Война России против Украины идет уже больше года. Кроме чудовищных последствий для людей и разрушительного воздействия на окружающую среду (этим проблемам был посвящен предыдущий выпуск «Экологии и права») война спровоцировала глобальный энергетический кризис. Как он поменял расклад сил в мировой энергетике, и чего больше принес зеленому переходу – вреда или, может быть, пользы, мы расскажем в этой статье.

Можно ли назвать масштабным влияние войны?

Да, несмотря на то, что непосредственно от войны страдает только Украина, а Россия попала под санкции, остальной мир и энергорынок тоже оказались затронуты. Во-первых, потому что РФ – крупный поставщик газа, угля, нефти и металлов, необходимых для возобновляемых источников энергии (ВИЭ). А во-вторых, потому что война в Европе в XXI веке заставила пересмотреть взгляды на многое, в том числе на энергетические риски и экологическую устойчивость.

Глобально сместился баланс в трилемме «энергетическая безопасность – доступность – экологическая устойчивость». Это три ориентира развития энергетики, и лучше, чтобы все они были на хорошем уровне. В последние несколько лет чаще говорили и думали об экологической устойчивости – о важности перехода на ВИЭ и сокращения потребления ископаемого топлива. Развитый мир мог себе это позволить, потому что вопросы энергетической безопасности представлялись решенными, а призывы Международного энергетического агентства (IEA) сократить зависимость от российских газа и нефти считались алармизмом.

Но 2022 год заставил богатые страны всерьез заняться энергетической безопасностью, а бедные государства – позаботиться о доступности (то есть посмотреть, есть ли у граждан свободный доступ к энергетическим ресурсам).

Теперь, решая эти проблемы, страны обратятся к топливу с большим углеродным следом, прогнозирует Мировой энергетический совет (World Energy Council, WEC; уже 12 лет публикует глобальный Индекс энергетической трилеммы) – и в то же время предостерегает от этого.

Война, которая идет в Европе, сказывается на всем остальном мире, пишет WEC. Прямо сейчас государства ищут варианты выхода из энергетического кризиса, выстраивают взаимоотношения с новыми партнерами, и лучше им сразу оценивать эти новые варианты с точки зрения пользы для возвращения баланса всех составляющих трилеммы – выбранные ценности и принципы важнее, чем точка, в которой сейчас находится государство, уверены в WEC.

Также миру не нужно выбирать – бороться с энергетическим кризисом или с климатическим, это ложная дихотомия. «Социальные и экономические выгоды от ускорения перехода к экологически чистой энергии так же огромны, как цена бездействия», – напоминает IEA.

Что именно сделала Россия

Россия использует энергетику как оружие, констатировала президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Поскольку ЕС больше зависит от российского газа (он составлял 45% импорта и почти 40% потребления ЕС), именно газ Москва сделала инструментом шантажа.

Еще до нападения на Украину, в конце 2021 года Россия сократила поставки газа на экспорт (на 25% по газопроводам), объяснив это отсутствием заявок. Это стало критичным для Европы, поскольку как раз тогда страны ЕС заполняли на зиму свои подземные хранилища газа (ПХГ) и так и не успели закачать необходимый объем. Цены взлетели.

Позже под предлогом ремонта и санкций Россия сократила поставки по основному газопроводу «Северный поток – 1». Взрывы на дне Северного моря (в них подозревают Россию, ее мотивом могло быть желание продолжить газовый шантаж, в то же время избежав неустойки, сумма которой перекрывала даже стоимость строительства трубопроводов) поставили точку в истории самого протяженного газопровода в мире, возможно, навсегда лишив Россию европейского рынка.

Credit: berria.eus

Газ продолжает поступать по газопроводу «Союз», проходящему через территорию Украины. Кроме того, топливо идет в Турцию по газопроводам «Голубой поток» и «Турецкий поток» и уже оттуда – в страны Южной Европы по «Балканскому потоку» (но мощность их значительно меньше).

«Эти сокращения поставок газа оказали беспрецедентное давление на мировые энергетические рынки и серьезное влияние на энергетическую систему Европы», – констатировала фон дер Ляйен. Зависимость Европы от российского газа несколько лет до этого неуклонно росла, а внутреннее производство сокращалось. В Германии 55% всего потребляемого природного газа шло из России (а также половина всего потребляемого угля и 35% нефти).

Как Евросоюз смог обойтись без российского газа

В мае Европа оперативно приняла REPowerEU Plan, по которому должна полностью отказаться от потребления российского ископаемого топлива до 2030 года. Не только от газа, но и от угля (санкции ввели в августе), и нефти (с декабря) и нефтепродуктов (с февраля 2023 года). План предписывает и сокращение потребления газа на 15% в период с августа 2022 года по март 2023-го. А также делает ставку на энергосбережение – «это самый быстрый и дешевый способ справиться с нынешним энергетическим кризисом и сократить расходы», сказано на официальном сайте ЕС. Целевой показатель энергоэффективности предложено повысить с 9 до 13% в программе Fit for 55 (план сокращения выбросов не менее чем на 55% к 2030 году).

План также направляет дополнительные 210 млрд евро инвестиций в экологически чистые энергетические технологии в течение пяти лет.

И действительно, после того как REPowerEU Plan был принят, а также после пика цен на газ и электричество (когда предприятиям было дешевле не работать, чем платить по счетам) включился режим экономии, вплоть до понижения температуры в государственных учреждениях.

Чтобы безболезненно пройти зиму, подсчитала Еврокомиссия, к 1 февраля 2023 года ПХГ Евросоюза должны были быть заполнены как минимум на 45%. На деле они оказались заполнены на 72%. Сыграло роль не только сокращение потребления, но и аномально теплая погода.

«Хорошая погода – не единственный повод для радости», – пишет журнал Economist в статье «Энергетический кризис и невероятное везение Европы».

ЕС нарастил закупки газа у Норвегии и Алжира по трубопроводам и сжиженного природного газа (СПГ) у США, Катара и Нигерии.

Выросли поставки СПГ по мере ввода новых терминалов. Влажная осень и ветреная зима помогли привести в движение гидро- и ветрогенераторы. Французские АЭС, остановленные на техническое обслуживание, постепенно возвращаются в сеть.

«Все факторы, вызвавшие энергетический кризис 2022 года, ослабевают одновременно», – цитирует журнал эксперта школы Херти в Берлине Лайона Хирта.

Даже Германия всего за год избавилась от своей зависимости.

«Германия полностью перестала зависеть от импорта энергоресурсов из России», – заявил министр финансов ФРГ Кристиан Линднер в интервью BBC. Это случилось гораздо раньше, чем прогнозировали в начале войны, – тогда подсчитали, что независимости Германия добьется к середине 2024 года. Цена, которую пришлось за это заплатить, – возобновление работы трех угольных электростанций и продление работы трех АЭС, оставшихся в стране.

Но у компаний все же возникли сложности с финансированием. Немецкая компания Uniper, ранее крупнейший покупатель российского газа, столкнулась со значительными трудностями, пытаясь заменить поставки (чтобы выполнить обязательства перед клиентами, ей пришлось покупать дорогой газ и поставлять по зафиксированным ранее более низким ценам). Это ограничило потенциал в инвестициях в глобальные проекты, связанные с водородом. Да и на государственном уровне риски остаются.

«Несмотря на все, что мы предприняли, в следующем году нас по-прежнему может ожидать нехватка 30 миллиардов кубометров газа», – предупредила фон дер Ляйен.

Потребление нефти – что изменится?

Россия косвенно спровоцировала рост вложений в добычу нефти. То есть подтолкнула к тому, для борьбы с чем принимаются стратегии зеленого перехода. Дело в том, что резкий взлет цен на нефть, вызванный сокращением поставок, а затем и ожиданием санкций, усилил интерес к этому сырью. Расходы на разведку и добычу восстановились в 2022 году, хотя остались ниже допандемийного уровня, отмечает информационное агентство S&P Global Commodity Insights.

Санкции Евросоюза (ЕС отказался от покупки нефти и нефтепродуктов, поступающих по морю) и введение предельной цены в отношении российских нефти и нефтепродуктов (от «Большой семерки», ЕС и Австралии) еще не успели сказаться. Эмбарго и потолок цен на нефть вступили в силу в декабре, а на нефтепродукты – в феврале. Так что по итогам 2022 года добыча нефти в России даже выросла на 2%, до 535 млн тонн. Однако в 2023 году Россия ожидает снижения добычи – в среднем на 5-7%, как прогнозирует вице-премьер Александр Новак.

Поставки из России все еще составляют 10% глобального рынка сырой нефти. До эмбарго около 60% из них шло в Европу (111 млн тонн), 20% – в Китай (70 млн тонн). Новые правила сократят поступление российской нефти в ЕС на 90%. Однако это не гарантия того, что все потребление нефти в Европе снижается более резко, чем подразумевает зеленый переход. Пока что ЕС заменяет нефть из России другой нефтью – из Норвегии, США и Ближнего Востока.

Война пока не изменила планы Японии, ее дорожная карта по достижению климатической нейтральности к 2050 году предполагает создание Фонда зеленых инноваций на 2 трлн иен (15 млрд долларов). На фото: ветроэлектростанция в городе Камису, префектура Ибараки, Япония Credit: Σ64

В целом рынок нефти ждет перераспределение потоков. России придется искать рынки сбыта за пределами Европы, менять логистику и перестраивать процессы финансирования и страхования грузовых перевозок. Новым покупателем уже стала Индия. Страна нарастила импорт российской нефти в 33 раза (средний объем за сутки в декабре 2022 года по сравнению с тем же месяцем 2021 года). Правда, Индия покупает российскую нефть с большим дисконтом – даже до введения потолка дисконт на марку Urals достигал $40 за баррель по сравнению с маркой Brent (до войны разница в цене не превышала $10).

Но в ходе перераспределения может возникнуть дефицит на глобальном рынке, что тревожит страны-импортеры. Даже если усилия ЕС по сокращению энергопотребления увенчаются успехом, это не повлияет на рост спроса в Африке или Юго-Восточной Азии. Пока зеленый переход, рост доли электромобилей, водородная энергетика – это удел развитых стран. Со стороны развивающихся государств спрос растет, потребление нефти на глобальном уровне увеличивается.

В ближайшее десятилетие мир ждет кризис из-за того, что предложение нефти не успевает за спросом, а ВИЭ еще не смогут покрыть разрыв, о чем предупреждают экономисты. Мировой нефтяной промышленности нужно ежегодно добавлять 5 млн баррелей в сутки новых производственных мощностей, чтобы компенсировать естественное снижение добычи (происходит из-за выработки действующих скважин или по решению компаний, когда сложная добыча становится нерентабельной при текущих ценах), предупреждает ОПЕК, до 2045 года необходимо потратить в общей сложности 12,1 трлн долларов (ОПЕК хоть и ангажированный игрок, но перепроизводство нефти ей ни к чему).

На рынке нефтепродуктов дисбаланс наблюдался и до российского вторжения. Тогда важнейшим фактором был зеленый переход Китая, поскольку ужесточение внутреннего контроля и экспортной политики привели к сокращению поставок дизельного топлива из КНР на 85% (с 535 000 б/с в I полугодии 2021 года до 85 000 б/с в I полугодии 2022 года).

В ЕС из-за зеленого перехода продолжат планово сокращать мощности собственных НПЗ. В 2023 году итальянская Eni, вероятно, начнет преобразование завода в Ливорно в биоперерабатывающий, французская Grandpuits стремится отказаться от нефти и запустить производство экологически безопасного авиационного топлива. Частично выпадающие российские нефтепродукты для ЕС заместит Индия, переработав нефть из России. Нарастить поставки собираются Кувейт, Саудовская Аравия, Турция. Они вполне могут восполнить выпадающие российские объемы.

Предостережение для ВИЭ

На мировой рынок возобновляемых источников энергии война влияет как провокатор инфляции и источник неопределенности. Россия – поставщик алюминия, кобальта, никеля и ряда других необходимых для ВИЭ металлов. По экспорту алюминия и никеля Россия занимает первое место в мире.

«Несмотря на устойчиво высокие цены на энергию и возвращение к угольной энергетике в некоторых европейских странах, особенно в Германии, разработчики и поставщики ветроэнергетики по-прежнему отмечают высокий спрос и активное строительство», – говорится в обзоре S&P Global.

В 2022 году на долю ВИЭ приходилось 30% мирового производства электроэнергии по сравнению с менее чем 20% в 2010 году, при этом заметно увеличилось производство солнечной фотоэлектрической, ветровой, гидро- и биоэнергии, пишет IEA.

Наращивая инвестиции в ВИЭ, важно не повторить ошибку Европы и не впасть в слишком большую зависимость от одного поставщика, предупреждает IEA. Теперь им может быть Китай: «Что касается таких технологий, как солнечные батареи, ветрогенераторы, аккумуляторы для электромобилей, электролизеры и тепловые насосы, то на долю трех крупнейших стран-производителей приходится не менее 70% производственных мощностей по каждой технологии, причем во всех из них доминирует Китай».

Важнейшие для ВИЭ полезные ископаемые тоже сосредоточены в небольшом числе стран. Например, Демократическая Республика Конго обеспечивает более 70% мировых поставок кобальта, а всего на три страны – Австралию, Чили и Китай – приходится более 90% мирового производства лития (оба металла нужны для аккумуляторов). Рост цен на кобальт, литий и никель привел к первому в истории повышению цен на аккумуляторы для электромобилей, которые в 2022 году подскочили почти на 10% во всем мире. Стоимость ветряных турбин за пределами Китая также росла после нескольких лет снижения. Аналогичные тенденции можно видеть и на рынке фотоэлементов для солнечных батарей.

«Мир выиграет от более диверсифицированных цепочек поставок для экологически чистых технологий, – считает Фатих Бироль из IEA. – Как мы видели на примере зависимости Европы от российского газа, когда вы слишком сильно полагаетесь на одну компанию, одну страну или один торговый маршрут, вы рискуете заплатить высокую цену в случае перебоев».

Кризис и война не оставили зеленый переход без денег

Многие страны продолжают действовать ответственно и находят деньги не только на помощь Украине и собственным экономикам, пострадавшим от энергокризиса, но и на поддержку устойчивого развития.

В ответ на войну и энергокризис в США был принят закон о снижении инфляции. Он предполагает выделение 370 млрд долларов на энергетику и борьбу с изменением климата.

В 2022 году в США был принят закон о снижении инфляции, предполагающий выделение 370 млрд долларов на энергетику и борьбу с изменением климата. На фото: наводнение в 2008 году в Финчфилде, штат Айова, США Credit: berria.eus

Война пока не изменила планы Японии, ее дорожная карта по достижению климатической нейтральности к 2050 году предполагает создание Фонда зеленых инноваций на 2 трлн иен (15 млрд долларов). Индия увеличила сумму инвестиций в создание солнечных панелей (600 млн долларов).

На Глобальном форуме действий для чистой энергетики (Global Clean Energy Action Forum), состоявшемся в сентябре, 16 государств объявили о новых совокупных расходах в размере 94 млрд долларов на проекты до 2026 года.

И для компаний вопросы устойчивого развития по-прежнему важны.

«Вероятно, российско-украинская война отсрочила отказ от ископаемого топлива, но не положила ему конец. Правительства могут отказываться от экологически чистой энергии, но компании, находящиеся под давлением акционеров, этого не делают», – сохраняет оптимизм международное рейтинговое агентство S&P Global.

Это подтверждает и динамика инвестиций. В 2022 году впервые в истории совокупные вложения в возобновляемую энергетику, электромобили, системы хранения энергии, разработку новых видов топлива (но также и в атомную энергетику) достигли $1 трлн, говорится в отчете «Инвестиционные тренды в энергетическом переходе» Bloomberg New Energy Finance. Они почти сравнялись с инвестициями в нефтегазовую и угольную отрасли.

Если посчитать все инвестиции в чистую энергетику, то они окажутся еще выше – $1,4 трлн в 2022 году, что на 10% больше, чем в 2021 году, и что составляет 70% роста общего объема инвестиций в энергетический сектор.

«Глобальный портфель проектов по производству экологически чистых энергетических технологий велик и продолжает расти. Если все, что объявлено на сегодняшний день, будет построено, то инвестиции, направляемые в производство экологически чистых энергетических технологий, обеспечат две трети того, что необходимо для достижения нулевого уровня выбросов», – заявил от лица IEA Бироль.

Откат к углю действительно происходит?

Как видим, замещает российские нефть, газ и уголь Европа теми же ископаемыми, но из других стран – в самой Европе, по прогнозам, добыча углеводородов существенно не увеличится, за исключением бурения в Северном море в Норвегии и Великобритании. Но Франция, Германия, Италия и Австрия уже расконсервировали угольные электростанции. Сожжено будет не менее 13 млн тонн угля.

Потребление угля установило рекорд. По итогам 2022 года потребление угля в мире выросло на 1,2%, впервые превысив 8 млрд тонн и побив предыдущий рекорд, установленный в 2013 году, согласно ежегодному отчету IEA.

Влияние войны в этой сфере двоякое. С одной стороны, как уже отмечалось, рост цен на газ заставил вернуться к использованию угля для выработки электроэнергии. С другой – замедление экономического роста, вызванное в том числе энергокризисом, привело к снижению спроса на электроэнергию и темпов роста промышленного производства, что было сдерживающим фактором.

Больше, чем война, в этом рекорде виновато изменение климата. Ведь в Китае, крупнейшем в мире потребителе угля, именно аномальная жара и засуха привели летом к увеличению выработки угольной электроэнергии взамен гидроэнергетике.

Далее потребление угля останется на том же высоком уровне до 2025 года, прогнозируют эксперты IEA. Дело не в возврате Европы к углю. В развитых странах спрос постепенно будет падать, уступая место ВИЭ. Но развивающиеся страны Азиатско-Тихоокеанского региона намерены увеличить использование угля для поддержания экономического роста, несмотря на то что и у них идет развитие ВИЭ.

По прогнозам экспертов IEA, потребление угля останется на высоком уровне до 2025 года. В развитых странах спрос постепенно будет падать, но развивающиеся страны Азиатско- Тихоокеанского региона намерены увеличить использование угля для поддержания экономического роста. Уголь по-прежнему будет крупнейшим источником выбросов углекислого газа Credit: Max Phillips

Это означает, что уголь по-прежнему будет крупнейшим источником выбросов углекислого газа в глобальной энергетической системе.

«Мир близок к пику использования ископаемого топлива, и уголь будет тем топливом, потребление которого сократится первым, но мы еще не достигли этого», – заявляет директор по энергетическим рынкам и безопасности IEA Кейсуке Садамори.

Эти оптимистичные выводы подтверждает наблюдение за инвестициями. Несмотря на рекордно высокие цены на уголь в 2022 году (в марте, а затем в июне), нет никаких признаков роста инвестиций в экспортно ориентированные угольные проекты у трех крупнейших производителей угля в мире – Китая, Индии и Индонезии. Это отражает осторожность инвесторов и горнодобывающих компаний в отношении среднесрочной и долгосрочной перспективы угля.

Сказалось ли все это на выбросах СO₂?

Были опасения, что последствия нынешнего энергетического кризиса увеличат глобальные выбросы углекислого газа из-за возврата к сжиганию более дешевого ископаемого топлива (не только угля, но и мазута, топочного масла и дров). Однако, как показало новое исследование IEA, в 2022 году выбросы CO₂ увеличатся только на 300 млн тонн, до 33,8 млрд тонн. Это гораздо меньший рост, чем почти на 2 млрд тонн в 2021 году, когда объем выбросов вырос из-за быстрого восстановления мировой экономики после пандемии.

Но он был бы гораздо больше – почти на 1 млрд тонн, – если бы не масштабное внедрение технологий возобновляемых источников энергии и электромобилей по всему миру. На этом фоне небольшое увеличение выбросов угля прошло незаметно.

«Глобальный энергетический кризис, вызванный вторжением России в Украину, спровоцировал стремление многих стран использовать другие источники энергии для замены поставок природного газа, которые Россия удержала на рынке. Обнадеживающие новости заключаются в том, что солнечная и ветровая энергия заполняют большую часть пробела, а всплеск использования угля кажется относительно небольшим и временным», – говорит Бироль.

Производство электроэнергии из ВИЭ в 2022 году выросло более чем на 700 тераватт-часов – это самый большой годовой рост за всю историю наблюдений.

Как изменится глобальный энергобаланс

Эра ископаемого топлива все-таки заканчивается, и если раньше его доля в энергобалансе десятилетиями оставалась на уровне 80%, то теперь она будет снижаться, показывают сценарии, рассчитанные для прогноза IEA. К 2030 году на него будет приходиться уже менее трех четвертей (75%) от общего энергоснабжения, а к 2050 году – чуть более 60%. Эта перемена в энергетическом ландшафте была бы невозможна без Парижского соглашения – до него все сценарии показывали устойчивый рост спроса на каждый из видов топлива до 2040 года.

Правда, легких вариантов отказа от российских газа и нефти у Европы нет. Аналитики исходят из того, что замещать выпавшее российское ископаемое топливо в дальнейшем все-таки будет не СПГ и уголь, а ВИЭ. И тогда спрос на природный газ и нефть в ЕС снизится на 20% еще до конца десятилетия, а спрос на уголь – на 50%. Но это дополнительные 65 млрд долларов инвестиций до 2030 года.

Если бы не масштабное внедрение технологий возобновляемых источников энергии и электромобилей по всему миру, рост выбросов диоксида углерода в 2022 году мог быть гораздо большим Credit: Mariordo

Могут ли быть плюсы у энергетического кризиса?

Война нарушила глобальные цепочки поставок как энергоресурсов, так и технологий, привела к скачку цен на газ, нефть и уголь, а также к дефициту ряда важных минералов, полупроводников и других компонентов ВИЭ, заключает IEA. Нынешний глобальный энергетический кризис представляет угрозу ближайшему экономическому росту, а значит, может замедлить внедрение чистых энергетических технологий. Однако, как считают эксперты, он укрепляет уверенность и дает экономическое обоснование необходимости ускорения зеленого перехода.

И все-таки нельзя однозначно говорить о том, что плюсов мировая энергетика получила больше, чем минусов, предостерегает специалист по энергетическим системам на основе ВИЭ Международного экологического объединения «Беллона» Марта Ловисоло. Некоторые последствия будет возможно оценить только через несколько лет.

«Один явный негативный момент – увеличение инвестиций в СПГ», – отмечает Ловисоло. В Европе сейчас заключаются долгосрочные контракты на СПГ, что обяжет еще как минимум 15 лет активно его потреблять. Это сопровождается значительными инвестициями в инфраструктуру (регазификационные терминалы, причалы, газопроводы и пр.), что еще сильнее на годы вперед привязывает потребителей к этому ископаемому топливу.

«И один положительный аспект – мы видим, что продвижение ВИЭ стало более актуальным, и, наконец, обсуждаются конкретные шаги по упрощению разрешений для ВИЭ», – продолжает она.

Тенденции, выводы по которым делать пока рано, касаются, например, водорода.

«Из-за перебоев поставок природного газа многие делают ставку на производство водорода. Это может быть хорошо, потому что водород нужен для глубокой промышленной декарбонизации. Однако если этот водород будет производиться без строгого соблюдения технологии, это приведет к еще более высоким выбросам», – поясняет Ловисоло.

«Кроме того, ставка на водород может привести к увеличению добычи ископаемого газа в долгосрочной перспективе, поскольку ограничение мощностей по производству водорода будет компенсироваться неуклонным использованием ископаемого газа», – заключает эксперт.

Екатерина Мереминская специально для 86 номера журнала «Экология и Право»