Лагонакское нагорье представляет собой изолированную высокогорную известняковую область Западного Кавказа, которая большей частью расположена в административных границах Республики Адыгея и частично — на территории Краснодарского края (Лазаревский и Апшеронский районы).

Географически эта территория располагается в междуречье рек Белая и Пшеха, формируя систему хребтов и горных массивов общей площадью около 20 тысяч гектаров. Наивысшая точка Фишт-Оштенского горного массива — гора Фишт с вечными ледниками и снежниками. По сути, это — дно древнего океана с грандиозными подводными хребтами и коралловыми рифами, в незапамятные времена игрой сил природы вздыбленными на высоту две с лишним тысячи метров над уровнем моря.

Почти вековая история изучения Лагонакского нагорья не оставляет сомнений в том, что этот горный район является одним из наиболее важных центров видообразования на Большом Кавказе. На этой сравнительно небольшой по площади территории произрастает 765 видов только сосудистых растений, относящихся к 307 родам и 77 семействам.

Из них более 120 видов относятся к реликтовым и эндемичным, т.е. встречающимся только здесь. Это гораздо больше, чем в Саянах, Алтае, на Урале и в других высокогорных районах крупных горных систем Евразии. Многие из растительных сообществ имеют рекордно высокое видовое богатство: до 113 видов на 400 кв. метров. Животный мир несколько беднее, хотя и здесь можно наблюдать достаточно много редких видов.

Ждет своих исследователей уникальный подземный мир этого огромного карстового массива с его разветвленной и практически не изученной системой пещер.

Шагреневая кожа

Ценность Лагонакского нагорья для науки и сохранения природного наследия была учтена еще при формировании территории Кавказского зубрового заповедника в 20-е годы прошлого столетия. Декрет Совнаркома РСФСР, устанавливающий границы заповедника, и Постановление Совнаркома РСФСР № 439, уточняющее эти границы, однозначно включили всю территорию Лагонакского нагорья с прилегающими лесными участками в состав заповедных земель.

В таком виде границы сохранялись до злополучного 1951 года, когда систему заповедников Советского Союза накрыла первая волна погромов. Кавказский заповедник выстоял, хотя и потерял 2/3 своей площади, в том числе всё Лагонакское нагорье с Фишт-Оштенским горным массивом.

Высокогорные пастбища были отданы под выпас скота местных хозяйств, а высокопродуктивные леса — под вырубку. Изъятие же из состава заповедника Фишт-Оштенского массива даже с хозяйственной точки зрения было ничем не обоснованным и, по сути, бессмысленным решением тогдашнего руководства страны. При некотором восстановлении площади Кавказского заповедника во второй половине 50-х годов (было возвращено около 150 тыс. га) вопрос о возвращении в состав заповедной территории Лагонакского нагорья так и не был решен.

Для Лагонак начался долгий период бессистемной эксплуатации пастбищ и неконтролируемых рекреационных нагрузок. Практически, выведя эту ценную территорию из-под управления заповедника, местные власти не решили вопроса с ее закреплением за новыми хозяевами, оставив в государственном земельном запасе, т.е. в общем пользовании.

Ни Министерство сельского хозяйства, ни природоохранные органы того времени не обладали реальными рычагами контроля за использованием и охраной высокогорных пастбищ Лагонакского нагорья. И это привело за 30-летний период эксплуатации к их деградации и резкому снижению продуктивности в 6 раз.

За всё время эксплуатации субальпийских и альпийских лугов Лагонак в их улучшение местными хозяйствами не было вложено ни единого рубля. В итоге к 90-м годам пастбища Лагонакского нагорья потеряли свою значимость и перспективу дальнейшей эксплуатации. Дошло до того, что в апреле 1990 года в целях сохранения и улучшения состояния высокогорных пастбищ Совет народных депутатов Адыгейской автономной области принял решение о запрещении выпаса скота на плато Лагонаки сроком на 3 года.

В 1992 году Совет государственной экологической экспертизы вынес решение о запрете выпаса скота на территории Лагонакского нагорья сроком на 10 лет, ограничив выпасаемое поголовье 5-6 тысячами голов овец.

Вернуть статус!

В этот период снова был поднят вопрос о придании территории Лагонак официального природоохранного статуса. На волне роста национального самосознания (Адыгейская автономная область в начале 90-х годов была преобразована в Республику Адыгея) вначале было решено создать Адыгейский национальный парк. Но расчеты многомиллиардных затрат на его создание в сочетании с ростом инфляции и упадком в сфере туризма в то время заставили забыть об этой популистской идее. И вынести на обсуждение более реальный вопрос о передаче всех этих высокогорных территорий вновь в ведение Кавказского государственного заповедника со статусом биосферного полигона, т.е. с правом регулируемого выпаса скота и ведения рекреационной деятельности.

Такие решения были вынесены в 1990 году (решение исполкома Совета народных депутатов ААО от 26.01.1990 г. № 20 «О передаче Кавказскому государственному биосферному заповеднику Фишт-Оштенского массива и хребта Джигурсан») и в 1992 году (постановление Правительства РА от 13.08.1992 г. № 234 «О передаче Кавказскому государственному биосферному заповеднику высокогорного пастбища Лагонаки»). Всего в состав заповедника этими решениями было возвращено более 16 тысяч гектаров высокогорных территорий. До уточнения границ передаваемой территории и утверждения землеустроительного дела Кавказскому заповеднику в 1993 году местным земельным комитетом было выдано свидетельство на право бессрочного (постоянного) пользования землей, которое является временным документом до выдачи государственного акта. Из-за неурегулирования некоторых вопросов по отдельным спорным земельным участкам (не по вине заповедника) государственный акт в отношении переданных заповеднику в начале 90-х годов территорий не выдан до сих пор.

Лишить статуса!

Спустя 10 лет, начиная с 2000 года, начались попытки снова изъять Лагонакское нагорье из состава Кавказского заповедника. Основной причиной стало то, что режим строго охраняемой природной территории не позволял все больше и больше наращивать объемы эксплуатации природных ресурсов данного района. А руководство Республики Адыгея, получив политические дивиденды в результате создания «зеленого» имиджа на общероссийском и международном уровне, перестало интересоваться природоохранным аспектом сохранения Лагонакского нагорья, видя в нем лишь привлекательный инвестиционный объект.

При этом был реанимирован одиозный проект строительства через плато автодороги Майкоп-Дагомыс, а также развития там горнолыжного курорта в противовес планируемому аналогичному курорту на Красной Поляне.

К счастью, целостность самого земельного участка Лагонакского нагорья и заповедный режим тогда удалось отстоять. Арбитражный процесс, инициированный местной районной администрацией и длившийся почти весь 2001 год, закончился полной победой Кавказского заповедника в отстаивании своих прав на этот участок.

Экологи надеялись, что после завершения судебных разбирательств, а также в связи с приходом нового руководства Адыгеи в 2002 году никаких проблем с Лагонаками больше не возникнет.

Однако дальнейшее развитие событий показало не только отсутствие даже признаков правовой культуры у местных органов власти, но и игнорирование основ правового государства на самом высоком региональном уровне — президентом Республики Адыгея и подведомственным ему Кабинетом министров.

Выяснилось, что с 13 августа 2001 года на территории Адыгеи действует постановление Кабинета министров РА № 271, отменяющее решения исполкома Совета народных депутатов ААО 1990 года и постановление Правительства РА 1992 года, закрепляющие за Кавказским заповедником Лагонаки и некоторые другие территории. Все бы ничего, да вот только судебное решение (от 6 августа 2001 г.), послужившее основой для вынесения Кабинетом министров РА постановления № 271, было обжаловано в установленном порядке и отменено Северо-Кавказским окружным арбитражным судом еще в декабре 2001 года. Т.е. Кабинет министров РА принял постановление на основании решения суда, не вступившего в законную силу. А затем, после отмены судебного решения, не аннулировал постановление № 271 в установленном порядке. Это постановление, благодаря твердой позиции прокуратуры РА, утратило силу лишь 3 декабря 2003 года на основании решения Арбитражного суда РА. Это решение частично удовлетворило иск прокуратуры РА к Кабинету министров РА и Управлению природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР РФ по РА по их бездействию в области соблюдения природоохранного законодательства.

Видимо, заинтересованность властей Адыгеи в хоть каком-то документальном подтверждении своих прав на Лагонакское нагорье очень велика. Поэтому была предпринята попытка административным путем преодолеть невыгодное Кабинету министров РА судебное решение. 8 декабря 2003 года увидело свет постановление Кабинета министров РА № 343, снова признающее утратившими силу прежние решения органов исполнительной власти Адыгеи по передаче заповеднику Лагонакского нагорья, Фишт-Оштенского горного массива и хребта Джигурсан.

При этом действия администрации Кавказского заповедника оказались парализованными из-за весьма своеобразной позиции Министерства природных ресурсов Российской Федерации, являющегося его вышестоящей организацией. Усиленные консультации Министра природных ресурсов РФ В.Артюхова с президентом Республики Адыгея Х.Совменом не прошли даром. Два олигарха-чиновника нашли общий язык (ворон ворону глаз не выклюет). И помогал им в этом руководитель Управления природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР России по РА Г.Козменко.

Ходят слухи, что заинтересованность в понижении природоохранного статуса плато проявили и московские власти. Плато ведь можно приспособить под горнолыжный курорт. Недаром мэр Москвы был другом как прежнего, так и нынешнего Президента Адыгеи. Кавказскому заповеднику и Управлению природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР России по РА были направлены директивные письма за подписью заместителя Министра природных ресурсов РА, в которых предписывалось в краткие сроки поделить Лагонакское нагорье, оставив что-нибудь заповеднику, а остальное отдать в распоряжение властей Адыгеи. При этом признавался, но явно игнорировался факт отнесения данной территории к федеральной собственности. Из-за вынужденной пассивности нынешней администрации Кавказского заповедника на защиту заповедной территории были вынуждены стать экологи-общественники.

Судебные баталии

Оказалось, что в Адыгее, как, впрочем, и на Кубани в целом, по-настоящему независимых и не боящихся охранять природу и отстаивать права граждан на благоприятную окружающую среду неправительственных экологических организаций не так уж и много. Пока что нашлось всего две — Социально-экологический Союз по Западному Кавказу (А.Рудомаха и Д.Болотников) и Майкопская городская организация Всероссийского общества охраны природы (Л.Жирякова и Т.Лысенко).

В декабре прошлого года после консультаций с руководством этих общественных объединений было принято решение отказаться от митингов и пикетов как менее эффективной в современных условиях формы природоохранной деятельности. Во-первых, это не дало бы никакого оперативного результата по отмене постановления Кабинета министров РА от 08.12.2003 г. № 343. Во-вторых, очень вероятна была возможность провокации со стороны местных властей с обвинением экологов в экстремизме и попытке дестабилизировать обстановку в республике в преддверии президентских выборов.

Ведь относительно недавно, 28 мая минувшего года, Президент Адыгеи Х.Совмен на встрече с депутатами республиканского парламента заявил буквально следующее: «Экологическое движение не имеет права жить в республике… В республике должно быть одно движение. Как культурно, экономически, социально развивать. Вот это движение должно быть». Как говорится, без комментариев.

Поэтому решено было отстаивать свои права в судебных инстанциях, при этом параллельно в двух — общей юрисдикции и в арбитражном суде. В суд общей юрисдикции я лично стал готовить жалобу в защиту своих прав на благоприятную окружающую среду и ее защиту от негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности. В арбитражном процессе истцом должна была выступать Майкопская городская организация ВООП со мною в качестве ее представителя. Социально-экологический Союз по Западному Кавказу взялся обеспечить информационную поддержку всей кампании.

19 декабря 2003 года в Майкопский городской суд была направлена жалоба на действия (решение) Кабинета министров РА, нарушающее мои права как гражданина в соответствии со ст. 42 Конституции РФ, а также частью первой ст. 11 Федерального закона «Об охране окружающей среды».

Основным требованием было признать полностью незаконным постановление Кабинета министров Республики Адыгея от 08.12.2003 г. № 343 «О мерах по созданию на территории Республики Адыгея природного парка».

Свое требование я основывал на том, что юридические последствия выполнения данного оспариваемого постановления в виде фактического понижения природоохранного статуса и уровня подчиненности территории создают реальную угрозу интенсивного хозяйственного использования земель всего в целом Лагонакского нагорья. А следовательно, угрозу неизбежного существенного ухудшения состояния окружающей среды по сравнению с нынешним положением. Что прямо и косвенно отразится на качестве жизни жителей горной и предгорной части Республики Адыгея, включая жителей Майкопа и прилегающих населенных пунктов. В том числе и на качестве моей жизни.

При этом указывалось на незаконность подготовки и принятия самого постановления, нарушающего правовые нормы международного, федерального и регионального уровня.

Тихая паника. Сговор

У судьи городского суда моя жалоба вызвала тихую панику. Отказать в приеме у него не было оснований, а ее рассмотрение, с его же слов, было чревато неприятностями лично для него самого при любом решении суда.

Поэтому 5 февраля 2004 года он направил все материалы по делу в Верховный суд РА по подсудности, истолковав обжалуемое постановление как нормативный правовой акт, что было неверно и во многом предопределило в дальнейшем ход судебного процесса. Так как, согласно ГПК РФ, споры по подсудности между судами не допускаются, Верховный суд РА был вынужден принять дело к своему производству.

На самом деле, по моему предположению, произошел сговор между исполнительной и судебной властью по затягиванию начала судебного разбирательства, так как в это время уже начался арбитражный процесс по тому же предмету спора. Кстати говоря, представители Кабинета министров РА в Майкопский городской суд так и не явились, видимо, посчитав это не барским делом.

Заседание Верховного суда РА в первой инстанции состоялось 18 февраля и напоминало, благодаря действиям судьи В.Митусова, «купленный» футбольный матч.

За первый час заседания заявитель, то есть я лично, получил два замечания, якобы, за пререкания с судьей. На самом деле, я всего лишь попытался обосновать свое ходатайство о приобщении к материалам дела двух дополнительных документов, обосновывающих законность моих требований. Представители заинтересованных лиц (Кабинет министров РА и Управление природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР России по РА) возразили против этого, и судья счел необходимым поддержать их, отказав мне в удовлетворении ходатайства.

Показательно, что при этом его совершенно не обеспокоило отсутствие в деле какого-либо документального обоснования позиции Кабинета министров РА, что требовалось по закону.

Зато он со спокойной совестью приобщил к материалам дела отзыв Управления природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР России по РА, содержащего аргументацию и документальные доказательства деятельности Управления в области организации и функционирования памятников природы на территории Адыгеи, что совершенно не соответствовало содержанию моей жалобы.

Как оказалось, представитель Управления, занимающий должность начальника юридического отдела, просто-напросто перепутал два различных дела и предоставил в суд материалы, имеющие отношение к иску прокуратуры РА о бездействии Кабинета министров РА и самого Управления в области соблюдения природоохранного законодательства. Судья тоже проглядел эту ошибку.

Спектакль. Действие I

Скорее всего, рассмотрение дела по существу заведомо не предусматривалось как самим судьей, так и заинтересованными лицами. Выступления в суде их представителей превратились в набор ничем не обоснованных обвинений и клеветнических заявлений в адрес Кавказского заповедника, а свою позицию по отношению к моей жалобе они даже не пытались хоть как-то аргументировать. Если, конечно, не считать аргументами голословных утверждений о том, что Кабинет министров РА как высший орган исполнительной власти на территории республики может все, в том числе и распоряжаться федеральной госсобственностью.

Представитель Управления З.Барчо, бывший в свое время заместителем прокурора РА, даже заявил во всеуслышание, что ему наплевать на статус Всемирного природного наследия, которым обладает Кавказский заповедник и оспариваемый участок его территории, и что, мол, никакие иностранцы властям Адыгеи не указ! Это потревожило даже судью, который, тем не менее, не стал объявлять ему замечания, а лишь мягко укорил, напомнив, что своим заявлением З.Барчо противоречит Конституции Российской Федерации.

Беспрецедентное давление на меня как заявителя жалобы и поток лжи и клеветы со стороны заинтересованных лиц спровоцировали возмущение присутствующих в зале в качестве наблюдателей представителей общественных объединений, один из которых получил от судьи замечание и сам добровольно покинул зал, а вторая была удалена из зала решением судьи. Интересно, что немотивированно жесткая позиция судьи В.Митусова в отношении заявителя жалобы не нашла отражения в протоколе судебного заседания, где отсутствует упоминание о сделанных мне судьей замечаниях.

Представленная мною аргументация не позволила судье просто отказать в удовлетворении жалобы и признать постановление Кабинета министров РА от 8 декабря 2003 года № 343 законным. Скорее всего, В.Митусова обескуражила и откровенная слабость подготовки к процессу представителей заинтересованных лиц, которые не смогли аргументировано ответить практически ни на один мой вопрос. Судье даже пришлось выручать одного из них, сказав мне, что отказ отвечать на вопрос является правом стороны в судебном споре и что никто, даже он сам, не может заставить человека давать ответ. Я не стал даже оспаривать это утверждение судьи, опасаясь получить еще одно замечание.

Не закончив выслушивать выступления сторон в судебных прениях, судья прервал ход судебного заседания, объявив перерыв до пятницы, 20 февраля. Видимо, за это время он хотел более обстоятельно обдумать, как не дать хода моей жалобе.

Спектакль. Действие II

20 февраля в пятницу судебное разбирательство было продолжено. Как и следовало ожидать, вопрос был уже предрешен. Ни выступление еще одного из заинтересованных лиц, ни заключительное выступление прокурора уже не имели значения. Заседание началось в начале девятого утра, а уже через минут сорок судья удалился в совещательную комнату. При этом он так торопился, что даже не предоставил времени на реплики, нарушив требования ч. 4 ст. 190 ГПК РФ. Позже выяснилось, что в 9 часов утра в Верховном суде РА была назначена коллегия, куда и спешил наш судья, даже ценой процедурных нарушений и попрания истины.

Через несколько минут после удаления в совещательную комнату судья вернулся с полным текстом решения по делу (написанным явно заранее) в форме определения суда. Суд прекратил производство по делу по основаниям, указанным в части 1 ст. 220 (в жалобе, поданной от своего имени, оспаривается акт, который не затрагивает права, свободы и законные интересы заявителя). На мой взгляд, это решение судьи было принято по причине того, что он не ожидал, что я поставлю вопрос о статусе федеральной собственности оспариваемого земельного участка Лагонакского нагорья и стану документально обосновывать этот тезис как одно из основных доказательств превышения Кабинетом министров РА своей компетенции. Судья просто не рискнул рассматривать дело по существу. Судьба процесса в 1-й инстанции была решена не в зале суда, а в кабинетах Дома правосудия Республики Адыгеи. В очередной раз возобладало не правосудие, а телефонное право.

Надо отдать ему должное, судья выбрал оптимальный для себя и правосудия вариант, невзирая, видимо, на огромное давление в пользу отказа в удовлетворении жалобы. Ведь, по сути, в отношении самого обжалуемого постановления КМ РА от 8.12.2003 г. № 343 он свою позицию не определил. Не захотел подставляться ни одной из сторон. Если бы он отказал в удовлетворении жалобы, признав постановление законным, он пошел бы явно против фактов и обстоятельств, выясненных в суде. Если бы он удовлетворил мою жалобу, то тем самым попал бы в опалу, вызвав недовольство руководителей Республики Адыгея.

Таким образом, решение принято. В течение 10 дней была подготовлена и направлена в Верховный суд Российской Федерации кассационная жалоба. Если и там справедливость не восторжествует, еще есть Уполномоченный по правам человека и Европейский суд по правам человека. Я лично намерен довести дело до логического завершения. Ведь вопрос касается не только попрания моих прав на благоприятную окружающую среду. Я вообще рассматриваю данное дело с точки зрения возможности участия отдельных граждан в решении вопросов охраны окружающей среды и использования природных ресурсов, опираясь на те экологические права, которые, к сожалению, пока всего лишь продекларированы в Конституции Российской Федерации и федеральных законах. Надеюсь, что положительное решение судебных инстанций по моей жалобе ускорит запуск механизма реальной защиты экологических прав человека и гражданина в России, будет способствовать ее преобразованию в правовое государство и подлинно гражданское общество.

Словоблудие вместо закона

Определение по моей жалобе, прекратившее производство по делу, подняло еще одну проблему, которая давно обсуждается специалистами, но не нашла, к сожалению, отражения в ГПК РФ. Речь идет о том, что очень сложно доказать в судебном разбирательстве нарушение своих прав и свобод в результате издания того или иного акта государственных органов, когда по факту на практике ничего еще не сделано. Есть намерение органов власти, есть документ, последствия вступления в силу которого в дальнейшем приведут к негативному воздействию на природу и действительному нарушению прав гражданина на благоприятную окружающую среду. Но ведь это будет потом, а жалоба подается сейчас!

В ст. 255 ГПК РФ есть основание для оспаривания решений органов государственной власти: «созданы препятствия к осуществлению гражданином его прав и свобод», которое можно применять на суде в аргументации при доказывании факта угрозы нарушения прав и свобод. Но это ведь все, по большому счету, словоблудие! Создание препятствий к осуществлению прав гражданина на благоприятную окружающую среду и возникновение угрозы нарушения таких прав как основания для жалобы существенно различаются и требуют несколько иной аргументации. Ведь формулировка «созданы препятствия» говорит о наличии каких-либо действий и, собственно говоря, уже свидетельствует о нарушении прав и свобод. В то же время угроза нарушения прав и свобод лишь предполагается и может наступить в равной степени как от действий, так и бездействий властей. Также есть несостыковки в текстах части 1 ст. 254, указывающей лишь на нарушение прав и свобод гражданина, и ст. 255 ГПК РФ, которая имеет расширенный перечень оснований для оспаривания решений и действий (бездействий) властей.

Поэтому, в первую очередь, необходимо добиваться, чтобы в ст. 255 ГПК РФ были внесены изменения и дополнения, т.е. отредактировано первое и главное основание для оспаривания решений и действий органов государственной власти и прочих органов в следующем виде: «нарушены права и свободы человека и гражданина или создана угроза нарушения прав и свобод» (выделенный текст в настоящее время отсутствует). Наличие такой формулировки позволит заявителю жалобы в полной мере основывать свои претензии к решению властей на одном из основных принципов охраны окружающей среды, указанном в ФЗ «Об охране окружающей среды», а именно на презумпции экологической опасности любой планируемой хозяйственной и иной деятельности. Именно в данной связке положений ГПК РФ и ФЗ «Об охране окружающей среды» можно будет говорить о реальной возможности предупреждения негативного воздействия на окружающую среду и реальном участии отдельных граждан в этом процессе.

Пока же мы, к сожалению, в основном можем рассчитывать на превентивную защиту своих экологических прав, лишь надеясь на прокуратуру или добросовестность чиновников природоохранных ведомств. Самостоятельно защищаться от планируемой хозяйственной и иной деятельности, которая может в будущем вызвать негативные последствия для природы, здоровья и жизни населения, граждане в настоящее время могут лишь в отдельных случаях, когда власти явно подставляются в своих решениях или действиях. Пока в формулировках ГПК РФ не будет слова «угроза», судьи будут игнорировать экологические права населения в угоду властям, защищая их незаконные решения и действия прекращением производства по делу из-за якобы недоказанности нарушения прав и свобод конкретного человека.

13 января 2004 года в Арбитражный суд Республики Адыгея Майкопской городской организацией ВООП было подано исковое заявление к Кабинету министров РА в защиту прав Кавказского заповедника на земельный участок с требованием признать недействительным и не имеющим правовых последствий постановление Кабинета министров РА от 8 декабря 2003 года № 343. По ходатайству истца, к моему глубокому удивлению, арбитражный суд принял меры по обеспечению иска, выдачей исполнительного листа приостановив действие оспариваемого постановления Кабинета министров РА до вступления решения суда в законную силу. Судебное заседание первой инстанции назначено на 15 марта.