Российское руководство объявило о грандиозных планах освоения Арктики, для чего, в частности планирует воссоздавать старые и создавать новые арктические базы. Для решения проблемы обеспечения их электроэнергией выбрано решение, которое выглядит безумным.

Представитель министерства подтвердил сообщения о том, что министр обороны Сергей Шойгу распорядился создать пилотные мини-реакторы, который могли бы помочь проводить военные операции в суровых отдаленных арктических районах.

«Это сумасшедшая идея, – говорит физик-ядерщик и главный менеджер международного объединения Bellona Нильс Бемер, – инцидент с таким мобильным ядерным реактором в отдаленном районе в Арктике может оказать катастрофическое воздействие на окружающую среду. И шансов ликвидировать его последствия не будет».

Точный срок ввода в эксплуатацию мини-АЭС пока неизвестен. Однако, по мнению генерального директора «Инжиниринговой компании инновационных проектов» Юрия Конюшко, уже есть спрос на 30 таких реакторов. Сейчас проект проходит стадию научных изысканий, и Минобороны получит необходимую проектную документацию в декабре 2015 года. Первый образец мобильной АЭС для армии появится не ранее 2020 года.

Для перевозки станции будут приспособлены имеющиеся гусеничные и колесные базы. Рассматриваются даже реакторные установки на санной основе.

При этом занятые в проекте инженеры пытаются опереться на уже имеющийся печальный опыт.

АЭС на тягачах для оленеводов и нефтяников

В 1960 году на базе советского тяжелого танка Т-10 собрали образец передвижной АЭС. Она передвигалась при помощи четырех тягачей.

Первый нес ядерный реактор. На втором стояли парогенераторы и насосы. Третий «энергоход» вырабатывал электроэнергию с помощью турбогенератора. Четвертый тягач представлял собой пункта управления АЭС.

Собранный «ядерный караван» испытывали в Обнинске, где в 1961 году «реактор достиг критичности, а 13 октября состоялся энергетический пуск станции». Испытания продолжались до 1965 года, и на этом история мобильной АЭС завершилась. Как говорят, атомщики переключились на другой проект – плавучей АЭС «Север». Однако в начале 1967 года Министерство обороны СССР решило отказаться и от плавучей станции.

Впоследствии появлялась надежда на реанимацию станции, которая, якобы, могла пригодиться, чтобы закачивать в нефтеносные слои горячую воду. Рассматривалась возможность повысить таким образом отдачу месторождений в районе города Грозного. Но в 1969 году энергоустановку окончательно законсервировали.

Еще один курьезный проект мини-АЭС разрабатывали в тех же 60-х белорусские ученые. Создать мобильную АЭС «Памир 630Д» удалось только к первой половине 1980-х. Реакторный блок станции располагался на полуприцепе грузоподъемностью 65т к грузовику МАЗ-796. На второй такой «связке» разместили турбогенераторный блок с оборудованием электростанции. В сопровождающих КРАЗах передвигались системы автоматизированного управления защиты и контроля. Пятый автомобиль перевозил вспомогательный энергоблок.

Пуск «Памира» произошел за пять месяцев до Чернобыля. В феврале 1988 года по решению Совмина СССР и АН БССР проект был закрыт.

Опасные игры

Александр Никитин говорит, что идея разработки мини-реакторов в прошлом была весьма популярна, но никогда не приводила к значимому успеху. Он полагает, что реанимация старых разработок – это по большей части попытка освоить немалую толику денег, которых сейчас у Минобороны РФ много.

Кроме СССР аналогичные проекты разрабатывались и в США. Их секретный мини-реактор в 1960-66 годах действовал в Гренландии.

Такие игры с «мирным атомом» по мнению Нильса Бемера чрезвычайно опасны и в финансовом отношении. Серьезные затраты на создание подобных реакторов могут стать лишь малой частью громадных финансовых потерь, если безумный проект Минобороны реализуется.

«Нужно учитывать опыт очистки российских северных территорий от радиоактивных отходов, накопленных во время холодной войны. Он показал, какие колоссальные усилия пришлось приложить международному сообществу, – считает Бемер. – Мощнейшее финансирование идет от G-8, через Европейский банк реконструкции и развития, а также через Экологическое партнерство Северного измерения (NDEP) – это $20 млрд! Неужели придется начинать все с начала?».