«Не спад, а шок»

По мнению авторов исследования, нынешний кризис может стать самой глубокой экономической рецессией со времен Великой депрессии 1930-х годов: «Уже очевидно, что глобальный кризис, вызванный распространением коронавирусной инфекции COVID-19 – это не обычный циклический спад, а шок, способный привести к серьезному изменению организации мировой экономики, общественного устройства и энергетических рынков».

Как считают аналитики, коронакризис наносит тройной удар энергетическим отраслям: он влияет на устойчивость работы предприятий, последствия от ограничительных мер ведут к резкому спаду экономической активности и сокращению спроса на энергоресурсы. Кроме того, вирус привел к жесткой ценовой конкуренции, а также резкому падению цен на энергоносители. При этом говорить, что причина всех бед – пандемия, не стоит: этот процесс лишь активизирован коронакризисом, а давление на спрос и цены на рынках углеводородов наблюдалось и раньше.

Климатическая повестка, планы декарбонизации целых стран, рост межтопливной конкуренции (развитие электротранспорта, других альтернативных видов топлива), рост энергоэффективности – все это усиливало ожидание пика потребления и долгосрочного снижения цен. Нынешний кризис наглядно продемонстрировал, как могут разворачиваться события для производителей, если не будет найдена новая устойчивая модель развития нефтегазовой отрасли в глобальных масштабах, считают эксперты Сколково.

Что будет с нефтью?

Сегодня этот вопрос волнует не только нефтяных магнатов, но и правительства, и граждан стран, экономика которых зависит от «черного золота». Аналитики Сколково утверждают, что вызовы для нефтяной отрасли настолько серьезны, а ставки для стран-производителей ископаемых энергоресурсов настолько высоки, что игнорировать их нельзя. Можно, конечно, надеяться на сценарий «традиционная траектория», при котором после коронакризиса рынок вернется к норме, спрос восстановится и продолжит увеличиваться, а позиции нефтегазовой отрасли останутся сильными. Но рынки неизбежно почувствуют колоссальный провал в инвестициях, вызванный карантинными мерами, который приведет к очередному скачку нефтяных цен. Что в свою очередь вызовет спрос на дешевую возобновляемую энергию.

Выполненные расчеты демонстрируют, что даже при самом оптимистичном сценарии доходы от экспорта нефти снизятся в два с половиной раза по сравнению с докризисными, при этом вполне возможны и более негативные сценарии с падением в 2020 г. доходов от экспорта в 4-10 раз. А если развитие пойдет по пессимистическому сценарию, подразумевающему снижение мирового спроса на 11 млн барр./сут., это может практически лишить российский бюджет поступлений от налога на добычу полезных ископаемых и экспортной пошлины.

Возможно, дальнейшие события будут развиваться по сценарию «ускорения энергоперехода», при котором интерес и доверие инвесторов к нефтяной отрасли значительно падают. Те немногие, кто смог получить прибыль во время кризиса, например, всевозможные службы доставки, могут начать активно переводить свой транспорт на альтернативные источники энергии (электричество для легковых и водород для грузовых автомобилей).

Хотя из-за рецессии будет ощущаться нехватка средств для финансирования энергоперехода, однако низкие цены на углеводороды могут привести к введению углеродного налога, доходы от которого могут быть направлены на дальнейшее финансирование введения новых мощностей ВИЭ. Кроме того, в этом случае массированная господдержка будет направлена, в первую очередь, на стимулирование «зеленой» энергетики, что опять же даст преимущество отраслям, конкурирующим с нефтегазовой.

Низкие цены на нефть вынудят производителей с высокими издержками постепенно покинуть рынок (в группе риска: канадские нефтяные пески, высоковязкая нефть, проекты на глубоководном шельфе, арктические проекты и часть сланцевых проектов в США). Это заставит оставшихся производителей сконцентрироваться на том, что уже есть, а, значит, повышать продуктивность и энергоэффективность на действующих месторождениях. Более того, климатическая повестка и рост спроса на «зеленую» нефть и «зеленый» газ будут еще больше стимулировать этот тренд. Будут развиваться проекты по хранению СО2 и расти инвестиции в альтернативные источники энергии на промыслах.

Газовая отрасль, тепло- и электроэнергетика, по мнению экспертов, пострадают в меньшей степени, чем нефтяная. Однако сильное падение спроса может спровоцировать ситуацию, схожую с ситуацией в нефтяной сфере. Эксперты отмечают, что существует значительный риск изменения сроков реализации текущих проектов, корректировки инвестиционных программ, заморозке и полной отмене части новых, в особенности капиталоемких, проектов, а также фундаментальные изменения контрактной модели и системы ценообразования.

Пандемия оказала негативное влияние на инвестиции во все имеющиеся масштабные долгосрочные инвестиционные проекты (ДПМ, ДПМ-ВИЭ, инвестпрограммы сетевых компаний, программы строительства и модернизации генерации на Дальнем Востоке и т. д.), так как они планировались, исходя из устойчивого роста спроса на электроэнергию и экономического роста в 1-3% в год. Даже если удастся сохранить инвестиционные программы в первоначальном виде, это может привести к чрезмерной нагрузке на потребителей электроэнергии и росту цен выше инфляции, что противоречит политике государства, направленной на сдерживание цен на электроэнергию и поддержке экономики в условиях коронакризиса, считают в Сколково.

Декарбонизация – новая реальность

Для России, по мнению экспертов, сложившаяся на энергетическом рынке ситуация означает резкое сокращение доходов от экспорта – как выручки компаний, так и бюджетных поступлений. Российская энергетика незамедлительно ощутила на себе радикальное изменение конъюнктуры внешних рынков и падение экспортных доходов. Валовый внутренний продукт (ВВП) страны и без непосредственного влияния коронавируса и связанных с ним ограничительных мер может снизиться дополнительно на 5-13% в 2020 г. в зависимости от сценария.

Хотя после кризиса добыча будет постепенно восстанавливаться, растущие цены на нефть снова подстегнут интерес к альтернативным источникам энергии и росту энергоэффективности. Цикл замкнется. И в этом случае, – считают в Сколково, – российский нефтегазовый сектор столкнется с кризисом недоинвестированности и снижением добычи. Ожидать при этом значительных структурных изменений в отрасли не стоит – поэтому, вероятнее всего, она окажется не готова к очередному витку энергоперехода, и текущая тяжелая ситуация может повториться в перспективе по мере снижения глобального спроса на нефть.

Отдельный аспект проблемы, который, по мнению специалистов Сколково, имеет особое значение для России, – это растущий тренд на декарбонизацию нефтегазовой индустрии и ужесточение требований со стороны покупателей к углеродному следу ископаемых видов топлива. В условиях огромного избытка предложения, потребители могут принять коллективное решение об отказе от наиболее «грязной» части предложения за счет введения запретительных мер для топлива, не соответствующего новым стандартам. Такой подход позволит одновременно и простимулировать новые технологии (и через них всю экономику), и снизить эмиссию парниковых газов, и элиминировать часть избыточного предложения на рынке.

Для России реализация всех сценариев посткоронавирусного развития создает как риски, так и открывает новые возможности. Становится очевидно, что энергопереход как процесс неизбежен – это только вопрос времени. Это значит, что даже в условиях восстановления рынка к некой привычной норме, нефтегазовым компаниям для того, чтобы оставаться конкурентоспособными, необходимо внедрять «зеленые» технологии по всей производственной и логистической цепочке.

«Российский нефтегазовый сектор получил сегодня жесткий стимул задуматься о перспективах неизбежной реструктуризации отрасли и о том, как вписать углеводороды в набирающую обороты глобальную «зеленую» повестку», – говорит директор Центра энергетики Московской школы управления Сколково Татьяна Митрова.

Люди не вернутся в офисы

Волна цифровизации захлестнет сферу энергетики, считают аналитики, ведь внедрение цифровых решений и платформ сейчас из способов повышения операционной эффективности превратилось в средство для выживания бизнеса.

«Важность децентрализации энергетики во время карантина проявляется в полной мере – почти весь мир за пару недель перешёл на удаленную работу, и требования к надежности энергоснабжения домохозяйств и медицинских учреждений стали беспрецедентными», – говорят авторы исследования.

Как отмечают эксперты, распределенная энергетика в последние годы уже демонстрировала заметно более высокие темы роста, чем централизованная. Массовый переход людей на работу из дома во время карантина может спровоцировать существенный рост инвестиций в этот сектор: «В этом случае возрастет спрос на рынке микрогридов — домашних электростанций, систем хранения энергии, систем управления и разнообразных потребительских сервисов распределенной энергетики».

Энергопереход в ускоренном режиме

Фактически для всех участников мирового рынка коронакризис дает уникальную возможность – попробовать на практике, в ускоренном режиме, как выглядит давно обсуждаемый пик спроса на углеводороды, отмечают авторы доклада: «Текущая ситуация на рынках наглядно продемонстрировала, что выигравших среди производителей в такой ситуации не будет. Поэтому особую важность приобретают долгосрочные коллективные действия, направленные на поиск новой модели развития всего нефтегазового сектора в условиях декарбонизации».

Пандемия наглядно продемонстрировала масштабы понятия «глобальная угроза» и низкую готовность общества адекватно реагировать на такие угрозы. В публичном пространстве, по мнению экспертов, все чаще выдвигается тезис, что изменение климата – одна из непосредственных причин возникновения пандемий. Дискуссии о том, что дешевле – избегать глобальных угроз или приспосабливаться к их последствиям, – после COVID-19, вероятно, развернутся с новой силой, – считают аналитики.