Это продолжение расследования «Линия Сталина»: смертельная радиация ДОТов Карельского укрепрайона», в котором рассказывается о том, что на Карельском перешейке в ДОТах вдоль старой линии советско-финской границы обнаружены мощные пятна радиоактивной грязи. Уровни излучения во многих ДОТах смертельно опасны. Это подтвердили ученые Петербургского института ядерной физики имени Б.П. Константинова.

«Меня тревожит, что до сих пор эта территория открытая»                    

– Ваша фирма совсем недавно выиграла тендер в 675 тысяч рублей на обследование ДОТов. Сколько из них ваши специалисты уже обследовали, – спросил я Владимира Решетова.

– 175.

– Это потрясающий объем работы. Как его удалось достичь?

– У нас крупная производственная организация, правда, такой объект первый, но аналогичные по сложности объекты у нас каждый год – до 300 заказов. У нас есть и транспорт, и обученные специалисты, и аккредитованная лаборатория.

– Основная опасность в этих бетонных бункерах исходит от металлических пластин, покрытых светосоставом постоянного действия (СПД). Пользуясь ими, пулеметчики укрепрайона могли ночью уничтожать наступающих финнов. Именно от этих пластин идет мощное альфа-, бетта- и гамма-излучение. Два сталкера, два подвижника – Михаил Башнёв и Кирилл Курочкин, которые на свой страх и риск обследовали почти все ДОТы, рассказывали мне, что однажды присели на снег отдохнуть возле одного из них. И тут же их дозиметр заверещал. Они поняли – под снегом лежит брошенная кем-то пластина с СПД. Вам с брошенными шкалами для ведения огня ночью приходилось сталкиваться?

– Брошенных шкал пока не видели, и надеюсь, что этого не будет. А вот локальные загрязнения вокруг ДОТов обнаруживали несколько раз. И один раз – обнаружили повышенный уровень излучения, идущий из амбразуры.

– Вы обследовали 175 ДОТов. Что Вас как специалиста больше всего тревожит?

Генеральный директор ООО «Техно Терра» Владимир Решетов: «Меня тревожит, что до сих пор эта территория открытая». Credit: Виктор Терешкин

– Сначала о том, что меня удивило, что радует. Радует то, что благодаря общественности и СМИ правительство города и области уделило этой проблеме внимание. Потому что сталкеры – это хорошо, но они же не будут проводить дезактивацию. И не должны, и упаси, Господи, их этим заниматься! Это приведет только к разрастанию проблемы. Что меня удивило – я не ожидал в некоторых местах встретить такие высокие уровни загрязнения, я думал, что они везде будут на порядок ниже. Обычно этот состав дает до нескольких тысяч микрорентген в час, а мы в некоторых местах нашли под несколько десяток тысяч. В самом опасном ДОТе было 49 тысяч микрорентген. Что меня очень тревожит – то, что на сегодняшний день эта территория открытая. Мы, где можем, вывешиваем знаки радиационной опасности, ограждаем сигнальными ленточками, предупреждаем жителей – не надо туда лазать, нельзя, чтобы дети туда залезали. Проблема дезактивации будет решена властями, она не останется бесконтрольной, Роспотребнадзор в курсе, муниципальные образования тоже, – обеспокоены все. И проблема заброшена, забыта не будет.

– Меня тоже больше всего беспокоит то, что взрослые туда водили и водят детей. Что дети туда годами лазали, и хватали руками все, что можно схватить.

– Я не врач-гигиенист, мои оценки могут быть не совсем правильные. Это я уже говорил перед телекамерами и готов повторить сейчас: чтобы получить какие-то нежелательные, но не фатальные для организма явления в «грязных» ДОТах нужно прожить несколько дней. Месяц. Никуда не отходя. Что по природе невозможно. А вот дети могут испачкать руки, а потом пальцы облизать. Могут не помыть, садясь за стол. И вот тут начнется не внешнее, а внутренне облучение. Но тут-то власти уже работают. Восстанавливают на входах решетки, ставят знаки радиационной опасности. Когда недавно прошел телесюжет про загрязненные почвы радионуклидами, бельгийские специалисты подсчитали, что дети потребляют в процессе игр сотни миллиграмм почвы. Родители должны об этом помнить, и строго следить, чтобы дети не лазали в ДОТы.

– Мне несколько раз специалисты говорили, что это аварийная ситуация (ЧС), это утеря источников ионизирующего излучения. На Ваш взгляд – то, что эта история длится так долго – с начала февраля, все эти действия, а скорее бездействия Министерства обороны, муниципальных властей, МЧС, Росприроднадзора подпадают под эту норму закона?

Сталкер Антон Коломицын внутри «грязного» ДОТа. В левом верхнем углу видна металлическая пластина с нанесенным светосоставом постоянного действия. Credit: Виктор Терешкин

– Нужно разобраться, есть ли там источники ионизирующего излучения, излучение которых превышают действующие нормативы норм радиационной безопасности (НРБ)? Да, есть. Подконтрольны ли они? До вчерашнего дня они были бесконтрольны. Управляемы ли эти источники? Естественно, они ни на чьем балансе не числятся, поэтому за них должны отвечать муниципальные власти, власти города, области. Под ЧС я бы сейчас это не подводил, потому что в городе все входы в грязные ДОТы заварены, туда ограничен доступ. В области ситуация в стадии развития. Масштаба бедствия просто никто не представлял. О ситуации со сталкерами. Мы за информацией обратились ко всем: к МЧС, районным властям, областным. И в том числе и к общественности. Все официальные структуры передали всю информацию, которая у них была, а общественники сказали, что ничего нам не передадут, потому что они всю эту информацию сами нашли. Я не хочу называть какие-то конкретные организации, конкретных лиц. Мы переписывались с ними, предлагали – давайте мы как-то вам компенсируем вашу работу, купим вам экспедиционное оборудование, рюкзаки, спальники, сапоги болотные. Поможем вашему благородному делу. Они ответили – нет. Мы предложили – проведите нас, покажите ДОТы, мы вам компенсируем расходы на транспорт, дело-то общественное. Они сказали – нет, вы-то за деньги работаете, а мы – за бесплатно. Люди сочли, что для них важнее деньги, чем общественная позиция. Но это их выбор. Поэтому мы работаем без общественников. В результате мы нашли гораздо больше источников, чем предполагалось.

– Какой Вы видите выход из этой ситуации, можно ли вообще ДОТы дезактивировать? Насколько сложно это по технологии?

– Дезактивацию невозможно сделать за пять минут. Нужно будет рассчитать объемы, затем оценить стоимость, заложить эти деньги в бюджет, затем объявить конкурс, но тут надо понимать, что в нем должны участвовать организации, которые обладают квалификационными требованиями и смогут эту работу выполнить.

– А где всю радиоактивную грязь можно захоронить? Хранилища Ленспецкомбината «Радон» в Сосновом бору переполнены, они текут, а нового регионального могильника еще нет.

– Россия одна из немногих стран, обладающих полным ядерным топливным циклом. От поисков, разведки, добычи уранового сырья, превращения его в ядерное топливо, до выработки ружейных радионуклидов и последующей утилизацией отработанного топлива и радиоактивных отходов (РАО). У нас эта проблема абсолютно решаемая. Где это будет захоронено – в Сосновом Бору или в каком-то другом сертифицированном хранилище, их ведь много по стране, пока не знаю. Возможно временное хранение, возможна переплавка загрязненных металлов с отделением радиоактивного шлака, у нас есть в Сосновом Бору такое предприятие – Экомет С. У нас есть целая корзина технологий, и это не самое страшное загрязнение, которое прошло через мои руки. Это решаемая техническая задача. Да, непростая, потому что есть ДОТы, к которым трудно подъехать – там лес, где-то болота. Но технически она решаема. Вопрос во времени и деньгах.

Табличка с предупреждением: «Опасно: радиоактивные вещества и ионизирующее излучение». Credit: Виктор Терешкин

– Но если ДОТ в глухом лесу, в болоте, нужно строить дорогу, чтобы подъехал спецтранспорт. На спине радиоактивный груз никто выносить не будет.

– Я уверен, что технологическую схему разработать можно, можно временную дорогу подвести. Тут нет непреодолимых препятствий. Здесь не нужно отселять тысячи жителей. И лежит этот СПД не в домах, а в ДОТах. Которые закрыты бетонными колпаками. Мы изымем эти источники и отвезем в такие же бетонные колпаки. Только закопанные в землю. Гамма квант из ДОТа на Карельском перешейке на садовый участок не перелетит.

– Мне довелось проводить замеры в ДОТе в 8 метрах от садового участка. Много таких?

– Тут и одного много. Некоторые владельцы садовых участков, на которых есть ДОТы, нас не хотят пускать для обследования. Мы им говорим – никаких денег не надо, зайдем, замеряем – уйдем. А нам отвечают – нет, нет, не надо к нам заходить, не надо ничего мерить, у нас всех хорошо. И это большая проблема. Есть ДОТы, которые находятся на территории каких-то предприятий. Нас тоже к ним не пускают. Есть ДОТы на территории воинских частей, ну, тогда эта проблема, возвращаясь на круги своя, переходит в ведомство Министерство обороны. Пусть они с ними и разбираются.