Экологи утверждают, что бороться с сельхозпалами и выжиганием сухой растительности эффективнее «с воздуха»  — необходимо пересмотреть действующие  нормативы за загрязнение атмосферы.

«Жаркая» весна — 2013

Не известно, доложили ли президенту Путину, что пока шла подготовка к заседанию Президиума Госсовета РФ по проблемам лесного хозяйства и вырабатывались президентские поручения по его итогам, страна вовсю продолжала полыхать. Факт остается фактом: в мае, уже после заседания Госсовета количество и масштабы рукотворных пожарищ в стране только увеличились.

Вот далеко не полная хроника «жаркой» весны – 2013, по сводкам МЧС России:

-14 апреля в Хасанском районе Приморского края в результате неконтролируемого пала сухой травы огонь прошелся по площади 106,4 га;

— по состоянию на 15 апреля в Белгородской области было зарегистрировано около 119 случаев возгорания сухой растительности на площади около 80 га;

-19 апреля только за одни стуки в Красноярском крае было выявлено 28 очагов возгорания на общей площади 87,50 га;

— по состоянию на середину апреля в Калининградской области отмечен 61 случай возгорания сухой травы, площадь, пройденная палами, превысила 113 га;

— с 22 по 23 апреля на территории Ленинградской области было зарегистрировано 96 очагов возгорания сухой травы, а за период с 18 апреля по 1 мая —  уже 113 га;

— за первые три недели апреля в Самарской области были ликвидированы 14 случаев возгорания сухой травы на общей площади 45,7 га;

—  24 апреля на территории Хинганского заповедника (Амурская область) разгорелся крупный пожар, угрожающий гнездовьям аистов и журавлей. По оценкам администрации заповедника огонь уничтожил до 5 тыс. (!) гектаров заповедных угодий;

— с 1 по 6 мая, в разгар праздников, на территории Ленинградской области произошло 9 природных пожаров общей площадью около 5 гектаров га в Выборгском, Гатчинском, Кировском,  Лодейнопольском, Приозерском и Тихвинском районах;

— 2 мая в Республике Чувашия из-за травяного пала, устроенного работниками одной из агрофирм, чуть было не сгорела деревня Хурынлыхи;

-7 мая на территории Омской области возникло шесть лесных пожаров на площади 55,2 га в Большеуковском, Крутинском, Калачинском, Таврическом и Тюкалинском районах. Один из пожаров полыхал на площади 15 га;

— 9 мая на территории Дальневосточного федерального округа за сутки было зафиксировано 57 лесных пожаров, из которых полностью потушить удалось только 30. Пройденная огнем площадь составила 2285,3 гектара;

— 11 мая горели сибирские национальный парки  — «Прибайкальский» (Иркутская область) и «Тункинский» (Бурятия), общая площадь возгорания составила 32 га. В тот же день в связи с лесными и степными пожарами был введен режим ЧС в Забайкальском крае, в Республике Тыва, а также в трех районах Республики Бурятия.

Едва ли не единственной причиной всех этих больших и малых ЧП стал человеческий фактор – неосторожное обращение с огнем, а чаще – преднамеренные поджоги сухой растительности на сельхоузгодьях и в населенных пунктах. Бороться с этим пагубным явлением сложно, но можно – для этого нужна соответствующая нормативная база.

В поручении президента по итогам заседания Президиума Госсовета как раз есть пункт об «установлении порядка выжигания сухой травянистой растительности, исключающий возможность перехода огня на лесные насаждения, торфяники, объекты инфраструктуры и населенные пункты» — соответствующее поручение отдано правительству РФ (срок исполнения – до 1 сентября).

Как можно понять из документа, речь не идет о полном запрете на выжигание сухой растительности и стерни, а о регулировании этого процесса.  По мнению некоторых специалистов, в ряде случаев проведение сельхозпалов оправдано и даже необходимо – например, когда нужно подавить очаги распространения опасных болезней растений или вредителей.

Но, понятное дело, что подобный форс-мажор возникает только в исключительных случаях, в то время как сухую растительность и стерню, в основном, палят просто так – по старой привычке или из-за невежества. Но каждый несанкционированный поджог  – это не только потенциальный ущерб сельскому, лесному хозяйству и имуществу граждан, но также тонны выброшенной в атмосферу сажи, углекислого и угарного газа, продуктов неполного сгорания и прочих загрязняющих веществ, за выбросы которых никто не платит.

В России, как известно, действует система платежей за негативное воздействие на окружающую среду, включая загрязнение атмосферного воздуха. Но если существуют, к примеру, методики количественной оценки выбросов промпредприятий, то подобных официальных и общепризнанных методик для оценки загрязнения атмосферного воздуха при сжигании сухой растительности попросту нет.

Наука посчитала, дело за чиновниками

Во дворе НИИ прикладной и экспериментальной экологии Кубанского государственного аграрного университета корреспонденту Беллоны.ru показали необычную установку – похожую на шашлычный мангал конструкцию из металла, с помощью которой в 2011 году проводились эксперименты со сжиганием растительных остатков разных типов  – от ячменной и рисовой соломы до сухих листьев, собранных на городских улицах.

Краснодарский край  – не только регион-лидер в области сельхозпроизводства, но и чемпион по образованию сельскохозяйственных отходов – соломы, лузги и пр.  Каждое лето кубанские поля представляют собой некое подобие Помпей – кругом черно от дыма и пепла.  Выжигание стерни и соломы – традиционное и привычное занятие местных аграриев, от мелких фермеров до крупных агрохолдингов.

Современных предприятий по переработке сельскохозяйственных отходов подобного рода в регионе попросту нет, а измельчать и запахивать в землю ту же солому многие хозяйства не решаются из-за необходимости вносить повышенные дозы азотных удобрений.  

Простимулировать решение проблемы утилизации соломы иными способами, нежели сжигание, как раз помогла бы норма, обязывающая сельхозпроизводителей возмещать вред за загрязнение атмосферного воздуха. А для этого и нужна достоверная и относительно простая методика исчисления размера вреда.

«В позапрошлом году к нам обратился департамент природных ресурсов Краснодарского края, попросил получить экспериментальные данные о фактическом образовании загрязняющих веществ при горении растительных остатков разных видов, правда, конкретного техзадания нам не дали», – рассказывает главный инженер НИИ прикладной и экспериментальной экологии КубГАУ, руководитель эксперимента Максим Яценко.

По словам эколога, были отобраны образцы растительных остатков разных типов – ячменная, пшеничная, рисовая, овсяная солома, а также древесная листва.  Образцы были разбиты на партии, которые сжигались в «мангале» без принудительной подачи кислорода, для имитации естественного горения на поле. В трубе установки были помещены специальные датчики и газоанализаторы – с их помощью отслеживался объем образующегося газа и его химический состав.

Результаты эксперимента удивили – оказалось, что существенной разницы при сгорании соломы разных типов не наблюдается. В среднем, в результате сгорания 1 тонны соломы, вне зависимости от ее типа, образуется как минимум 100 килограммов газообразных и летучих веществ – это сажа, углекислый и угарный газ, окислы азота и серы, бензпирен и др. Притом, больше всего загрязняющих веществ, как выяснилось, образуется при неполном сгорании растительных остатков – например, когда они влажные.

«В этом случае образуется больше угарного газа и сажи, что необходимо учитывать при разработке методик оценки вреда атмосферному воздуху»,  – говорит Яценко.

Интересный результат был получен при сжигании собранных в городе сухих листьев – их горение отмечалось повышенным образованием бензпирена  – сильнейшего канцерогена и мутагена, накапливающегося в городской растительности из-за выхлопов автотранспорта, работы электростанций и котельных. А ведь во многих российских городах сухую листву по-прежнему предпочитают сжигать…

В общих чертах, предложенная специалистами инженер НИИ прикладной и экспериментальной экологии КубГАУ методика заключается в следующем. При выявлении нарушителя, сжигающего, например, солому, определяется площадь сгоревшего участка, тип соломы, ее влажность, а также – что самое главное – средняя урожайность соответствующей сельскохозяйственной культуры в данной почвенно-климатической зоне или в конкретном хозяйстве (это нужно для определения массы сгоревшей соломы). По массе сгоревших растительных остатков определяется более-менее точное количество попавших в атмосферу загрязняющих веществ.

Проблема, однако, заключается в том, что даже если начать активно применять эту методику, то окажется, что при действующих в России нормативах платы за выброс загрязняющих веществ в атмосферу, финансовые санкции за сжигание сухой растительности окажутся копеечными (например, за одну тонну сажи предусматривается выплата в бюджет… аж 41 рубля). По словам Максима Яценко, даже в случае применения повышающих коэффициентов, плата за загрязнения воздуха все равно останется мизерной и отнюдь не пугающей сельхозпроизводителей.

Одним словом, нормативы платы за загрязнение атмосферы необходимо пересматривать в сторону существенного увеличения – очевидно, только это позволит создать экономический стимул для отказа от сельхозпалов.

Но, впрочем, и без таких радикальных новшеств расчетная методика, предложенная кубанскими учеными, похоже, уже положена под сукно. В министерстве природных ресурсов и лесного хозяйства корреспонденту Беллоны.ру сообщили, что в прошлом году проект методики определения размера вреда атмосферному воздуху при сжигании растительных остатков, разработанный на основе экспериментальных данных НИИ прикладной и экспериментальной экологии КубГАУ, был направлен для рассмотрения в Минприроды России. О его судьбе до сих пор ничего не известно, хотя прошло больше года.

А МЧС, тем временем, все обновляет сводки рукотворных пожаров.