News

Форум-диалог: опять проблемы со слухом

Anti-nuclear action in Tomsk

Publish date: 25/04/2010

Written by: Лина Зернова

В Санкт-Петербурге прошел очередной Форум–диалог «Атомная энергия, общество, безопасность», организованный Росатомом. К концу форума возникло впечатление, что обе стороны друг друга почти не слышат. Чем обличительнее звучали выступления представителей общественности, тем больше металла слышалось в голосе представителей отрасли.

Впрочем, среди них немало тех, кто отработал в атомной отрасли многие годы. Как, например, бывший ведущий конструктор оборудования для перезарядки реакторов АПЛ, главный технолог Специальной группы атомного ледокольного флота, а с 2005 года — эксперт ЭПЦ Беллона по атомным проектам — Юрий Черногоров. Его доклад был посвящен судьбе плавбазы «Лепсе».

Судьбой этого судна Беллона занимается  вот уже более 15 лет. За полувековую историю плавбаза, на которой хранится ОЯТ с атомных ледоколов и АПЛ, сама превратилась в радиоактивный отход, нуждающийся в утилизации. При участии  экспертов Беллоны подготовлены предложения к проекту разгрузки плавучего хранилища. Данные предложения Черногоровым и были озвучены.

— На форуме мы познакомились с заместителем начальника международного отдела ФГУП «ФЦ ЯРБ» — Сергеем Бражниковым, — говорит Юрий Черногоров. — Понял, что к нашим предложениям проявлен большой интерес. Мы пришли к договоренности, что они будут включены в рабочую документацию проекта разгрузки судна от ОЯТ.

План решения проблемы «Лепсе» состоит из двух этапов: подготовка судна для выгрузки ОЯТ и перевод на завод Нерпа; размещение  ОЯТ в контейнерах на площадке Губы Сайда. Прозвучала еще одна важная информация: 9 апреля заключен контракт с международным консультантом ЕБРР — фирмой «Нувиа Лимитед» из Великобритании, которая будет курировать данный проект. (Проекты, финансируемые западными фондами и банками, сопровождаются финансовым мониторингом.) Правда, Сергей Бражников не сообщил одного: в какую стоимость независимая международная экспертиза оценила процесс утилизации.

Впрочем, столь же неясная картина и с финансированием Федеральной целевой программы «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности на 2008 год и на период до 2015 года». Самой дорогой программой спасения России назвал ее в своем выступлении координатор проектов по ядерной и радиационной безопасности  Беллона-Мурманск Андрей Пономаренко.

— Реализация программы планируется в 2 этапа: с 2008 по 2010 годы и с 2011 по 2015 годы, — сказал он. — Мы заинтересовались тем, что было сделано у нас, в Мурманской области. Обратились в правительство области, ведь часть бюджета программы формируется за счет регионов. Нас направили в Госкорпорацию Росатом. Оттуда пришел ответ — обратитесь в Управление специальных программ правительства области. Но там заявили, что такого направления у них нет.

С момента реализации программы прошло два года. В 2008 году  на ядерно-опасные объекты было перечислено около 280 млн, рублей, в 2009 — почти 675 млн. Но конкретно на что направлены средства, каковы проведенные мероприятия, общественные организации  узнать так и не смогли. За 8 лет в Мурманскую область намечено инвестировать около 5 млрд рублей. При этом информация о расходах в рамках ФЦП практически недоступна.

Как заявил директор департамента ядерной и радиационной безопасности Росатома Александр Агапов, данные расходы публикуются в ежеквартальном бюллетене, который рассылается по регионам, а также в Госдуму, Совет федерации, правительство РФ. Выходит, защитники природы плохо искали?

Но когда был назван тираж издания — 500 экземпляров, — все встало на свои места. А ведь данную информацию пытались найти подготовленные люди, имеющие опыт работы. Что тогда говорить о простых россиянах? Да и почему было не разместить электронную версию бюллетеня в Интернете? Это было бы тем более уместно, что у ФЦП имеется персональный сайт. Общественность должна знать, куда и на что тратятся деньги. Напомним, что намеченные расходы превышают более чем полторы сотни миллиардов рублей.

К концу форума возникло впечатление, что обе стороны друг друга почти не слышат. Чем обличительнее звучали выступления представителей общественности, тем больше металла слышалось в голосе представителей отрасли. Особенно явно это проявилось при выступлениях председателя городского отделения ВООП города Балаково Анны Виноградовой, рассказавшей о проблемах на Балаковской АЭС, председателя антиядерного общества Татарстана Альберта Гарапова, журналиста-эколога Алексея Петрова из Петропавловска-на-Камчатке, ряда других.

В частности, Алексей Петров рассказал о том, что его земляки негативно относятся к планам Ростома по строительству на Камчатке плавучей АЭС, проект которой намечается к реализации в 2010 году.

— В нашем регионе имеются геотермальные станции, Толмаческий каскад гидростанций, есть возможности для развития ветровой энергетики, — сказал Алексей Петров. — Если учесть имеющиеся мазутные ТЭЦ, сегодня у нас вырабатывается 145% электроэнергии от требуемой мощности. Причем, стоимость атомной электроэнергии запланирована чуть ли не в два раза дороже существующей. Жителям просто не потянуть ПАЭС. Она Камчатке не нужна.

Однако последовавшее следом выступление директора филиала «Дирекции строящихся плавучих АЭС» концерна Росэнергоатом Сергея Завьялова, привело в недоумение. Предложения по развитию альтернативных источников энергии на Камчатке он охарактеризовал примерно так: «Мы наблюдаем конкурентное противостояние. Мы можем дать новые возможности населению Камчатки и других регионов».

А нужны ли они этому населению? Похоже, Росатом это не интересует.

Для чего затевалась эта встреча? Для того, чтобы здравые предложения общественности должны быть проанализированы, сформированы в пакет, по которому в дальнейшем должны приниматься те или иные решения. Без подобного продолжения Форум останется PR-проектом Росатома.

More News

All news
Миссия МАГАТЭ осматривает повреждения на Запорожской АЭС, сентябрь 2022 года

Новый доклад «Беллоны»: МАГАТЭ неспособно обезопасить украинские АЭС от атак России

Зависимость Агентства от поддержки и согласия государств-членов, включая Россию, ограничивает его возможности серьезно влиять на происходящее в сфере ядерной и радиационной безопасности