Соглашение о строительстве АЭС исполнено не будет

Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Иорданского Хашимитского Королевства «О сотрудничестве в сооружении и эксплуатации атомной электростанции на территории Иорданского Хашимитского Королевства», подписанное в столице Иордании, городе Аммане 24 марта 2015 г., предполагало, что госкорпорация «Росатом» построит «атомную электростанцию, состоящую из 2 водо-водяных энергоблоков с реакторами ВВЭР-1000». Соглашение носило предварительный характер, обязательств заказать АЭС у «Росатома» Иордания не давала, что не мешало представителям атомной промышленности включать иорданскую АЭС в «портфель зарубежных заказов «Росатома».

В Статье 2 Межправительственного соглашения говорится, что принятию решения о сооружении АЭС предшествует «Предынвестиционная фаза реализации проекта», которая «включает в том числе оценку пригодности площадки, выбранной Иорданской Стороной для сооружения АЭС, подготовку оценки воздействия на окружающую среду, а также подготовку банковского технико-экономического обоснования», помимо этого необходимо оценить инфраструктуру атомной энергетики Иордании, исследовать иорданскую энергетическую систему с целью обеспечения ее пригодности для подключения энергоблоков АЭС во время эксплуатации, предоставить отчет о прогнозируемом спросе иорданского электроэнергетического рынка и экспортном потенциале регионального рынка сбыта электрической энергии и разработать финансово-экономические модели и бизнес-план проекта. И только по результатам выполнения предынвестиционной фазы может приниматься решение «относительно целесообразности перехода к «инвестиционной фазе», то есть к проектированию и эксплуатации АЭС.

Очевидно, обосновать необходимость и выгодность сооружения АЭС мощностью в 2 ГВт не удалось, поэтому проект дальше предынвестиционной фазы не продвинулся.

Строительство и эксплуатация АЭС – непосильное финансовое бремя

Соглашение предполагало «покупку всего доступного объема электрической энергии, вырабатываемой на АЭС, по принципу «бери или плати» и освобождение АЭС от многих налогов: «от налога на прибыль и любого налога на распределение дивидендов или на доходы или от любого налога на прирост капитала, налога на имущество, от сбора за передачу собственности или от аналогичных налогов и сборов, применимых к ним, с начала инвестиционной фазы и до истечения 20 лет с даты начала коммерческой эксплуатации 2-го энергоблока АЭС», а также освобождение товаров, материалов, работ и услуг «от всех возможных импортных или экспортных пошлин, налогов, таможенных сборов, сборов или платежей (как бы они ни назывались)». Возможно это стало одной из причин отказа от реализации проекта. Ведь если производство электроэнергии – это бизнес, предполагающий извлечение прибыли, то этот бизнес должен платить налоги. Но с атомной энергетикой так не получается — она требует преференций, госдотаций и освобождения от налогов.

По сообщениям СМИ, провалилась именно попытка технико-экономического обоснования сооружения АЭС. «Большие реакторы налагают финансовое бремя на Королевство», – пишет газета The Jordan Times. Примерная стоимость АЭС с двумя реакторами ВВЭР-1000 составляет 10 млрд долларов. В СМИ назывались ориентировочные сроки ввода в эксплуатацию первого энергоблока – 2024 год, второго – 2026 год. Теперь стало ясно, что такая АЭС не будет построена.

Однако отказ от идеи строительства АЭС не означает разрыв Соглашения. Дело в том, что Иордания не давала обещаний строить АЭС, а лишь соглашалась провести необходимые исследования. В результате детального изучения вопроса принято решение о нецелесообразности сооружения крупной атомной электростанции.

Иордании не нужна ядерная энергетика

Аюб Абу-Дайе (Ayoub I Abu-Dayyeh), инженер-исследователь иорданского университета Алзайтонах (Alzaytoonah University) приветствует решение отказаться от строительства АЭС в Иордании.

Аюб Абу-Дайе (Ayoub I Abu-Dayyeh), инженер-исследователь иорданского университета Алзайтонах (Alzaytoonah University).

В интервью «БЕЛЛОНЕ» он сказал:

«В Иордании нам не нужна ядерная энергетика – ни большая, ни малая. У нас нет «культуры безопасности», мы находимся рядом с зоной военных действий [в Сирии], наша страна вся в долгах, долги составляют 95% ВВП.

«Золотое правило» состоит в том, чтобы избегать использование атомной энергии, если есть альтернативы. В Иордании у нас есть альтернативы. К 2021 году у нас 25% электроэнергии может производиться из возобновляемых источников, а 15% – из сланцевой нефти и газа. У нас огромные запасы сланцев, их нам хватит на тысячу лет.

Ядерная энергетика должна быть исключена из наших планов. Есть также вопросы экологические, вопросы ответственности за аварии и инциденты. Такая бедная страна как Иордания никогда не сможет справиться с последствиями ядерной катастрофы!»

Аюб Абу-Дайе также критикует выбор площадки возможного расположения АЭС (Кусейр Амра района Азрак) – в 45 километрах от столичного аэропорта и в 20 километрах от Азры, одного из крупнейших водохранилищ страны. В случае радиоактивного загрязнения воды возникнет угроза существованию страны, считает он.

Россия обещала забирать ОЯТ

Ещё одним возможным препятствием для сооружения росатомовской АЭС в Иордании мог стать вопрос обращения с радиоактивными отходами, в том числе с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ). Соглашением предполагалось, что собственник АЭС «несёт ответственность за обращение с отработавшим ядерным топливом, радиоактивными отходами и вывод из эксплуатации АЭС, включая обязательства по финансированию такого обращения в соответствии с законодательством Иорданского Хашимитского Королевства». Из опыта других стран известно, что обращение с отработавшим ядерным топливом, радиоактивными отходами и вывод из эксплуатации АЭС — работы технологически сложные и весьма дорогие. Но если иорданскую АЭС предполагалось освобождать от уплаты налогов, обязательных для других объектов энергетики, то не ясно, как же можно было обеспечить финансирование этих работ.

По соглашению, поставку ядерного топлива, «принимая во внимание конкурентные мировые цены», должна была обеспечивать российская сторона. «Ядерное топливо, полученное от российских уполномоченных организаций и отработавшее на АЭС, возвращается в Российскую Федерацию на условиях, определенных Сторонами в отдельном соглашении», – говорится в 13-и статье Межправительственного соглашения 2015 года.

Однако действующее российское законодательство разрешает ввоз ОЯТ с иностранных АЭС только для целей временного технологического хранения или «переработки» (то есть извлечение плутония и урана). Но отходы «переработки» должны быть возвращены в страну происхождения ОЯТ, в данном случае – в Иорданию. Статья 48 Федерального закона от 10.01.2002 N 7-ФЗ (ред. от 31.12.2017) «Об охране окружающей среды» допускает «ввоз в Российскую Федерацию из иностранных государств облучённых тепловыделяющих сборок ядерных реакторов для осуществления временного технологического хранения и (или) их переработки», но при этом устанавливает «приоритетность права возвратить образовавшиеся после переработки радиоактивные отходы в государство происхождения ядерных материалов или обеспечить их возвращение». Очевидно, что для Иордании перспектива получения из России «образовавшихся после переработки радиоактивных отходов» не выглядит привлекательной. Альтернативой вывозу иорданского ОЯТ на переработку в Россию может стать сооружение собственного пункта хранения иди захоронения опасных отходов, но это тоже весьма затратный и потенциально опасный проект.

Насколько реальна переориентация на «малые модульные» реакторы?

Иордания теперь сфокусируется на «малых модульных» реакторах, цитирует анонимный правительственный источник газета The Jordan Times. Если Иордания продолжить исследования возможности строительства АЭС с «малыми модульными» реакторами, то, очевидно, потребуется внести существенные изменения в межправительственное соглашение с Россией или заключать новое соглашение. Но, поскольку у «Росатома» пока нет наземных реакторов категории «малые модульные», вряд ли стоит ожидать какого-то продвижения в этом направлении. Иордания проводит консультации с южнокорейскими компаниями KAERI и KEPCO, китайской CNNC и британской Rolls-Royce. Но и у этих компаний нет опробованных и готовых для экспорта «малых модульных» реакторов.

«Ядерная энергетика остаётся дорогим и рисованным решением, и движение в сторону «малых модульных» реакторов не решит всех проблем этой технологии», – пишет газета The Jordan Times. Аюб Абу-Дайе также не считает разумной идею переориентации на малые реакторы: «В области использования «малых модульных» реакторов ни у кого в мире нет достаточного опыта их использования. Новая технология должна быть опробована, исследована, новое оборудование должно проработать по крайней мере десять лет, так утверждает МАГАТЭ. На данный момент это не опробованная технология. Новые реакторы надо сначала опробовать в стране-производителе, и лишь потом, лет через десять предлагать на экспорт».

Рост доли ВИЭ делает атомную энергетику экономически неприемлемой

После подписания Межправительственного соглашения в 2015 году агентство «РИА Новости» писало: «важнейшим элементом [реализации Соглашения] должны стать работы по созданию общественной приемлемости атомной энергетики в Иордании». Каких-либо серьёзных протестов общественности против сооружения АЭС не наблюдалось, хотя проживающие в районе выбранной площадке племена и обещали защищать источники воды от строителей АЭС всеми силами. В случае Иордании неприемлемость атомной энергетики обусловлена в первую очередь экономическими факторами, наличием менее опасных и менее дорогих альтернатив.

По данным Международного агентства по возобновляемой энергии (IRENA) в Иордании с 2015 года начался резкий рост установленной мощности ветровых и солнечных электростанций. В 2017 году в стране мощность солнечных электростанций составляла 362,5 МВт, ветровых – 198,4 МВт. Это уже сравнимо с мощностью «малого модульного» реактора. Поскольку по всем прогнозам доля возобновляемых источников энергии продолжит увеличиваться, перспективы реанимации атомного проекта выглядят плачевно.