Доклад директора ОАО «ВНИИХТ» Геннадия Сарычева представлял интерес в части, которая касалась обращения с обедненным гексафторидом урана (ОГФУ). Директор ВНИИХТ представлял проект завода по переработке ОГФУ, производительностью 30 000 тонн в год. Напомним, что в России по оценкам экспертов хранится около 900 000 тонн ОГФУ. Решение о строительстве завода по проекту «ВНИИХТ» еще не принято, и, судя по комментариям С.Кириенко, в ближайшее время принято не будет. Отвечая на вопрос, когда завод по переработке может быть введен в промышленную эксплуатацию, С.Кириенко сказал: «Надо ли нам такой большой завод строить или ограничиться другими предложениями менее затратными и с меньшей производительностью, мы еще не решили». Таким образом, на сегодняшний день технологические предложения по переработке ОГФУ есть, а переработки нет. Директор ВНИИХТ заверил, что особой опасности в предложенной технологии нет. Завод опасен ровно так же, как и любое другое промышленное предприятие, американцы работают по таким же технологиям и здесь трудно сказать, кто у кого их позаимствовал, добавил Г.Сарычев. В наших технологиях нет химической и взрывоопасности — сказал Г.Сарычев. Сергей Кириенко добавил, что ОГФУ, находясь на складе, ядерной опасности не представляет вообще, радиационной опасности почти не представляет, а химическую опасность представляет реальную. Если вдруг какой-нибудь самолет рухнет на площадку в Ангарске, то это будет химическая катастрофа для региона, откровенно высказался глава Росатома. Кстати, об этом всегда говорили и экологи, протестуя против транспортировок ОГФУ через центр Санкт-Петербурга. Основное, о чем сказал С.Кириенко, завершая разговор об ОГФУ, что на данный момент все контракты по ввозу отвального гексафторида урана закрыты и новых контрактов нет.

Второй докладчик, заместитель директора ФГУП «Гидроспецгеология» Марк Глинский, докладывал о программе объектного мониторинга состояния недр на предприятиях ГК «Росатом» в 2011 -2015 годах. Выяснилось, что ФГУП «Гидроспецгеология», как геологическое предприятие, занимается только идеологией мониторинга и технической разработкой программы (т.е. как мониторить). А объекты мониторинга определяет Росатом. В связи с этим возник вопрос, по каким критериям отбираются объекты для мониторинга, почему, например, выполнялся мониторинг объектов «ДальРао» и никогда не выполнялся мониторинг объектов «СевРао», например, Андреевой Губы, в сухом хранилище ОЯТ, в котором постоянно появляются грунтовые воды? Экологи, например, неоднократно также заявляли о необходимости проведения мониторинга вокруг Соснового Бора. Кстати, Марк Глинский поведал, что «Гидроспецгеология» может выполнять не только мониторинг миграции радиоактивных вещество в подземных водоносных слоях, но и организовывать и проводить комплексный мониторинг территорий, включая наблюдение за почвами растительностью и т.д. Это именно то, о чем уже длительное время говорят эко активисты их Соснового Бора. Т.е. возникло подозрение, что Росатом выбирает для мониторинга «чистые» объекты. Надо отдать должное: реакция у С.Кириенко хорошая. После этих вопросов, тут же последовало предложение главы Росатома обсудить порядок выбора объектов для мониторинга на следующем общественном совете с учетом предложений общественных организаций.

Перед заключительным словом С.Кириенко выступило несколько членов общественного совета, которые сами себя похвалили и все с этим согласились.

В заключении глава Росатома, у которого было хорошее настроение, сделал несколько, интересных заявлений. Первое, он сказал, что в прошедшем году Росатом увеличил свои активы, связанные с добычей урана за рубежом. «Мы два дня назад добыли первую тонну урана на рудниках США. Два-три года назад мы даже не мечтали об этом, — сказал Кириенко. Сегодня мы владеем 20% американской добычи, стоимость которой в два раза ниже, чем в Приамурье. Вчера мы купили Краматорский завод [на Украине], который полностью аттестован под наши производства», — продолжал глава Росатома. Напомним, что ОАО «Атомэнергомаш» приобрело контрольный пакет акций «ЭМСС Холдингз Лимитед», которая владеет 92,68% акций завода «Энергомашспецсталь» в г. Краматорске. В 2010 году Росатом добавил в свой портфель много зарубежных заказов на строительство АЭС (Индия, Турция и т.д.), «в связи с чем, по всей видимости, мы не сможем вводить больше одного блока в год на территории России». Была затронута тема ввоза ОЯТ исследовательских реакторов из Германии в Россию. Свою позицию С.Кириенко изложил так: «Если немцы не хотят везти нам это высокообогащенное топливо, то и не надо. Нам от этого ни холодно ни жарко. Мы старались только выполнить обязательство по договору с США о том, что все высокообогащенное топливо из реакторов, которые мы построили, заберем себе. Мы бы переживали, если бы это топливо оставалось в нестабильных странах, например на Балканах. А если оно останется в Германии, то пусть Германия им и занимается».

Еще глава Росатома говорил о суперкомпьютерах, демонополизации отрасли и в конце мероприятия наградил медалями особо отличившихся. Среди них был и наш старый знакомый Сергей Жаворонкин, который ранее работал в Беллоне, а сегодня возглавляет Региональный общественный совет Росатома в Мурманске, и стал в последнее время активным сторонником всех без исключения начинаний атомного ведомства (возможно, он и раньше был таким, а мы не замечали?). Но как бы там ни было, после завершения общественного совета «на груди его могучей одна медаль висела кучей».

Как говорится, нет худа без добра.

Возможно, активы Росатома по добыче урана за рубежом на какое-то время отодвинут добычу на бедных месторождениях России и спасут территории Приамурья и Прибайкалья и тех людей, которые там живут. Пять лет назад Росатом планировал строить в России по четыре блока в год, потом по два, а сейчас по одному. Темпы хорошие. И наконец стала ясна ситуация с ОГФУ и позиция главы Росатома по высокообогащенному ядерному топливу.

В любом случае, присутствие на описанном мероприятии, наверное, было полезным. Можно было задать вопросы первым лицам Росатома, что не часто получается, получить какие-то ответы и даже высказать предложения, которые, надо сказать, не отметались сходу. 

Ну и в самом конце, всех членов общественного совета (и не членов тоже) пригласили на предновогодний фуршет. Столы от севрюги не ломились, но в качестве новогодних сувениров предложили мед в деревянных коробочках под названием «Луговой». Юмор был оценен. Чай с медом пока не пробовали.