В своем выступлении на прошедшей недавно конференции «Экологическая модернизация России» Вы говорили, что у нас создана «византийская» система управления. Что Вы под этим понимаете?

Система принятия решения такова, что очень важные решения принимаются кулуарно. Вся государственная машина становится заложником таких кулуарных решений, и дальше вынуждена обеспечивать их выполнение, в том числе за счет прямого нарушения закона в худшем случае, или за счет изменения законодательства с тем, чтобы нашлось место для такого решения. Здесь самым ярким примером, конечно, является Сочинская олимпиада, которая с самого начала противоречила действующему законодательству. И ничего – ради нее поменяли закон. Другой пример – строительство «Охта-центра» в Петербурге, когда тоже закон подогнали под нужды заказчика. То есть, если что-то сегодня является незаконным, то сперва принимается решение, а потом под это меняется законодательство, под это меняются нормативные акты, и так далее.

А когда следует обращение в суд – гражданам или общественным организациям говорят, что все законно…

Вот это, собственно, система, которая не имеет никакого отношения к правовому государству. Потому что она построена не на праве, а на понятиях. На воле начальства, которая потом возводится в закон. Когда под конкретный проект меняется закон – это означает, что права не существует. Представьте, что кому-то захотелось расстреливать граждан без суда и следствия. Понятно, что такое предложение может пройти через нашу Государственную Думу, как нечего делать, и дальше все это станет законом. К правовой системе это не имеет никакого отношения. Кулуарность и отсутствие приоритета закона – это две составляющие системы, которые есть на сегодняшний день. Можно ли в такой системе жить?

Можно, но плохо…

Почему? Некоторым, наверное, даже хорошо. Я в данном случае говорю про нас, экологов: можно ли в этой системе добиваться принятия решений? Можно. Это просто надо иметь в виду: не надо ожидать от руководства страны, что для них имеет какое-то значение действующее законодательство. Оно не имеет для них никакого значения. Имеет значение только целесообразность. Если удается доказать им целесообразность того или иного нашего предложения – решение принимается. Если нет – не принимается. Если удается доказать репутационный выигрыш для руководства страны – тоже решение принимается. Но это не имеет никакого отношения к законам, к учету общественного мнения, и так далее. Хотя, когда удается продемонстрировать, что проблема действительно важна, и когда на митинги выходит не 50-100 человек защищать 31-ю статью Конституции, а 3-5 тысяч человек в защиту Химкинского леса – решение принимается. И то же самое было с Байкалом, когда от него отодвигали трубу нефтепровода. В Иркутске прошел 10-тысячный митинг – чего не было с 1989 года. И не только там были митинги. Когда общество показывает, что эта проблема для него важна – власть нормальным образом на это реагирует и принимает решение. Но это, опять же, к праву не имеет никакого отношения. Все делается исключительно для того, чтобы поддержать стабильность и сохранить именно эту систему управления, которая сейчас существует.

Ваш Фонд много занимается нарушениями, связанными со строительством олимпийских объектов в Сочи. Какова сейчас ситуация?

Сейчас там ничего хорошего не происходит. Нам удалось доказать, — и это подтвердили и международные эксперты, — что речь идет о нарушении международного права, — были приняты соответствующие решения. Нам удалось оградить определенную территорию от того, чтобы она попала в зону олимпийского разрушения. Но та территория, которая туда все-таки попала, осталась без соблюдения (на чем мы настаивали) соответствия хоть каких-то минимальных стандартов. При том, что все были с нами согласны – и Минприроды, и даже корпорация «Олимпстрой» — ничего они сделать не смогли. Потому что само решение о проведении олимпиады в Сочи в 2014 году было глубоко ошибочным.

Потому, что нельзя проводить зимнюю Олимпиаду в субтропиках?

Потому, что невозможно за такой короткий период – за семь лет, которые были, — провести все необходимые исследования и изыскания, чтобы сделать на их основе грамотные проекты. Поэтому стадия изысканий была просто пропущена. И проектировщиков загнали в жесткие рамки. Они пользовались исключительно литературными данными, которые очень неполны, и тем более они не привязаны к конкретным территориям, которые задействованы в проекте. Собственно цейтнот, отсутствие времени и является главной причиной того, что, к сожалению, никаким стандартам по экологической безопасности и технологии строящиеся олимпийские объекты не соответствуют. И соответствовать не будут никогда. Вопрос только в том, когда пойдет разрушение и начнутся катастрофы: до Игр или после…