Атомный дайджест «Беллоны». Август 2024
Обзор событий в области ядерной и радиационной безопасности, имеющих отношение к России и Украине
News
Publish date: 08/12/2022
Written by: Чарльз Диггес
Translated by: Беллона
News
Оригинал материала за авторством редактора сайта Bellona.org Чарльса Диггса опубликован в The Bulletin of Atomic Scientists.
В 2021 году, когда Россия принимала председательство в Арктическом совете, Москва представила его восьми участникам очень амбициозный план. В течение следующих 14 лет она намеревалась поднять со дна Арктики большой массив затопленных в советское время радиационно опасных объектов, включая две атомные подводные лодки (АПЛ).
Стоимость проекта, поддержанного Владимиром Путиным, оценивается примерно в 394 миллиона долларов по текущему курсу. Российский план освоения Арктики также предусматривал подъем подводных лодок и других радиационно опасных объектов к 2035 году.
Российские нефтегазовые компании давно просят убрать их с формирующихся в Арктике судоходных путей. Эта новость обрадовала и рыбаков других арктических стран, поскольку они много лет были обеспокоены возможностью утечек радиоактивных веществ из реакторов АПЛ, что сказалось бы на возможности ловить рыбу в течение нескольких месяцев. Это тот редкий случай, когда сложились все звезды, чтобы угодить одновременно экологам, бизнесу, Кремлю и европейским правительствам.
В ноябре 2021 года в самом разгаре были переговоры с влиятельным Европейским банком реконструкции и развития. Он согласился профинансировать исследования, чтобы определить конкретные способы поднятия субмарин с морского дна.
Затем, в феврале 2022 года Россия вторглась в Украину.
С тех пор Запад ввел множество санкций против Москвы, а шумиха в правительственных кругах вокруг подъема атомных подводных лодок и радиоактивного мусора в Арктике затихла.
Норвегия была одной из стран, что первыми отошли в сторону, уже в мае прекратив научное сотрудничество с Москвой. В июне королевство приостановило финансирование норвежско-российской двусторонней комиссии по ядерной и радиационной безопасности. Спустя несколько дней Москва отреагировала на это, язвительно заявив, что и она прекращает работу с комиссией из-за «недружественной линии поведения», которую Норвегия заняла с начала боевых действий в Украине.
Для норвежско-российского сотрудничества, пережившего даже такие бурные политические потрясения, как аннексия Крыма в 2014 году, это был жесткий разрыв. Даже во времена сильного взаимного недоверия между Востоком и Западом, Норвегия и Россия смогли переступить через политику, чтобы продолжить безопасную утилизацию ядерного наследия холодной войны. Но вторжение в Украину оказалось последней каплей.
Сегодня Москва заявляет, что поднимет затопленные объекты самостоятельно. Но получится ли у нее сделать это? А если не получится, то чем это грозит?
История сотрудничества по утилизации ядерного наследия
За время холодной войны Советский Союз и США построили более 400 атомных подводных лодок. Они обеспечили обеим сверхдержавам возможность запуска ядерных ракет даже в случае уничтожения наземных шахт первым ударом. Заливы и береговая линия Мурманской области, находящейся в непосредственной близости к Норвегии, члену НАТО, стали базой советского Северного флота, а также местом захоронения радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива (ОЯТ).
После падения железного занавеса стали известны пугающие масштабы этого наследия. Выяснилось, что в губе Андреева, месте заправки атомных подводных лодок, расположенном всего в 60 километрах от норвежской границы, в 1982 году из бассейна хранения ядерного топлива в Баренцево море вылилось 600 000 тонн воды с высоким содержанием радионуклидов. На площадке находилось 22 000 сборок отработавшего ядерного топлива, извлеченных из более чем 100 подводных лодок, многие из которых хранились в ржавых контейнерах под открытым небом.
Опасаясь загрязнения, Норвегия вместе с другими западными странами возглавила масштабную очистку. В общей сложности на демонтаж 197 выведенных из эксплуатации советских атомных подводных лодок, ржавевших в доках с невыгруженным отработавшим ядерным топливом (ОЯТ). Стронциевые батареи тысячи арктических навигационных маяков (РИТЭГ) были заменены на солнечные, их также предоставила Норвегия.
Что находится на дне?
Наряду со многими странами, например США, Советский Союз сбрасывал и сливал свои радиоактивные отходы в море.
«Белая книга» 1993 года – своего рода признание того, что эта деятельность велась, показала масштаб проблемы. Она была опубликована учёным-экологом Алексеем Яблоковым в его бытность министром охраны окружающей среды при президенте Борисе Ельцине. Тем не менее, на протяжении долгих лет многие в российском правительстве рассматривали информацию, опубликованную в ней, как гостайну.
Технико-экономическое обоснование проекта подъема затопленных объектов, подготовленное в 2019 году норвежским управлением по радиационной и ядерной безопасности в сотрудничестве с агентствами других европейских стран, подтвердило данные Яблокова о том, что было затоплено 17 000 контейнеров с РАО, 735 радиоактивных конструкций, 19 судов с РАО и 14 ядерных реакторов.
Радиация, излучаемая большинством из этих затопленных объектов, почти не превышает фоновых значений благодаря многолетним донным отложениям. Тем не менее, исследование Российской академии наук выявило 1000 объектов, которые по-прежнему производят высокие уровни гамма-излучения.
По данным ГК «Росатом», шесть затопленных объектов оказались ответственны за 90% радиоактивного излучения. Они были внесены Госкорпорацией в приоритетный список на подъем со дна. Речь идет о двух атомных субмаринах, реакторах от трех других АПЛ, а также о реакторе легендарного ледокола «Ленин».
«Мы рассматриваем даже малейшую вероятность утечки радиоактивных материалов с этих объектов как неприемлемый риск для экосистемы Арктики», – заявил руководитель проектов Управления международных программ и проектов в области РАО и ОЯТ Госкорпорации «Росатом» Анатолий Григорьев.
Две атомные подводные лодки представляют собой наибольшую проблему для подъема. Вместе они содержат миллион Кюри, что составляет четверть всего радиоактивного загрязнения в первый месяц аварии на АЭС «Фукусима».
АПЛ K-27 – субмарина длиной 109,8 м, которая была введена в эксплуатацию в 1962 году. Первая утечка радиации на экспериментальном реакторе с жидкометаллическим теплоносителем произошла всего через три дня, проведенных в море. В течение следующих нескольких лет Советский ВМФ пытался ремонтировать или менять реакторы на судне, но в 1979 году от этой идеи отказались и вывели его из эксплуатации.
Слишком загрязненную, чтобы ее утилизировать традиционным способом, 3 сентября 1981 г. K-27 отбуксировали на Новую Землю и затопили в одном из проливов архипелага на глубине всего 33 метра. Подготовка к затоплению также не была простой: для закрепления реактора и утяжеления АПЛ она была залита бетоном, битумом и фурфуролом, а в балластной цистерне на корме была проделана дыра, чтобы субмарина ушла на дно.
Но такая герметизация не вечна. По начальным расчетам, герметизация должна сохраняться 50 лет, примерно до 2032 года. Серьезная опасность состоит том, что невыгруженное из реакторов ядерное топливо имеет очень высокую степень обогащения, что создает риск возникновения неконтролируемой цепной ядерной реакции.
Вторая подводная лодка, K-159, использовалась с 1963 по 1989 год. Она оказалась на дне в 2003 году, уже после окончания холодной войны. 107-метровая субмарина покоится на дне к северу от Мурманска, где ведется интенсивное международное рыболовство и проходят судоходные пути. Это делает ее приоритетной для подъема.
Годами никто не обращал на нее внимания. Она затонула во время буксировки на судоверфь, из-за чего погибло девять моряков, которые должны были вычерпывать воду во время буксировки.
В отличие от K-27, субмарина К-159 не была подготовлена к затоплению, поэтому не принималось никаких мер по обеспечению безопасности двух реакторов. Другими словами, лодка унесла на дно 800 килограммов отработавшего ядерного топлива.
Credit: Norwegian Radiation Protection Authority
Угроза окружающей среде
Исследовательские экспедиции, в последние годы изучавшие эти субмарины, не выявили серьезного роста радиоактивного загрязнения. Совместная норвежская-российская экспедиция к K-159 в 2018 году обнаружила трещину в корпусе субмарины. Однако, как и в предыдущие годы, в донных осадках и морской воде не было обнаружено повышенных уровней радиации.
В октябре прошлого года российская экспедиция замеряла уровень загрязнения около K-27 и также не обнаружила ничего существенного.
Тем не менее, эксперты обеих стран утверждают, что подобная ситуация не может длиться вечно. Специалисты норвежского управления ядерной и радиационной безопасности уверены, что возможность утечки из K-159 – вопрос времени. При этом достаточно только слухов об увеличении загрязнения, чтобы нанести колоссальный ущерб арктическому рыболовству.
С этим утверждением согласен эксперт Объединения «Беллона», бывший капитан подводной лодки ВМФ России Александр Никитин, который до начала войны в Украине входил в состав Общественного совета «Росатома». По мнению Никитина, подводные лодки будут продолжать разрушаться, и по мере просачивания воды внутрь реакторов стронций и цезий-137 будут медленно попадать в морскую среду.
В 2013 году норвежский институт морских исследований смоделировал возможное негативное влияние утечек на популяцию трески и мойвы – самых распространенных рыбных культур, выращиваемых Норвегией в Арктике. Исследование показало, что, если весь радиоактивный материал из реакторов К-159 выйдет в окружающую среду единовременно, это приведет к увеличению цезия-137 в мышцах трески в восточной части Баренцева моря как минимум в 100 раз. А распадается этот элемент очень медленно. Тем не менее этот показатель будет ниже максимальных значений, установленных норвежским правительством после Чернобыльской катастрофы в 1986 году.
«Проблема в том, что часть радионуклидов, вымытых из реакторов, может попасть в рыбу, а рыба – на чей-то обеденный стол, – сказал Никитин. – Поэтому воздействие трудно оценить».
По его словам, даже малых доз будет достаточно, чтобы отпугнуть потребителей рыбы в Норвегии. В 2021 году, то есть через десять лет после аварии на АЭС «Фукусима», импорт морепродуктов из Японии был запрещен в 15 государствах. И это несмотря на многочисленные исследования, показывающие крайне низкие и абсолютно приемлемые концентрации радионуклидов в рыбе, выловленной этой страной.
По некоторым оценкам, запрет на вылов рыбы в Карском и Баренцевом морях всего на месяц может стоить экономикам Норвегии и России 120 миллионов долларов. Это тот случай, когда экономический ущерб серьезнее экологического.
Справится ли Россия самостоятельно?
Действуя самостоятельно, Москва споткнулась на первом же шаге. Российский отраслевой журнал «Атомная энергия», издаваемый ГК «Росатом», опубликовал откровенную статью о том, что Минфин России отказал госкорпорации в финансировании проектов, назвав прогнозы затрат «Росатома» «недостаточно обоснованными».
«Но как я могу обосновать стоимость работ, которые никогда раньше не выполнялись?», – цитирует издание Григорьева.
Из-за бюрократических дрязг и неразберихи Россия просрочила собственный дедлайн по предоставлению всеобъемлющей дорожной карты проекта с пояснениями в деталях, как он будет осуществляться.
Основная проблема состоит в том, что в России нет ни одного специализированного судна, способного поднять субмарину со дна. В последний раз страна участвовала в такой операции, поднимая АПЛ «Курск», затонувшую во время военных учений в августе 2000 года. Попытка была неудачной, что вызвало общественное возмущение в адрес президента Путина.
Задержав прибытие норвежских водолазов-спасателей на «Курск» на девять дней, за которые погиб весь уцелевший экипаж, Кремль пригласил голландские компании Mammoet и Smit International для координации технически сложного подъема затонувшего судна с глубины чуть более 100 метров. Подъем был осуществлен чуть более года спустя.
Без голландской или какой-либо еще помощи для подъема К-27 и К-159 России самостоятельно придется строить собственные вспомогательные суда. Это увеличит стоимость операции по подъему еще на несколько миллионов долларов.
Сейчас идет обсуждение многочисленных конструкторских решений для подъема таких судов – от воздушных шаров до гигантских клещей, но дальше обсуждений дело не заходит. В июле этого года Олег Власов, возглавляющий федеральное морское инженерное бюро России «Малахит», пожаловался, что несмотря на многочисленные экспедиции к АПЛ, ему не хватает технической информации о субмаринах, чтобы хотя бы приступить к проектированию такого судна.
«Мы говорим слишком много и слишком долго», – предупредил Власов чиновников «Росатома». По его словам, если Россия не начнет действовать в ближайшее время, корпуса судов настолько ослабнут, что будет безопаснее оставить их там, где они есть.
Именно этот сценарий Никитин считает наиболее вероятным после вторжения в Украину.
«Вопрос подъема этих затонувших объектов будет дальше откладываться и замалчиваться, а власти начнут объяснять, что серьезной угрозы они не представляют, что со временем они станут безопаснее, и так далее», – считает он.
По словам Никитина, ни на одном из совещаний «Росатома», на которых он присутствовал до вторжения в Украину, не звучал вопрос о строительстве Россией собственных судов для подъема подводных лодок. Там больше обсуждались страны, которых можно попросить о помощи в этой работе.
Но Никитин и другие представители российского гражданского общества, входившие в общественный совет «Росатома», в обозримом будущем больше на такие встречи не придут. А российская открытость, выстраданная годами кропотливой работы, может стать одной из самых больших экологических потерь из-за вторжения в Украину.
Обзор событий в области ядерной и радиационной безопасности, имеющих отношение к России и Украине
Обзор событий, влияющих на окружающую среду в российской Арктике – в первую очередь факторов, вызывающих риски загрязнения и влияющих на процесс изменения климата
Использование Севморпути сопряжено с большим количеством климатических, экологических и политических рисков, считает «Беллона»
Генеральный директор организации Рафаэль Гросси предупреждает, что ситуация на ЗАЭС остается «опасной и очень нестабильной»