Друзья, чтобы это собрание не лишилось смысла, мы должны ясно понять и столь же четко заявить, что все мы, пришедшие сюда, находимся в оппозиции нынешнему режиму.

Нам не нравится, когда страну выстраивают под нужды гэбистско-чиновничьей верхушки, бесстыдно именуя это «восстановлением управляемости». Нам не нравится продолжающаяся война в Чечне. Нам не нравится парламент «чего изволите», планомерно уничтожающий основы парламентаризма. Нам не нравится, когда убивают СМИ уже за слабую тень несанкционированной критики. Нам не нравится готовность прокуратуры на все, что прикажут, – от разгрома неугодной нефтяной компании до поддержки постыдного «обезьяньего процесса» против художников (а в иске против погромщиков отказывающей). Нам не нравится ФСБ, беспомощная против террористов, но, подобно своей alma mater, изобретательная в создании липовых «шпионов». Нам не нравится управляемая судебная власть, реагирующая не по закону, но согласно «государственному интересу», и изгоняющая из корпорации немногих честных судей. Нам не нравится агрессивно-бессильная имперская риторика в речах президента, его примитивная антизападная демагогия.

И, наконец, нам крайне не нравится стремление власти отстроить новую государственную идеологию с явной опорой на советское прошлое.

По всему по этому мы и должны осознать себя оппозицией – жестко непримиримой. Это первое.

Во-вторых, мы должны мужественно признать, что этот режим поддерживается большинством: кем – пассивно, а кем и активно. Эклектика путинизма ближе большинству, нежели ценности демократии.

В-третьих, — оставим нашим противникам разговор о том, что таков менталитет нашего народа. Этот пресловутый менталитет не мешал тому, что пятнадцать лет назад нас слушали как никого другого. И за то, что людям надоело нас слушать, несем ответственность мы и никто больше. Мы потеряли свой авторитет, потому что лукавили и политиканствовали, действовали в согласии с обстоятельствами, но не с совестью.

В-четверых, давайте честно скажем друг другу: сегодня мы никакая не сила. Нас собрали сюда, чтобы вместе защищать остатки демократических институтов. Так вот: ничего мы защитить в ближайшее время не сумеем. Мы маргиналы, и наши речи «за десять шагов не слышны». А демократические институты скоро благополучно додавят. На самом деле власти это додавливание и не нужно: то, что осталось от демократии, сейчас уже не может помешать самовоспроизводству власти, и даже фальсифицировать выборы не нужно.

Но пуганая ворона куста боится: теперь у правителей начнет быстро развиваться «оранжевый синдром», иррациональный страх перед пробуждением гражданского чувства в массах. И этот иррациональный страх возобладает над рассудком. Так скоро нас ждет много интересных политических инициатив.

Что же я предлагаю делать? Разойтись и отдыхать?

Нет.

Я, признаться, не верю, что новые идеи и новые стратегии могут рождаться на конгресссах и конференциях. Но у этого конгресса есть особенность. Это не просто сбор «оставной козы политиков». Это форум, где политики встречаются с активистами неполитических гражданских движений. И это, может быть, открывает некие перспективы.

Я человек двойной самоидентификации. С одной стороны, много лет я сидел в парламенте, было время – возглавлял комитеты и комиссии, было время – занимался партстроительством. С другой стороны, еще с середины шестидесятых я был внутри правозащитного движения. Связи с гражданскими организациями я никогда не порывал; в политике я всегда чувствовал себя в первую очередь полпредом гражданского общества. И сейчас от имени моих коллег – активистов правозащитных организаций — я хотел бы обратиться к другим своим коллегам-политикам.

Господа! Мы с вами долго называли себя оппозицией. Сегодня мы видим все бессилие нашей политической оппозиции. Пора понять, в чем корень этого бессилия.

Он в том, что никакая мы были не оппозиция. Мы были слишком заняты политическим лавированием, слишком думали о своих рейтингах, подсчитывали голоса – пока не стало нечего подсчитывать. Мы помнили, что источником политической власти является население. Но мы забыли, что истинным источником авторитета — политического, нравственного, культурного, какого угодно — является гражданское общество. Потом, когда запахло жареным, политики начали сотрудничать с гражданскими организациями; но, положа руку на сердце, — опять в электоральных видах. Неужели мы с вами думали, будто гражданское сообщество не понимало, что его пытаются, деликатно говоря, инструментализировать?

А ведь они-то, гражданские организации, и являются истинной альтернативой власти. Они живут не от выборов до выборов, они живут в мире долгосрочных проектов и долгосрочных целей. Они не нуждаются в голосах избирателей и не получают субсидий от правительства. Поэтому им не надо ни лукавить, ни уклоняться. Поэтому сегодня именно гражданская оппозиция – единственная действенная оппозиция в нашей стране. Ибо гражданские организации в любом случае независимы и принимают свои стратегические решения не из конъюнктурных или своекорыстных соображений.

И, самое главное, они не врут. Ни людям, ни самим себе. Им просто незачем это делать.

Цель этого конгресса — наладить совместную работу политических и неполитических организаций по защите Конституции, свободы и демократических институтов. Вероятно, будут созданы какие-то постоянно действующие структуры.

Верю ли я в успех Конгресса? Возможно, отчасти и верю, но только если представители политических партий поймут три вещи.

Первое: что структуры гражданского общества не могут быть инструментом для политиков, а наоборот, политики должны стать инструментом гражданского общества.

Второе: что нам следует настроить себя на работу долгую, безнадежную и не приносящую немедленных политических дивидендов. На такую работу, которая привычна граж данским организациям, а не политическим партиям.

И третье: что пора прекратить врать себе и другим.