Статья подготовлена специально для 62 номера издаваемого «Беллоной» журнала «Экология и право».

Научный подход

Систематизация выгод, получаемых человеком от природных систем, и попытки их оценить в науке начались со второй половины XX века и продолжаются до сих пор. Эти выгоды называют «экосистемными услугами» – услугами, которые природа предоставляет человеку.

Научный термин стал популярным после масштабного исследования влияния человеческой деятельности на окружающую среду (Millenium Ecosystem Assessment), которое в 2001-2005 годах проводилось более 1360 учеными со всего мира под эгидой Программы ООН по окружающей среде (UNEP).

Смысл экономической оценки экосистемных услуг заключается в том, чтобы определить стоимость, а значит и важность для человека разного рода выгод, получаемых от природы. По-другому такая оценка может называться природным или естественным капиталом.

На основе полученных оценок можно делать выводы о целесообразности различных видов использования территорий в долгосрочной перспективе, учитывая как экономическое развитие общества, так и экологическую устойчивость планеты.

Самая первая масштабная оценка мировых экосистемных услуг была проведена в 1997 году американскими учеными. По их подсчетам, природа предоставляет человечеству экосистемные услуги в среднем на $33 трлн ежегодно, что почти в два раза превышает мировой ВВП ($18 трлн в год, в ценах 1997 года).

Что считать…

Подсчет стоимости экосистемных услуг является непростой задачей для экономистов, ведь оценивать приходится не только материальные объекты, которые можно продать на рынке, но и долгосрочные выгоды, не имеющие мгновенного влияния на человека и не очевидные на первый взгляд.

В глобальном исследовании UNEP все экосистемные услуги были разделены на четыре категории.

Обеспечивающие услуги или товары, предоставляемые экосистемами (продовольствие, материалы – например, древесина, генетические, декоративные, биохимические ресурсы и пресная вода). Эту категорию оценить сравнительно легко: можно посчитать объем и стоимость древесины на определенном участке земли, примерную стоимость съедобных грибов, ягод и орехов, произрастающих на участке, стоимость запасов пресной воды и т. д.

Регулирующие услуги (самовосстанавливающие функции и естественное регулирование климата, качества воздуха, водных ресурсов и эрозии, стихийных бедствий и заболеваемости животных, растений и человека; к этим же услугам относят опыление, естественную очистку воды и преобразование отходов). Для оценки стоимости в этом случае обычно идут от противного и считают, сколько человеку придется вложить в очистку воздуха или воды, в здравоохранение и восстановление территорий в случае, если экосистема будет нарушена и прекратит предоставлять услуги саморегулирования.

Поддерживающие услуги – то есть те, которые обеспечивают выполнение всех остальных услуг (почвообразование, фотосинтез, предоставление первичной продукции и кругооборот веществ). Иногда поддерживающие услуги объединяют с регулирующими. Метод их оценки схож с методом оценки регулирующих услуг.

Культурные услуги (культурное разнообразие, образовательные, эстетические, духовные и религиозные ценности, системы знаний, эмоциональная ценность – привязанность человека к месту обитания, социальные связи, ценности культурного наследия, оздоровительный отдых и экотуризм). В этом случае оценивают сумму, которую люди готовы заплатить за использование территории в рекреационных или других культурных целях, включая плату за транспорт, размещение и поддержание природной территории в естественном виде.

…и как считать

Оценка стоимости экосистемных услуг важна для сравнения альтернатив использования и неиспользования территорий, ведь ценность регулирующих услуг какого-то природного объекта, возможно, окажется гораздо выше ценности урожая зерновых или разработки металлических руд на этом же участке.

Как рассказала журналу «Экология и право» профессор кафедры экономики природопользования МГУ Ольга Кудрявцева, на практике сравнительно легко можно подсчитать стоимость прямого и частично косвенного использования территории или ресурса, а с помощью условно-опросного метода возможно частично определить стоимость неиспользования.

Например, в Германии в 1997 году путем опроса посетителей и жителей оценивали целесообразность восстановления территории Шорфхайде-Хорин к северу от Берлина и создания там природного заповедника. Местность использовалась в основном в сельскохозяйственных целях и для размещения некоторых военных объектов и также была популярна для дикого туризма. Оценивалась готовность жителей и посетителей платить за поддержание территории в заповедном виде, и сумма, которую ожидалось получить от этих платежей, сравнивалась с предполагаемыми среднегодовыми издержками на содержание территории.

В США же городские насаждения оцениваются с точки зрения их потенциала по очищению воздуха, защите от наводнений и повышению стоимости близлежащей недвижимости.

Очищать или не загрязнять?

Один из классических примеров использования на практике экономической оценки экосистемных услуг – опыт альтернативных вариантов использования земельных участков, которым делится бывший глава департамента по охране окружающей среды Нью-Йорка Альберт Эпплтон.

В 1980-х годах сельское хозяйство стало стремительно выходить на индустриализированный уровень, и в условиях жесткой конкуренции, пытаясь увеличить производительность и снизить себестоимость продукции, малые фермерские хозяйства штата Нью-Йорк стали активно использовать технику и удобрения. В результате начались эрозия и загрязнение почвы. Вдобавок к этому фермеры стали продавать лесистые участки своих земель под застройку. И уже в конце 1980-х доктора начали говорить о необходимости улучшать очистку питьевой воды, поступающей в город Нью-Йорк. Строительство современных очистных сооружений обошлось бы Нью-Йорку в $4 млрд, а операционные расходы – до $200 млн ежегодно. Это вдвое увеличило бы тарифы на воду и серьезно отразилось бы на платежеспособности домохозяйств с низким доходом, пишет Эпплтон на страницах ресурса о защите и использовании общественных благ On the Commons.

Но возглавивший в начале 1990-х природоохранный департамент Нью-Йорка Эпплтон и его сотрудники решили рассмотреть иные варианты траты бюджетных денег.

«Подход нашей команды был в том, что здоровая окружающая среда будет поставлять чистую воду», – пишет он, а значит альтернативой строительству сложных очистных сооружений могут быть вложения в защиту окружающей среды – те самые платежи за экосистемные услуги.

Круговорот выгод в природе

Этот подход потребовал долгих и трудных переговоров с частными землевладельцами о приобретении в государственную собственность участков водосборной площади (было выкуплено около 28 тыс. га), а также о контроле за загрязнением на частных сельскохозяйственных землях. При поддержке города была запущена программа «Комплексное планирование ферм» (Whole Farm Planning), по которой фермеры могли получить субсидии на строительство локальных очистных сооружений для сельскохозяйственных стоков, ограждение водотоков от доступа скота, сохранение лесов на частных участках. Поскольку условия субсидирования разрабатывались в тесном сотрудничестве с фермерами, в итоге через пять лет в программе участвовали 93% предпринимателей, что обеспечило снижение сельскохозяйственных сбросов на 75-80% и, соответственно, улучшение качества воды до стандарта питьевой.

Реализация всего проекта с 1997 по 2006 год, пишет портал Ecosystem Marketplace, обошлась Нью-Йорку в $1,4-1,5 млрд – в несколько раз ниже затрат на строительство современной станции для очистки питьевой воды, – попутно улучшив региональную экономику: вырос уровень занятости и инвестиций в местный бизнес, а также экотуризм, а регион стал продавать воду другим регионам, зарабатывая на этом по $100 млн в год. Нью-Йоркское соглашение с фермерами о защите водосборного бассейна и его экологические и экономические показатели стали модельным примером для 140 городов по всей Америке.

Эпплтон подчеркивает, что речь не идет об одноразовом вложении – это «постоянная работа». Но, по словам Эпплтона, «программы платежей за экосистемные услуги, такие как Нью-Йоркская, дают возможность использовать экологические выгоды от услуг, обеспечиваемых городу сельскими экосистемами, и затем направлять эти выгоды обратно в сельские районы, … что создает справедливый цикл взаимоподдерживающих экономических и экологических вложений между городскими и сельскими территориями и ведет к более устойчивому будущему и для тех, и для других».

Россия и ее капитал

Говоря о России, всегда упоминают ее огромный природный капитал. Но «огромный» – понятие абстрактное. Чтобы эффективно пользоваться данным природой капиталом, надо точно представлять, какие выгоды он может принести населению, и сколько это может стоить в краткосрочной и долгосрочной перспективе. При этом подсчет стоимости экосистемных услуг – дело непростое. Зачастую не хватает подробной статистики и своевременного мониторинга.

Кафедра экономики природопользования МГУ много лет проводит оценки экосистемных услуг для различных регионов России. В их последней коллективной монографии под редакцией Ольги Кудрявцевой приведен пример оценки экосистемных услуг некоторых регионов России: Ярославской, Ленинградской, Ростовской, Свердловской и Иркутской областей, Камчатского края и города Санкт-Петербурга.

Для лесных экосистем регионов была рассчитана экономическая ценность поглощения парниковых газов (экосистемная услуга регулирования качества воздуха) и пищевых лесных ресурсов, таких как грибы и ягоды (обеспечивающие услуги).

Для водно-болотных угодий регионов рассчитывалась стоимостная ценность регулирования водного баланса (включая предотвращение наводнений), предоставления мест обитания популяциям биологических видов, ценность рекреационной функции, в том числе любительской охоты и рыболовства, а также предоставления воды и поддержки биоразнообразия.

Также на основе скудных данных Федерального агентства по туризму был оценен рекреационный и туристический потенциал особо охраняемых природных территорий (ООПТ).

Полученные данные совокупной оценки стоимости экосистемных услуг затем сравнили с объемом валового регионального продукта. В Иркутской области стоимость экосистемных услуг оказалась сопоставима с этим показателем, а в Камчатском крае многократно его превысила – это означает, что в данных регионах есть недоиспользованный потенциал развития экологоориентированных отраслей, например, в устойчивом лесопользовании или экологическом туризме.

Семь раз отмерь, один раз выруби

Применение на практике концепции экосистемных услуг может существенно повысить эффективность управленческих решений и распределения бюджетных средств и улучшить качество жизни в российских регионах. Но официальные власти внедрять эту систему не торопятся.

В конце 2015 года в Министерстве природных ресурсов и экологии состоялась презентация прототипа доклада «Экосистемные услуги России» (первый том посвящен оценке услуг наземных экосистем) – результата первого этапа российско-германского проекта по формированию системы оценки и мониторинга экосистем и экосистемных услуг в России. Авторы попытались обобщить мировой опыт по оценке объема экосистемных услуг и создать методику для дальнейшего мониторинга и учета этих услуг в России. Но именно экономическая оценка экосистемных услуг упоминается в прототипе доклада вскользь, разработанная методика такой оценки не приведена, а это значит, что, даже если общая оценка экосистемных услуг войдет в планы Минприроды, их стоимость оцениваться не будет.

Тем не менее отдельные регионы России все же знакомы с этой концепцией. Например, в государственной программе Ярославской области по охране окружающей среды на 2014-2020 годы говорится, что «необходимо ускорить работы по экономической оценке экосистемных услуг, предоставляемых ООПТ, в том числе для определения оптимальной величины арендной платы за землю или платы за использование экосистемных услуг». А в том же прототипе доклада упоминается научно-производственное предприятие «Кадастр», которое имеет опыт проведения экономической оценки экосистем Куршской косы, Камчатки, ООПТ Ярославской и Томской областей. Но повлияли ли эти оценки на принятие в регионах конкретных решений о способе использования территорий, пока неизвестно: на момент выхода статьи ответа на запрос редакции о комментариях от предприятия «Кадастр» не поступило.

Что говорить об официальных лицах, если даже экологи не всегда спешат привлекать в защиту тех или иных природных территорий экономические аргументы. В 2011 году, в разгар борьбы против строительства трассы через Химкинский лес, представители научного сообщества и экологических организаций выпустили совместный доклад «Результаты независимой экологической экспертизы проекта строительства скоростной автомобильной дороги Москва – Санкт-Петербург на участке 15-58 км». В нем в том числе подробно описывались экосистемные услуги территории Химкинского леса: высокая способность фильтрации воздуха из-за наличия дуба в составе леса, сохранение места обитания редких видов животных и растений, обеспечение рекреационных нужд 5% населения Москвы и Московской области. Но, к сожалению, авторы не сказали ни слова о стоимостной оценке экосистемных услуг Химкинского леса, а она, возможно, показала бы экономическую выгоду для региона от сохранения леса как цельного природного объекта и, во всяком случае, могла бы помочь придать большей прагматичности общественной дискуссии вокруг острого вопроса и обсуждению проблемы с властями.

Увы, экономический анализ экосистемных услуг пока не вошел в российскую практику. А зря. Если бы проводились оценки экосистемных услуг того же Химкинского леса, Хоперского заповедника, озера Байкал, карельских шхер и многих других территорий, то многолетних столкновений интересов местных жителей с интересами предприятий и компаний, нацеленных на коммерческое и инфраструктурное освоение территорий, можно было бы избежать, а решения об использовании этих территорий были бы научно обоснованы и эффективны в долгосрочном периоде – не только с экономической, но и с экологической точки зрения.