Трудные времена

– Россия всегда жила трудно, – считает ученый, – за короткие периоды общественного подъема неизменно приходилось расплачиваться – даже не потомкам, а тому же поколению, которое начинало подъем. Трудные времена у нас и сегодня.

Доминирование возведенного в высшие степени торгашеского духа. Упадок национального самосознания. Насаждение через СМИ самых диких вещей – астрологии, знахарства, уфологии, колдовства и пр. Лицемерие – в лучшем случае, а чаще – откровенное вранье. Фактическое отсутствие гражданского общества. Предельная степень деэкологизации – политики, экономики, общественного сознания. Пренебрежение наукой, знанием, профессионализмом, экспертным сообществом, культурой. Попытки предъявить в форме заботы о науке некие чучела науки.

– И очень трудно в этих условиях говорить о роли науки в экомодернизации страны, – признается Виктор Иванович. – Трудно, но необходимо.

Экология – не наука

Из всех сфер государственной деятельности самое наукоемкое – охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности. Это надо взять за основу и не подвергать сомнению. Экология – не одна из частных научных дисциплин и даже не одна из наук, но проблемно-ориентированная междисциплинарная система знаний.

Какова ее цель? Стабилизировать антропогенное воздействие на биосферу на безопасном для нее и для цивилизации уровне. Конечно, надо уточнить, что такое «безопасный уровень», но в первом приближении можно принять, что это уровень, при котором сохраняется воспроизводственный и адаптационный потенциал биосферы и могут быть обеспечены условия для существования и развития цивилизации, для продолжения процесса накопления культурных ценностей, для духовного и нравственного совершенствования человека.

В азарте изобретательства

Если исходить из приоритета экологии, полагает ученый, задача науки состоит в прогнозировании последствий внедрения инноваций. Ведь нашу цивилизацию захлестнул такой азарт изобретательства, что никто не задается вопросом: к каким итогам приведет человечество его изобретательский зуд? И если не переставить акцент с изобретательства на прогноз последствий внедрения и распространения инноваций, человечество будет все дальше и все безнадежнее загонять себя в тупик стихийного и губительного «научно-технического прогресса».

– Для прогноза последствий внедрения и распространения инноваций необходимо знать законы природы, – считает Данилов-Данильян. – Это знание никогда не может быть полным, поэтому прогноз всегда рискует оказаться ошибочным. Однако риск должен быть осознанным, пропущенным через все научные фильтры и «светофоры», и опять-таки – основанным на экологическом приоритете. Только тогда решение можно признать обоснованным и ответственным.

Японский опыт

– Фундаментальная наука в России пока сохранилась, – отмечает Данилов-Данильян, – имеется и экспертное сообщество, томящееся от невостребованности.

Оно готово принять участие в исследованиях последствий глобального и регионального изменения климата, разработке эффективных методов сохранения биологического разнообразия, включая развитие сети особо охраняемых природных территорий, сохранении и восстановлении редких и ценных видов животных и растений, в выявлении и оценке экологических рисков, порождаемых развитием общества, а также природных процессов – словом, всех тех задач, что ставит перед обществом эко-модернизация.

– Одновременно для модернизации нашей экономики, – подытоживает Данилов-Данильян, – с учетом ее нынешнего состояния, гораздо более адекватным было бы воспроизведение не американского, а японского опыта 1950-1970-х годов, когда быстрому усвоению актуальных зарубежных технических достижений был отдан безусловный приоритет перед собственным изобретательством.