i) Обвинения в сборе и передаче "государственной тайны"
Показания экспертов из 8-го Управления Генштаба Минобороны РФ доказали то, на что постоянно указывала защита. Эксперты использовали только секретные и имеющие обратную силу приказы Минобороны для оценки информации в докладе "Беллоны" по авариям на атомных подводных лодках. Эти сведения, однако, не относились к государственной тайне в 1995 году в соответствии с редакцией Закона "О государственной тайне", действующей на тот период.

Более того, Никитин не мог знать, что информация относилась к государственной тайне, поскольку ее засекречивание проводилось с использованием секретных и/или имеющих обратную силу нормативных актов, а на основе законов, которые действовали в 1995 году. Согласно же закону, информация, относящаяся к вопросам экологической безопасности, не могла быть отнесена к государственной тайне. Для примера можно обратиться к ст. 7 Закона "О государственной тайне" и ст. ст. 42 и 41 Конституции РФ.

ii) Отсутствие намеренной государственной измены
В ходе судебного следствия было ясно установлено, что мотивы Никитина в участии работы над докладом "Беллоны" заключались в том, чтобы привлечь внимание, а, как следствие, финансовые средства на решение проблем обращения с радиоактивными отходами на ВМФ России в целом и на Северном флоте в частности.

Таким образом, его действия были продиктованы целью не подорвать безопасность России, а способствовать повышению ее экологической безопасности. Никитин не собирался совершать государственную измену.

Намерения "Беллоны"
Из показаний Томаса Нилсена становится ясно, что работа "Беллоны" в 1994-1995 г.г. получила широкую поддержку местных и центральных властей в России. До встречи с Никитиным "Беллона" уже добилась выделения средств на работу с проектами по радиационной безопасности на Кольском полуострове со стороны Европейского Союза и Норвегии.

Целью "Беллоны" при подготовке доклада "Северный флот" ни в коем случае не являлось нанесение ущерба безопасности России. Напротив, цель "Беллоны" при создании доклада "Северный флот" и работа России в целом состояла в том — а такая же цель двигала и Никитиным — чтобы привлечь внимание к существующим проблемам в сфере экологии и найти средства на их решения.

Из всего вышесказанного следует, что Никитин не занимался сбором и передачей "Беллоне" сведений, составляющих государственную тайну. Его намерения не включали нанесения ущерба безопасности России, а в цели "Беллоны" не входило проведение враждебной деятельности по отношению к РФ.

Таким образом, ни субъективные, ни объективные условия для обвинения Никитина в государственной измене по ст. 275 остаются невыполненными.

Ст. 283 — Разглашение государственной тайны
Для того, чтобы обвинить Никитина в разглашении государственной тайны по атомным энергетическим установкам АПЛ третьего поколения, обвинению вовсе не обязательно доказывать, что намерения Никитина или "Беллона" включали нанесение ущерба безопасности России. Однако прокурору придется доказать:

Но, как говорилось выше, сведения были отнесены к гостайне не в соответствии с Законом "О государственной тайне", а в соответствии с секретными нормативными актами. Поэтому они не могут рассматриватья в качестве государственной тайны, да Никитин и не мог знать, что они к таковой относятся.

Таким образом, ни объектная, ни субъективная сторона дела в этом случае не доказаны и оснований для предъявления Никитину обвинения по ст. 283 не имеется.

Заключение
Никитин должен быть оправдан по всем пунктам обвинения, особенно, поскольку прокурор должен, согласно ст. 49 Конституции РФ, доказать, что условия ст. ст. 275 и 283 соблюдены. Попытки сделать это со стороны прокурора закончились неудачей. Сам же Никитин, который по ст. 49 был вовсе не обязан это делать, доказал свою невиновность.