О том, что нужно сделать, чтобы избежать драматических последствий этих пожаров в нынешнем году и в будущем, рассказывает профессор Йоханн Дж. Голдаммер, директор Центра глобального мониторинга пожаров  (Global Fire Monitoring Center , GFMC) в интервью, опубликованном на сайте Департамента ООН по снижению риска от стихийных бедствий (UNISDR).

Наблюдая многочисленные пожары во Франции, в Португалии и в Хорватии проф. Йоханн Голдаммер отвечает на вопросы представителя UNISDR и анализирует ситуацию с природными пожарами в глобальном масштабе.

Также проф. Голдаммер любезно согласился дать эксклюзивное интервью «Беллоне», посвященное специфике борьбы с лесными пожарами конкретно в России. Прочитать его вы можете здесь.

Профессор более двадцати лет тесно сотрудничает с российскими ученными, занимающимися проблемами охраны лесов, и специалистами пожарной безопасности. Благодаря этому сотрудничеству в нашей стране проводятся международные конференции, а российские ученные участвуют в международных проектах. Пример тому – последняя публикация Центра “Vegetation Fires and Global Change”.

UNISDR: Кажется, что мы сталкиваемся с более частыми и катастрофичными природными пожарами в Европе и в мире. Это так?

Профессор Йоханн Дж. Голдаммер.

Йоханн Голдаммер: В глобальном масштабе мы наблюдаем две разные тенденции изменения режимов пожаров. В некоторых частях Африки, Азии и Латинской Америки прежние природные экосистемы заменяются интенсивно управляемыми агроэкосистемами: сельскохозяйственными угодьями, пастбищами и плантациями зерновых культур. Исторически многие природные саванны, лесистые местности и леса на этой территории периодически загорались, что приводило к крупным природным пожарам. Сегодня на этих интенсивно обрабатываемых землях пожары случаются реже. И еще, поскольку развивается сеть дорог и инфраструктуры, которые фрагментируют ландшафты, в этих регионах таких пожаров происходит меньше.

Совсем другая тенденция наблюдается по всей Европе, включая восточноевропейский регион и территории между Уралом и Центральной Азией. Здесь исход населения из сельской местности – рост населения городов за счет бывших сельских жителей – привел к сокращению или даже полному прекращению землепользования, что в свою очередь привело к ослаблению управления лесами. Место ранее управляемых ландшафтов занимают территории, заросшие дикой растительностью и лесом. Сельская рабочая сила, которая в прошлом играла активную роль в контроле и предотвращении лесных пожаров, сокращается. Во многих деревнях европейско-средиземноморского региона и прилегающих к этому региону Западных Балкан живут только пожилые люди. Бывшие фермерские дома превращаются в летние дачи. Отказ от традиционного использования древесины и натуральных недревесных горючих материалов для приготовления пищи и получения энергии приводит к тому, что эти материалы остаются в ландшафтах и таким образом делают эти ландшафты более уязвимыми для природных пожаров. Пожары, случившиеся летом 2017 года в Южной Европе, затронули ландшафты, которые вряд ли бы горели 30-50 лет назад.

UNISDR: Насколько сильно изменение климата увеличивает риски пожаров в Европе и других частях света?

Й.Г.: Влияние изменения климата на риски природных пожаров были отмечены в разных регионах мира. Одна из проблем – более экстремальные и продолжительные засухи, какие мы наблюдаем в эти дни в Европе. Засухи создают условия для более интенсивных и продолжительных природных пожаров. Но участившиеся сильные ливни также вызывают проблемы, особенно после серьезных пожаров, например, разрушение растительного покрова и обнажение почвы. Ливни после пожаров приводят к таким вторичным бедствиям как эрозия почв, образование грязевых потоков, внезапные наводнения или заиливание рек и водохранилищ.

Увеличение продолжительности «пожарных сезонов», когда пожары, начавшиеся в начале года, продолжаются до конца года – феномен, наблюдаемый в Европе и Северной Америке. Следует отметить, что во многих регионах в настоящее время наблюдаются более интенсивные горения в ночное время. Это явление можно объяснить тем, что владельцы земель и государственные службы, отвечающие за пожарную безопасность, имеют большую нагрузку в связи с длительными периодами пожароопасности и необходимостью вести более продолжительную борьбу с пожарами. В общем, нам необходимо лучше подготовиться к этим изменениям.

UNISDR: Мы также имеем дело с новыми уязвимостями?

Й. Г.: Наряду с увеличением риска природных пожаров мы действительно наблюдаем новые уязвимости. В этом году в Чили, Южной Африке и в Европе мы могли наблюдать природные пожары, затронувшие все элементы ландшафтов, на которых живут люди. Естественные ландшафты, такие как леса и другие природные экосистемы, охраняемые территории или высушенные водно-болотные угодья, перемежаются культурными ландшафтами и промышленными территориями, образуя природное и сельское пространство. Таким образом, природные пожары все больше влияют на границы соприкосновения между легковоспламеняющейся растительностью и жилыми районами, включающими фермерские усадьбы, деревни и пригородные жилые зоны. Эти пожары не только приводят к значительным экономическим потерям за счет сгоревших частных домов, государственных построек и производственной инфраструктуры. Пожары на промышленных свалках отходов и хранилищах опасных материалов часто являются причиной опасного загрязнения воздуха, например, за счет выбросов диоксинов. Такие пожары представляют собой серьезную угрозу для здоровья и безопасности человека.

И, наконец, у нас есть «современные кочевники» – люди, которые перемещаются через территории с высокой вероятностью пожаров или временно живут на них. Люди, стремящиеся к отдыху, спасаясь от перегретых летом городов, оказываются на пожароопасных территориях с огромным риском для безопасности. Многие из 63 погибших граждан в недавних лесных пожарах в Португалии оказались в ловушке на безопасной дороге. Эта трагедия символизирует сдвиг уязвимости, связанной с огнем, в нашей современной жизни. Некоторые из наших наблюдений подтверждают масштабы проблемы: за последние восемь недель из-за лесных пожаров во Франции, Хорватии, Португалии и Италии в общей сложности около 20 000 людей нужно было эвакуировать и обеспечивать безопасностью. Это новая тенденция в Европе, напоминающая практику эвакуации в Северной Америке. Согласно Глобальному отчету о смертельных исходах и повреждениях от природных пожаров, который ежегодно публикует Центр глобального мониторинга природных пожаров, за последние пять лет в среднем около 130 000 человек по всему миру были эвакуированы из-за лесных пожаров.

UNISDR: Учитывая все эти изменения и явно растущий риск лесных пожаров, какие уроки были извлечены на практике? Или мы менее подготовлены к средним и экстремальным лесным пожарам, чем 40 лет назад?

Й.Г.: Хотя очевидно, что риск лесных пожаров в Европе значительно возрос – ответные меры на такое развитие событий в разных странах отличаются. Только несколько государств ответили на многочисленные изменения своих ландшафтов разработкой адекватных стратегий предупреждения и усовершенствованием пожарных служб для разрешения сложных пожарных ситуаций. Испания лидирует в этом отношении. Другие страны в основном полагаются на покупку технологий современного пожаротушения, включая пожарные самолеты.

Однако эти технологии пожаротушения не заменяют необходимость искать пути устранения ранее упомянутых причинных факторов, которые приводят к более высоким рискам лесных пожаров и увеличивают уязвимость местных сообществ.

Существует лишь несколько примеров того, когда национальная политика и инструменты планирования были разработаны для устранения основных причин изменения рисков и уязвимостей. Например, некоторые страны Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии пересмотрели свои традиционные подходы к борьбе с пожарами и приступили к разработке и реализации стратегий управления пожарами. Наиболее важным является переход от стратегий, ориентированных на конкретные действия, на Комплексное управление пожарами – КУП (Integrated Fire Management-IFM), при котором рассматривается два уровня интеграции.

Первый уровень – это консолидация гражданского общества в управлении пожарами, в частности через активные действия сообществ в предотвращении пожаров и в борьбе с ними. Необходимость такого подхода очевидна: люди, живущие в сельской местности, являются ключевыми действующими лицами в предотвращении лесных пожаров, поскольку многие пожары начинаются со сжигания сельскохозяйственных остатков на полях. А неконтролируемые лесные пожары в первую очередь затрагивают сельские общины и их жизненное пространство. Поскольку сельские поселения часто расположены в отдаленных местах, куда пожарные службы и спасатели могут прийти слишком поздно, активное участие местных жителей в первоначальной защите своих хозяйств от приближающегося лесного пожара имеет решающее значение.

Второй уровень КУП – это комплексное управление пожарами в системах землепользования и в природных экосистемах, включая леса. Многие природные и культурные экосистемы эволюционировали совместно с природными пожарами. Пожары от молний и от деятельности человека в течение тысячелетий сформировали экосистемы высокой стабильности и продуктивности. Исключение регулярных неинтенсивных пожаров из этих экосистем могли бы привести, в частности, к накоплению опасных горючих материалов, которые при неблагоприятных обстоятельствах могли бы воспламениться и привести к гораздо более серьезному и разрушительному воздействию по сравнению с регулярными пожарами. Подход к управлению земельными ресурсами и снижению риска стихийных бедствий, основанный на изучении экосистем, должен учитывать исторические и научные свидетельства динамики пожароопасности экосистемы. Методы «контролируемых сжиганий» были разработаны для большинства типов экосистем в глобальном масштабе.

Однако проблема заключается в том, что опыт, полученный научным сообществом, и предлагаемые решения по управлению пожарами неохотно принимаются во внимание лицами управленческого звена.

UNISDR: Каков вклад науки в снижение пожароопасности, и какие инструменты используются для уменьшения таких рисков?

Й.Г.: Наука о пожарах и смежные науки, изучающие воздействия огня на окружающую среду и людей, в последние десятилетия демонстрируют значительный прогресс. Сегодня мы обладаем исчерпывающими знаниями об экологической роли огня во всех зонах растительности. Мы знаем, каковы последствия чрезмерного использования огня, например, в преобразовании тропических лесов или торфяников в другие системы землепользования, их воздействие на атмосферу и климат. Последствия загрязнения атмосферного воздуха выбросами от сжигания биомассы на здоровье человека рассматриваются в том же ракурсе, что и воздействие лесных пожаров на безопасность человека. Разработаны учебные планы для академической подготовки, а также руководящие принципы для лиц, принимающих решения, и практиков.

Тем не менее, мы видим, что научное сообщество не смогло достучаться до сообщества политиков и лиц, принимающих решения. Во многих европейских странах отсутствие специализированных доктрин – как в юридическом, так и культурном смысле – обескураживает и служит помехой в использовании существующих возможностей и применении инноваций. Оптимизация использования этих возможностей и применение инноваций (будь то институциональные или технологические инновации), как правило, являются неэффективными и зачастую невозможными без предварительного создания стимулов для поощрения новых изменений в оперативном потенциале и культуре. Буквально и образно, ландшафты, на которые влияет эта ситуация, это:

– Природные ландшафты;

– Культурные ландшафты;

– Промышленные ландшафты;

– Административные ландшафты.

В этих случаях крайне важно улучшить взаимодействия науки и практики (Science-Policy Interface, SPI), чтобы были установлены соответствующие политика и действующие параметры для подбора и поощрения всех форм инноваций, как внутри этих «ландшафтов», так и за их пределами.

UNISDR: Португалия была подвержена экстремальным пожарам в начале лета, позже то же самое случилось на юге Франции. Какие уроки были извлечены из этих пожаров в контексте предупреждения и кооперации?

Й.Г.: В июне 2017 года португальские пожарные и спасатели работали в авральном режиме. Погибли шестьдесят три человека, многие из которых оказались в ловушке своих автомобилей, когда пытались уехать из местностей, охваченных огнем, еще 245 человек получили ранения; один пожарный погиб и 13 пожарных были ранены. Большое количество зданий, различных сооружений и транспортных средств в более чем 20 населенных пунктов было сожжено или повреждено. Впоследствии было установлено, что пожар нарушил основную инфраструктуру коммуникационных связей на ранней стадии, ограничив тем самым доступ к получению информации и отправку просьб о помощи для некоторых сообществ; было также отмечено, что большое количество одновременных звонков в центр экстренного вызова 112 просто перегрузили его, т. е. многие абоненты не смогли связаться с диспетчерами, чтобы попросить помощь, задерживались сообщения об огневых ловушках и т.д.

События в Португалии напоминали весьма разрушительные лесные пожары в Чили в январе и феврале 2017 года, в результате которых было эвакуировано около 10 000 человек, было сожжено или повреждено около 3000 сооружений, погибли шесть человек, 394 – были ранены, погибли семь пожарных и полицейских, 13 были ранены. Международная помощь Чили имела высокую символическую и дипломатическую ценность, но в значительной степени была неэффективной и продемонстрировала ограничения, стоящие перед трансграничной и международной помощью в чрезвычайных ситуациях.

Эти экстремальные пожары неоднократно возникают из года в год, несмотря на технологическую модернизацию пожарных и спасательных служб. Очевидно, что политика по борьбе с пожарами не направлена на устранение причин и факторов, которые способствуют превращению ландшафтов в более пожароопасные, а общество – в более уязвимое к огню. В Португалии и в других местах повышение риска природных пожаров – помимо упомянутой выше заброшенности сельских земель – происходит за счет расширения использования быстрорастущих древесных пород в промышленности, например, увеличения количества экзотических и пожароопасных эвкалиптовых и сосновых плантаций. Опасность пожаров на этих плантациях хорошо известна.

Можно утверждать, что снижения потерь от природных пожаров можно добиться при помощи простого экономического расчета и отнести борьбу с ними на счет ответственности плантационной промышленности. Однако экстремальные пожары июня 2017 года показывают, что неконтролируемое вторжение выведенных видов деревьев в ландшафт за пределами плантаций создает высокий риск для сельских жителей и туристов. Современная автомагистраль, на первый взгляд, безопасная для путешествия и движения транспорта, может стать смертельной ловушкой при пожаре.

Закрытие таких автомагистралей под угрозой огня или своевременная эвакуация поселений может стать еще одной ответной мерой на опасное развитие событий. Тем не менее, такие меры будут сопоставимы с технологической гонкой для поиска лучших технологий уменьшения воздействия пожаров, т.е. они не уменьшат риск природных пожаров как таковой.

Как решить проблему? Межсекторальное планирование, базирующееся на изучении ландшафтов, и межведомственное планирование управлением пожаров представляются наилучшим подходом к решению проблемы. Однако также необходимо отказаться от практики пренебрежения проблемами сельских территорий. Реализация принципов «зеленой экономики» является необходимой для возрождения жизнедеятельности, устойчивости и безопасности сельских территорий в Европе и в других регионах. Создание «зеленых» рабочих мест может стать очень привлекательным для следующих поколений, но для того, чтобы эти места были конкурентоспособными, требуются государственные субсидии. Экологически чистая почва, экологически безопасные методы ее обработки и их преимущества имеют свою цену. «Рованиемский план действий для лесного сектора в зеленой экономике», который был инициирован Комитетом ЕЭК ООН по лесам и лесной промышленности, Всемирной организацией по продовольствию и Европейской комиссией по лесоводству в 2013 году, наглядно показывает, как эти задачи могут быть выполнены.

UNISDR: Как европейские правительства должны работать совместно, и какие основные мероприятия нужно провести, чтобы уменьшить воздействие пожаров в жаркую погоду при высоких температурах?

Й.Г.: В глобальном плане не существует юридически обязательного соглашения, которое регулировало бы цели и обязательства по управлению пожарами. Сети добровольцев, такие как Глобальная сеть природных пожаров или Международный механизм готовности к пожарам на природных территориях, обе действующие в рамках Системы Сэндэй (Sendai) по снижению риска стихийных бедствий в период 2015-2030 гг., – первый шаг на пути к построению коллективной ответственности и действиям. В Европе есть три региональные организации, которые работают в сфере рисков от природных пожаров:

– Совет Европы, представляющий 47 стран-членов. В рамках Европейско- Средиземноморского соглашения о повышенных опасностях (EUR-OPA) работает через два «специализированных европейско-средиземноморских центра» – Центр глобального мониторинга пожаров (GFMC), базирующийся в Германии, и Европейский центр лесных пожаров (ECFF), базирующийся в Греции. EUR-OPA предоставила ресурсы для создания двух региональных центров мониторинга пожаров в Юго-Восточной Европе / на Южном Кавказе (Скопье, БЮРМ) и в Восточной Европе (Киев, Украина). Основной упор: продвижение научно-политического взаимодействия в регионах и наращивание потенциала сельских общин в управлении огнем, например, через «Руководства по защите села».

– Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), представляющая 57 участников-государств, поддерживает разработку национальной политики управления пожарами. В 2015 году ОБСЕ поддержал создание Ресурсного центра по управлению пожарами в регионе Центральной Азии (базируется в Улан-Баторе, Монголия). Основное внимание: на основе решения Совета министров с 2014 года ОБСЕ через свое Экономическое и Экологическое Измерение («Второе Измерение») способствует разработке национальной политики управления пожарами и межведомственному сотрудничеству в этой области, а также разработке соглашений об упорядочении стандартов для эффективного и действенного сотрудничества и функциональной совместимости в управлении трансграничными пожарами.

– Европейская комиссия, представляющая 28 стран-членов, обеспечивает Европейскую Информационную систему по пожарам (EFFIS) и Механизм гражданской защиты (CPM) через свой оперативный Координационный центр реагирования на чрезвычайные ситуации (ERCC). Основное внимание: предоставление информации и данных о горениях биомассы, а также посреднические функции для координации мер реагирования участвующих стран в случае кризиса.

По существу: цель Совета Европы и ОБСЕ учитывать изменяющиеся социально-экономические, политические и экологические условия, влияющие на риск природных пожаров в государствах-членах, и содействовать наращиванию национального и регионального потенциала в области управления пожарами.

UNISDR: Как Центр глобального мониторинга пожаров и аффилированная организация способствуют уменьшению этих новых повышенных рисков пожаров?

Й.Г.: В 2010 году GFMC начал децентрализацию и стал поддерживать создание региональных центров, работающих в области управления пожарами в 14 регионах мира. В июле 2017 года мы открыли 4-ый Региональный ресурсный центр по управлению пожарами, базирующийся в Индонезии и отвечающий за Юго-Восточную Азию. Этот центр будет работать, используя опыт двух европейских центров и Центрально-Азиатского центра, созданных в период с 2010 по 2017. Еще два региональных ресурсных центра управления пожарами будут открыты в 2017-18 годах в Латинской Америке и Центрально-Евразийском регионе.