В конце мая госкорпорация «Росатом» заявила, что длившиеся более 20 лет работы по очистке Арктики от радиоактивных отходов (РАО) и отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) списанных атомных подводных лодок (АПЛ) подходит к концу. «Беллона» опасается, что это заявление может означать, что Росатом собирается оставить незавершенными множество важнейших проектов, начатых благодаря международной поддержке. 

«Началось это [утилизация РАО и ОЯТ] еще в начале нулевых годов с разборов больших залежей отработавшего ядерного топлива реакторов атомных подводных лодок, – заявил генеральный директор Росатома Алексей Лихачев в интервью информационному агентству ТАСС. – Счет шел на тысячи тонн радиоактивных материалов, и сегодня мы находимся на финише этой работы, возвращая эти территории в общественное пользование под жестким административным, общественным и международным контролем». 

С 1990-х годов «Беллона» занимается выявлением и документированием ядерных и радиационных рисков в арктической зоне России и, основываясь на своем многолетнем опыте, утверждает, что заявление Лихачева не соответствует действительности – России еще далеко до финиша. 

Помимо этого, слова Лихачева противоречат более ранним заявлениям Росатома о том, что работы по многим объектам будут продолжаться до конца нынешнего десятилетия. 

«Российские власти отказываются от своих более ранних заявлений, сделанных в мае прошлого года, и подтверждают опасения «Беллоны», что данные проекты не будут продолжены и завершены», – говорит Фредерик Хауге, президент «Беллоны».  

«Очистка Арктики от радиационно опасных объектов еще не закончена. До сих пор и на бывшей военно-морской базе в губе Андреева, и на дне арктических морей остаются радиоактивные отходы и отработавшее ядерное топливо, которые необходимо привести в безопасное состояние», – подчеркивает Хауге. 

6 наиболее опасных затопленных объектов. Это АПЛ К-159, К-27, реакторные отсеки АПЛ К-11; К-19, К-140 и экранная сборка атомного ледокола «Ленин»

С начала 2000 годов на Северо-Западе России реализуются проекты по очистке Арктики от ядерного наследия, оставшегося с советских времен от Северного флота. Эти проекты были организованы при международной поддержке, на их реализацию были привлечены значительные средства со стороны заграничных доноров. 

Работы продолжались до февраля 2022 года, когда Россия напала на Украину. С тех пор международная помощь Москве была заморожена. Тем не менее, Росатом пообещал, что даже в таких условиях очистка Арктики все равно будет продолжена. 

Однако объявление Лихачевым об успехе задолго до окончания работ, по сути, ставит точку на всем том, что еще предстоит сделать. 

В том числе речь идет о не менее 11 000 сборок отработавшего ядерного топлива в губе Андреева, бывшей советской базе подводных лодок. Помимо этого, в число объектов, которые необходимо привести в безопасное состояние, также входят две затонувшие атомные подводные лодки и более десятка ядерных реакторов и бочек с радиоактивными отходами, затопленных советским флотом в Карском и Баренцевом морях. Нерешенными остаются и вопросы безопасного хранения отработавшего ядерного топлива и радиоактивных отходов, находящихся на судах обслуживания атомных ледоколов. 

Президент «Беллоны» Фредерик Хауге

В 2022 году, после того как Россия начала вторжение в Украину, Кремль стремился заверить своих заграничных партнеров в том, что каждый из этих проектов все равно будет продолжаться, даже несмотря на сворачивание международной помощи. 

Все это время «Беллона» была обеспокоена тем, что Россия, находясь в состоянии войны, не сможет правильно расставить приоритеты и уделить этим проектам необходимое внимание. В ноябре 2022 года организация предупредила, что работы по подъему затонувших советских подводных лодок в лучшем случае могут быть отложены на неопределенный срок. 

«Это [заявление Лихачева] во многом доказывает, что мы не зря беспокоились. Непонятно, чего ждать дальше. Мы опасаемся, что, если продолжение этих проектов не будет приоритетным для российских властей, то ситуация с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами [в Арктике] ухудшится», – говорит Хауге. 

«Мы рискуем стать свидетелями повторения истории – проблемы, которые остро стояли 20 лет назад перед началом работ по утилизации , вернутся к нам с новой силой», – продолжает президент «Беллоны».

«Означает ли это [заявление Лихачева], что дальнейшие работы по обеспечению безопасности радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива в регионе будут прекращены, неясно. Также остается открытым вопрос, повлияет ли это на обращение с отработавшим ядерным топливом, которое уже приведено в безопасное состояние и вывезено из Арктики», – продолжает Хауге. 

Вопрос затопленных во времена Советского союза радиационно опасных объектов сам собой не решится. 90% суммарного излучения от них в Карском и Баренцевом морях приходится на шесть объектов – две атомные подводные лодки; реакторные отсеки трех АПЛ; и реактор легендарного ледокола Ленин. Именно их, по мнению Росатома, нужно поднимать со дна в первую очередь. 

«Мы рассматриваем даже малейшую вероятность утечки радиоактивных материалов с этих объектов как неприемлемый риск для экосистемы Арктики», – говорил в июле 2022 года руководитель проектов Управления международных программ и проектов в области РАО и ОЯТ Госкорпорации «Росатом» Анатолий Григорьев.

«Почему они именно сейчас решили заявить, что работы завершены, хотя это явно не так? Росатом неоднократно подчеркивал важность завершения проектов по очистке и подъему затопленных объектов со дна моря», – говорит Хауге. 

«Можно предположить, что они пытаются навязать возобновление диалога о финансировании этих проектов, несмотря на последствия российского вторжения в Украину. Возможно, они наблюдают за реакцией властей Норвегии и других западных стран – по крайней мере, когда речь идет о затопленных объектах», – продолжает Хауге.  

«Они знают, что, чем больше откладывается решение о подъеме этих АПЛ, тем выше риск неудачи. Таким образом, целью подобных заявлений может быть давление на бывших партнеров для того, чтобы они пересмотрели свое решение о прекращении сотрудничества с Россией и приостановке финансовой поддержки этих проектов из-за российского вторжения в Украину. Если это действительно так, то это шантаж – ядерный шантаж», – заключает Хауге.