.

Помимо того, что застроенный берег лишает водоем естественных стоков, он автоматически добавляет ему стоки хозяйственные. Захватчики берегов, как правило, не ценят доставшихся им природных богатств. «Выезжая с журналистами на водохранилища, мы видим цинично выведенные в воду канализационные трубы, – рассказывает Менжерицкий. – А иногда канализация просто хлещет из-под заборов». Инспекторы Росприроднадзора в таких местах даже не появляются. Отчасти – потому что бояться быть грубо изгнанными, отчасти – потому что коррумпированы.

Мертвые реки

Канализация сливается в подмосковные реки из-за откровенной халатности и коррумпированности чиновников. «В жилом комплексе «Новая Трехгорка» на 30 тысяч человек, построенном около города Одинцово, канализационные стоки в течение 3 лет систематически сбрасывались на ландшафты по причине элементарной неготовности канализационных сетей. Тем не менее, микрорайон был принят Госкомиссией в эксплуатацию без них! Все стоки попадают в реку Сетунь, превращая ее в сточную канаву, – продолжает лидер «Открытого берега». – Уже мёртвая Сетунь благополучно течет мимо наукограда Сколково и резиденции патриарха, а затем впадает в Москву-реку в районе Олимпийского стадиона в Лужниках». Зловонные потоки не раз попадали в объективы тележурналистов, но надзорные органы на сигналы фактически не реагируют. «Система основана на лжи, – объясняет Сергей. – Чиновники рапортуют «наверх», что якобы все работает и функционирует».

Еще пример сознательного отравления территории – жилой микрорайон в деревне Старниково Раменского района. Он строился еще в 60-х годах, и запроектированная тогда канализация представляла собой т.н. «пруды биоочистки». В принципе, система устаревшая, но более-менее работающая при условии постоянного обслуживания. Это многоступенчатая система из нескольких прудов, в которые попадают стоки и постепенно фильтруются по мере спуска по ступеням. Однако вот уже несколько десятилетий как пруды не очищались. Сейчас они полностью заилились, а стоки напрямую сбрасываются на ближайшее поле, а далее – в давно убитую ими реку Отра. Чиновники, которые выехали вместе с журналистами на место экологического бедствия, не нашли тут ничего драматичного. «Очистка стоков происходит в соответствии с имеющейся технологией!» – заявили представители местной администрации и Раменского водоканала, стоя непосредственно рядом с хлещущей из ржавой трубы зловонной жижей.

Регион уничтожает сам себя

Удивительно, но в Москве и Подмосковье, где коммерческие застройщики получают самую высокую в стране прибыль, принято экономить на элементарной инженерной инфраструктуре. Такое чувство, что люди здесь живут одним днем и не сегодня-завтра намереваются закрыть проект «Подмосковье». И если отравленные реки и мелеющие водохранилища пока деградируют не столь явно (даже мертвая река издали похожа на реку, если особенно не принюхиваться), то гигантское количество мусорных свалок отчетливо говорит: коллапс региона близок.

Рост экономики и легкие деньги, вскружившие головы и строительным инвесторам, и простым переселенцам из российской глубинки, которые устремились в Москву и Подмосковье за «длинным рублем», имеют оборотную сторону. Люди производят отходы потребления, и при значительном превышении концентрации населения эти отходы становится невозможно вывезти, переработать или хотя бы захоронить.

Ближнее Подмосковье превращается в пояс из мусорных гор – по большей части нелегальных. 80 официальных мусорных полигонов переполнены, реально работают из них лишь 10. Полигон «Царево», например, должен был закрыться еще в советское время, однако за неимением ничего лучшего продолжает принимать отходы и сегодня. Помимо этого, действует около 2000 нелегальных свалок, куда свозят мусор днем и ночью. На конференции ОНФ министр экологии Московской области Александр Коган рассказал об успехах отлова «нелегальных мусорщиков», а также представил проект схемы обращения с отходами, пообещал закрыть и рекультивировать действующие полигоны.

Однако пока ситуация выглядит удручающей даже на официальных свалках, не говоря уж о подпольных. Все они представляют собой отработанные песчаные карьеры. Согласно нормативам, они должны иметь бетонное дно и стоки для жидкого инфильтрата. На деле карьеры изначально засыпались мусором безо всякой специальной подготовки и каких-либо защитных экранов не имеют вообще. Как следствие, ядовитый инфильтрат, образующийся при разложении миллионов тонн мусора, неизбежно проникает в подземные грунтовые воды, отравляя леса и источники питьевого водоснабжения. Учитывая количество нелегальных свалок в регионе, нетрудно представить себе истинные масштабы загрязнения территории.

С одной стороны, нынешний уровень обсуждения экологических бед позволяет робко надеяться, что уж недалек час позитивных изменений. Однако есть и сомнения. Не пройдена ли уже «точка невозврата», за которой нормализация экологической ситуации просто невозможна? Ведь проблемам вырубки лесов, загрязнения и застройки водоемов, засилья мусора – не один год. Почему же власть бессильна? Возможно, система коррумпирована настолько, что ее совокупная воля противоречит интересам отдельных прогрессивных ее представителей, пусть даже и весьма влиятельных. Именно поэтому руководителям ОНФ пока остается лишь наблюдать, как уничтожается природа столичного региона, и время от времени собираться для констатации этого печального факта.