Еще во время второго срока президентства Бориса Ельцина в продвижении к демократии проявлялось стремление его и ближайшего окружения опираться на силовые структуры, в первую очередь, на структуры бывшего КГБ. Это беспокоило многих правозащитников, но вселяло надежду то, что президент практически не покушался на свободу слова и сдерживал в какой-то степени покушения гэбэшников на ростки независимых от власти проявлений гражданского общества. Стоит вспомнить, что его относительно вегетарианская позиция помогла защитить Александра Никитина, несмотря на традиционные для гэбэшников методы фальсификации материалов его дела, давления на суд и общественное мнение через средства массовой информации, распространявшим откровенную ложь о самом Никитине, об организации «Беллона», об адвокатах и людях, защищавших Никитина.

Традиционная для коммунистов опора на боевой отряд сыграла злую шутку с Россией и с Борисом Ельциным, который, красиво выйдя из КПСС, не сумел преодолеть в себе традиционного для людей этой формации принципиального непонимания смысла демократии, принципов разделения властей, независимости суда и СМИ в первую очередь от исполнительной власти. Его сподвижниками усиленно навязывался миф о непригодности для России парламентского способа организации жизни в стране, мол, для России традиционно правление при сильной единоличной власти. Под этот миф и была принята Конституция с упором на сильную президентскую власть, но в которой, тем не менее, были прописаны права граждан на вполне европейском уровне. Изменения же в эту часть конституции не могут быть внесены без созыва Конституционного Собрания, созвать которое надо по решению трех пятых Совета Федерации и Госдумы, а изменения могут быть приняты только двумя третями Конституционного Собрания.

Страна, в которой реальная демократия многие десятилетия подвергалась хуле, так и не стала демократической. Большинство преобразований в направлении демократизации натолкнулось на откровенный саботаж со стороны советского чиновничества, легко расставшегося с веригами партийности КПСС, объявив себя демократами, реформаторами, но дорвавшимися теперь до владения и бесконтрольного распоряжения собственностью, которой они ранее распоряжались под контролем партии. Большинство признаков демократии в России несет в себе мощный запал имитации. И передача функций президента носила практически авторитарный монархический смысл, хотя и сопровождалась процедурой выборов, которые новая власть научилась осуществлять с целым рядом признаков цивилизованности, сбивая этим с правильного восприятия положения дел в стране и большинство россиян, и западных наблюдателей.

С приходом в должность президента кадрового чекиста процесс демонтажа тех небольших завоеваний демократии, которые наметились к концу XX века, ускорился при попустительстве общественности и мирового сообщества. В стране сначала были ликвидированы практически все независимые от власти СМИ. Было в России после принятия Закона «О СМИ» независимое вещание, конкурировавшее с РТР и ОРТ, — а потом последовательно уничтожено — НТВ, ТВ-6, ТВС. Под соусом все тех же «споров хозяйствующих субъектов» наиболее влиятельные газеты и журналы так или иначе попали под контроль власти. Граждане потеряли возможность получать достоверную информацию о происходящем в стране и мире — ее заменил традиционный советский агитпроп. Надежды на то, что россияне смогут делать осознанный выбор своих предпочтений на основе информированности, не сбылись. Законодательство о партиях, о выборах и референдумах, о митингах и демонстрациях практически лишило страну возможности сформировать реальную многопартийную систему, народ лишен возможности выразить свою волю в условиях тотального манипулирования общественным мнением. Но оставалась еще одна сфера в обществе, которая раздражала власть самим фактом своего существования. Это сфера деятельности некоммерческих и общественных объединений и организаций. Тут была допущена неосмотрительность власти, что привело к тому, что неподконтрольные властям общественные объединения практически остались единственным фактором, тормозящим реванш номенклатуры. Особенно раздражительными для власти стали экологические и правозащитные движения.

«Статья 38. Надзор и контроль за деятельностью общественных объединений.
Надзор за соблюдением законов общественными объединениями осуществляет прокуратура Российской Федерации.

Орган, принимающий решения о государственной регистрации общественных объединений, осуществляет контроль за соответствием их деятельности уставным целям. При осуществлении данного контроля указанный орган вправе:

1) запрашивать у руководящих органов общественных объединений их распорядительные документы;

2) направлять своих представителей для участия в проводимых общественными объединениями мероприятиях;

3) не чаще одного раза в год проводить проверки соответствия деятельности общественных объединений, в том числе по расходованию денежных средств и использованию иного имущества, их уставным целям в порядке, определяемом федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по нормативно-правовому регулированию в сфере юстиции;

4) запрашивать и получать информацию о финансово-хозяйственной деятельности общественных объединений у органов государственной статистики, федерального органа исполнительной власти, уполномоченного по контролю и надзору в области налогов и сборов и иных органов государственного надзора и контроля, а также у кредитных и иных финансовых организаций;

5) в случае выявления нарушения общественными объединениями Конституции Российской Федерации и законодательства Российской Федерации или совершения ими действий, противоречащих их уставным целям, органом, принимающим решения о государственной регистрации общественных объединений, может быть вынесено руководящим органам данных объединений письменное предупреждение с указанием конкретных оснований вынесения предупреждения и срока устранения указанного нарушения, который составляет не менее одного месяца. Предупреждение, вынесенное органом, принимающим решения о государственной регистрации общественных объединений, может быть обжаловано общественными объединениями в вышестоящий орган или в суд», ну, и т.д.

Согласитесь, здесь заложен огромный простор для произвола чиновников! И сообщество НПО, и международное демократическое сообщество, и Совет Европы говорит, что эти законоуложения создают предпосылки к ликвидации в России возникающего гражданского общества. Об этом написал в своем письме российским правозащитникам Альваро Хиль-Роблес. «Европейский союз очень встревожен тем, что этот закон может ввести серьезные ограничения для деятельности общественных организаций в России», — именно так говорится в заявлении МИДа Австрии, которая, как известно, председательствует с этого года в ЕС. Как сказано в документе, новый вариант закона сильно ужесточает условия для деятельности неправительственных фондов, даже несмотря на то, что в законопроект и были внесены поправки. Обеспокоены и в США. Но наши власти твердо решили обеспечить себе традиционную советскую возможность держать под тотальным контролем все, что шевелится. А для создания в обществе уверенности в правоте власти в ее борьбе с НПО устраивается совершенно неприличная травля общественных организаций с обвинением их в причастности к шпионажу, в неразборчивости в выборе источников финансирования с огульным охаиванием международных и частных фондов, обвинении их в недоброжелательном отношении к России и использовании НПО в каких-то корыстных целях. Традиционно никаких фактов не приводится, а вешаются ярлыки, и только.

Страх владеет властью, страх перед НПО, перед возможным прозрением граждан, которые могут осознать, что власть рвется только к тотальному контролю над всем в России, чтобы сохранить свой контроль над ресурсами и финансовыми потоками. Власть как огня боится конкуренции на околовластном пространстве, потому что знает себе цену и свои шансы в добросовестной конкуренции. Отсюда задача — не допустить добросовестной конкуренции в околовластном пространстве!

Идет атака на независимые от власти НПО. Идет атака на независимых от власти граждан. Следующая мишень — Интернет. Власть узнала, что, расправившись с независимыми СМИ, она пропустила не только независимые от нее НПО, но и 17 % граждан России, которые регулярно получают информацию в Интернете. Это для нее еще один источник страха.

И еще власть боится, что россияне перестанут бояться власти, а потребуют от нее работать на граждан, а не на себя. В противном случае общество найдет-таки в себе силы нанять другую власть для реализации своих прав и законных интересов.