С журналистами поделились своими соображениями о состоянии химбоеприпасов в море доктор технических наук, профессор Всероссийского геологического института Михаил Спиридонов, доктор технических наук, вице-президент Международного экологического центра Юрий Коробейников, доктор технических наук, директор Международного института кибернетики и артоники при Санкт-Петербургском государственном университете аэрокосмического приборостроения Михаил Игнатьев, финансовый трейдер Научного совета фонда «Демократия» Игорь Калинин, директор Российского государственного Гидрометуниверситета Григорий Фрумкин.

В 1945 году, по решению союзного командования, началось затопление трофейных химических боеприпасов. В принципе, планировалось это сделать в строго определенных местах. Однако так сложились обстоятельства, что снаряды, бомбы, мины с отравляющими веществами (ОВ) американцы топили целыми баржами и где придется, а российские моряки сбрасывали контейнеры — металлические сети с боеприпасами — прямо по ходу движения кораблей. Таким образом, разговоры об имеющихся точных картах захороненных ОВ — не более чем разговоры: известны лишь примерные границы, а вот точно очерченных рамок нет.

По сведениям фонда «Демократия», по поручению которого ученые и специалисты вот уже 15 лет занимаются изучением данной проблемы, в Балтийском море и Ладожском озере находится сейчас более 450 тысяч тонн (с учетом 122 тысяч тонн, затопленных в проливе Ла-Манш) высокотоксичных боевых отравляющих веществ. Это сотни тысяч снарядов, авиационных бомб и просто бочек с начинкой из четырнадцати видов отравы, в том числе иприта, люизита, дифосгена, фосгена, адамсита, табуна, зарина. По оценкам специалистов, скорость коррозии в соленой воде Балтийского моря составляет 0,13 мм в год, и потому сейчас корпуса химических зарядов и бомб буквально изъедены на 70-80 процентов. Это дает основание считать, что уже в ближайшее десятилетие Балтику ожидает экологическая катастрофа (кто-то отводит на это срок в 7-9 лет, кто-то – 2-3 года). Специалисты утверждают, что в морскую воду уже поступило около 7 тысяч тонн иприта, а в ближайшие годы они предсказывают почти семикратное увеличение истечения отравляющих веществ в воду.

Причем, когда начинали затопление, очень рассчитывали на гидролиз ОВ: вода, мол, все размоет, и опасностей удастся избежать. Увы, опыт показал, что гидролизу подвержены далеко не все вещества, входящие в бомбы и снаряды. Ученые установили, что, во-первых, гидролиз не приводит к потере этими веществами своих отравляющих способностей. А во-вторых, если американские ученые предполагают, что иприт сохраняет свою активность 400 лет, то их российские коллеги установили, что период полураспада составляет: по иприту — 856 лет, по люизиту — 283 года, по зарину — 84 года.

 

Вот такая очень мрачная картина вырисовывается. И сразу возникает вопрос: почему обо всех этих проблемах никто не говорил целых 60 лет? Во всех странах Европы словно табу было наложено на эту тему. Михаил Игнатьев рассказал журналистам, что в Дании, Швеции, Польше зафиксированы случаи, когда рыбаки подвергались воздействию иприта (правда, при работе в тех зонах, где рыбная ловля категорически запрещена), когда в сети попадали кусочки окаменевших отравляющих веществ, пропитанные отравой доски от дубовых бочек. И никогда эти случаи не становились достоянием гласности. Странам Балтийского региона, ориентированным на рыболовство и туризм, совершенно ни к чему было будировать широкую мировую общественность правдой о сокрытых на дне моря бомбах. Что ж ныне изменилось?

Решение двух стран — России и Германии – о сооружении газопровода заставило Литву, Польшу и Латвию буквально возопить о надвигающейся мировой катастрофе. Несмотря на всю ясность такого неожиданного прозрения некоторых политиков, — уходит лакомый кусочек сыра в виде оплачиваемого транзита газа по их странам — высказанные ими возражения против строительства весьма основательны. И среди российских ученых нет единства в том, возможна ли подобная деятельность в Балтийском море. Геологи, например, а на пресс-конференции их представлял Михаил Спиридонов, склонны считать, что глобальных катастроф в этом регионе ожидать не следует — при разумном, естественно, отношении к морю. Локальные — возможны.

Михаил Спиридонов сам не один раз спускался в подводной мини-лодке на различных участках и воочию видел снаряды, бочки. По его словам, некоторые затопления покрылись слоем ила и грунта толщиной до восьми метров, превратились в захоронения и ничем угрожать не могут, только не надо их ворошить. С песчаными участками сложнее: здесь илом ничто не затягивается, коррозия оболочек продолжается. Чтобы справиться с этой бедой, требуются новые технологические решения и подходы.

И они, кстати, есть. Российский Фонд «Демократия», возглавляемый Александром Яковлевым, в целях предотвращения колоссальной экологической катастрофы на Балтике создал специальный Научный Совет, в который вошли ведущие ученые страны, так или иначе работавшие по этой проблеме. Ведь отдельные попытки исследовать состояние затопленных боеприпасов предпринимались много раз, но были они разрозненными и потому малоэффективными, поскольку не давали полной картины. Теперь каждый из этих ученых принес свой опыт в общую копилку. Это дало основание для такого заявления фонда: «Ученым и специалистам известны методы и безопасные технологии, способные обезвредить подводные химические свалки и предотвратить выброс в воды Балтики иприта, люизита, фосгена, табуна, зарина и других ядов».

Вполне понятно, что все имеющиеся на данный момент методы будут сами по себе тщательно анализироваться и изучаться, по ним будут спорить, они будут опровергаться или поддерживаться. Но главное в том, что проблема стала известной для всех, что ее начали решать и теперь уже этого процесса не остановить.

А вот еще мрачные факты. Полный водообмен в Балтийском море происходит в течение 27 лет. А количество захороненных в его глубинах отравляющих веществ составляет шестикратную смертельную дозу для всего живого на берегах. Более того, существует такое понятие, как «память воды». Это значит, что вода способна «запоминать» попавшую в нее отраву и передавать ее свойства через «поколения».

И еще одно. В 1943 году фашисты готовили атаку Ленинграда химическим оружием. По словам Михаила Игнатьева, к стенам города было подвезено около миллиона снарядов с ипритовой и тому подобной начинкой. Узнав об этом, советское руководство объявило, что в случае подобной атаки вся Германия будет поражена таким же оружием. Это возымело свое действие: ОВ не были применены. Но вот куда они подевались потом, до сих пор никому не ясно. Ходили слухи, что их сбросили то ли в Мшинские болота, то ли в Ладогу. Но достоверных сведений до сих пор нет. А ведь это не меньшая опасность для всех нас, чем затаившаяся на дне Балтийского моря. Над решением и этой проблемы надо работать — в едином комплексе со всеми другими.

Это, кстати, главный лейтмотив состоявшейся пресс-конференции: время разрозненных попыток прошло, требуется объединение усилий ученых и специалистов тех, прежде всего, стран, которые расположены в бассейне Балтийского моря. Проблема того стоит.

А труба газопровода? Ее все равно построят?

Фото автора