Эксперты аудиторской компании KPMG подсчитали, что для российских компаний введение углеродных пошлин в базовом сценарии обойдется в 33,3 млрд евро за 2025-2030 года.

Последние 70 лет мировая экономика шла по направлению свободной торговли. Считалось, что торговля без пошлин и барьеров усиливает экономический рост и благосостояние. Однако сейчас европейские страны начали отходить от данной идеологии. Если беспошлинная торговля вредит окружающей среде, то надо менять правила.

Курс на «озеленение» экономики и введение углеродного регулирования в ЕС начали рассматривать сразу же после подписания Парижского соглашения 2015 году. Эпидемия COVID-19 слегка изменила планы, однако общего «Зеленого курса» (European Green Deal) страны Европейского союза намерены придерживаться. Согласно этой стратегии, ЕС должен стать углеродно-нейтральным к 2050 году.

Подобная стратегия существует в Южной Корее. В планах к 2050 году также стать углеродно-нейтральной страной, в частности прекратив финансирование строительства угольных электростанций. «Зеленый курс» существует и в США. Несмотря на заявление Дональда Трампа о выходе из Парижского соглашения и смягчение некоторых экологических законов, ожидается, что национальная политика в области экологии восстановится в этом году, если Трамп проиграет на выборах, или уже в 2024, когда он не сможет выдвинуться на новый срок.

Что значит для России введение углеродного налога?

Россия – самая уязвимая страна к введению углеродного регулирования среди крупных экономик мира. Главные отрасли, на которых отразится углеродный налог со стороны ЕС, – черная и цветная металлургия, добыча угля и нефти, а также частично цементная промышленность. Доля европейского экспорта в международной торговле России составляет более 40%, что делает ЕС крупнейшим внешнеэкономическим партнером.

Российский экспорт самый углеродоемкий в мире. Ничего не делать не получится. Пересматривают свое отношение к ископаемому топливу не только в Евросоюзе, но и в соседних азиатских странах: Японии и Китае. Исследование Carbon Tracker показывает, что уже сегодня в крупнейших экономиках мира построить новую электростанцию, работающую на возобновляемых источниках, дешевле, чем угольную.

Страны, где новые ВИЭ-станции обходятся дешевле, чем новые угольные электростанции Credit: Carbon tracker analysis

21 июля, после обсуждений, длившихся с 17 июля, лидерами ЕС было достигнуто соглашение, предусматривающее введение углеродного налога не позднее 1 января 2023 года.

Напомним, ранее эксперты KPMG рассматривали три сценария внедрения налога. При оптимистичном для углеродоемкой промышленности сценарии введение углеродного регулятора со стороны ЕС должно было произойти в 2028 году. При базовом сценарии углеродный налог должны были ввести в 2025 году, и он бы распространялся лишь на прямые выбросы при производстве продукции. По негативному сценарию налог вводится уже к 2022 году, и он будет считаться не только по прямым, но и по косвенным выбросам, когда источник эмиссии парниковых газов принадлежит другому предприятию, но связан с деятельностью экспортера.

Таким образом, что касается сроков внедрения налога, ситуация развивается скорее по третьему сценарию. Правда, пока неясно, как будет высчитываться налог – механизмы его действия должны быть определены в первой половине 2021 года.

В России уже предпринимались попытки внедрить свой механизм углеродного налога. В 2019 году об этом заявил глава «Роснано» Анатолий Чубайс. По его словам, налог стимулировал бы предприятия снижать выбросы парниковых газов, а также позволил бы в будущем российским компаниям не платить деньги в бюджет других стран в качестве налога. Тогда крупный бизнес воспринял данное предложение резко негативно, ссылаясь на то, что новый налог убьет промышленность. Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) не поддержал инициативу.

Недоверие между властью и бизнесом порождает следующие рассуждения. Если государство хочет ввести новый налог, то это лишь для дополнительного давления на бизнес, а не для того, чтобы адаптироваться к изменяющимся условиям. Но что будет с Россией через 15 лет, когда изменения станут уже необратимы, а экономика страны так и останется ориентированной на экспорт сырья? Гендиректор Центра экологических инвестиций Михаил Юлкин считает, что «через 10-15 лет это может нам стоить трети добычи нефти».

Какие меры по декарбонизации предпринимает Россия

Не замечать смену вектора российское государство не может. Министерство экономического развития подготовило низкоуглеродную стратегию развития российской экономики до 2050 года. Эксперты предложили четыре сценария: базовый, интенсивный, инерционный и сценарий без господдержки. В министерстве предлагают двигаться по базовому сценарию, который предполагает повышение энергоэффективности экономики, сохранение лесов и наращивание объема переработки отходов.

Четыре сценария низкоуглеродного развития российской экономики до 2050 года Credit: Минэкономразвития

Согласно интенсивному сценарию должно произойти сокращение выбросов СО2 на 48% к 2050 году по сравнению с 1990 годом. Эксперты критически оценили данные целевые показатели, так как Россия фактически уже выполнила поставленную задачу за счет краха производства после распада СССР и экономических кризисов 90-х годов. То есть по сути данный сценарий предполагает сохранение достигнутого уровня выбросов.

При следованию базовому сценарии Минэкономразвития с 2017 по 2030 года Россия и вовсе увеличит эмиссию СО2, формально оставаясь в рамках обязательств по Парижскому соглашению.

Предпринимались и попытки законодательного регулирования эмиссии парниковых газов. В правительстве был подготовлен проект закона «О госрегулировании выбросов парниковых газов». В первоначальной версии документа предполагался механизм квотирования выбросов для предприятий и определение сбора за превышение нормы.

Однако РСПП и Минпромторгу удалось исключить из текста положение о целевых уровнях выбросов парниковых газов и о сборах за них. По сути законопроект перестал быть регуляторным, его предписания (за исключением мониторинговой части) стали добровольными. Эксперты назвали такой подход способом России присоединиться к Парижским соглашениям без активного участия в них.

Хотя, по мнению Игоря Макарова, руководителя научно-учебной лаборатории экономики изменения климата Высшей школы экономики, даже в таком виде закон не будет бессмысленным: «Как минимум необходимо наладить систему мониторинга и отчетности. В этом плане закон полезен. Пока в России никто не понимает, как осуществляются выбросы и какие компании за какой объем ответственны».

По его мнению, Россия в конечном итоге все же придет к углеродному регулированию.

«Есть масса возможностей сделать это без существенного давления на бизнес: сокращение других налогов, перераспределение энергетических налогов в пользу углеродного регулирования, компенсация потерь», – говорит Игорь Макаров. Он замечает, что для этого потребуется серьезная политическая воля.

Основной формой регулирования выбросов парниковых газов в мире являются углеродные рынки или углеродный налог. Государство устанавливает потолок эмиссии парниковых газов, каждой компании выдается разрешение на определенный объем выбросов. Если компания превышает положенный объем, то она должна купить дополнительное разрешение. Если компания производит меньшее количество выбросов, то она может продать свою долю. Так работает углеродный рынок купли-продажи разрешений на выбросы.

Если компания платит за разрешение на выбросы государству, то по сути это уже становится углеродным налогом. Ниже приведена статистика распределения по странам системы торговли квотами на выбросы (ETS) и углеродного налога (carbon tax).

Мировой углеродный рынок. ETS – система продажи квот на выбросы. Carbon tax – углеродный налог. Implemented – внедрено. Scheduled – в планах по внедрению. Under consideration – на рассмотрении Credit: The World Bank, 2019

Как предприятия реагируют на изменения?

Крупные мировые гиганты добывающей отрасли, не дожидаясь государственного регулирования, начали двигаться в сторону декарбонизации своих производств. 12 компаний (в том числе BP, Total, Exxon Mobile, Shell), контролирующих 30% мировой добычи нефти и газа, присоединились к инициативе, по которой они должны инвестировать 7 млрд долларов ежегодно в решения по снижению эмиссии СО2.

К тренду на сокращение выбросов парниковых газов присоединилась и IT-индустрия. Корпорация Google обязалась прекратить разрабатывать программное обеспечение на основе искусственного интеллекта, которое может помочь добывающим компаниям разведывать новые месторождения ископаемого топлива.

В России также есть примеры по сокращению негативного воздействия на окружающую среду. Так, Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат стал лидером в своей отрасли по сокращению эмиссии парниковых газов, инвестировав 9 млрд рублей в «чистые» решения.