Летний сезон – ежегодное испытание для Сибири и Дальнего Востока. С мая по сентябрь горит тайга: пожары уничтожают миллионы гектаров леса, города задыхаются от дыма. В этом году «лето» еще и затянулось – «жара» стояла до середины октября.

«Эвенкия никогда не горела в сентябре! – рассказал Алексей Ярошенко, руководитель лесного отдела Гринпис России. – В это время там должен быть снег, а не катастрофические пожары. В Иркутской области масштабные пожары бывают в сентябре, но, чтобы они продолжались до последних чисел месяца, – тоже необычное явление».

В целом же, в последнее время пожары в Сибири не только учащаются, но при этом фиксируется рост доли пожаров экстремальной интенсивности – к такому выводу в ходе недавнего исследования пришли ученые Сибирского федерального университета.

«Энергетический выход экстремально большого пожара сравним с тепловой мощностью ТЭЦ. Например, если горит лес на площади более 50 тыс. га, то выделяемая энергия по порядку величины равна вырабатываемой Красноярской ТЭЦ-1, которая может обеспечить электричеством и теплом полмиллиона жителей», – приводит пример Евгений Пономарев, доцент кафедры экологии и природопользования и кафедры теплофизики СФУ.

При этом, по данным университета, в одной только Сибири ежегодно фиксируются лесные пожары на площади до 17 млн га.

В этом году самая «горячая» ситуация сложилась в Иркутской области. С 27 сентября по 5 октября в регионе действовал режим ЧС. Это помогло подключить дополнительные силы МЧС, на помощь региону прилетели и военные самолеты. На борьбу с пожарами в регионе даже привлекались 10 раз подразделения ведомственной охраны железнодорожного транспорта России на Восточно-Сибирской железной дороге. Но единственное, что смогло потушить тайгу, – стихия.

«На отдельных участках можно было пожары сдержать. Но в масштабах региона все бесполезно. Теми маленькими силами, которые в Иркутской области есть, сделать с пожарами ничего нельзя. Поэтому тушат их снег и дождь. Так каждый год», – говорит Алексей Ярошенко.

Впрочем, часть пожаров продолжалась и в октябре. Например, Байкало-Ленский заповедник, потушили только 13 октября. Площадь пожара составила 450 га. До 28 октября продолжает действовать особый противопожарный режим в Братске.

Теперь пожароопасный период начался на Дальнем Востоке. За это время на территории ДФО возник 1191 лесной пожар на площади 870 тыс. га. Отмечается, что сильнее всего пострадала Еврейская АО, где выгорело 415 гектаров. Сильная задымленность, вызванная пожарами в регионе, а также приграничных областях Китая, была зафиксирована в южных районах Хабаровского края.

***

За время действия нового Лесного кодекса количество работников лесного хозяйства, по данным Гринпис, сократилось почти в четыре раза. Оставшиеся сотрудники большую часть рабочего дня проводят за бумагами. Ни времени, ни мотивации охранять тайгу у лесохозяйственников нет. Лес остался практически беспризорным – следить за арендаторами и отдыхающими удается лишь на отдельных участках.

К тому же в 2016 году финансирования лишили авиапатруль. Воздушные судна АН-2 заменили на более дешёвые, легко-моторные. Они не способны десантировать пожарных при обнаружении очага – в самолетах мало места. Пилоты лишь сообщают о горящих точках.

Денег лесному хозяйству как в Иркутской области, так и в других регионах России, катастрофически не хватает. Лесной кодекс 2006 года превратил самодостаточную отрасль экономики в зависимую от федерального бюджета:

«Федеральный бюджет раньше добавлял некоторое финансирование, но большую часть денег лесохозяйственные предприятия зарабатывали сами и тратили на охрану леса», – объясняет Алексей.

Сегодня регионы направляют всю «прибыль» в федеральный бюджет. Обратно возвращается лишь часть, с каждым годом все меньшая. Например, на покупку специализированного оборудования для тушения пожаров в этом году государство выделило Иркутской области около 2 млн руб., тогда как в прошлом, 2015 году, – больше 6,5 млн руб. На девять пожарных станций область сможет потратить лишь 84 млн руб., хотя их содержание обходится почти в два раза дороже – 154,8 млн руб.

Результат – пожары разрастаются и уничтожают тайгу – главные легкие планеты. Страдают жители населенных пунктов. В Братске, например, содержание взвешенных веществ и оксида углерода в сентябре превысило норму в 7 и 9 раз соответственно. Дым из Иркутской области дошел до Красноярска.

По словам Алексея Ярошенко, большинство регионов ежегодно скрывают истинные масштабы пожаров. «Если они заявят, что денег не хватает, и законодательство глупое, то кончится все тем, что губернатора снимут», – считает эко-активист.

***

Лето в Сибири и на Дальнем Востоке, как говорят специалисты, становится длиннее с каждым годом. Спасительные осадки в регион будут приходить все позже.

«Необходимо резко увеличивать финансирование, – утверждает Алексей. – Если этого не делать, то наши сибирские, дальневосточные регионы и северные в европейской России будут гореть все сильнее и сильнее с каждым годом, потому что климат меняется, и угрозы, связанные с пожарами растут».

Пока же финансирование Госпрограммы развития лесного хозяйства сократилось в целом по стране на 5,3%. Лидерами по сокращению стали Санкт-Петербург, Челябинская и Липецкая области, которые получат меньше денег на 10%, 8,3% и 8.2% соответственно.