Кузнецкий Угольный Бассейн является одним из самых крупных месторождений каменного угля в мире. Объем добычи только за 2019 год составил 250,1 млн тонн. Казалось бы, такой промышленно развитый регион должен располагать средствами для нейтрализации негативных последствий выработки, наверняка должны существовать и программы по ликвидации отработавших шахт и разрезов. Однако на практике все оказывается совсем иначе, и от проблемы невозможно спрятаться даже за закрытой дверью собственного дома.

Голодовка или пожар?

Житель Киселевска, расположенного в 154 км от Кемерово, проживающий с супругой и воспитывающий дочь, перестал принимать пищу 13 мая 2020 года. Виталий Шестаков отправил в местную администрацию открытое письмо, в котором требует потушить подземный пожар, на который местные жители жалуются с лета 2018 года.

Виталий держал голодовку девять суток, после чего 22 мая принял решение ее прекратить, так как представители администрации города просто не обратили внимания на его акцию.

Единственными, кто проявил интерес со стороны государства стали сотрудники полиции, которые звонили Виталию по несколько раз в день, чтобы поинтересоваться его здоровьем и попросить прекратить голодовку, которую они называли бесполезным нанесением вреда своему здоровью. И еще «участковый врач для каких-то целей снимал на камеру не только свое посещение Шестакова, но и территорию вокруг его дома», сообщают «Вести Киселевска».

Жизнь в Киселевске действительно нельзя назвать простой. Раньше город был со всех сторон окружен угольными шахтами, однако затем их сменили разрезы, где сырье добывают открытым способом. Добавьте сюда перевалочные базы, обогатительные фабрики, предприятия по переработке и другие объекты угольной промышленности, на многих из которых уголь складируют прямо под открытым небом, а также самосвалы, разъезжающие по дорогам общего пользования… Неудивительно, что в городе нигде нельзя скрыться от вездесущей угольной пыли, отравляющей воздух и воду.

Особо страдает район Парниковка, расстояние от которого до разрезов – десятки метров. Именно там и живет Виталий. Его дом находится в 100 метрах от угольного разреза, появившегося на месте старой угольной шахты «Киселевская». Кстати, согласно СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03 «Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий, сооружений и иных объектов», расстояние от края угольного разреза до жилой зоны должно составлять не менее 1 км.

В восьмидесятые, когда шахту закрыли, на месте, где она располагалась, уголь стали добывать открытым способом. И как-то раз во время проведения взрывных работ один из ближайших к разрезу домов лишился веранды – огромный кусок породы просто снес ее целиком. Из-за последующего скандала выработку прекратили, а карьер засыпали глиной. Однако не был учтен факт контакта породы с воздухом, ведь окислившийся от взаимодействия с кислородом уголь возгорается. Забыли и про повышенное содержание метана в угольных пластах, благодаря которым здесь и появились сначала шахта, а потом разрез.

Виталий Шестаков.

Где на глобусе Канада?

Опасные для здоровья и жизни условия и полное нежелание органов власти решать проблему толкнули 12 жителей Парниковки в начале июня 2019 года записать видеообращение к премьер-министру Канады Джастину Трюдо с просьбой предоставить им статус беженцев.

«Рабочим на угольных предприятиях платят крайне мало денег, поэтому мы, практически все жители города, живем зоне прожиточного минимума. Хватает лишь на самое необходимое, – говорится в обращении. – В нашей области высокий уровень заболеваемости онкологией. Мы связываем это именно с ужасающей экологией. Практически в каждой семье есть либо уже умершие, либо болеющие раком в данный момент. Осознание высокого риска заболеть онкологией при отсутствии возможности покинуть данную территорию приводит к тому, что мы фактически чувствуем себя загнанными в угол, живем в постоянной депрессии».

Онкология, увы, не единственная проблема жителей Парниковки.

В августе 2018 года жена и дочь Виталия получили отравление угарным газом, находясь у себя дома, и чудом остались живы. Как рассказал сам Виталий в интервью «Активатике», ночью супруга проснулась только благодаря коту. Врачи скорой оказали необходимую помощь, но сами отказались входить в дом, опасаясь получить отравление.

А в 2019 году, когда Виталий показывал подземный пожар журналистам, он и вовсе провалился ногой в очаг возгорания, получив ожоги.

Также известны случаи накопления метана в жилых домах, в концентрации, близкой к взрывоопасной, ведь местные угольные пласты всегда были известны как исключительно богатые метаном.

«У нас часто люди погибают целыми семьями. По 5-7 человек за раз. Всегда их причину оправдывают тем, что якобы выбросы угарного газа из печи, – рассказывает Виталий. – А если семьи погибают летом, когда печи никто не топит?»

Обещали? Выполним!

Научный центр ВостНИИ по безопасности работ в горной промышленности занимался вопросом Парниковки, его заключение совпало с официальной позицией властей, что горит несанкционированная свалка. С этой точкой зрения приехал ознакомить местных жителей губернатор Кузбасса Сергей Цивилёв, вскоре после того, как они записали свое видеообращение к Джастину Трюдо. Однако после вскрытия грунта погрузчиком в местах задымления, высокопоставленный гость был вынужден изменить мнение и обещал переселить район полностью.

«Здесь жить нельзя! Это горит не мусор!», – заявил он.

Но на пресс-конференции 18 ноября 2019 года на вопрос о подземном пожаре Сергей Цивилёв отвечал уже несколько в ином ключе: «Я сам выезжал на место и поддержал жителей в этом вопросе. Нужно было до конца разобраться с проявлениями этого пожара. Когда мы начали делать первое бурение до глубины четырёх метров, мы не нашли этой температуры, и я поручил бурить до глубины 20 метров. Специалисты ВостНИИ разработали программу бурения во всех точках, где со слов жителей была повышенная температура. Был составлен подробный план, по нему велись исследования. Все жители района были к этому допущены, они знали, в каких точках бурят. На глубине 20 метров, в нескольких точках нашли повышение температуры и ликвидировали её. Программа была разбита на несколько этапов, чтобы это всё тушить. Но докладываю вам – мы не нашли там угля. Месторождения было там давно отработано. Под Подземгазом угля нет!».

«Температура», про которую губернатор говорил, что ее «не нашли», – это 53 градуса на глубине 1 метр, о которых ранее заявлял Виталий Шестаков. Но важнее другое – так как в официальной позиции губернатора отрицается наличие в разработках угля, переселение по программе подработанных территорий, обещанное жителям Парниковки, осуществляться не будет.

Credit: tayga.info

Уголь в разрез

До 2000-ых годов здесь, как и по всему Кузбассу, вместо угольных разрезов работали шахты.

«В то время на шахтах гибло много людей, – рассказывает Александр Гартман, другой известный «антиугольный» активист из Киселевска, в интервью «Таким Делам». – И вот власти решили, что шахта – это опасно, что слишком много гибнет горняков. А сейчас-то что происходит? Сейчас сколько людей губят? Заболевания прут. Экология полностью уничтожена».

Александр, 24 года проработавший шахтером, сейчас возглавляет организацию инвалидов труда «Регресник», добивающуюся для шахтеров регрессных выплат – денежных компенсаций за утраченное на производстве здоровье. Он признает, что и раньше добыча угля была источником экологических проблем (например, из-за газопылевых выбросов), однако сейчас стало еще «хлеще». Переход на добычу открытым способом он считает ошибкой, даже несмотря на то, что в свою бытность шахтером и сам не раз оказывался под завалом.

Угольные разрезы – это не только источник отравляющей воздух и почву угольной пыли, но и огромные площади нарушенных земель – гораздо большие, чем при добыче шахтным способом. Возникновение карьеров и отвалов горных пород ведет к неизбежному уничтожению естественного почвенного и растительного покровов, связанным с этим процессам эрозии и деградации биоразнообразия.

Всего на данный момент в Кемеровской области, по официальным данным, 102 тыс. га нарушенных в результате угледобычи земель. По данным независимых экологов – не менее 200 тыс. га. Однако и официальные власти, и экологи сходятся во мнении, что темпы рекультивации «мизерные».

Причем тут коронавирус?

Согласно недавнему исследованию ученых из Школы общественного здравоохранения имени Т. Чана в Гарвардском университете, долгосрочное воздействие на человека загрязняющих веществ, находящихся в воздухе, повышает риск развития тяжелых форм болезни, вызванной вирусом COVID-19.

К похожим выводам приходят и итальянские ученые из Сиенского университета: «Хорошо известно, что загрязнение [воздуха] нарушает первую линию защиты верхних дыхательных путей, таким образом, субъект, живущий в районе с высоким уровнем загрязнения, более склонен к развитию хронических респираторных заболеваний. У пожилых людей, живущих в таком регионе и страдающих от других сопутствующих заболеваний, защита верхних дыхательных путей может быть ослаблена не только возрастом, но и хроническим воздействием загрязнения воздуха, что, в свою очередь, может способствовать проникновению вируса [COVID-19], позволяя вирусу проникать в нижние дыхательные пути.

Впоследствии, нарушение регуляции, ослабление иммунной системы, вызванное хроническим загрязнением воздуха, могут привести к ОРВИ и, в конечном итоге, к смерти, особенно в случае тяжелых респираторных и сопутствующих сердечно-сосудистых заболеваний… Кроме того, длительное воздействие загрязненного воздуха приводит к хроническому воспалительному раздражению даже у молодых и здоровых людей».

Казалось бы, какое это отношение имеет к Кемеровской области, где по состоянию на 2 июня зафиксировано всего 616 случаев заражения?

Однако по сути, авторы обоих исследований, хоть те и касаются COVID-19, добавляют в копилку мировой науки еще несколько весомых подтверждений тому простому факту, что длительное воздействие загрязнения воздуха негативно отражается на здоровье. И если, учитывая совсем небольшое количество заболевших коронавирусом в Кемеровской области, вряд ли возникновение осложнений при COVID-19 станет массовой проблемой для жителей региона, то других опасных последствий вдыхания загрязненного воздуха никто не отменял.

И действительно, в 2019 году, по официальным данным, продолжительность жизни в Кемеровской области была на 3,5 года ниже, чем в среднем по России. Кроме того регион также является одним из лидеров по стране по заболеваемости онкологическими и респираторными заболеваниями.

При этом более 200 тысяч человек здесь живут в непосредственной близости от угольных разрезов. Правда, справедливости ради надо сказать, что в целом в промышленно развитой Кемеровской области в загрязнении воздуха виноваты не только угольные разрезы.

В условиях новой реальности

Тем не менее, все-таки неверно говорить, что пандемия COVID-19 не окажет никакого влияния на жизнь в Кузбассе.

Из 250,1 млн тонн угля, добываемых здесь, 135 млн тонн отправляется на экспорт. Однако не секрет, что потребление угля во всем мире падает. Во многом это связано с новой климатической политикой многих государств мира, направленной на сокращение попадания в атмосферу веществ, способствующих увеличению парникового эффекта, а также с ужесточением других экологических требований, предъявляемых в том числе и к компаниям, задействованным в энергетическом секторе. И уголь в этом плане оказывается в явных аутсайдерах – даже по сравнению с другими ископаемыми видами топлива, такими как нефть и газ.

Китай принял решение сократить добычу угля и отменить строительство более 100 новых угольных теплоэлектростанций. В США и Европе также было отменено решение о строительстве 60-70% электростанций, работающих на угле. И даже российские компании начали продавать свои угольные активы.

А из-за эпидемии COVID-19 этот процесс ускорился – Международное энергетического агентства (МЭА) зафиксировало крупнейшее падение потребления угля в мире за последние 70 лет. При общем спаде потребления электроэнергии в 3,8% уголь потерял 8%.

Получается, угольщики пытаются загрузить последний вагон, пока поезд еще не ушел. А население таких городов как Киселевск, видимо, останется жить посреди техногенной пустыни с периодически горящим углем.