С середины июля до середины августа пенсионерка Валентина Ивановна из алтайского курортного городка Яровое всегда ночует в спальном мешке на лавочке во дворе, а свою однокомнатную квартиру сдает отдыхающим за 1800 рублей в день. Прошлым летом у нее жили семья из Новосибирска, компания из Кемерова, из Москвы… была даже смешная молодая парочка из Китая. Ворчали, конечно – мебель в квартире старая, советская еще; ковер пыльный, и пойти в Яровом некуда, кроме пьяной ночной дискотеки. Но Валентина Ивановна знала, что многие из них вернутся на следующий год – удивительные впечатления от озера Большое Яровое компенсируют все разочарования.

Хотя сама она в нем никогда не купалась. И детям запрещала.

Сибирская здравница

Озеро Большое Яровое крепко посоленным блюдцем лежит в самом низком месте Кулундинской степи в Алтайском крае. Оно такое соленое, что никакая живность в нем не водится – только артемия, рачок, похожий на микроскопического морского конька, очень древний, ровесник динозавров.

Его цисты сохраняются и при низких температурах, и при отсутствии воды, и поэтому считаются очень ценным кормом для рыбы: бросишь их в воду – вылупится рачок. Цисты из Большого Ярового продают по всему миру, а еще из них делают модные биодобавки. Знаменитая грязь из озера по большей части тоже состоит из артемий. Вода озера по своему составу близка к воде из Мертвого моря. Концентрация минералов в рапе, солевом растворе высокой степени минерализации, – 160 граммов на литр. Люди едут на озеро лечить заболевания кожи, легких и нервной системы. Да и просто прикольно: в этой воде нельзя утонуть, в неё нельзя нырнуть; сидишь в воде и читаешь книжку. Туристам нравится.

Администрация Алтайского края изо всех сил развивает на озере пляжный туризм. В жаркие летние месяцы туристов на берегу – как на турецком курорте, яблоку негде упасть, за короткий сезон приезжает около 500 тысяч человек. Главная достопримечательность озера – три пляжа с ресторанами, дискотеками, гостевыми домами и площадками для кемпингов. Их почему-то называют причалами; «Причал 22», «Причал 42» и «Причал 55». Номера причалов – это автомобильные коды регионов, откуда в Яровое приезжает больше всего туристов: Алтайский край, Кемерово и Омская область. На «Причале 22» до утра гуляет молодежь, «Причал 42» давно облюбовали семьи с детьми, «Причал 55» – палаточный кемпинг.

С 1953 года на берегу озера работает грязелечебница, с 1972 года – санаторий «Химик».

Владимир Кириллов, кандидат биологических наук, заведующий Лабораторией водной экологии Института водных и экологических проблем Сибирского отделения Российской академии наук. Credit: Фото Кириллова

Сырьё для химкомбината

«В 1989 году крайздрав предписал грязелечебнице грязь из озера Большого Ярового не брать, а возить ее из соседнего озера Малого Ярового. И воду для лечебных ванн готовить не из воды Большого Ярового, а из привезенных минеральных солей, – рассказывает Владимир Кириллов, заведующий Лабораторией водной экологии Института водных и экологических проблем Сибирского отделения Российской академии наук. – Это было распоряжение неглупых людей, которые решили подстраховаться после исследований, проведенных специальными службами. И с тех пор все так и есть».

В годы войны в воде Большого Ярового нашли «важное стратегическое сырье», и в 1943 году сюда из Крыма был эвакуирован большой Перекопский химический завод, при заводе начали строить поселок, из которого и вырос сегодняшний город-курорт Яровой. Химкобинат стоит совсем недалеко от «причалов», и его трубы часто попадают в жизнерадостные курортные фотографии.

В войну из рапы озера делали присадки для авиационного бензина, и в процессе использовали хлористую ртуть. Это элемент первого класса опасности, особенно страшный для центральной нервной системы и головного мозга человека.

«На Большом Яровом есть участок, так называемая «точка два», куда попадала вода с комбината, и там в донных отложениях на сегодняшний день повышенная концентрация ртути, – рассказывает Владимир Кириллов. – В этом месте ртути больше, чем в других участках озера, но уровень не превышает тот, который считается допустимым в мире. Лучше, если эту ртуть не трогать вообще – может быть, она затянется донными отложениями и никогда о себе не напомнит».

Журналистка Тамара Дмитриенко в 1990 году была спецкором «Алтайской правды» в Яровом и расследовала ситуацию на озере. Она считает, что содержание тяжелых металлов в озере все-таки превышает допустимый уровень. По ее данным, в 90-е годы исследования выявляли в рапе и грязи озера превышение предельно допустимой концентрации сурьмы, ртути и фтор-иона.

Опасные отходы на берегу озера

Владимир Кириллов говорит, что, кроме этого пятна ртути на глубине всего в 20 сантиметров на озере есть еще несколько источников химической опасности. Очень близко к воде стоит полигон законсервированных токсичных отходов, ученый говорит: «самых токсичных», их десятилетиями высушивали и складировали на небольшом участке рядом с водоохранной зоной. Сейчас этот участок берега разрушается – роза ветров в Яровом расположена так, что озеро медленно, но неуклонно наступает на город, подмывает крутой обрыв – уже с полсотни гаражей рухнули в воду с высокого северного берега. Несколько лет назад вода подошла вплотную к полигону, и, чтобы избежать катастрофы, алтайские краевые власти профинансировали там строительство дамбы. Но эксперты считают, что это временная мера, толку от этой дамбы немного, и, конечно, отходы нужно перезахоронить.

«Отходы надо просто перезахоронить, но это особый вид работ, нужны деньги, – говорит Владимир Кириллов. – Берег сильно подмыло, дамба не очень помогает, и этот небольшой, всего лишь в 0,4 гектара полигон наиболее токсичных отходов может оказаться в озере. Берег окончательно размоет – и все. Полигон срочно надо переносить за пределы водосборного бассейна, чтобы вода никогда туда не попала».

«Деды, которые в войну на Алтайхимпроме работали, говорили: не дай Бог этот полигон в озеро упадет, – рассказывает местный житель. – Наверное, они не просто так это говорили».

Цех, в котором в войну производил ртутные соединения, сейчас законсервирован. Он весь буквально пропитан ртутью. В проекте, который алтайские экологи, ученые и общественники предложили краевой администрации, предусмотрена демеркуризация цеха, удаление остатков ртути со стен, пола, оборудования и из почвы; почву вообще предлагается убрать на полуметровую глубину.

Еще один источник опасности – биологические очистные сооружения, которыми пользовались и комбинат, и город.

«Если очистные сооружения выйдут из строя, то сточные воды пойдут в озеро, а в них тоже… чего только нету», – объясняют местные жители.

При комбинате работали две линии биологических очистных сооружений, БОС-1 и БОС-2, чтобы одна работала, пока другая на ремонте. В 1997 году БОС-1 была остановлена, и теперь вся нагрузка легла на потрепанную годами БОС-2. Ученые опасаются, что очистные сооружения выйдут из строя, тем более что летом население города удваивается.

Проблема в отсутствии финансирования

По оценкам специалистов, на ликвидацию всех источников опасности в озере требуется примерно 1 176 млн руб. И тогда уникальное озеро могло бы вылечить себя, восстановиться – есть у артемий такая способность.

Но для дотационного бюджета Алтайского края это невозможные средства, надежда только на федеральные программы. А так как недавно федеральными деньгами была профинансирована программа уничтожения на полигоне в Бийске старых запасов просроченных пестицидов со всего региона, надежды на новые поступления из Москвы нет. В России 310 мест, где находятся источники накопленного экологического ущерба.

«Проблема Большого Ярового в том, что все всё понимают, но ни у кого нет возможностей», – говорит Владимир Кириллов.

Город-завод-курорт ничего не может предпринять для своего спасения, поэтому и не предпринимает, продолжает жить прежней жизнью; празднично-курортной в два месяца жаркого сибирского лета и настороженно-испуганной все остальное время. Ученые ИВЭПа рассказывали, что недавно к ним приезжали жители Ярового, просили результаты обследования берегов. Люди понимают, что государство им, скорее всего, не поможет, поэтому все нужно делать самим.

«Все хотят жить хорошо и вроде бы тут все рады туристам, но все вздыхают с облегчением, когда они уезжают», – рассказывают в Яровом.

Тем более что с туристами ежегодно случаются какие-то дикие истории: никто ведь не следует указаниям с табличек на берегу про «купаться не дольше 30 минут» и «не обмазываться грязью с головы до ног». Особенно опасны такие фокусы для людей с патологиями почек и печени, и особенно, если усилить воздействие лечебной грязи алкоголем.

Ученые говорят: это озеро вообще не подходит для пляжного отдыха, оно «лечебное со всеми оговорками». Рано или поздно Большое Яровое не выдержит такой нагрузки.

«Это наша общая беда, – считает Владимир Кириллов. – Это все происходит не только в Алтайском крае, и не только в России. Весь мир не знает, что делать с отходами химических предприятий. Мы – только частный пример глобальной экологической проблемы. И ее все равно придется решать».

Статья подготовлена в рамках проекта «Качественная журналистика для экологических активистов в России и ЕС». Проект реализуется при поддержке  Гражданского Форума ЕС-Россия и его доноров.

Содержание статьи является ответственностью автора и не может отражать точку зрения доноров.