Главным природным богатством России принято считать нефть и газ. Однако по запасам «черного золота» наша страна лишь восьмая в мире, зато безусловный лидер по площади лесов – именно они являются «зеленым золотом» страны. В России находится около 20% всех мировых запасов леса – в три раза больше, чем в США и Канаде вместе взятых.

Но в последние годы объем лесного богатства России стал стремительно сокращаться: по словам бывшего главы Министерства природных ресурсов Сергея Донского, за один только 2016 год ущерб, причиненный незаконными вырубками, превысил 11 млрд руб. По итогам трехлетнего периода совокупные убытки от несанкционированной вырубки достигли 30,8 млрд руб. При этом около 80% от общего числа незаконных вырубок (13 млн кубометров) приходится на Сибирский федеральный округ.

Лес как совокупность бревен

По данным Минприроды России, за последние пять лет объём незаконных вырубок леса увеличился на 70%. По различным оценкам, на них приходится от 10 до 35% всей лесозаготовки в стране. Специалисты Федерального агентства лесного хозяйства считают, что около 70% преступлений такого рода остаются не выявленными.

В Амурской области, по информации природоохранной прокуратуры, под вырубку отдано более половины государственного лесного фонда. Только в Приморье ежегодно незаконно вырубается до 1,5 млн кубометров древесины, что приносит теневым структурам не менее 150 млн долларов прибыли.

Проблемой специалисты считают то, что главным продуктом лесной отрасли является кругляк – нижняя, самая ценная часть ствола, а остальные его части и кроны обрубаются и остаются брошенными на месте вырубки. «Лесорубы по закону должны утилизировать отходы на месте или вывезти их, – говорит руководитель проекта «Планета «Тайга» Виктор Решетников. – Но я ни разу не видел, чтобы это кто-то делал. Лесозаготовители довольно быстро перемещаются с места на место. А то, что оставляют после себя – бочки с остатками топлива, ржавые, вышедшие из строя запчасти, какие-то пустые баллоны, бытовой мусор»…

Деятельность лесоперерабатывающих предприятий в Сибири и на Дальнем Востоке считают одной из главных причин лесных пожаров. Именно с территорий лесопилок начался пожар, уничтоживший 78 жилых домов в Канске. После этой трагедии жители сибирского города направили обращения президенту РФ Владимиру Путину и первому секретарю ЦК Коммунистической партии Китая Си Цзиньпину с просьбой навести порядок на лесопилках.

«С 2013 года у нас выгорало по 500 тысяч гектаров леса ежегодно. Власти на этом фактически отрабатывали деньги – заказывали самолеты, которые на самом деле ничего у нас не тушили, лес как горел, так и продолжал гореть, – рассказывает в интервью «Радио Свобода» иркутская активистка Ольга Жакова. – Потом, когда в регионе пошла волна возмущения, власти засуетились. И сейчас у нас площади пожаров поменьше, примерно по 300 тысяч гектаров в год. Но леса стали больше вырубать. Санитарная рубка оплачивается из федерального и областного бюджетов, а под видом ее в местных лесхозах рубят в промышленных масштабах абсолютно здоровые деревья». Созданная Ольгой Жаковой петиция «Требуем ввести мораторий на вырубку и экспорт леса из России» собрала более 146 тысяч подписей в Интернете.

Незаконные рубки – это угроза и водным объектам страны, считают специалисты. Мало кто осознает, но одна из основных экосистемных функций леса — ​это охрана рек от обмеления за счет предотвращения выноса мелких частиц почвы и песка в русла рек. ​По мнению председателя общественного экологического движения «Новая энергия» Ивана Логинова, именно «черные лесорубы» и лесные пожары во многом виновны в обмелении главного хранилища пресной воды на планете – ​озера Байкал. Байкал способен к самоочищению. Но восстановить лес вокруг себя он сам не сможет. Даже крупные промышленные предприятия наносят ему гораздо меньший вред, нежели люди с пилой и топором»…

Made in China

Во многих случаях местные жители в сложившейся ситуации винят китайцев. «Практически всё это российское богатство, ставшее статьёй экспорта, уходит в виде древесины в Китай», – пишут средства массовой информации. Немалая часть территории Сибири и Дальнего Востока уже передана в аренду предпринимателям из Китая или в совместное российско-китайское управление. Для экспорта в Поднебесную действуют льготные пошлины.

Люди выходят на митинги против «китайской экспансии», собирают подписи под петициями, требуя ввести мораторий на вывоз леса, и делятся на своих страницах в социальных сетях публикациями о том, что китайцам отдали под вырубку миллион гектаров леса на Дальнем Востоке, из-за чего восточные регионы страны превращаются в пустыню.

Власти Китая, где раньше усиленно рубили лес, десять лет назад запретили его вырубку и назначили за нарушение строгое уголовное наказание. Сейчас в стране действуют программы восстановления лесов, благодаря которым к 2020 году около четвертой части страны будут занимать леса. Эта государственная программа уже приносит свои плоды. На сегодня в Китае создано около 13 млн гектаров новых лесных районов.

Российские же леса продолжают вырубаться и в виде бревен планомерно «отправляться» в Китай. Только по официальным данным, 64% (почти 13 млн кубометров) легально произведенной в 2016 году древесины было поставлено на экспорт в Китай. Один кубометр российского сырья отдается ближайшему азиатскому соседу примерно по 40 долларов за килограмм, а изготовленные из него пиломатериалы для США и Европы продаются на международных лесных биржах уже по 500 долларов.

«Никто нас не захватывал»

Одной из причин незаконных вырубок лесов некоторые эксперты называют социальные проблемы Сибири. Бедность и безработица вынуждают местное население пополнять ряды «черных лесорубов». «Люди массово уходят рубить лес не потому, что хотят сшибить большую деньгу или легко заработать. Труд лесоруба легального или «черного» тяжел и опасен. У местных жителей просто нет иного выбора», – считает Иван Логинов, председатель общественного экологического движения «Новая энергия» в Бурятии.

«Достаточно посмотреть на космоснимки, чтобы понять: на некоторых территориях леса нет, одни пеньки. Но говорить, что это дело рук китайских лесозаготовителей, все-таки нельзя, – говорит Ольга Жакова. – Если китайские предприниматели здесь пользуются серыми схемами и услугами наших черных лесорубов, виноваты не они, а местные власти, допускающие это, а то и сами заинтересованные в подобном раскладе. Приходится слышать манипулятивные заявления вроде: в деревнях людям есть нечего, вот они и идут на «серые» китайские предприятия, так пусть хоть там зарабатывают. Так ведь уже и у черных лесорубов техника простаивает – леса нет вокруг. Но руки-то и голова у них на месте. Почему не открыть лесоперерабатывающие предприятия в области и не дать людям работу на них?» Ольга Жакова подчеркивает: ее «лесная» петиция направлена не столько против экспорта леса как такового, а против бездумного экспорта».

«Национальная принадлежность» арендаторов лесных участков роли не играет, соглашается с иркутской активисткой  Александр Онучин, директор красноярского Института леса СО РАН, доктор биологических наук.

По информации Минприроды РФ, общая площадь лесных угодий составляет 1,2 млрд гектаров. На Дальний Восток и Забайкалье приходится 43% площади лесов (более 500 млн гектаров) и 33% запасов древесины в России (24,7 млрд кубометров). То есть, даже если допустить, что китайцам действительно сдан в аренду миллион гектаров леса (именно эти данные фигурируют в интернет-постах чаще всего), – это всего одна тысячная от площади российских лесов. Часто упоминается и другая цифра: за год в Китай из России было вывезено 12,8 млн кубометров леса. Для сравнения: в одном лишь Красноярском крае в 2017 году общие объемы лесозаготовок оказались почти вдвое больше – почти 24 млн кубометров.

«Проблема – отсутствие контроля. Если раньше у нас была многочисленная армия лесников, то сейчас изменения в лесном законодательстве привели к тому, что их число резко сократилось, – говорит Александр Онучин. – По себе знаю: раньше приезжаю в лес – меня обязательно встречает лесник, интересуется, куда и с какой целью я собираюсь ехать, предупреждает о пожароопасной обстановке и т.д. Сейчас этого нет. Контролировать происходящее в лесах даже при желании физически сложно. Так, сейчас норма для патрулирования на одно должностное лицо составляет 9,7 тыс. га. При этом в ведомстве приводят в пример Бурятию, где фактически на патрулирование одним сотрудником приходится площадь в 180,1 тыс. га, и это при недостатке спецтехники. О каком контроле и управлении лесами может идти речь?»

«Неодноразовый» ресурс

Руководитель лесного отдела Гринпис России Алексей Ярошенко тоже считает, что главная проблема лесного хозяйства сегодня не в иностранных предпринимателях, а в «безумии» российских законов. «Винить во всем Китай будет большой ошибкой. Он потребитель примерно половины заготавливаемой продукции. Во-первых, лес заготавливают в основном российские компании, во-вторых, они обращаются с лесом так, как им позволяют российские законы. Наше законодательство позволяет с лесом обращаться как с одноразовым ресурсом».

По мнению эксперта, единственный путь сохранить лес – это переход от добычи бревен в диких лесах к полноценному лесному хозяйству, при котором лес будет выращиваться на освоенных землях.

«Одна из самых больших проблем кроется в вопросе восстановления леса. Многие чиновники любят говорить, что они якобы достигли баланса между вырубкой и восстановлением леса. Это абсурд и не имеет отношения к реальности. Чтобы вырос целый лес, за ним надо ухаживать примерно 15-20 лет. У нас такого ухода нет. Его даже в документах очень мало, а то, что есть, – халтура. Реально у нас выращивают полноценный лес примерно на 1% от площади, которая теряется, – говорит Алексей Ярошенко. – Запретить рубку тоже невозможно – она все-таки кормит сотни тысяч человек. Требовать надо полного изменения системы обращения с лесами. Человек не может отказаться от леса, но может хозяйствовать правильно. Попытка все сваливать на Китай снимает ответственность с наших чиновников».

Лес на попечении

Представители Всемирного фонда дикой природы (WWF) считают, что одним из действенных методов упорядочивания лесного хозяйства и снижения объемов нелегального оборота древесины может стать система сертификации экологической и социальной ответственности лесопользователей FSC (Forest Stewardship council). Она предполагает создание территорий, природоохранная ценность которых закреплена соответствующим статусом леса высокой природоохранной ценности (ЛВПЦ).

Рубки в таких лесах должны быть ограничены или вообще исключены. Ограниченные рубки должны вестись по специально разработанному плану. Обязательное выделение и сохранение ЛВПЦ является одним из принципов сертификации лесоуправления по схеме FSC, ведь при устойчивом и экологически ответственном лесопользовании задача получения прибыли от продажи древесной продукции важна так же, как и сохранение всех функций леса. По мнению представителей Всемирного фонда дикой природы, FSC-сертификация «способствует предотвращению деградации лесов и истощению лесных ресурсов нашей планеты. Открытое обсуждение социальных аспектов FSC-сертификации с участием всех заинтересованных сторон поможет улучшить выполнение требований FSC, повысит доверие к ней, а значит, позволит еще эффективнее сохранять леса, имеющие высокое природоохранное и социальное значение, учитывая при этом интересы всех сторон»…

Чипы против «черных лесорубов»

Представители Рослесхоза предлагают победить «черных лесорубов» новым законопроектом, который предусматривает внедрение специальных идентификационных карт с радиоэлектронным чипом. Эти карты, привязанные к конкретному лесозаготовителю, будут содержать информацию о месте, допустимых объемах заготовки и сопровождать каждую партию древесины до пункта ее приема, отгрузки или переработки. «Данные идентификационные карты выдаются лесозаготовителям одновременно с приемом лесных деклараций, подписанием договоров купли-продажи лесных насаждений строго на установленный объем заготавливаемой древесины», – объясняют представители Федерального агентства лесного хозяйства.

Первый пилотный проект по маркировке древесины стартовал в Иркутской области. До конца года лесопользователям выдали 400 тысяч идентификационных карт, по которым отслеживался весь «путь» заготавливаемой древесины. Кроме того, депутаты Законодательного собрания Иркутской области внесли изменения в законы об организации деятельности пунктов приема, переработки и отгрузки древесины на территории региона, введя дополнительные требования к их работе.

По словам местных властей, пилотный проект по маркировке заготавливаемой древесины на территории Иркутской области за три месяца работы с 1 сентября по 1 декабря 2017 года продемонстрировал свою эффективность: объем незаконной заготовки снизился на 53% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сообщает портал правительства Иркутской области.

«Мы пока только разворачиваемся по этому проекту, – сказал на пресс-конференции губернатор Иркутской области Сергей Левченко. – Нужно поработать еще хотя бы полгода, чтобы получить более определенные и долговременные результаты. Но уже наметились две интересные тенденции, которые могут существовать одновременно, – снижение цен на лесопродукцию и увеличение отчислений в бюджет от лесной сферы».

Не рубить сук, на котором сидишь

По мнению представителей общественных организаций, борьба с незаконными рубками требует создания действенной системы независимого государственного экологического контроля и реформирования лесного законодательства. Необходимо изменить существующую систему организации лесной охраны, например, создать мобильные группы инспекторов лесоохраны и ввести дополнительный контроль на дорогах, ведущих к местам сдачи древесины. Кроме того, усилить уголовную и административную ответственность за лесонарушения, а также перевозку и легализацию незаконно добытой древесины.

По мнению экспертов, нужно внести в Лесной кодекс РФ положение, обязывающее лиц, использующих леса, в обязательном порядке осуществлять уход за молодыми посадками на всех участках, где ранее было проведено лесовосстановление, с целью реального восстановления ценных лесных насаждений в разумные сроки. Также необходимо применение экономических рычагов и мер таможенного регулирования, стимулирующих развитие глубокой переработки древесины, снижение объемов экспорта круглого леса, создание сквозных баз данных «от лесосеки до границы».

Очевидно, что на всех уровнях государственной власти и обычным гражданам необходимо понимание, что лес – национальное богатство. Лес – это живой организм. При должном уходе он даст крепкую молодую поросль и станет залогом устойчивой жизни местного населения. Перефразируя известную фразу: «Не стоит рубить деревья, за счет которых живете…»