Нет ничего вечного

Когда в СССР строили первые АЭС, разработчики весьма туманно представляли, что делать после того, как блоки выработают свой ресурс. По крайней мере, ни в проектах самих станций, ни в долгосрочных планах страны данный этап не нашел отражения. Возможно, эта особенность стала причиной того, что и нынешние атомщики стремятся при помощи разного рода «модернизаций» максимально продлить срок службы энергоблоков. Половина из 32-х блоков российских АЭС уже выработали ресурс, продолжая при этом эксплуатироваться.

Есть и выведенные из эксплуатации блоки: более 20 лет назад остановлены первый и второй блоки Нововоронежской и Белоярской АЭС. Из них выгружено отработавшее ядерное топливо (ОЯТ), но вывод из эксплуатации, который предполагает демонтаж оборудования, очистку территории и т. д., отложен на неопределенный срок из-за отсутствия общей концепции и финансовых ресурсов.

– Вместе с тем близится время, когда начнут истекать сроки службы одновременно у десятков реакторов. И этот процесс примет лавинообразный характер, – подчеркнул председатель правления Общественной организации «Зеленый мир» Олег Бодров. – В России нет достаточного опыта вывода из эксплуатации крупных АЭС. И это может спровоцировать серьезный социально-экономический кризис в регионах размещения АЭС.

Кто полетит в самолете, который не сможет сесть?

Этот вопрос, прозвучавший на семинаре, – образный намек на то, что вывод из эксплуатации АЭС должен быть заранее продуманным и логичным этапом, как и ее строительство или эксплуатация. В России же по-прежнему имеется госпрограмма по строительству АЭС, но как не было, так и нет программы их декомиссии.

Материалы официального сайта Игналинской АЭС: www.iae.lt

нажмите на изображение, чтобы посмотреть его в полном размере}]

Кроме того, вывод из эксплуатации атомное ведомство склонно рассматривать как задачу сугубо техническую, которую можно обеспечить сводом правил и инструкций. На самом деле, декомиссия АЭС – процесс, требующий еще и решения экологических, социальных и даже нравственных проблем. И, по-хорошему, готовиться к нему нужно еще на этапе проектирования.

Рискованность принципа «полета без аэродрома посадки» уже можно наблюдать на примере Ленинградской АЭС, где подходит к концу уже единожды продленный срок службы реакторов чернобыльского типа РБМК. Продленные сроки эксплуатации четырех энергоблоков ЛАЭС должны закончиться соответственно в 2018, 2020, 2024 и 2025 годах.

Впрочем, эти даты могут существенно приблизиться. Весной 2012 года на первом блоке ЛАЭС-1 возникли серьезные проблемы, связанные с разбуханием и растрескиванием графитовой кладки реактора. До сих пор, говоря словами атомщиков, он находится на «нулевой нагрузке». Как сообщают СМИ, концерн «Росэнергоатом» рассматривает возможность его досрочного вывода из эксплуатации. По мнению экспертов «Зеленого мира», аналогичная ситуация может сложиться и на блоках № 2, 3, 4.
Однако к широкомасштабной декомиссии как решению комплексной проблемы в Сосновом Бору вряд ли кто готов.

Где деньги взять?

Вывод блоков из эксплуатации – процесс дорогостоящий. Затраты на закрытие блоков ЛАЭС можно сравнивать с аналогичными затратами Игналинской атомной станции. У литовцев на декомиссию двух блоков ушло около 2,5 млрд евро. То есть на декомиссию четырех блоков ЛАЭС, если брать в расчет литовский сценарий, может потребоваться 5 млрд евро. Где взять такие деньги?

Официально в России Фонд декомиссии АЭС все-таки существует. Управляет им Госкорпорация «Росатом» в лице наблюдательного совета и правления фонда. (Согласно законодательству Росатом является главным юридическим лицом, отвечающим за осуществление декомиссии и накопление соответствующих финансовых резервов.) При этом Росатом не обязан вести адресный учет средств по конкретным АЭС, а также раскрывать эту информацию. То есть процесс накопления средств на закрытие особо опасных в международном масштабе объектов непрозрачен и, следовательно, не контролируется обществом.

Сами атомщики согласны с тем, что с накоплениями в фонде нет ясности. Понятно одно: накопить необходимую сумму на декомиссию не в состоянии ни одна российская АЭС. Дело еще и в том, что отчисления в вышеупомянутый фонд, согласно Правилам отчисления эксплуатирующими организациями средств для формирования резервов, предназначенных для обеспечения безопасности атомных станций на всех стадиях их жизненного цикла и развития, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 30.01.2002 № 68, составляют 1,3% от выручки АЭС.

Что делать?

Скорее всего, процент отчислений на декомиссию надо срочно менять в сторону повышения. Необходимо также внести серьезные изменения и в механизм накопления средств. Возможно, имеет смысл создать государственную управляющую компанию и специализированный госфонд (в его попечительский совет должны войти представители региона и муниципалитета размещения АЭС, представители заинтересованной общественности) для размещения накопленных средств в ПИФ-ах и других финансовых институтах для снижения инфляционного давления. Средства фонда должны накапливаться на специализированных счетах Центробанка, оформленных на каждую действующую АЭС.

Кроме того, как свидетельствует мировой опыт, безопасный вывод из эксплуатации АЭС возможен только при равноправном и эффективном взаимодействии трех секторов общества: властей всех уровней, атомной индустрии и заинтересованной общественности. Несвоевременное же планирование декомиссии АЭС может увеличить расходы на ее проведение до 30%.