Эксперт атомного проекта «Беллоны» Дмитрий Горчаков выступил на семинаре «Российская Арктика в военное время: текущее состояние и прогнозы», состоявшемся в рамках международной конференции Arctic Frontiers 2025 в Тромсё, Норвегия. Приводим перевод его выступления с небольшими правками и дополнениями.

Ядерная деятельность в Арктическом регионе России ведется уже более 70 лет. За это время здесь было проведено более сотни ядерных взрывов, построено, эксплуатировалось и выведено из эксплуатации более сотни атомных подводных лодок (АПЛ), военных кораблей и гражданских судов с атомными энергетическими установками. В регионе построено и функционирует несколько атомных электростанций, десятки военных баз и других объектов с радиоактивными материалами. И, конечно, здесь произошло немало радиационных аварий и инцидентов.

После распада Советского Союза большая часть этих объектов оказалась в очень опасном состоянии, образовав то, что мы называем ядерным наследием. История показывает, что, когда крупная ядерная держава рушится под тяжестью экономических проблем и раздутых военных расходов, это создает значительные риски для всех вокруг. Мы знаем это из прошлого СССР. Но мы можем снова столкнуться с этим в будущем, когда режим Путина рано или поздно рухнет.

«Беллона» в течение 30 лет активно участвовала в решении проблем ядерного наследия в российской Арктике, поначалу просто привлекая к ним внимание, а затем активно содействуя международной помощи в их устранении.

Проблемы ядерного наследия все еще не решены

Хорошая новость заключается в том, что многие проблемы, связанные с ядерным наследием, удалось решить за последние десятилетия. Существенную их часть – благодаря международной финансовой и технической помощи. Европейские страны, включая Норвегию, вложили в это около €2,5 млрд.

Среди таких решенных проблем можно отметить губу Сайда, где безопасно хранятся реакторные отсеки атомных подводных лодок, а также плавучее хранилище отработавшего ядерного топлива «Лепсе», окончательно утилизированное в прошлом году.

Частично удалось решить и проблемы с объектов в губе Андреева. Это бывшая военная база, расположенная всего в 40 км от границы с Норвегией, где хранилось более 20 тыс. отработавших тепловыделяющих сборок (ОТВС) атомных кораблей советского Северного флота. Она приведена в безопасное состояние, и с 2016 года отсюда вывезена почти половина накопленного ядерного топлива. Но остается вторая половина, в том числе содержащая поврежденные топливные сборки, с которой будет разобраться сложнее.

Затопленные и затонувшие ядерные объекты – проблема не менее серьезная, чем губа Андреева. На дне арктических морей находится около 10 атомных реакторов с ядерным топливом. Наиболее опасными затонувшими объектами являются две подводные лодки – К-27 и К-159.

Вопрос их подъема обсуждался Россией и зарубежными партнерами до 2022 года, когда началась война в Украине. Теперь вряд ли Россия сможет поднять их в одиночку в обозримом будущем. Не только из-за нехватки технологий и денег, но и потому, что это просто не относится к текущим приоритетам России.

В прошлом году «Беллона» опубликовала доклад о ядерном наследии российской Арктики, где все эти проблемы подробно рассматриваются.

Усиление военной активности в Арктике и ядерная эскалация

Основным приоритетом для России и ее политического руководства сейчас является противостояние Западу. Опять же из истории мы знаем, что большая часть ядерного наследия осталась от прошлых военных программ. Но сейчас ядерная милитаризация Арктики продолжается и даже усиливается. На начало 2025 года в состав российского Северного флота входило около 30 атомных кораблей и подводных лодок. Военно-морской флот остается основным оператором ядерных установок в российской Арктике. В его распоряжении около 40 ядерных реакторов, в то время как на гражданских установках в этом регионе – на судах атомного ледокольного флота и на АЭС – работают только 25 реакторов.

Не менее важным в контексте ядерной милитаризации Арктики является и тот факт, что на находящихся на боевом дежурстве подводных лодках Северного флота размещено около 300 ядерных боеголовок. Россия ежегодно тратит порядка $10 млрд на укрепление своих ядерных вооружений. За последние десятилетия она построила более 10 новых атомных подводных лодок и разрабатывает новые виды носителей ядерного оружия. Все это не только приведет к образованию нового ядерного наследия в будущем, но и несет риски аварий во время испытаний и эксплуатации уже сегодня.

За примерами далеко ходить не приходится. Среди аварий с военными атомными установками в Арктике, произошедшими за время правления Путина, можно назвать и печально известную трагедию атомной подводной лодки «Курск», и затопление АПЛ К-159, и пожар на секретной атомной подлодке «Лошарик». В 2019 году на полигоне Ненокса в Архангельской области в ходе испытаний ядерной установки для крылатой ракеты «Буревестник» случилась авария с выбросом радиации, приведшая к гибели пять инженеров и ученых Росатома. Сейчас эти испытания перенесены на другую площадку, также расположенную в Арктике, – на архипелаг Новая Земля.

Всего на испытательном полигоне Новая Земля было проведено 132 ядерных взрыва. К счастью, с 1990 года здесь не проводилось полномасштабных ядерных испытаний. Однако полигон официально никогда не закрывался и демонстративно поддерживается в состоянии готовности к испытаниям. Это часть стратегии Путина по запугиванию Запада. В последние годы он предпринял множество шагов в сторону ядерной эскалации.

Например, в прошлом году Россия отозвала ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Через год окончательно истекает срок действия договора СНВ-III (о мерах по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений) между США и Россией, исполнение которого Россия, впрочем, уже сама частично приостановила в одностороннем порядке. Это означает, что, скорее всего, в следующем году впервые за несколько десятилетий мы окажемся в ситуации, когда между двумя крупнейшими ядерными державами не будет договоров, ограничивающих их ядерные арсеналы. Потенциально это позволит России быстро разместить до 100 дополнительных ядерных боеголовок на существующих подводных лодках в Арктике.

К сожалению, если ядерная эскалация продолжится, то в течение нескольких лет мы вполне можем стать свидетелями возобновления ядерных испытаний на Новой Земле – той самой деятельности, против которой «Беллона» начала выступать еще 35 лет назад.

Большие планы гражданских ядерных программ в Арктике

Помимо этого, Россия развивает в Арктике и гражданские ядерные проекты, тесно связанные с добывающей промышленностью в этом регионе.

Главным примером гражданских ядерных технологий в Арктике является российский атомный ледокольный флот. Он используется на Северном морском пути уже 65 лет. Сегодня в его составе работают восемь атомных ледоколов – это больше, чем во времена СССР. Половина из этих ледоколов новые и были введены в эксплуатацию за последние пять лет. И Россия собирается построить еще четыре.

Однако в последние годы в реализации этих планов все больше проблем. Во-первых, война в Украине привела к срыву промышленного сотрудничества со многими европейскими странами, включая сотрудничество с самой Украиной. Во-вторых, бюджетное финансирование ледокольной программы постепенно сокращается. И в-третьих, экономическое развитие арктических проектов, для которых и нужны ледоколы, идет медленнее, чем ожидалось. В прошлом году по Северному морскому пути планировалось перевезти 80 млн тонн грузов, в основном ресурсов (газ, нефть, металлы и т.д.), добываемых в Арктике. Но в реальности было перевезено (и добыто) менее половины этого объема.

Кроме того, в Арктическом регионе расположены три из 11 российских атомных электростанций. Две из них, Кольская и Билибинская, работают более 50 лет. В перспективе Росатом планирует построить в Арктике пять новых АЭС с общим числом реакторов до 16 штук.

Начиная с советских времен в российской Арктике применялись специальные виды ядерных установок из-за уникальных особенностей и потребностей этого региона – экстремальных погодных условий, сложной морской логистики, удаленных и изолированных энергосистем небольших размеров. И сегодня Росатом собирается строить тут новые типы установок и реакторов, не применяющиеся в других регионах России. Арктика позволяет Росатому испытывать и пробовать новые технологии, рассчитывая на их дальнейший экспорт.

В основном речь идет о различных модификациях реакторов малой мощности (в диапазонах мощности от 10 до 90 МВт), так называемых SMR (Small Modular Reactors), – новом направлении в мировой ядерной энергетике, к которому проявляют интерес во многих странах как на Западе, так и в странах Глобального Юга.

Наиболее подходящим местом для таких малых АЭС в России Росатом посчитал изолированные энергосистемы отдаленных арктические районов, где они должны будут обеспечивать теплом и электричеством предприятия по добыче полезных ископаемых, в основном золота, меди и никеля.  Однако во многом успех этих проектов будет зависеть от перспектив экспорта добываемых ресурсов. Но с учетом санкций и экономического давления на Россию во время войны маловероятно, что все эти проекты будут реализованы.

Выводы

Во-первых, ядерное наследие в Арктике все еще представляет опасность, а связанные с ним проблемы не решены. В нынешней ситуации проекты по его ликвидации могут замедлиться или остановиться на неопределенный срок.

Во-вторых, возникают новые риски в связи с продолжающейся ядерной милитаризацией Арктики.

В-третьих, отсутствие достоверной информации из России еще больше усугубляет эти проблемы и затрудняет реагирование на них. «Беллона» работает над этим, публикуя аналитические материалы и отслеживая ситуацию в российской Арктике и российской атомной промышленности в наших ежемесячных дайджестах.

И последнее, но не менее важное. Санкции и давление на Россию препятствуют развитию ее арктических проектов. В ситуации непрекращающейся угрозы со стороны России и Путина, как минимум западным странам стоит избегать покупки добываемых в российской Арктике природных ресурсов как по причинам создаваемых ими экологических рисков, так и для ограничения возможностей России продолжать войну против Украины.