Однажды у меня на кухне за рюмкой, Юрий Маркович как-то торжественно встал и произнес тост: «За то, чтобы однажды мне выпить с моим клиентом Михаилом Борисовичем…». Он был не просто адвокатом, он был Защитником с большой буквы. Он был человеком чести и достоинства. С ним было небывалое чувство, как будто рядом с тобой средневековый рыцарь без страха и упрека. Он был благороден и прям спиной.

Однажды он позвонил и спросил, могу ли я выступить свидетелем на очередном судилище над Михаилом Ходорковским, речь шла о правомочности помещения его в Краснокаменскую колонию, из командировки в которую я только вернулась. Я согласилась и ужасно гордилась тем, что сам Шмидт позвал меня в свидетели. Свидетельства моего и было-то всего пять минут, а напряженный взгляд Шмидта помню уже сколько лет… И вечер у него дома однажды в Питере, и всегдашняя его надежда, что удастся поломать эту поганую систему, и его удивительно красивая речь, и всегда успевал руку предложить, пальто подать, и да, Рыцарь был без страха и упрека…

И его недавний юбилей в «Мемориале», на котором он уже очень скверно себя чувствовал, но ему было так приятно огромное количество народу, которое пришло его поздравить, и он улыбался, хотя было понятно, что ему больно – все время…

И опять бесконечная борьба за Михаила Борисовича и неожиданная резкость однажды в Хамсуде (он потом рассказывал, что вот просто накрыло волной возмущения, и отбросил всегдашнюю свою корректность)….

И болезнь, и ремиссии, когда он мог позвонить ночью после окончания передачи в два часа и похвалить того, кто пел у меня на этот раз…

И последний разговор с ним несколько дней назад, когда он уже был плох, а все-таки я надеялась, что однажды Юрий Маркович выпьет со своим клиентом….

Светлая-светлая и долгая память…В голове не укладывается… Я очень любила Юрия Марковича. Если позволите, когда-то написанное ему на семидесятилетие славословие –

Юрию Шмидту в юбилей

Duralexsedlex (лат) Закон суров, но это закон

Начну я, коньяком запивши кекс…
В одной стране, заснеженной и хмурой
Жила-была красотка ДураЛекс,
И рыцарь Шмидт, поклонник этой Дуры.
Вокруг нее без счета подлипал,
Ныряющих в потоки лживой лести
А Шмидт не тайных ласк ее искал,
Но воевал во имя ейной чести.

Ему твердили, что не идеал
Его звезда в своем линялом платье…
Товарищ ЮКОС руку пожимал
Бессильным и сочувственным пожатьем.
А он в своем бою горел дотла,
Но боги вновь на битву возрождали,
И я тому свидетелем была,
Хоть на мое свидетельство плевали…

А впрочем, откровенно говоря,
Характер Шмидта крепко закалили
И папа Марк, в котором лагеря
Ни нежности, ни страсти не убили…
И, как бы ни безумствовала власть
И как бы ни ревели непогоды,
Но мама же однажды дождалась
Мужчину своего из несвободы.

А Шмидт своей судьбе не возражал,
Был прям и строен, соблюдал фигуру…
Жену кормил, детей не обижал,
Но все сражался ради этой дуры…
О ДураЛекс, твою Фемиду мать,
Пора от стаи чаячьей отбиться,
Давным-давно пора уже понять,
Кто здесь – шпана, а кто – и вправду рыцарь.

Товарищ Шмидт, мы все не без греха,
Но любим вас до глубины натуры…
Желаем Вам однажды с МБХ
Напиться (хоть за здравье этой дуры)
Огня во взоре… хватит подпалить
Все их суды, всех их мещанских судей…
Чего еще? Да просто жить да быть,
А станет грустно – позовите, будем!

Источник: www.khodorkovsky.ru/publicsupport/quotes/2013/01/12/17753.html