Социально-экологические протесты, вызванные неадекватным управлением, идут по всей стране: на Байкале возмущены манипуляциями с водоохранной зоной озера; в Челябинске бьются с Томинским ГОКом Русской медной компании; Санкт-Петербург, Татарстан, Подмосковье стали ареной борьбы с «диоксиновыми топками» – мусоросжигательным заводами; в Приморье отстаивают право дышать воздухом без угольной пыли…

Эти проблемы лихорадят общество, наносят экономический и моральный ущерб стране. Они могли бы просто не возникнуть, если бы выполнялось главное условие: в структурах, отвечающих за экологическую (лежащую в основе всего) безопасность страны должны работать  профессионалы, болеющие за дело душой, а не кошельком и/или карьерой.

Действительность такова, что в ведомствах «экологического блока» людей, которые принимают осознанные, обоснованные и самостоятельные решения, осталось крайне мало. Это характерно для всей системы: от низовых инспекторских звеньев до министерских кабинетов.

Если же – случается и так – государство сотрудничает с болеющими за дело и знающими его людьми, то пристально следит за ними, чтобы они работали в строго очерченном «поле», не проявляли «ненужную инициативу», не  вмешивались «куда не надо».

Есть задача провести уборку пляжей? Берите футболки с флагами и убирайте. Пришло время отчитаться об озеленении? Лопаты, саженцы в руки и сажайте. Программа Года экологии требует заниматься экологическим просвещением? Вот вам согласованные мероприятия в школах – читайте, как государство заботится о природе и здоровье человека.

При этом чиновники или успешно взращённый ими в россиянах «внутренний редактор» не допустит, чтобы активисты делали какие-то обобщения; пытались бороться с причинами, а не со следствиями; думали, что имеют право на участие в принятии решений. Если посмотреть вокруг, то каждый из нас увидит множество таких удобных чиновничеству активистов и «экологических» проектов.

В конце 2017 года, подводя итоги очередного Года экологии на пресс-конференции в Доме журналиста в Москве, член-корреспондент РАН Виктор Данилов-Данильян отметил кризис на всех уровнях государственной природоохранной деятельности: «Любая экологическая проблема, любая неудача в какой-то степени связана с одной серьёзной проблемой. Сегодня в органах государственной власти практически нет специалистов-экологов по призванию, по мироощущению. Такие специалисты есть в общественных движениях России, и они могли бы эффективно работать в законодательной и исполнительной ветвях власти. Однако их туда не пускают. Они там не нужны».

Руководитель экологического центра «Дронт», член совета Международного социально-экологического союза Асхат Каюмов добавил: «Мы были уверены, что в 2017 году государство позовёт общественность участвовать в проводимых мероприятиях. Мы видим, что не нужны, не интересны государству люди, которые занимаются практической природоохранной деятельностью. Ситуация между тем ухудшается, в том числе потому, что в госструктурах в чести не экологи и даже не «эффективные менеджеры» – востребованы «имитационные менеджеры».

Об этих и некоторых других проблемах наших дней мы говорим с бывшим министром экологии России, членом-корреспондентом РАН Виктором Ивановичем Даниловым-Данильяном:

– Современные управленческие задачи слишком сложны для того, чтобы успешно их решать без опоры на профессионалов. Нельзя управлять никакой областью современной экономики, современным производством, современной техникой и уж тем более в таких делах, как охрана окружающей среды, охрана природы или гидрометеорология, без опоры на науку – не просто на квалифицированные кадры – на науку. Государство не проявляет понимания этого обстоятельства. Более того, даже не видно желания это понять.

Государство занято какими-то своими делами. Занято обогащением узкого круга людей. Тут под государством я имею в виду высший слой чиновников. Начиная с советника третьего класса и выше. Их интересы связаны с бизнесом и с охранением собственных позиций.

При этом они играют на разнообразных «струнах». На патриотизме, на национальной фанаберии, на религии, на чём угодно. Ничего святого нет. Всё, что угодно может быть использовано для достижения этих двух целей.

Болеют за свои интересы, а не за дело. Потому что болеть за национальные интересы, за интересы страны… это не совместимо ни с первым, ни со вторым. Обогащения и сохранение собственной власти и положения не совместимы с интересами страны.

Активистов в правительственные организации не берут. Наоборот, их выталкивают, если они туда случайно попадают. Потому что они ведут себя неправильно. Мешают обогащаться, идти вверх по служебной лестнице.

Тут надо сказать, что это тенденция любой бюрократии.

Русский социолог Ольшевский, который жил в Лемберге – переводится как Львов – году в 1903 опубликовал книгу «Бюрократия». На русском языке, хотя Лемберг тогда входил в состав Австро-Венгерской империи. В книге описано то, про что мы сейчас говорим. Потом об этом писал Макс Вебер, Мишель Крозье в «Феномен бюрократии», где окончательно разложены по полочкам принципы работы бюрократии.

– Кто же может противостоять бюрократии?

– Только гражданское общество.

Время от времени государство всё-таки привлекает людей с активной жизненной позицией для выполнения тех или иных задач, но относится к ним с глубоким недоверием. Следит за ними, чтобы не вмешивались «не в своё дело». Следит, чтобы они занимались непосредственно тем узким делом, что им поручено. Это продуманная и общераспространённая тактика использования экспертов, компетентных людей, заботящихся об интересах страны, об истине, об общечеловеческих ценностях.

Да такие люди есть, но их совсем мало, по единицам можно посчитать на многосотенный персонал наших ведомств.

– Так ведь было не всегда. Совсем недавно в 90-е годы был заметный подъём экологического движения, профессионального подхода к проблемам.

– В 90-е года, когда я был министром экологии, наше министерство было укомплектовано людьми, которые болели за природоохранное дело. Они проявили себя активистами ещё во второй половине 80-х годов, когда в стране был настоящий подъём экологического движения. И вот активисты из общественников пошли в то время в природоохранные структуры.

Надо напомнить, что в Советском Союзе общественные работы осуществлялись с благословления власти. С началом перестройки многие так называемые «общественники» вышли из-под государственного контроля. Они стали «делать погоду» в обществе. Это относится не только к экологам. Это относится и к забастовкам шахтеров в Кузбассе, в Печорском бассейне. Это относится к митингам по всей стране.

Но началось всё, конечно, с экологического движения. Потому что первая форточка, в которую коммунистический режим позволил ворваться ветру свободы, была форточка экологическая.

Знаете, в каждом человеке заложено что-то хорошее, и многое зависит от того, в какой среде он оказался. В среде нашего тогдашнего министерства главную роль играли люди действительно заинтересованные в деле. Поэтому даже те люди, которые потом скурвились, вели себя и чувствовали иначе.

– Насколько ситуация, как говорят, «запущена» сейчас?

– Часто получается так, что перемены к лучшему начинаются после того как «жареный петух» клюнет. Очень не хочется, чтобы дело «доходило до ручки», хотя в принципе такая угроза совершенно реальна. Но я все-таки думаю, что и без этого ситуация может поправиться. Хотя, конечно, год экологии во многом ограничился разговорами и принятием неадекватных современности решений.

Загрязнение Байкала моющими средствами, благодаря которому началось его цветение. Оно наблюдается уже давно, а не сделано ничего.

Мусоросжигательные заводы, которые просто переводят грязь с поверхности земли в воздух, с последующим оседанием её на землю и другими негативными эффектами. Разговоры об их опасности и бесполезности идут давно. Год экологии кончился, а планы их строительства живут.

Хотя… обсуждение – это уже хорошо. За словами следуют дела. С тем или иным запаздыванием, но идут.

– Но пока ситуация не внушает оптимизма?

– Мы видим резкий контраст: как с этим обстоят дела у нас, и как в развитых странах. Можно, конечно, сказать, что развитые страны успели свои грязные производства вывезти в развивающиеся страны, но, тем не менее, факт остается фактом. И мониторинг там налажен совершенно замечательно, и регулирование воздействия на окружающую среду осуществляется чётко, ясно, внятно, на твердой очень развитой законодательной базе. А у нас, куда ни кинь – сплошные противоречия и недоговорки. И само состояние окружающей среды… начинает походить на то, что у нас было в 80-е годы.

Из министерства природных ресурсов разбежались профессионалы. Не знаю, что там осталось. Ещё надо сказать, чиновники стали ужасно трусливы. Они пальцем не шевельнут, если на это нет указания начальства. Они не поддерживают инициативы. Они ждут, когда эти инициативы поддержат где-то выше. Получается, есть только один пункт, где гражданские инициативы могут  поддержать – в самом верху пирамиды.

– Мы всё чаще слышим, что экологи выполняют заказы зарубежных враждебных структур, что экологи требуют отказаться от цивилизации и «сидеть в пещерах со свечкой».

– Про пещеры и свечки говорят только откровенные негодяи или полные идиоты, третьего не дано. Никто из нормальных экологов не призывает отказываться от благ цивилизации, но призывают отказываться от перепотребления, от идиотского образа жизни – вот от чего.

Нельзя выбрасывать на помойку столько вещей, сколько современный мир выбрасывает. Это относится не только к нам, но ко всем странам, в том числе и развивающимся.

Нельзя делать вещь, которая служит столько, сколько написано в гарантийном талоне, после чего её выбрасывают на помойку – ведь она не работает или вышла из моды.

Смотрите, я принципиально 12 лет пользуюсь простым телефоном Нокиа, хотя мои знакомые уже три или четыре раза поменяли смартфоны. А я сижу с Нокией и не собираюсь его бросать пока он не сломался. Это нормальный подход! Это разве пещера?

Человек получает со всеми этими приборами, смартфонами столько возможностей, сколько ему вообще не нужно. Среднему потребителю –  а это 90% населения – от этого смартфона нужно 10% возможностей в лучшем случае. Но нет, ему всаживают туда огромное количество функций, названий которых он даже не понимает. Заставляют за это платить деньги, а потом это всё выходит из строя.

Многие возражают против перепотребления во всех его формах, которые сотворила современная рыночная экономика, прикрываясь экологическими лозунгами.

Вот великий Билл Гейтс… Он думал, как удовлетворить потребность людей? Ничего подобного. Он думал, как извратить потребности людей и заставить их покупать то, что ему легко сделать. Так что это не герой 20 века. Это преступник.

– Почему так распространено тотальное недоверие к специалистам? Люди не верят в их доводы, обоснование ограничений, запретов. Люди уверены, что им позволено слишком многое.

– Воспитывать людей нужно. Любовь к природе, уважение к другим людям – это воспитывается с раннего детства. Начинать обучаться этому в 30 лет, конечно, не поздно, но редко у кого получается.

Тех, у кого не получается, или даже нет желания, чтобы получилось – огромное большинство. Этот тип людей объединяет нежелание смотреть на вещи шире и глубже, нежелание отказаться от стереотипов, но желание плыть в общем потоке, независимо от того, каким маразмом это плавание сопровождается.

Посмотрите на наши ток-шоу. Каждый день их три-четыре штуки показывают. Там никто никогда не говорит об экологии. Там стараются привить людям крайне негативное отношение, скажем, к США. Я сам не люблю США. Считаю, что Америка извратила европейскую культуру, выбила из неё сердце, заменив пламенным или не пламенным мотором. Но почему никто не говорит о том, что современная капиталистическая система положила начало разрушению окружающей среды ускоренными темпами? Об этом ни слова. Они «плохие» совсем по другим поводам.

Никто не говорит о самом главном. А самое главное: что ждёт человечество при продолжении современной политики. Гибель…

– Как экоактивисты могут влиять, переломить ситуацию, развернуть государство к человеку?

– Настойчивой общественной работой, настойчивой инициативой, постановкой правильных целей и максимальными усилиями в их достижении.

Они на то и активисты, они на то и волонтеры. Они это делают добровольно. Потому что у них убеждения такие. Даже если среди них сумашедшие… Сумашедший эколог гораздо лучше, чем трезвомыслящий милитарист!

– У нас получится?

– Если все будут рассуждать, что не получится, то, действительно, ничего не выйдет. Но в мире много раз что-то происходило вопреки всему – именно потому, что находились люди, которые верили в возможность этих событий. Они этого добивались, меняли отношение общества к проблемам, они меняли восприятие.

Примеров тому сколько угодно. Права женщин, например. Кто бы мог догадаться при Александре  Пушкине, что будет всеобщее избирательное право? Сейчас общество меняется ещё быстрее, поэтому надежд больше. Сейчас в краткие сроки можно решать те проблемы, на которые раньше понадобились бы многие десятилетия, если не столетия.

Совет активистам? Работать… и, конечно, учиться. В наше время без знаний, без их постоянного обновления, без постоянного самообразования – это всё «мартышкин труд».

Люди, которые боятся и не хотят учиться, не имеют ни малейшего права говорить, что они и так всё знают. Кстати, тут нужно отметить, что форм обучений чрезвычайно много, и задача университета – а у нас сейчас около 90% выпускников заканчивают университеты – научить учиться.

Человек должен учиться всему и от всего. Просто вошёл в метро, что-то заметил, что-то понял в отличие от того, кто не может оторвать глаз от смартфона. Сам по себе смартфон ничему не научит. Уметь учиться – это умение извлекать полезную информацию из всего, что тебя окружает. В том числе и из интернета.

Недостаток интернета в том, что наряду с полезной информацией он несет огромное информационное загрязнение. Пользоваться им тоже надо учиться. Сознательно воспитать в себе умение не отвлекаться, когда тебе что-то подсовывают. Ты спрашиваешь про закон Ома, а тебе тут же предлагают рекламу холодильников… Нужно воспитать в себе мощную «неотвлекаемость».

Надо отметить, что 2018 год объявили Годом волонтера. Я бы сказал, что это Год Строителя Гражданского Общества. Хочу пожелать всем вам удачи в этом строительстве.