В тоже время на атомных объектах происходили аварии: Кыштымская, Чернобыльская, авария в Губе Андреева и другие, о которых далеко не все известно, потому что информация о большинстве инцидентов в СССР была строго засекречена. Кроме того, с распадом Советского Союза в наследство России достались не только радиоактивные отходы, но и загрязненные территории и различная инфраструктура. Всё это было необходимо «вычистить», поэтому в 2006 году была принята федеральная целевая программа «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности на 2008 год и на период до 2015 года» (ФЦП ЯРБ-1), а следом за ней – ФЦП ЯРБ-2, призванная решать аналогичные проблемы вплоть до 2030 года.

Администрация профильного портала 18 ноября организовала круглый стол, на котором с установочным докладом выступил Генеральный директор «Беллоны», руководитель Комиссии по экологии Общественного совета Госкорпорации «Росатом» Александр Никитин. Далее с докладами выступили представители Общественного совета и Дирекции Госкорпорации «Росатом» по госполитике в области обращения с радиоактивными отходами (РАО), отработавшим ядерным топливом (ОЯТ) и в сфере вывода из эксплуатации ядерно и радиационно опасных объектов (ВЭ ЯРОО), а также специалисты Научно-технического центра по ядерной и радиационной безопасности (ФБУ «НТЦ ЯРБ»), Национального оператора по обращению с радиоактивными отходами (ФГУП «НО РАО»), Федерального унитарного предприятия «Радон», Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН, студенты и преподаватели Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ» (НИЯУ МИФИ).

«Ясность, корректность, полнота и нормативное закрепление принятых терминов – это очень важно», – с ходу обозначил проблему директор «Беллоны». Обсуждая вопросы и проблемы, касающиеся ядерного наследия, все заинтересованные стороны должны одинаково понимать этот термин. Однако сегодня в российской и международной практике нет нормативного документа, регламентирующего его. По мнению Никитина, настало время законодательно определить, что считать объектами ядерного наследия, как ими управлять и как финансировать их ликвидацию. Необходимо также выработать критерии, по которым можно судить, что конкретный объект ядерного наследия был ликвидирован.

Кроме нормативно-законодательного обеспечения для ликвидации ядерного наследия необходима выстроенная и работающая структура. В России нет единого оператора, который занимался бы этим. Обе программы ФЦП ЯРБ охватывают лишь 24 региона с 43 предприятиями, у которых на балансе более 4700 объектов. Но и в остальных регионах есть схожие объекты, которые по тем или иным причинам не попали в категорию «ядерное наследие».

Далее Никитин коснулся тему затопленных и затонувших ядерно и радиационно опасных объектов. В первую очередь речь идёт об атомной подводной лодке (АПЛ) К-159 (Баренцево море) и реакторном отсеке АПЛ К-27 (Карское море), которые сейчас представляют наибольшую опасность. Необходимо их поднять со дна, выгрузить топливо (если это возможно), утилизировать и хранить в безопасном виде то, что представляет опасность. За реакторными отсеками К-11, К-19, реактором К-140 и экранной сборкой реактора с атомного ледокола «Ленин» предлагается осуществлять долгосрочное наблюдение.

«Мы полагаем, что эти объекты должны стать «частью» ядерного наследия, – считает директор «Беллоны». Тему «утопленников», а также проблемы ликвидации бывших баз атомных кораблей военно-морского флота СССР более подробно в своем выступлении осветил начальник отдела международных программ «Росатома» Анатолий Григорьев, выступавший после Никитина.

Эксперт подчеркнул, что его 25-летний опыт работы в этой сфере говорит о том, что для безопасной ликвидации ядерно и радиационно опасных объектов необходимо организовать и провести подготовительные работы, создать необходимую инфраструктуру, согласовать и проверить на стендах технологии и только после этого приступать к выполнению работ по ликвидации. Григорьев сообщил, что в настоящее время по объектам, оказавшимся под водой, принято решение – определен хозяин и назначены ответственные за подъем и утилизацию этих объектов – ГК «Росатом».

У России есть вся необходимая инфраструктура для очистки Арктики благодаря программам по утилизации списанных атомных подводных лодок. Они были инициированы в том числе и после «шума в СМИ», организованного «Беллоной». Мы были одними из первых, кто обратил внимание на оставленные до лучших времен военные корабли. Сегодня в стране не хватает только специальных судов, способных поднимать затонувшие и затопленные конструкции со дна моря, но, по мнению Никитина, их можно арендовать у других государств в рамках проектов по международному сотрудничеству.

Директор «Беллоны» обратил внимание участников и на проблему мирных ядерных взрывов. О них мы писали год назад. Обсуждая этот вопрос, Альберт Васильев, кандидат физико-математических наук, директор Международного центра по экологической безопасности напомнил, что в РСФСР был проведен 81 взрыв разного диапазона мощности и на разных этапах залегания в 19 регионах страны. Это происходило в рамках реализации государственной программы «Ядерные взрывы для народного хозяйства». Подавляющее большинство взрывов происходило в специальных скважинах.

Таким территориям необходима не только реабилитация, но хотя бы нормальные предупреждающие знаки о том, что здесь когда-то были проведены испытания. Ржавые таблички общественность не устраивают.

Последним вопросом, поднятым Никитиным в докладе, стала закачка жидких радиоактивных отходов в геологические горизонты. В нашей стране этот процесс разрешен согласно закону №190 ФЗ, но речь идёт только о существующих пунктах глубинного захоронения РАО.

«Встаёт вопрос: а что будет дальше? Продолжим закачивать или прекратим? Что будет с объектами? Как и когда будут выводить их из эксплуатации?», – директор «Беллоны» обратил внимание на то, что даже Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) считает этот способ обращения с отходами, мягко говоря, несовершенным, а российская общественность – опасным, поэтому надо продолжать диалог о том, как эти технологии заменить на более безопасные и перспективные.

Выступление Никитина закончилось оглашением нескольких важных цифр. На данный момент только 20% обязательств по ядерному наследию закреплены в рамках действующей федеральной целевой программы. Более 80% обязательств по наследию не отражены в нормативно-правовых актах РФ. То есть фактически ещё непонятно, как и когда все это будет ликвидировано, откуда и в каких долях будут брать средства.

Зарубежный опыт показывает, что стоимость проектов во время их реализации может вырасти в 2, 4, 6 и даже 10 раз. В настоящий момент 70% средств на ликвидацию ядерного наследия берутся из бюджета РФ, остальные – поступают от организаций и предприятий, на которых находятся объекты атомного наследия.

Нам не хочется, чтобы процесс реабилитации территорий затянулся «на века», поэтому организация выражает озабоченность озвученными на заседании цифрами. О том, чем нам ответили представители атомной отрасли и учёные, читайте в следующем материале «Беллоны».