«Всё связано со всем» – первый закон Барри Коммонера, американского биолога и эколога. Этот принцип гласит, что даже небольшие изменения, внесенные человеком в окружающий его мир, со временем перерастают в катастрофу.

Бульдозер мегапроекта рванул вперед, подминая всё и всех. Какие там краснокнижные растения, лютики-цветочки, мхи-лишайники, нерпы-орланы? Миллиарды евро на кону!

В Финляндии спешно начали укладывать для газопровода трубы в Финский залив. Первый зампред комитета Госдумы по энергетике Игорь Ананских сразу же прокомментировал это событие: «Остальные страны дали своё добро, сомневаться в реализации «Северного потока – 2» нет никакого смысла, он будет реализован в любом случае. Если кто-то из партнёров выйдет – это большой минус только для них. Это проект на долгие десятилетия, он принесёт большую прибыль всем акционерам. Многие страны Европы его поддерживают, потому что трубный газ дешевле, чем любой СПГ». Но тут же пришло сообщение, что большинство партий в Швеции заявило, что сооружение газопровода необходимо заблокировать.

Трудная судьба

Судьба у мегапроекта с солидным бюджетом – под десять миллиардов евро – сложилась трудная. То и дело казалось, что он остановится. Российские экологические организации, некоторые ученые непрерывно как пчелы, защищающие свой улей, жалили его за то, что разработчики выбрали самый вредный для хрупкой природы России маршрут: через Кургальский заказник в Ленинградской области, которому не помогли даже две международные конвенции.

Но разработчики нашли других российских ученых. Правильных. Которые быстренько дали именно этому маршруту самые блистательные характеристики. Под этот проект менялись как перчатки нормативы. Подделывались карты. Неизвестные хакеры влезали в федеральную, государственную информационную систему планирования, чтобы вычистить оттуда альтернативный маршрут – не через заказник. Государственная экспертиза в упор не видела общественную. Была задействована армия чиновников и политиков во многих странах. Полезных идиотов и истинных. Когорты журналистов. Экологов, протестующих против того, чтобы газопровод раскромсал Кургальский заказник, обвиняли чуть ли не в измене Родине.

Новое уязвление, просто удар под дых, прилетело «Газпрому» с неожиданной стороны. Два аналитика Сбербанка провели анализ, а он просочился в прессу. В нем говорилось, что основную выгоду от строительства газопроводов за границей получат не акционеры «Газпрома», а компании-подрядчики, связанные с друзьями Путина. Аналитиков, естественно, тут же уволили, но осадочек-то – остался. Пока «Газпром» бился за газопровод, Siemens заявил, что сворачивает выпуск газовых турбин.

Только-только российские представители проекта заявили о начале прокладки газовых труб по территории Германии, как американский лидер Дональд Трамп пригрозил очень серьезным оружием – санкциями против европейских партнеров проекта. Европейские экономики отчаянно засопротивлялись. Фрау Меркель заспешила в Баку за альтернативой российскому газу.

Разрешения на строительство уже выдали Германия, Финляндия и Швеция. И лишь на днях их политические партии спохватились. Согласие Дании оставалось последней формальностью для мегапроекта. Но именно ее власти подлили масло в огонь – они заявили, что прокладка газопровода через ее территориальные воды требует обсуждения на общеевропейском уровне. «Нордстрим – 2» сделал ход конём: а мы через ваши территориальные воды и не пойдем, а двинем через вашу экономическую зону к северо-западу от острова Борнхольм. И тут вашего согласия и вовсе не нужно. Так – чисто формальное. При этом маршрут удлинится на 36 километров, но это вовсе не отразится на стоимости проекта! А еще было заявлено – альтернативный маршрут потребует минимальных исследований и заключений, потому что прокладка труб севернее острова Борнхольм экологически безопасна.

В августе 2007 года компания-оператор Nord Stream AG уже сообщала об изменении планируемой трассы газопровода в районе Борнхольма. Согласно новому маршруту, труба должна была обогнуть остров с севера, а не с юга, как предполагалось ранее, став на восемь километров длиннее и отойдя еще дальше от известного места затопления химического оружия.

Дискуссии в цейтноте

С менеджером «Северного потока – 2» по экологии и социальной среде Антонио Сантаньелло и пресс-секретарем этой компании Анной Дмитриевой я встретился в июне во временном вахтовом поселке строителей газопровода.

Когда мы с пресс-секретарем Гринпис России Евгением Усовым приезжали в поселок в феврале, нас встретили в штыки, все время грозили ФСБ и дальше шлагбаума не пустили. Правда, Усову позволили сфотографировать образцовые бачки с мусором. А тут мне оказали почет и уважение, на встречу со мной Сантаньелло и Дмитриева прилетели из Швейцарии, из штаб-квартиры Nord Stream 2 AG.

Изосим Шубин, специальный представитель «Северного потока – 2» по строительству (российская часть) сурово прочитал мне целую лекцию по технике безопасности. Передвигаться только по выделенным пешеходным дорожкам, внимательно смотреть под ноги, все оборудование, все здания тут под сигнализацией, курить в строго отведенных местах. Не забывать об опасности клещей! Мне выдали баллончик с репеллентом, каску, жилет. Все по букве правил. Потом появился Антонио Сантаньелло. Загорелый, улыбчивый, ну очень симпатичный. Каску надевать не стал. Жилета – тоже. Меня не оставляло ощущение некоторой театральности происходящего. Донельзя суровый Изосим Шубин. И симпатяга Сантаньелло. Которому – можно нарушать.

В заказнике мы высадились из машины на месте, где я уже не раз был. Там, у реликтовых дюн, в намеченном коридоре для прохождения трассы, в квадратах, отмеченных пластиковыми лентами, еще росли краснокнижные виды растений. Даже кол был вбит с соответствующей надписью. И сердце у меня сжалось. Было, было предчувствие, что все эти краснокнижники будут уничтожены. Тем более что я уже видел на побережье залива перерытую – будто черные копатели прошли – площадку, огороженную лентами. На ней до этого росли краснокнижные дремлики. Понятно стало, что «Газпром» уже с этого маршрута не свернет.

– Но почему был выбран маршрут не через мыс Колганпя, а именно через заказник? Ведь экологи именно против этого маршрута – через заказник так бурно возражают? – спросил я Антонио.

– Для того чтобы такой мощный трубопровод прошел через этот мыс, в особенности в его морской части, нужно было затратить намного больше средств, – ответил он. – Потребовалось бы больше дноуглубительных работ. Это повлекло бы за собой большие выбросы грунта, повлекло большее влияние на экологию морских млекопитающих, морских биоресурсов. Поэтому, если мы взвесим влияние от маршрута через мыс Колганпя и маршрут через заказник, через Нарвский залив, то это воздействие является гораздо более управляемым. Поэтому и было принято именно это решение. Администрация управления заказником признает, что у них нет ни ресурсов, ни денежных средств для того, чтобы обеспечить выполнения положений, которые прописаны в действующем положении о Кургальском заказнике. У них просто нет возможности сделать так, чтобы эти положения выполнялись. Они не могут остановить туристов, чтобы они сюда приезжали, жарили шашлыки, рубили деревья, ставили палатки, ездили на квадроциклах. Поэтому, в тесном сотрудничестве с администрацией заказника, с Комитетом по природным ресурсам Ленинградской области, который управляет заказником, было принято решение – мы очень широко посмотрим на заказник и идентифицируем те зоны, которые нуждаются в инвестициях. А мы готовы инвестировать достаточно большое количество средств в эти зоны, чтобы сделать их более экологически устойчивыми. Большое количество интеллектуальных усилий было вложено в то, чтобы понять, каким образом мы можем минимизировать влияние коридора строительства. Как сделать так, чтобы с одной стороны этот коридор был настолько узким, насколько возможно, с другой – обеспечить должный гидрологический режим. Сейчас мы находимся там, где в будущем будет пролегать трубопровод, мы покажем, что мы сделали для того, чтобы обеспечить сохранность окружающей среды, биоразнообразие, расскажу, каким образом будет проведено восстановление после завершения строительства, для того, чтобы приблизить условия после строительства к тем условиям, которые мы сейчас будем наблюдать.

Вместе с Антонио и Анной Дмитриевой мы вышли к уже проведенной через дюны дороге. Она была лишь намечена, от нее в болото шла лежневка. Тут Антонио продолжил свою речь:

– Почему именно здесь было выбрано залегание трубопровода? Это самая низкая часть дюны, значит, будет меньшее воздействие на ландшафт. Именно эта часть пострадала от лесных пожаров более десятка лет назад. Здесь прошел очень серьезный пожар, он никак не контролировался, его не тушили, он бушевал здесь несколько месяцев, поэтому ущерб всем видам был очень значительным. Мы старались выбирать маршрут так, чтобы он шел через так называемые модицифированные территории, биоразнообразие которых значительно ниже, чем тех, что не пострадали от пожаров. Но исключить совсем влияния трубопровода невозможно. Мы все же находимся на территории заказника, а на нем есть участки, с уникальными элементами биоразнообразия.

– Мы сейчас подходим к лежневке. Когда я был здесь 22 мая с группой ученых из Ботанического института им. Комарова, две специалистки по лишайникам мне сообщили, что на деревьях, лежащих на лежневке, есть краснокнижные виды лишайников. Поэтому я и посылал запрос Анне Дмитриевой – где заготовили эти деревья? Анна ответила, что это коммерческая тайна, и она не имеет права мне ее разглашать. Что Вам об этом известно?

– Нам сообщили, что здесь находятся виды, занесенные в Красную Книгу, но эта древесина, как Анна пыталась уже объяснить, – от подрядчика, у которого была лицензия на осуществление вырубки. Все было закуплено в соответствии с требованиями российского законодательства, вся информация была зафиксирована, вы можете ее проверить, древесина эта не из заказника. К вопросу о том, зачем построили эту дорогу: ее построили для того, чтобы получить геотехническую информацию, чтобы получить дополнительные гарантии безопасности, как на стадии строительства, так и на стадии эксплуатации трубопровода. Мы знаем, и наши изыскания показали, что на трассе находятся краснокнижные виды растений, они занесены в Красную Книгу Ленобласти, РФ. Поэтому мы оставили нетронутым тот участок леса у залива, потому что если бы мы могли произвести дополнительные изыскания еще в мае, в летний сезон, то и приняли бы те меры, которые необходимо принять по сохранению этих видов. Ученые Елена Глазкова и Анна Доронина дополнительно сообщали нам, что в той части леса, которая находится ближе к побережью, растут краснокнижные виды. Мы ее просто обошли, там работ не проводилось, дорога не строилась, все осталось сохранено.

– Одни зеленые активисты говорят – просека будет шириной в 80 метров, это причинит заказнику огромный ущерб. Другие говорят о просеке шириной в 50 метров. Вы сказали, что ее размер будут минимизирован. Так какой ширины она будет?

Менеджер экологии и социальной среды «Северного потока – 2» Антонио Сантаньелло: «Задача состоит в том, чтобы заказнику стало лучше». Credit: Виктор Терешкин

– С самого начала, когда началось детальное проектирование, мы планировали ширину 85 метров, но параллельно началась работа по оптимизации коридора. Потому что оптимизация – это автоматически снижение прямого воздействия. Сейчас мы получили разрешение на строительство, оно было выдано 7 июня, под такую, можно сказать философию – 30, 40, 60. Из чего мы исходим, предлагая такое решение? Важно учитывать два фактора. Первый – экологический. Второй – технологическая реализуемость. Исходя из этого фактора в зоне этого прибрежного леса – это самая ценная с экологической точки зрения зона – ширина коридора будет 30 метров, это минимально возможная ширина. При прохождении дюны будет сорок метров. Вы можете спросить – почему шире? Мы не можем прокопать в дюне траншею, если коридор будет в 30 метров. Будут слишком крутые склоны, тут нужен коридор пошире. Отсюда, от дюны, до границы заказника, до того места, где будут установлены наземные объекты, площадка ДОУ, ширина будет 60 метров. Для нас очень большим фактором было получение обратной связи с экспертами. Принимая во внимание те ожидание от общественности и мнение экспертов, которые были озвучены в ходе обсуждения проектной документации, и было принято решение об этой оптимизации. Мы благодарны экспертам, которые вовлекались в эту работу, и мы пошли на этот шаг. И были счастливы оптимизировать процесс. Другой важный вопрос, которым стоит задаться, – как нам удалось оптимизировать ширину коридора? Потому что если мы возьмем способ традиционного открытого строительства, который применяется везде, где строятся трубопроводы такой мощности, это было бы просто невозможно. Иметь коридор такой маленькой ширины. Когда мы думали об этом техническом решении, мы также задавались экологическими вопросами. Что определяет экологию – прежде всего ценность этого прибрежного леса, самого богатого места обитания растений в нашем коридоре. И болото Кадер, в нем тоже биоразноообразие очень высоко. На какие условия полагаются эти места обитания? Какой элемент поддерживает это богатство разнообразия, что в этом лесу, что там, на болоте – это вода. Это уровень воды. Я был здесь и весной, и летом, в разные сезоны, и всегда уровень воды высокий, здесь всегда влажно. Мы обратились к инженерам: вы можете построить трубопровод так, чтобы не осушать при этом траншею? Потому что обычно, когда прокладывают трубопровод, траншею осушают. Мы обратились на международный рынок инженерных консалтинговых услуг, и голландцы подсказали нам очень умное решение. Это инновационное решение, оно до сих пор не применялось в России, это совершенно точно – на такой большой протяженности и для такого мощного трубопровода. Как обычно мы прокладываем трубопровод? Мы строим траншею, с такими отлогими стенками, потом выкачиваем воду, понижаем ее уровень. Наша стройка будет выглядеть совершенно по-другому – мы будем иметь вертикальные стенки траншеи за счет того, что будем использовать тренчбокс (металлическая опалубка, специально изготовленная для укрепления стен траншеи). И за счет этого нам удастся вынимать намного меньше грунта, по оценкам, на 70% меньше. Что особенно важно – мы ничего не будем делать с естественным уровнем грунтовых вод. Не будем их понижать. Когда почва из траншеи будет извлечена, вода останется, получится такой канал. Мы будем использовать не тот метод, когда трубоукладчики кладут секция за секцией. Мы будем тянуть трубу с баржи, которая будет стоять у берега залива. Для этого-то нам и нужна вода, потому что если не будет воды, а труба очень тяжелая, нам не удастся ее сюда протянуть. Одна баржа, на которой будет осуществляться сварка плетей трубопровода, будет стоять в море, вторая часть будет тянуться с площадки ДОУ, а здесь, где мы с вами примерно стоим, на дюне, будет произведена сварка. Но обе секции будут протянуты именно в траншее, где есть определенный уровень воды. Вы озвучили очень верное замечание – что было много путаницы с тем, какая же будет полоса коридора. И это также привело к путанице среди экспертного сообщества, потому что коллеги из Ботанического института, например, когда они проводили свои исследования, вели их, исходя из ширины коридора в 85 метров, у нас же он оптимизирован. У нас нет никаких сомнений, что Елена Глазкова и Анна Доронина являются первоклассными, наверное, ведущими специалистами Ленинградской области по ботанике, биологии именно Кургальского заказника. Мы все время находимся с ними в контакте, и я всегда хотел работать с ними непосредственно в поле, потому что у нас нет никаких сомнений в том, что если Анна и Елена сказали, что тот или иной вид растений они идентифицировали, значит – он здесь растет. Задача стоит в том, чтобы понять – действительно ли это растение находится в коридоре нашего строительства или нет.

К этому моменту мы вернулись к местам, где еще росли краснокнижные растения. И я задал простой вопрос, после которого Антонио, что называется – поплыл.

– Вон стоит аккуратный столбик с маркировкой. Мне говорили ботаники из института Комарова – что это осевая линия будущего коридора. Так ли это?

– Кажется, граница, – протянул Антонио, – но я не уверен.

Ему на выручку поспешил Изосим Шубин.

– Это граница.

— Левая, правая? – уточнил я.

Тут Шубин призадумался:

– Где написано L – это левая, где написано R – это правая.

– Так стоит R, – не унимался я. – А где тогда левая граница?

Шубин махнул рукой эдак неопределенно рукой влево – вон. Там на елке был прикреплен кусок пластика.

– Щас найдем, где она, – забормотал он, – щас найдем.… Все равно изыскатели еще пройдут, все точки отобьют.

– Вот те раз, – подумал я. Только что Антонио такие турусы про тренчбоксы разводил, про оптимизацию, про философию 30, 40, 60. А на деле – ни он, ни Шубин точных границ коридора не знают. Как же тут просеку будут рубить?

– В связи с этим еще вопрос, – настаивал я. – 22 мая, когда мы шли по этому коридору до берега залива, ботаники из института им. Комарова обнаружили краснокнижные растения, мхи, лишайники. Они опасаются, что при прокладке коридора растения могут погибнуть.

– По итогам вашего выезда конкретные точки нахождения этих видов были сообщены органам власти, – ответил Антонио. – Когда мы получили от ученых сообщение о местах произрастания краснокнижных растений, мхов, лишайников, мы сравнили их с теми данными, которые получили в рамках предстроительного мониторинга, который проводили наши эксперты. И увидели, что действительно в части находок есть соответствия. Мы со своей стороны как разработчики должны были сообщить о том, что мы нашли, идентифицировали эти охраняемые виды растений.

– И что с ними будут делать?

– Мы будем их пересаживать после получения разрешений.

– А подлежат ли эти краснокнижные пересадке? Мне Елена Глазкова говорила, что практически все обнаруженные растения живут в симбиозе с другими растениями, деревьями, грибами, и при пересадке они могут погибнуть. Что тут предусмотрела компания, чтобы краснокнижные растения не погибли при пересадке?

Сосны на реликтовой дюне. Май 2018. Credit: Виктор Терешкин

– Это не делает наша команда, которая строит газопровод, это безусловно делают эксперты из Ленобласти, которые знают условия окружающей среды. Разрабатывается программа пересадки для каждого конкретного вида. Например, для определенных видов нужно просто брать огромный кусок земли и пересаживать его именно в таком состоянии, чтобы гарантировать – не повреждена корневая система, Еще одно – идентифицируются места для пересадки, которые сходны по экологическим условиям, и это является условием для получения разрешения на строительство. Мы будем делать все, чтобы соблюсти те стандарты, те инструкции, которые нужно соблюсти, чтобы пересадка была успешной. Что еще очень важно: все эти виды охраняемых растений, которые были нами установлены, произрастают повсюду в Кургальском заказнике, за границами нашего коридора строительства, далеко за границами нашего коридора, мы поэтому не уничтожаем популяцию тех или иных растений, потому что все эти растения достаточно многочисленны. Я работаю по аспектам экологического воздействия проекта на Кургальский заказник. Была проведена оценка критических мест обитания, ее суть – посмотреть на то, как строительство газопровода повлияет на места обитания редких растений. Внимательно проанализировали все места обитания редких видов внутри нашего коридора. Влияние, конечно, будет, но на одну десятую процента популяции. Одна десятая – это много или мало? В европейской практике, это утверждено по европейским нормам защиты мест обитания редких видов растений, если процент влияния меньше одного процента или один процент, это считается приемлемым уровнем. Если больше одного – идет подсчет компенсации для возмещения воздействия. Несмотря на то, что мы по воздействию даже не подходим к одному проценту, это такой психологический барьер, мы взяли на себя обязательства по разработке достаточно детального плана компенсации возмещения ущерба.

И тут Антонио рассказал о том, что опасно для биологического разнообразия заказника. Оказалось – борщевик Сосновского и сахалинская гречка.

– Мы нашли очаги борщевика Сосновского на севере Кургальского заказника, – поделился своей тревогой Антонио. – Я знаю об этой угрозе для всего Северо-Запада России. Наша задача состоит в том, чтобы предотвратить проникновение и дальнейшее распространение борщевика Сосновского по заказнику. Чтобы он не проник на эту ценную в ботаническом плане территорию.

– Ученые говорят о том, что при прокладке газопровода будут потревожены залежки кольчатой нерпы.

– Для Балтики вопрос о кольчатой нерпе очень серьезный. Популяция ее в Финском заливе очень низкая, естественно, этот вопрос на стадии изысканий, выбора маршрута прорабатывался. Те места залеганий тюленей и нерпы, которые для них критичны, являются важными, находятся на севере Кургальского полуострова, на Кургальском рифе. Если взглянуть на карту, то будет видно, что строительные работы на прибрежном участке далеко от рифа – порядка 30 км. Здесь, на берегу залива велись наблюдения, изыскания. За весь период наблюдения идентифицировали лишь одну особь серого тюленя. И тот был мертвый. Так что никакого воздействия на залежки нерпы выход газопровода в этом месте не нанесет. Что касается тех влияний, которые проект в потенциале может оказать на нерпу и тюленей – если мы говорим о дноуглубительных работах, о грунтовой взвеси, которая оказывает влияние на планктон, на рыбу, а значит – на кольчатую нерпу, то у нас будут стоять станции мониторинга уровня взвеси. И если уровень будет слишком высокий, мы будем приостанавливать работу, пока все чуть не уляжется, но ведь сюда нерпа не доходит. Что касается островов там, на севере – это теперешний Ингерманландский заповедник, который был создан в конце декабря 2017 года… Возле Малого Тютерса, а это уже глубоководная часть, там газопровод будут просто укладывать на дно. Влияние на морских животных будет минимальным, потому что укладка будет осуществляться оперативно – около двух с половиной километров в день, корабль быстро пройдет мимо. Кроме того, в тех местах, где необходимо, специальные наблюдатели будут следить, нет ли вблизи морских животных, и если, например, на льдине животные будут подплывать, что маловероятно, работы будут приостановлены.

– Допустим – проложили через заказник газопровод. Как вы будете контролировать просеку, какие машины будут ездить? Я видел на газопроводе в районе станции Войбокало, как постоянно ездят КАМАЗы, чтобы контролировать газопровод. Экологи говорят, что тут тоже будут ездить такие машины, и это будет большим фактором беспокойства.

– У нас будет продвинутое интеллектуальное оборудование, оно будет стоять на площадке за границей заказника, это контролируется сейчас автоматически, без выходных, из ЦУГа (центральное управление газопроводом). Газопровод будет под слоем грунта, там просто нечего инспектировать. Территория, по которой пройдет газопровод, в значительной степени заболочена, по ней не очень-то возможно ездить, постоянную дорогу мы строить не будем, поскольку нам это просто не нужно. Разрабатывается вариант инспекции этой просеки через лес дронами, или люди будут проходить ее пешком, в целях безопасности газопровода.

Мы уже прощались Анной и Антонио, когда он, проникновенно глядя мне в глаза, сказал:

– Нам искренне хотелось показать, что мы профессионалы. Хорошие люди, не монстры, которые хотят тут все разрушить. Мы с большим трепетом и с большой ответственностью относимся к природе, к Кургальскому заказнику. Мы понимаем, что перед нами стоит тяжелая задача, строить такой объект – это большая ответственность. «Северный поток 2» – это возможность для Кургальского заказника, потому что мы принесем с собой инвестиции. Задача состоит в том, чтобы заказнику стала лучше.

Ужасная картина

Елена Глазкова, старший научный сотрудник Биологического института (БИН) РАН, кандидат биологических наук, эксперт Хелком:

– Мы выезжали в заказник 23 августа. Под коридор уже вырубили участок соснового леса на дюне протяженностью триста метров. Картина ужасная. Измерить просеку рулеткой мы не успели – времени было в обрез. Но визуально ширина коридора такая, как заявлено – на этом участке она должна быть не более 60 м. Дальше лес тогда не рубили, так как ещё не получили разрешение на пересадку обнаруженного сотрудниками БИН РАН мха аулакомниума обоеполого, вида Красной книги РФ и Красной книги Ленинградской области. Но ситуация может измениться в любой момент. Возможно, «Экопроект» уже начнёт следующее шоу – пересадку мха. Строительство на морском участке в Финляндии «Нордстрим – 2» начала, не дожидаясь разрешения Дании, они очень торопятся и могут в любой момент начать рубить сохранившийся ещё участок биологически ценного леса. На первой площадке, которую нам показали – она расположена сразу у дороги и стоянки – из 96 «пересаженных» дремликов красных жизнь теплилась, или они ещё просто не засохли окончательно, только в 35. При этом исполнители утверждали, что во всем виноваты отдыхающие. На мой вопрос – а зачем же вы посадили возле дороги, ответ был «Ну, ошиблись…».

Газпромовский кол. Credit: Виктор Терешкин

Елена убеждена, что вся пересадка краснокнижных видов – просто шоу, цирк-шапито, в котором участвуют и «Нордстрим – 2», и наши чиновники, дающие разрешения на пересадку, и некоторые эксперты, давшие заключения, что пересаживать растения, которые пересаживанию не подлежат – можно.

Страна должна знать своих героев. Эти сведения нам предоставила пресс – секретарь «Нордстрим – 2» Анна Дмитриева. Специалисты и организации, которые одобрили пересадку краснокнижных растений:

Разрешения на пересадку охраняемых видов выданы Комитетом по природным ресурсам (КПР) Ленинградской области и Росприроднадзором. Подробная программа пересадки была разработана на основе рекомендаций Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП), лучших практик пересадки растений, а также с учетом мнения местных экспертов. Специализированная компания ЗАО «Экопроект» была выбрана по результатам тендерной процедуры в качестве основного консультанта по вопросам биоразнообразия ввиду обширного опыта работы, знакомства с принципами исследования биоразнообразия и экологическими характеристиками Кургальского заказника.

Почему защитники Кургальского заказника проиграли?

Еще четвертого апреля прошлого года в материале «Северный поток – 2» раскромсает Кургальский заказник» я задавался вопросом: «Что же произошло в России за последние пятнадцать лет, заставившее мощную отечественную компанию «Газпром» относиться к родной стране как стране третьего мира? Крушить заказник, который охраняют международные конвенции…». 29 мая уже этого года в материале «Северный поток – 2» вторгся в Кургальский заказник» эксперт Дмитрий Чугунов, консультант Энергоцентра Сколково по вопросам мировой водородной экономики прогнозировал: «Нет такого преступления, на которые не пойдёт «Газпром» со своим хозяином. Краснокнижные в Кургальском заказнике не остановят хапуг и рвачей. Сахалинский трубопровод в Хабаровск тянули варварски поперёк всех нерестовых рек, там экологов затоптали. Большинство дальневосточных проектов также в краснокнижных местах».

Ответ лежит на поверхности. Газовую трубу продавливали с самого верха. Она должна принести миллиарды. Принесет ли? Большой вопрос. Желающих откусить от этих миллиардов – вагон и маленькая тележка. Кто же защищал заказник? Горсть петербургских ученых. Пальцев на одной руке хватит, чтобы их перечислить. А много ли экологических организаций выступало в защиту заказника? Да та же горсть. Были ли какие-то массовые акции, когда зеленые вышли на митинги протеста? В Москве, Петербурге, Кингисеппе? В Финляндии, Германии, Швеции? Что-то не припомню. Кто еще из международных экологических организаций вместе с Гринпис России и Всемирным фондом дикой природы Германии, немецким Союзом охраны природы боролись за заказник? Опять же – горсть. Много ли было публикаций в защиту Кургальского заказника? Учитывая общее брюхоползанье российских СМИ – не мало, но, увы, власти уже привыкли не обращать внимание на редкие голоса из независимых изданий.

Вот горький, точный комментарий о судьбе заказника. Наталья Новоселова написала Вконтакте:

«Работа экологов сейчас и в будущем должна состоять в том, чтобы давить на тех, кто повинен в таких проектах, и добиваться через все возможные мировые суды и инстанции – максимальной финансовой компенсации за нанесенный ущерб. Не в виде самих денег выплаченных государству или ВВФам – нет, а в виде осуществленных на эти деньги полных компенсационных работ.

Хоть через 10 лет, хоть через 20 лет – но встать с ножом к горлу у этих компаний, и у тех политиков, у тех стран, к которым относятся компании и политики – и пустить им кровь в виде их денег. Ничего не прощать. Ни одного срубленного дерева не прощать. Все заставлять возмещать, все признанное преступлением – заставлять на свои деньги восстанавливать природу. Этот механизм надо осваивать. Чтобы потом за этот Кургальский заказник перевернули всех, кто хоть как-то был повинен к его разрушению – политиков России и Германии (бюджет этих стран), компании, Миллера или его наследников.

Пока экологи мирные и тихо все прощают и забывают и даже сами кампании защиты ведут тихо (как было с защитой Кургальского заказника – это был тихий процесс, никто не устраивал никаких громких общественных кампаний) – по ним и природе и идут коваными сапогами.

Но сила суда и общественного мнения в мире растет и растет быстро. Надо это осваивать как механизм природоохранной работы и мощное оружие. Надо становится злыми экологами. Злыми, мстительными, не прощающими виновным вреда природе».

P.S. Из рассказа «И грянул гром» Рэя Брэдбери:

«Зато сразу бросалось в глаза объявление на стене, объявление, которое он уже читал сегодня, когда впервые вошел сюда.

Что-то в нем было не так.

А/О СОФАРИ ВОВРЕМЕНИ
АРГАНИЗУЕМ СОФАРИ ВЛЮБОЙ ГОД ПРОШЛОГО
ВЫ ВЫБЕРАЕТЕ ДАБЫЧУ
МЫ ДАСТАВЛЯЕМ ВАС НАМЕСТО
ВЫ УБЕВАЕТЕ ЕЕ

Экельс почувствовал, что опускается на стул. Он стал лихорадочно скрести грязь на башмаках. Его дрожащая рука подняла липкий ком.

– Нет, не может быть! Из-за такой малости… Нет!

На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно – бабочка, очень красивая… мертвая.

– Из-за такой малости! Из-за бабочки! – закричал Экельс».