На слушаниях сообщили, что никаких неопределённостей нет

Слушания по предварительному варианту Оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС) деятельности по эксплуатации строящегося 4-го энергоблока Ростовской АЭС проходили в Ростовской области в июне 2016 года. В материалах ОВОС, в составе десяти томов, очень подробно был описан энергоблок и его возможное воздействие на окружающую среду. Однако у этого документа была одна серьёзная проблема. Оценка воздействия была проведена не независимой организацией, а генпроектировщиком Ростовской АЭС, АО «НИАЭП» (АО Нижегородская инжиниринговая компания «Атомэнергопроект»).

Конечно, проектировщик, желая представить свою работу в лучшем свете, не счёл нужным сообщить, что 4-й энергоблок Ростовской АЭС строится по морально устаревшему проекту ВВЭР-1000/В-320, разработка которого проходила более 45 лет назад, в 1970-е годы. В проекте уже почти построенного энергоблока отсутствует важный современный элемент безопасности – ловушка расплава активной зоны реактора. Защитная оболочка энергоблока построена не двойная, как на современных АЭС, а одинарная. Всё это повышает как риск радиационных аварий, так и тяжесть их последствий, но подобная оценка в написанном АО «НИАЭП» ОВОС, конечно, отсутствовала.

Более того, в ОВОС существенно занижен возможный выброс радионуклидов при тяжёлой запроектной аварии на энергоблоке. Проектировщик считает, что выбросы цезия-137 и цезия-134 не превысят 1,78 и 4,07 ТБк (в сумме – 5,85 ТБк). Эта оценка значительно меньше оценки для АЭС с ВВЭР-1000/320 в ЕС (Темерлин, Козлодуй). Это, к примеру, в 17 раз ниже установленного в Финляндии норматива (100 ТБк) и в 8700 раз ниже оценки австрийского университета BOKU (51 050 ТБк), который рассмотрел не самые благоприятные для атомщиков сценарии возможных запроектных аварий. Занижение выбросов в официальной оценке воздействия ведёт к недооценке рисков и, как следствие, к отсутствию адекватных планов защиты населения в случае тяжёлой аварии.

На эти и некоторые другие неопределённости я указал в выступлении на слушаниях в Волгодонске (видео выступления Андрея Ожаровского доступно по ссылке) и задал вопрос, почему этой информации нет в ОВОС, почему вовсе отсутствует раздел «выявленные неопределённости». Ответ Александра Андреева, представителя АО «НИАЭП» был таков: «в соответствии с методическими указаниями наличие данного раздела не требуется, поэтому в структуру ОВОС он не вошёл».

Credit: Презентация Андрея Ожаровского на слушаниях.

Оценка неопределённостей обязательна по закону

Ответ представителя проектировщика АЭС и, в то же время, разработчика ОВОС меня несказанно удивил. Дело в том, что обязательность оценки выявленных неопределённостей установлена действующими нормативными документами. Положение об оценке воздействия намечаемой хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду в Российской Федерации, утверждённое приказом Госкомэкологии РФ от 16 мая 2000 г. (Положение об ОВОС), регламентирует процесс проведения оценки воздействия на окружающую среду и подготовки соответствующих материалов.

Документ включает в себя «Типовое содержание материалов по оценке воздействия намечаемой хозяйственной деятельности на окружающую среду в инвестиционном проектировании», где говорится, что материалы по оценке воздействия на окружающую среду намечаемой хозяйственной и иной деятельности должны содержать «как минимум» «выявленные при проведении оценки неопределенности в определении воздействий намечаемой хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду» (п.9 этого документа). Так что представитель АО «НИАЭП» был не прав. На слушаниях он намеренно или по незнанию дезинформировал собравшихся.

К сожалению, такое случается нередко. Ведь регламент слушаний по проектам концерна «Росэнергоатом» не предполагает возможность реагирования на очевидно некорректный ответ «специалиста», поэтому очевидно неверное суждение Александра Андреева осталось не оспоренным. Конечно, это ввело в заблуждение участников слушаний и создало выгодное для строителей, но не соответствующее действительности впечатление, что критики АЭС используют неверные аргументы.

Понятно, что для атомщиков весьма непросто признать наличие хоть каких-то неопределённостей при описании новых энергоблоков. Их задача – добиться безусловного доверия участников слушаний. Для этого и придуман регламент, по которому любой, даже некорректный ответ атомщиков, не может быть оспорен или прокомментирован в ходе обсуждений.

По данным исследования FLEXRisk, при тяжёлой аварии на РоАЭС может пострадать Ростов-на-Дону. Credit: Презентация Андрея Ожаровского на слушаниях.

«Росэнергоатом» согласился признать наличие неопределённостей

Однако, видимо, опасаясь выявления явного нарушения Положения об ОВОС, АО «Концерн Росэнергоатом» всё же согласилось признать наличие неопределённостей в оценке воздействия и внести соответствующий раздел в ОВОС. «Раздел «Выявленные при проведении ОВОС неопределённости в определении воздействий намечаемой хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду» включён в окончательную редакцию ОВОС», – говорится в письме главного инженера Ростовской АЭС Андрея Горбунова в мой адрес.

Таким образом, хоть и с опозданием, не на слушаниях, а в личном письме, хоть и косвенно, но выражается согласие с тем, что моё требование признать наличие неопределённостей справедливо. Раздел о неопределённостях в ОВОС внесён, но в нём делается странный вывод: «приведённые неопределённости таковыми не являются».

Не мог же концерн «Росэнергоатом» признать, что в целях экономии или по иным соображениям на 3 и 4 энергоблоках Ростовской АЭС решено не сооружать ни ловушки расплава, ни двойной защитной оболочки. Не могли атомщики и обнародовать оценки объёмов выбросов радионуклидов при аварии в тысячи и десятки тысяч раз превышающие из собственные оценки.

Тем не менее, в новом разделе ОВОС 25.4.2.4 авторы документа соглашаются с тем, что анализ материалов оценки воздействия «достаточно сложен и может привести к появлению «предполагаемых неопределённостей». В их числе, неопределённость «количества радионуклидов, выброс которых в окружающую среду возможен при наиболее тяжёлой запроектной аварии на энергоблоке с ВВЭР-1000/В-320».

Однако в ОВОС побоялись включить альтернативные оценки выбросов цезия при тяжёлой запроектной аварии, которые, напомню, в тысячи раз превышают данные АО «НИАЭП». Ведь в этом случае придётся отказаться от тезиса, что при любой аварии не потребуется эвакуация населения на расстоянии более 3-4 километров от аварийного энергоблока. Расчёты, выполненные в рамках австрийского проекта FLEXRisk, показывают, что при неблагоприятных погодных условиях выпадения изотопов цезия в районе Ростова-на-Дону или Волгограда могут превысить величину в несколько МБк/кв. м. Это означает необходимость эвакуации населения областных центров, находящихся на расстоянии более 200 километров от опасной АЭС.

Ловушка расплава и двойная защитная оболочка не нужны?

В раздел о неопределённостях также были добавлены рассуждения о том, что ни ловушка расплава, ни двойная защитная оболочка Ростовской АЭС не нужны, поскольку эти элементы важны для минимизации последствий тяжёлых запроектных аварий, вероятность возникновения которых на Ростовской АЭС «очень мала».

АО «НИАЭП» считает, что «показатели безопасности энергоблоков с наличием или отсутствием ловушки расплава ничем не отличаются друг от друга для большей части диапазона ожидаемых событий (включая аварии), которые могут возникнуть при эксплуатации АЭС». Аналогично, «уровень безопасности энергоблоков Ростовской АЭС с одинарной ЗО [защитной оболочкой] соответствует всем современным требованиям и критериям по безопасности, выдвигаемым к объектам использования атомной энергии».

Credit: Протокол слушаний

То есть делается удивительный вывод, что, якобы, ни современная двойная защитная оболочка, ни ловушка расплава Ростовской АЭС не обязательны. Открытым остаётся вопрос, зачем же эти дорогостоящие элементы безопасности понадобилось вносить в проекты новых росатомовских АЭС с ВВЭР-1200 и ВВЭР-ТОИ?

Непростая задача была решена категоричным утверждением. То, что нужно на второй Нововоронежской, второй Ленинградской АЭС, сооружаемых в настоящее время, вовсе не требуется для Ростовской АЭС.

Полностью ответы на вопросы «какой энергоблок безопаснее – с ловушкой расплава активной зоны, или без неё?» и «какой энергоблок безопаснее – с двойной или одинарной защитной оболочкой?», ставшие частью дополненного ОВОС, приведены в приложении.

Новые слушания по окончательному варианту ОВОС назначены на 25 и 27 октября, возможно, на них будет продолжена дискуссия и о неопределённостях и о реальных последствиях возможных аварий на Ростовской АЭС.

Стал ли ОВОС лучше?

Итак, в результате моего участия в общественных обсуждениях, разработчики ОВОС, как это положено по закону, добавили в документ раздел о выявленных неопределённостях. Но раздел этот написан формально, данные независимых от «Росатома» экспертов по спорным оценкам в него не внесены. Не внесены в ОВОС даже данные экспертов «Росатома», расхваливающих на слушаниях по другим АЭС и ловушку расплава, и двойную защитную оболочку.

Цель наша не достигнута, но сделан маленький шаг в правильном направлении. Цель участия экологов в слушаниях не помогать атомщикам «сделать ОВОС лучше» и продвигать опасный проект, а «сделать ОВОС корректнее», добиться наполнения выносимых на общественные обсуждения документов не односторонней информацией, а правдивыми и разносторонними оценками. Ведь невозможно всерьёз обсуждать рекламный проспект, а зачастую ОВОС выглядит именно так. Обсуждать можно корректную оценку, в которой признаётся наличие неопределённостей, и приводятся данные не только росатомовских НИИ, но и независимых от атомной промышленности исследователей и специалистов. Увидим ли мы появление в будущем не рекламных, а честных оценок воздействия атомных объектов?

Выявленные при проведении оценки неопределенности в определении воздействия намечаемой хозяйственной деятельности на окружающую среду (Материалы ОВОС энергоблока № 4 РоАЭС)