Более десяти лет институт «прописан» в Доме журналистов. И, по свидетельству директора института Анны Аркадьевны Шароградской, уже предпринималась попытка выселить его — без объяснения причин. Два года назад она получила от Андрея Константинова, председателя Союза журналистов, уведомление, в котором говорилось, что за две недели институт должен освободить помещение.

Вот что об этом рассказывает сама Анна Аркадьевна
-Мне то уведомление показалось странным, поскольку ни одна из других организаций, располагающихся в Доме журналиста, ничего подобного не получили. А ведь мы работаем, как говорится, по профилю, для прессы и с прессой. Естественно, мы запротестовали, обратились к помощи журналистов. И они нам крепко помогли: два года нас не трогали. Но сейчас, под предлогом ремонта, нас снова пытаются выдворить.

Сюрприз-письмо, пришедшее из КУГИ Центрального района Анна Аркадьевна получила, вернувшись из очередной командировки, а в них, несмотря на солидный возраст, она бывает постоянно – на местах помогает газетам и газетчикам решать непростые проблемы. Так вот, в письме сообщается, что договор аренды необходимо расторгнуть. Причем, директор Домжура пояснил, что договор не будет возобновлен.

В чем же дело, может Союзу журналистов не хватает помещений, и он за счет одной комнаты решил улучшить свой служебный комфорт? Нет, на это не похоже, поскольку в здании располагаются совершенно сторонние, далекие от журналистики организации — стоматологический кабинет, юридическая консультация и прочие всякие-разные. Так что, резонно было бы предположить, что в случае необходимости расширения Союз журналистов должен был прежде всего попытаться аннулировать договора аренды именно с ними, а не с родственной структурой. Здесь что-то не так.

Я решил обратиться за разъяснениями к председателю Союза журналистов Андрею Константинову, но именно в этот момент услышал как корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская рассказывает, что она попыталась получить у него комментарий по этому же поводу и он ей отказал. Стало ясно, что и моя попытка обречена на провал. Поэтому приходится теперь опираться на понимание сути проблемы только одной стороной – директором института региональной прессы Анной Шароградской.

— Когда объявляли о необходимости ремонта, то говорили, что Дом будет функционировать, что восстановительные работы не будут препятствовать проведению каких-либо мероприятий. Но нам сразу же все запретили и потому мы были вынуждены прекратить проводить в Домжуре пресс-конференции, круглые столы и семинары только по одной причине: нам не давали помещения. Еще перед саммитом "Большой восьмерки" нас предупредили, что здесь нельзя будет ничего проводить, что здесь все будет устроено для удобства приезжающих журналистов. Парадокс ситуации заключался в том, что, поскольку в Союзе журналистов практически никто не говорит на английском языке, иностранные коллеги приходили к нам, чтобы получать информацию.

Сейчас мы по-прежнему делаем свою работу. Правда, семинары пришлось перенести в регионы, а пресс-конференции проводим там, где нам предоставляют такую возможность: в ПОО "Гражданский контроль", Библиотеке им. Маяковского, НИЦ "Мемориал", ПОО "Солдатские матери", Центре независимых социологических исследований, отделении "Беллона" в Петербурге и других организациях.

Причем, происходит нечто странное. Раньше вместе с координатором Домжура мы смотрели, в какое время есть свободный зал и спокойно определялись с местом проведения своего мероприятия. Но в последнее время нам постоянно говорят, что залов нет, что они закрыты. Я провела свое расследование и обнаружила: по крайней мере два зала пустуют. В один из субботних дней, когда меня меньше всего ожидали, я пришла в Дом журналиста поработать и увидела, что в зале, о котором я говорила, проходит пресс-конференция Андрея Константинова. После этого я письменно обратилась к нему с просьбой предоставить нам это помещение для проведения семинара студенческих газет, посвященного журналистской этике. На это мне было сказано: "Напишите письмо". Я написала заявление, в котором просила дать ответ в течение дня. Андрей Дмитриевич в тот день давал пресс-конференцию во дворце Белосельских-Белозерских. В конечном счете Владимир Угрюмов, руководитель Северо-Западного представительства "Российской газеты", предоставил нам помещение, и семинар состоялся вовремя. Стоит отметить, что мы так и не получили ни положительного, ни отрицательного ответа от Дома журналиста.

В этой ситуации есть еще один аспект. Нам, в конце концов, не столь важно, где находиться, где планировать мероприятия, где собирать материалы, проводить аналитическую работу. Возможно, мы могли бы найти даже более удобное для нас место. Но журналистам удобно здесь, потому что это их дом, а мы работаем для них. Я не понимаю, почему здесь могут располагаться стоматологические кабинеты и юридические консультации, а мы — нет. Просто мы неудобны и неугодны. Перед выборами закрывают Дом журналиста и говорят, что это продлится до 2008 года. Я считаю, что это политическая акция, так как в это время здесь должны проходить всевозможные мероприятия, круглые столы, пресс-конференции, чтобы в период выборов была гласность.

С А. Шароградской трудно не согласиться. Как некоммерческая организация институт довольно много платит за аренду – две тысячи долларов за 45-метровую комнату. Более того, экономические причины в отказном письме даже не упоминаются, как, впрочем, и любые другие тоже. Значит, остается одно: чья-то политическая воля.

Впрочем, дадим возможность продолжить рассказ самой Анне Аркадьевне.

-Изменение ситуации совпало с приходом в Союз журналистов Андрея Константинова. Скажем так: когда были выборы губернатора, мы проводили пресс-конференции людей, которые тоже претендовали на этот пост. До этого у нас с Андреем Константиновым были очень хорошие отношения. Когда он был только генеральным директором Агентства журналистских расследований, мы помогали АЖУРу, они помогали нам, даже финансово. Потом вдруг все переменилось.

Конечно же, ряд пресс-конференций, которые здесь проходили, мое выступление, когда обсуждалась политика кандидатов в губернаторы по отношению к прессе, сыграли свою роль. Один случай был особенно показательным. Весной 2006 года мы планировали провести пресс-конференцию Эдуарда Лимонова. Мне было сказано, что нужно отменить это мероприятие. Целый день на меня оказывали давление, уговаривали. Я сказала, что не сделаю этого, так как считаю важным, чтобы люди знали, что происходит в действительности. Тогда у меня спросили, хотим ли мы оставаться в Доме журналиста? Это был последний аргумент моего собеседника. Конференцию мы провели. И нам этого не забыли…

С самого момента организации институт региональной прессы был той площадкой, где можно было обратиться к представителям СМИ людям самой различной политической ориентации, разных взглядов. К примеру, когда у Анатолия Собчака были ограничены возможности для обращений к общественности, он выступал на пресс-конференции, организованной институтом. Когда были попытки обвинить Алексея Кудрина в коррупции, он тоже общался с журналистами, которых приглашал институт. Здесь представлялась возможность высказаться и представителям региональной и федеральной власти. Институт региональной прессы должен был бы существовать хотя бы для того, чтобы и у представителей властных структур была возможность обратиться к общественности, когда для них наступит такой момент. Как говорит Анна Аркадьевна: наше правило — не оказывать предпочтения никому.

Увы, такое правило сегодня далеко не всем нравится. И, к сожалению, именно они определяют, кого выселить, а кого – пока помиловать.

Но, к счастью, есть и другие люди. Я попросил прокомментировать ситуацию одного из известных экологов России, председателя эколого-правозащитного центра Беллона Александра Никитина.

-Ситуация позорная, других слов и не подобрать. Тем более, что травле подвергается институт, много лет подряд представляющий людям площадку для свободного обмена мнениями, для того, чтобы каждый мог безбоязненно высказать собственное мнение и суждение. Для меня это обидно вдвойне, поскольку институт и Анна Аркадьевна одними из первых пришли ко мне на помощь в самые трудные в моей жизни дни, когда заведено было так называемое «дело Никитина». В отличие от многих представителей средств, якобы массовой информации, которые открещивались от меня как черт от ладана, журналисты на пресс-конференциях, организованных институтом региональной прессы, старались глубоко и честно понять мои позиции. Это было бы невозможно в любой другой обстановке, кроме как в той атмосфере, которую создавал институт региональной прессы. И потому сегодняшнюю ситуацию иначе, чем откатом в махровое прошлое, назвать трудно.

Материал уже был подготовлен к печати, когда в редакцию позвонила Анна Аркадьевна и сказала, что теперь и вовсе запуталась в создавшейся ситуации:
-Прежде мы средства за аренду помещения перечисляли Союзу журналистов и все были довольны. Но платеж за март месяц нам вернули как «ошибочно перечисленный». Это значит, что Союз отныне не хозяин здания? Но почему тогда и КУГИ ни слова нам ни о чем не говорит? Сейчас мы туда написали письмо, ждем разъяснений…

Нашей редакции, как и всем журналистам региона, тоже очень любопытно, чем же завершится эта странная история с недомолвками и умолчаниями. Мы к ней еще вернемся и обязательно проинформируем читателей.