За переговорами наблюдали 1090 представителей 274-х неправительственных организаций, в том числе трех российских НПО – группы «Экозащита!», Российского отделения WWF и С.-Петербургской группы «ЭКОперестройка».

Следить за ходом переговоров и его оценивать довольно сложно. РКИК вступила в силу в 1994-м, но Конвенция лишь зафиксировала согласие Сторон по вопросам «Кто виноват?, Каковы причины глобального изменения климата?» – Человек, его деятельность, приводящая к выбросам парниковых газов, сведению лесов и пр. и «Что делать?» – Уменьшать антропогенное воздействие на климат планеты. Но Конвенция не дала ответа на вопрос «Как делать?».

Кто и как должен снижать выбросы определил Киотский Протокол, но его действие заканчивается в 2012. И именно сейчас надо выработать и согласовать новые правила и механизмы сокращения выбросов парниковых газов.

Корреспондент Беллона.ру встретился в Бонне с представителями официальных делегаций и неправительственных организаций и попросил дать оценку произошедшему, рассказать о перспективах переговоров. Мои собеседники – Олег Шаманов, российский переговорщик, начальник отдела МИД РФ, Александр Гребеньков, эксперт делегации Беларуси и представители общественных организаций, участвовавшие в переговорах в качестве наблюдателей – Алексей Кокорин, директор климатических программ российского отделения Всемирного фонда дикой природы, Владимир Сливяк, сопредседатель группы «Экозащита!» и Рашид Алимов, сопредседатель Санкт-Петербургской группы «ЭКОперестройка».

Что было в Бонне? 

Переговоры в Бонне состоялись за полгода до очередной Конференции Сторон, которая пройдет в мексиканском Канкуне. На Конференции Сторон в Копенгагене в декабре 2009 года не удалось принять решений по дальнейшим совместным действиям всех стран по снижению выбросов парниковых газов и даже прийти к согласию о том, как именно будущие климатические соглашения должны выглядеть. Принятое «Копенгагенское соглашение» подтолкнуло страны к декларированию обещаний по сокращению выбросов к 2020 году, но это лишь обещания, к тому же оговоренные многими условиями…

Владимир Сливяк: «Есть прогресс по сравнению с Копенгагеном. Есть понимание сторон, что необходимо хоть куда-то двигаться и, как следствие, есть продвижение по переговорным текстам, особенно в отношении отдельных компонентов переговоров (как прекращение сведения тропических лесов – REDD+, например). Вместе с этим, до принятия общего пост-киотского соглашения крайне далеко».

Олег Шаманов: «Я бы не сказал, что половина переговоров пройдена. Мы сейчас выходим на новый этап – пост-копенгагенский. Сессия в июне – это, фактически, первая попытка заново осмыслить переговорные подходы уже на этапе после Копенгагена. Российская переговорная команда намерена предлагать партнерам сфокусироваться на прагматическом подходе и обсуждении вопросов существа, стараясь избежать бесплодных политических дискуссий, типа «убит или не убит Киото».

Тем самым мы рассчитываем на то, что если такой подход будет воспринят всеми делегациями, можно рассчитывать, что будет сделана вторая попытка по согласованию международно-правового режима климатического сотрудничества на период после 2012. Если не сумеем – значит, разойдемся по национальным квартирам и будем действовать индивидуально».

Что может произойти в Канкуне?

Владимир Сливяк: «От Канкуна ожидаем окончательного утверждения решений по лесам (тропическим точно, но не только), возможно продвижения по финансовым вопросам будущего соглашения. К сожалению, совсем не ожидаем пост-киотского соглашения — создается впечатление, что если оно появится хотя бы в 2012 году — это будет успех. Есть мнение, что при каком-то раскладе вместо цельного пост-киотского соглашения может вообще быть набор отдельных решений по ключевым вопросам — этого хотелось бы избежать».

Алексей Кокорин: «Единого соглашения заключить не удается, во всяком в этом году. Может и в следующем. Решения будут приниматься постепенно. Канкун ожидается как торжественное празднование «Дня против сведения тропических лесов». Есть прогресс по структуре финансов. Нет никакого прогресса по обязательствам по сокращению выбросов и по судьбе Киотского протокола».

Судьба Киотского протокола 

Таким образом, налицо реальная угроза того, что до окончания срока действия Киотского протокола в 2012 году не удастся ни принять новое соглашение, ни договориться об условиях продления действия Киотского протокола (КП).

Photo: http://www.iisd.ca/

Александр Гребеньков: «Проблема в том, и сейчас это обсуждается, что возникает такой временной разрыв. Если следовать КП, то поправки должны быть внесены за 6 месяцев до начала Конференции Сторон, которая эти поправки примет консенсусом. Уже сейчас ясно, что тексты поправок, за исключением некоторых, не успевают к Конференции Сторон в Канкуне.

Здесь есть две переговорные площадки. Это разработка текста нового климатического соглашения (AWG LCA). И вторая площадка — это адаптация Киотского протокола к новым условиям. То есть внесение в него целого ряда поправок. По обеим площадкам идет оживленная дискуссия и страны пытаются так или иначе изложить свою позицию и ее поддерживать.

Обсуждается переговорный текст по долговременному сотрудничеству. Этот текст дополняет Рамочную конвенцию ООН и является основным текстом, в который, подразумевается, будут включены США и другие страны, не присоединившиеся к КП».

Перенос квот 

Один из спорных вопросов – это возможность использовать после 2012 года неиспользованные квоты на выбросы. У России и стран бывшего СССР из-за коллапса экономики 1990-х образовались серьезные запасы этих квот, так называемый «горячий воздух».

Photo: http://www.iisd.ca/

Алексей Кокорин: «Это «багаж» за который наши страны заплатили кризисом 1990-ых. Позиция НПО: «Никакого переноса квот!». Их что, можно использовать на благо природе или людям? Не верится совсем! Резерв на будущее, а зачем он нужен? Лучше договариваться о реальных действиях, думаю даже, переговорщикам от этого будет проще жить, вот только по дипломатическим причинам они не могут это сказать открыто».

Владимир Сливяк: «Россия выступает против продления Киотского протокола, который позволил бы перенести (и возможно продать) после 2012 года большие квоты на выбросы. Вместе с этим, отказываться от неиспользованных квот Россия не хочет. Как это возможно совместить, пока что мало кому понятно. Хорошо, если понятно самой делегации. Позиция НКО — не переносить квоты ни в коем случае, потому что к реальному снижению выбросов это не имеет никакого отношения. Скорее, торговля квотами может привести к дополнительным выбросам».

Адекватный учет российских лесов 

В свое время, Путин выдвинул условие поддержки Копенгагенского соглашения. Оно заключается в том, чтобы «полнее учитывались возможности России, российских лесов по поглощению углекислого газа, что, на наш взгляд, было сделано не в должном объеме в рамках Киотского протокола». Подобное условие содержится в официальной информации о намерениях России в рамках Копенгагенского соглашения.

Олег Шаманов: «В рамках переговоров Россия заинтересована в адекватном учете влияния лесов как факторов стоков парниковых газов и, в частности, бореальных лесов в будущем климатическом режиме. Нельзя ограничивать разговор только тропическими лесами».

Владимир Сливяк: «В отношении лесов Россия заявила, что если ее (весьма критикуемые) предложения по лесам будут учтены — обязательства сократить выбросы к 2020 году на 25% (от уровня 1990 года) останутся в силе. Если нет — обязательства будут снижены до минус 15%. Это было крайне негативно воспринято на переговорах, потому что президент Медведев в прошлом году говорил о цели в минус 25%, которая не зависит ни от каких прочих факторов и является безусловной».

Россия: рост или снижение выбросов? 

На целях России следует остановиться отдельно. К сожалению, цели «снижения» выбросов к 2020 и на 15% и на 25% относительно 1990 года означают, что в реальности никакого снижения не будет, а будет рост относительно текущего уровня. Понять ситуацию можно при помощи графика.

Photo: http://www.iisd.ca/

Выбросы России составляли в 1990 году примерно 3300 млн. тонн эквивалента СО2. Из-за коллапса СССР выбросы к 2000 году сократились на 39% (до 2029 млн. тонн). Затем наблюдался небольшой рост, и сейчас, с учетом последствий мирового финансово-экономического кризиса, наши выбросы составляют примерно 2147 млн. тонн, то есть на 35% ниже, чем в 1990. Поэтому «цель» по «достижению» к 2020 году уровня «минус 15%» или «минус 25%» означает рост относительно текущего уровня. Рост значительный – более чем на 30% в первом и почти на 16% во втором случае.

Это, конечно, не солидно – на переговорах, где все должны договариваться о реальном снижении воздействия на общий климат, говорить о росте выбросов почти на треть!

Это вызывает непонимание и даже протесты. На боннских переговорах делегация России снова получила антинаграду «Ископаемое дня», присуждаемую международной коалицией неправительственных организаций «Climate Action Network».

Вот как об этом пишет выходящий на климатических переговорах ООН бюллетень российских неправительственных организаций «Меньше двух градусов».

«Антинаграду присудили за высказывание, которое резко противоречит объявленным в Копенгагене обязательствам по сокращению выбросов. Напомним, что президент Медведев ранее заявил о том, что Россия сократит выбросы на 25% от уровня 1990 года к 2020-му и это обязательство не зависит от таких факторов, как обязательства других стран и наличие нового соглашения. По мнению главы государства, Россия будет развивать энерго- эффективность и энергосбережение, что само по себе уже приведет к достижению поставленной цели даже при отсутствии каких-либо еще специальных усилий. Теперь же, российская делегация на переговорах по лесам утверждает, что обязательства РФ по сокращению составят либо 15%, либо 25% и это напрямую зависит от учета лесов. При этом необходимо отметить, что снижение на 25% от уровня 1990 года, о котором говорил глава России, было рассчитано без учета лесов. Конечно, учет лесов важен и если он произойдет, это позволит усилить обязательства России. Но речь должна идти не о том, чтобы ослаблять прежнюю позицию, а о том, что учет лесов позволил бы взять обязательства минус 30% или минус 35%.»

Что там делали НКО?

Алексей Кокорин: «НКО работали, работу надо продолжать, надо следить за переговорами и пытаться влиять на них».

Photo: http://www.iisd.ca/

Владимир Сливяк: «В данный момент крайне важна роль НКО в переговорах, потому что после Копенгагена появляются новые подходы и предложения (отчасти стимулированные стремлением компенсировать Копенгагенский провал). НКО — единственная сторона переговоров, которая может адекватно оценивать вред и пользу разных предложений с точки зрения не чьей-то национальной ситуации, а с точки зрения общей пользы и вреда для окружающей среды (в международном масштабе). Например, лесные инициативы оцениваются крайне неоднозначно. И, кроме того, НКО активно говорят о том, что предложений разных стран, закрепленных в Копенгагенском соглашении, недостаточно, чтобы обеспечить сдерживание роста глобальной температуры в пределах 2 градусов. Именно НКО сейчас играют ключевую роль в подталкивании стран к увеличению обязательств, а также следят за полезностью или вредностью тех или иных новых предложений, принципиально влияют на освещение новых инициатив, фактически определяя отношение к ним со стороны ряда стран».

Рашид Алимов: «В этот раз параллельно переговорам активисты организовали серию уличных акций. В воскресенье в Бонне прошла демонстрация, в которой участвовали около 1600 человек, — это были в основном участники климатического лагеря, Климафорума, наблюдатели на переговорах ООН, и местные активисты. Требовали «климатическую справедливость», под которой понималось в первую очередь быстрое заключение соглашения, исполнение которого смогло бы предотвратить угрозу климатического хаоса, отказ от использования атомной энергии, развитие технологий возобновляемой энергетики, вегетарианство… Я также участвовал в заезде на велосипедах «Критическая масса», и этот заезд был посвящен изменению климата».

Что дальше? 

Следующая переговорная сессия состоится в Бонне в августе, но и до этого времени вопросы климата будут обсуждаться в других форматах – на встрече лидеров G20 в июне, Форуме основных экономик в июле… Возможно, что при эффективном использовании всех переговорных площадок все же удастся добиться договоренности о таких действиях, которые действительно смогут остановить антропогенное изменение климата. Но когда именно это произойдет, не знает никто.