В вентиляционном колодце бетонного бункера саперы Западного военного округа направленным взрывом разрушили металлические оболочки трех снарядов 305-мм. В тротиловом эквиваленте общий вес взрывчатого вещества был около 100 кг. К счастью, взрывчатка в снарядах не сдетонировала. Снаряды пролежали в колодце с 1909 года. И это ЧП произошло на территории, с начала прошлого века принадлежавшей Морскому ведомству. Территория должна была давным-давно быть исследована досконально, но ЧП показало – на ней еще могут быть самые неприятные сюрпризы.

На эти снаряды могли наткнуться и пацаны, все время лазающие по развалинам, и искатели приключений, и геокешеры. В 2015 году форт Ино обследовали школьники с дозиметрами, которых в опасные развалины привели взрослые дяди. Лишь случайно дети не наткнулись на снаряды. Здесь, на территории форта в бетонных казематах, находятся радиоактивные отходы, оставшиеся после работы над боевыми радиоактивными веществами (БРВ). И никаких гарантий, что рядом с этими бункерами не лежат в земле ли, в заваленных обломками подземных ходах мощные снаряды, никто не даст.

«Рвануло сильно!»

Скажу честно – когда утром в пятницу увидел присланное в социальной сети «Вконтакте» сообщение журналистов выборгского информагентства Ivyborg.ru о том, что на форте взорвут три огромных чушки со ста килограммами взрывчатых веществ, глазам своим не поверил. Да там же – могильник радиоактивных отходов! Столько слышал от специалистов, военных – да мы там все обследовали, все боеприпасы давно вывезли! Тут же позвонил Сергею Васильеву, главному специалисту отдела контроля окружающей среды «Аварийно-технического центра Минатома». Именно этот отдел после статьи «Грязная бомба» Ленинграда: радиоактивный форт Ино» проводил обследование могильника испытательной базы бывшей войсковой части ВМФ 13073-А. Пожалуйста, выясните срочно, где собираются взрывать? – попросил я Васильева. И вскоре получил ответ – могильник затронут не будет. Уф, уже легче.

Продавщица магазина, что расположен слева от бывшего КПП поселка Песочное, была как раз за прилавком, когда раздался взрыв.

– Рвануло сильно! – рассказала она. – Мне стало так страшно! Объявлений о взрыве я никаких не видела. Здесь вообще страшно жить. Недавно ребятишки нашли младенца брошенного. Лежал в черном пластиковом пакете. Остался живой, но какое сердце надо иметь, чтобы бросить своего ребеночка?

Продавщица из магазина справа от бывшего КПП охотно сообщила, что о взрыве ее предупредил брат. А сама она никаких объявлений не видела. Но как только я вынул блокнот и стал записывать, она в лице изменилась и сказала, как отрезала:

– Я ничего не видела, не слышала и вам ничего не говорила!

– Спасибо за активную жизненную позицию, – ответил я.

В поселке Песочное у меня живет давний друг Володя. Он стал обзванивать приятелей и приятельниц. Пять человек ответили – о взрыве ничего не знаем. Как будто был, но где конкретно – не знаем. Повез меня друг на машине к ближайшим к домам поселка развалинам открытой 12-дюймовой батареи. Рядом с ними гаражи. В одном копался мужичок в промасленной куртке.

– Тут точно ничего не взрывали, – охотно ответил он.

Дыра в колючке все та же. Credit: Виктор Терёшкин

Мы с другом обошли эту батарею, обошли соседнюю, которая уже ближе к «могильнику». Нигде никаких следов взрыва. И друг мой стал мне выговаривать – да вечно вы журналисты напридумаете страхов – только бы народ запугать. Мне даже неловко стало, примчался утром в субботу, отрываю от жены, сына. Но где искать – территория форта огромная, все развалины заросли лесом и кустами? К счастью, возле строительного вагончика неподалеку от гаражей увидел Володя своего давнего знакомого. Он как раз всеми гаражами и рулит. Я уже блокнот и доставать не стал.

Начальник гаражей рассказал, что саперы нашли снаряды еще два года назад. Долго думали, решали, голову сломали – что с ними делать? Они лежат в вентиляционном колодце, завалены обломками. Вытаскивать нельзя, в любую секунду может сдетонировать. Решили взрывать направленным взрывом. Дорога Зеленогорск – Выборг была перекрыта, подступы к месту подрыва оцеплены. Чтобы какие-нибудь дикие экстремалы не забрели. А само место подрыва ближе к поселку Приветнинское, в лесу. К счастью, расчеты саперов оправдались. Взрыв разрушил оболочки снарядов, взрывчатые вещества в них не сдетонировали.

Из досье «Беллоны»

305-мм орудие Обуховского завода образца 1895 года – корабельная пушка калибра 305 мм (12 дюймов) и длиной ствола 40 калибров. Была спроектирована и производилась для нужд Российского Императорского флота на Обуховском сталелитейном заводе. Стала первым в русском флоте орудием, разработанным под использование зарядов бездымного пороха, а также снабженным поршневым затвором. Эти пушки составили основу вооружения большинства русских эскадренных броненосцев русско-японской и Первой Мировой войн. В зависимости от назначения в снарядах могло быть от 5,3 до 28,2 кг взрывчатки.

Смерть в земле

Когда я еще учился в университете на журфаке, и началась военная кафедра, нашим командиром был майор Звездин. Он много лет отслужил сапером – разминером. И сын его стал сапером. Я брал интервью у майора Звездина. И он рассказывал, что после многих лет лежания в земле, в болотах взрывчатка в бомбах, снарядах, минах становится такой «чуткой», что достаточно просто задеть слегка эту «ржавую дуру» и – прощай, сапер. Подрываются пацаны, рыбаки, грибники и охотники.

Вот что говорит директор МКУ «Управление по делам ГО, ЧС и ООС Гурьевского городского округа Волгограда» Юрий Макаренко.

– Боеприпасы времен войны несут большую опасность! Некоторые думают, раз эти снаряды старые, ржавые и столько лет пролежали в земле, значит ничего плохого не случится. Это не так! Боеприпас при неосторожном обращении с ним может взорваться в любое время, в независимости от того, в каком он виде и состоянии находится.

Из досье «Беллоны

Чем опасны старые боеприпасы

75-мм и 100-мм артиллерийские снаряды. Радиус сплошного поражения – 50 м, опасная зона – 800 м;

50- и 100-килограммовые авиабомбы. Радиус сплошного поражения – 100 и 200 м, опасная зона – 1,5 км;

Противопехотные мины (типа ПОМЗ-2). Радиус сплошного поражения – 12 м, опасная зона – 500 м;

20-мм зенитные (авиационные) снаряды типа «Эрликон». Радиус сплошного поражения – 7-8 м, опасная зона – 300 м.

След «Зелёного креста»

«Зелёный крест» давно известен тем, что люди, в нем работающие, могут за деньги дать положительное заключение экологической экспертизы хоть проекта АЭС на Красной площади. Власть использует этих лже-экологов в самых щекотливых делах. Не успевает общественность сплотиться, а «Зеленый крест» уже выдает на гора данные экспертизы. Ничего личного – только бизнес. Отметился он и в деле радиоактивного форта Ино.

Контейнер для сбора ягод лежит там же, где лежал в августе. Только тогда в нем было штук десять полузасохших земляничин. До пятна радиоактивной грязи – считанные метры. Credit: Виктор Терёшкин

Летом 2015 года «Зеленый крест» объявил, что уровень радиации на форте Ино безопасен. Была проведена экспедиция, в ходе которой школьники из разных городов Ленобласти провели замеры всех развалин, всех объектов форта. Возглавляли эту экспедицию глава Экологического совета при губернаторе Ленинградской области Юрий Шевчук, а еще была группа сотрудников «Росатома» во главе с Сергеем Аверьяновым. Чем думали эти взрослые дяденьки, когда посылали школьников обследовать развалины форта? Вот отрывок из публикации об итогах экспедиции:

«В ходе экспедиции общественным исследователям не удалось найти отклонений от природного значения радиационного фона, характерного для этой местности. В среднем показания дозиметров составляют 0,15-0,17 мкЗв/ч на поверхности почвы и 0,25-0,35 мкЗв/ч для разных поверхностей бетонов и гранитных оснований остатков орудийных и фортификационных сооружений.

Визуальное обследование территории форта показало технически надежное и качественное состояние ограждения закрытой для доступа населения части территории, подведомственной министерству обороны, с установленным режимом контролируемого доступа. Уровень радиации на границах ограждения соответствует природным значениям радиационного фона».

Разумеется, на экспедицию был получен грант.

Молчание ягнят

В субботу, 25 ноября я обошел территории рядом с могильником. Возле КПП появились свежие знаки радиационной опасности. А в заборе с колючкой как были места с широчайшими дырами, так и остались. И никаких знаков рядом с ним не появилось. А бета-частицы как летели из «грязных» деревьев, так и летят. И эти картины я видел и пятнадцать лет назад. И десять.

У меня в досье «Грязной бомбы» есть обращение к губернатору Ленинградской области от жителей поселка Песочное. Давнее. Сотни подписей. Жаловались жители на плохое отопление, снабжение, разбитые дороги. О могильнике – ни слова.

Помните, что сказала продавец в магазине, когда увидела у меня в руках блокнот?

– Я ничего не видела, не слышала и вам ничего не говорила!