«В этом пруду ученые ЛГУ обнаружили холеру Эль-Тор»

Эпиграф: «Уехать я никуда не могу, так как уже назначен холерным врачом от уездного земства (без жалования). Работы у меня больше чем по горло. Разъезжаю по деревням и фабрикам и проповедую там холеру… Приезжайте к нам, будете бить меня вместе с мужиками».

Антон Чехов – актрисе Лике Мизиновой, 1892 год.

Об очагах холеры, чумы, сибирской язвы на территории СССР я узнал в далеком 1973 году, когда по совету своего учителя в журналистике Виктора Шурлыгина изучал телефонный справочник Ленинграда. Наткнулся на телефон противочумной станции в порту. Зелёный внештатник, помчался я туда рысью, взял интервью у сильно удивившегося директора. Написал хлесткий репортаж. Цензоры прочитали его и сказали Шурлыгину всё, что они думают об идиотах-внештатниках и их наставниках. В толстенных цензорских талмудах были перечислены все табуированные темы. Среди разрешенных никакой холеры, а уж тем более чумы с сибирской язвой не значилось.

Спустя лет пять я попытался написать о том, что в Неве были выявлены вибрионы холеры. Тогда в Неву напрямую сбрасывали десятки тысяч тонн фекалий в сутки. В той же 620-ой комнате Дома Прессы моему ментору объяснили – эти вибрионы не жизнеспособны! И настоятельно посоветовали передать настырному внештатнику – писать о разрешенных темах. Зайчиках, например. Или – белочках.

Кристателлев пруд я знаю ровно 20 лет. Потому что жена моя Ольга родилась в доме на улице Сергиевской в Старом Петергофе. И купались мы в этом пруду все двадцать лет летом. И стаями кряковых уток любовались на зеркальной глади пруда. Правда, иной раз смущал меня знакомый запашок, идущий от пруда в жаркие дни. Попахивало характерно. Но я списывал это на то, что слишком часто бывал на очистных сооружениях Питера.

Что же до зайчиков… Жена утверждает, что именно рядом с Зелёнкой, так все местные жители называют этот пруд, она видела огромного зайца. Чуть не стоптал ее с сыном Дениской. А прозвище свое пруд получил потому, что в июле, в жару, покрывается он ряской во многих местах. А это – любимый корм уток. К уткам мы ещё вернёмся.

Из досье «Беллоны.ру»: Наиболее крупный пруд (1,6 га, более 350 м в поперечнике) образовался в центре верхней части парка при подпруживании восточного ручья; ныне этот пруд называется Кристателлевым. Западная часть пруда имеет вид протоки шириной менее 10 м и отделяет остров площадью 2,5 га, частично насыпанный при выемке грунта из пруда.

Подымите мне веки…

На Сергиевскую улицу, в Олин дом мы уехали из Питера в самом начале пандемии. И когда в конце июня я искупался в Зелёнке, мне и в голову не могло прийти, чем купание это обернётся. Тем более, что рядом купались десятки людей. Детишки радостно визжали у берега. Владельцы купали собачек.

Меня в то врезавшееся в память раннее июньское утро разбудили птахи. Я попытался открыть глаза. Как бы ни так. Они не открывались. И впору было подземным голосом сказать:

– Подымите мне веки: не вижу!

Картину маслом дополнил отит. И особо развлекла диарея. Обычные глазные капли не помогали. Но ехать в поликлинику в самый разгар COVID-19 было бы верхом идиотизма. И как раз в этот момент, когда я уже час или два мог сидеть у компа, пришло письмо от начальника – нужен материал о качестве воды на городских и областных пляжах. На ловца – и отит бежит…

И я, обливаясь слезами, то и дело протирая глаза ватными дисками, погрузился в Инет. Уже в конце июня стало известно – в нашем мегаполисе купаться негде. Об этом же сообщил Роспотребнадзор.

Уже было известно, что Роспотребнадзор запретил купаться на всех пляжах из-за опасности заражения COVID-19.

И наше издание стало посылать запросы во все инстанции, отвечающие за наше здоровье и чистоту природы. И ответы мы получали. Уклончивые. Как в известном анекдоте про полковника Бондаренко с военной кафедры ЛГУ. Получая каверзные вопросы от студентов, в особенности с философского факультета, он посылал их по известному адресу. Обзор запросов-ответов непременно приведу ниже.

Мне нужно было во что бы то ни стало выяснить, почему я получил такую картину маслом после купания. Откуда в Кристателлев пруд поступают загрязнители? Один путь был понятен. Туалета рядом с прудом нет. Поэтому все пляжующиеся по большой нужде ходили за деревья. Это метров двадцать от уреза воды. Ну, а по маленькому – история умалчивает. Судя по моему немалому жизненному опыту, большинство моих соотечественников мочится прямо в воду. Понятно было, что в сильные дожди фекальные массы из лесочка рядом с пляжем вместе с дождевой водой поступали в почву, а оттуда уже в пруд. Но когда я стал обследовать берега, то обнаружил протоку, которая вела в сторону железной дороги, идущей на Ломоносов. И понял, что встал на верный след.

Протока превратилась в канаву. Водица по ней сочилась еле-еле. Но это в жарком июне. Канава вывела к железной дороге у платформы «Университет». А я уже из рассказов моего друга Евгения, он каждый день сидел с удочкой на берегу Генеральского пруда, знал, что эта канава уходит на какую-то нефтяную базу, а дальше – на территорию военных складов.

Канава из Зелёнки ведёт к железной дороге Credit: Виктор Терешкин

К нефтяной базе вели две линии железной дороги. Ворота базы были похожи на типовые ворота войсковой части. Таблички самого грозного содержания. Поверх ворот и забора шла колючка спиралью. Ее называют «Недотрога». Когда я охранял Новую Голландию, моя напарница Татьяна рассказала, что она однажды случайно задела ее зубья головой. Рану зашивали в медсанчасти завода, который она охраняла.

Знаете, что роднит работу журналиста-расследователя и разведчика? Нужно уметь расспрашивать местное население. Один мой знакомый по охоте, судя по его поджарой фигуре, неприметной внешности и росту метр с кепкой, и хорошей пенсии, служил в какой-то «конторе». Он мне однажды доверительно сказал – знаешь, что общего в работе разведчика и журналиста? Одно неверное движение языком – и ты в анусе. Поэтому я, услышав, что к платформе «Университет» подходит со стороны Ломоносова электричка, повесил на шею бейджик нашего издания, а диктофон решил не демонстрировать. И поспешил работать с местным населением.

Из электрички вышел всего один пассажир. Лет пятидесяти, лицо интеллигента с маленькой зарплатой. Я представился, показал удостоверение, спросил:

– А можно ли купаться в Зелёнке? Он же Кристателлев пруд.

– Да вы что, – с ума сошли? – возмутился он. – Еще лет двадцать назад мои друзья с биофака ЛГУ взяли баканализы воды оттуда. И обнаружили вибрионы холеры Эль-Тор.

Тут у меня на загривке шерсть встала дыбом. Холера. Эль-Тор. И чуть ли не бегом ударился на Сергиевскую к своему старенькому компу. Надо было, как говорят опера, «пробить» эту информацию. За свою 33-летнюю работу экологическим журналистом наслушался я историй – только романы писать. Тут тебе и химическое оружие в молочных бидонах у соседа по коммуналке. Бактериальное – в колбасе «Докторской». И пси-излучатели в сортире. Конкретно. В сливном бачке.

Из досье «Беллоны.ру»: Из Википедии узнал многое про холеру Эль-Тор. И вспомнил извечное – многие знания рождают многие печали. И о седьмой холерной пандемии узнал. О ее природных очагах на территории СНГ. В мире. «Эта пандемия продолжается до сих пор. Ей подверглись более 180 стран. О том, насколько прочно укоренилась холера на этих зараженных территориях, свидетельствует тот факт, что ни в одной из этих стран болезнь не исчезла полностью».

Когда глазоньки мои уже отказались смотреть в монитор, ушел ужинать, заодно рассказать жене и пасынку Денису, что удалось нарыть за день. И тут он меня огорошил:

– Так в пруду Бауш, а он намного ближе к нашему дому, чем Зелёнка, в 1994 году тоже обнаружили холеру. Мне было 13 лет, этот пруд был для нас – пацанов, любимым местом купания. И вдруг – милиция, орут в мегафон – купаться нельзя! Весь берег был утыкан табличками. Пару лет они стояли, только потом их убрали.

В тот июньский день я дважды услышал – холера. Значит – я не пустышку тяну, я подбираюсь к главному.

Фейки

Первый, на который я нарвался за время расследования. Нашел в Инете официальный сайт Роспотребнадзора РФ, на нем телефоны Роспотребнадзора Петербурга – горячая линия 571 62 00. Обычный телефон – 467 37 44. Обычный занят. Стабильно. Звоню час, полтора.

Звоню по горячей линии. Тоже занят. Наконец срабатывает. Девица в записи говорит: номер отключен и не используется. Я, мягко говоря, – очумел. Через пять минут набираю снова. Теперь уже знакомый женский голос сообщил: набранный Вами номер не обслуживается. А в пять утра, когда я вышел на этот сайт, появилась фотография Юлии Вдовиченко, юриста-консультанта. И она написала: «Здравствуйте! Если Вам требуется консультация, у нас на сайте она бесплатная. Какой у вас вопрос? Мы консультируем по любым правовым ситуациям». Написал – занимаюсь вот такой проблемой, нужен телефон Роспотребнадзора Петербурга. Юлия тут же набрала – оставьте свой телефон, я позвоню. Оставляю телефон. И тут же появляется сообщение: «Извините, в связи с наплывом обращений сейчас все юристы на линии заняты. Для быстрого решения вашего вопроса, выберите одну из следующих услуг: платная консультация. Заказать документ».

Жаль, что я не сразу сообразил, что это мошенники. Было 17:00, когда я вышел на настоящий сайт Роспотребнадзора Петербурга. В связи с этим вопрос – в Роспотребнадзоре России не знают о фейковом сайте или просто в доле?

Фейк №2. Все мои конъюнктивиты, отиты и диареи легко укладываются в схему ответа какого-нибудь главначпупса – вывсеврете – не моетерукпередедойпосле сортира. Нужны были доказательства. А ими могли стать только результаты анализов воды из Зелёнки. Она же Кристателлев пруд. Она же – Большой пруд. Есть и такое название на картах.

От всевозможных лабораторий, центров в Инете глаза разбегаются. Нахожу ЦКВТ – Центр качества водных технологий. Главное, что привлекло – небольшая цена анализов. Забыл народную мудрость – не гонялся бы ты, дурак, за дешевизною! Звоню, разговариваю с сотрудником, у него голос интеллигентного человека, даёт подробную инструкцию: купить две полуторалитровые бутылки, но вода в них не должна быть газированная. Объясняет подробно, как и чем их мыть. Что писать на наклейках: дату, время отбора, место. Воды нужен один литр. Главное требование – как можно быстрее доставить воду по адресу – улица Пионерская, д. 41. Оба анализа и хим. и бак. обойдутся в 2 200 рублей.

Рано утром на следующий день топаю на Кристателлев пруд, в опасную воду лезть для забора воды боюсь, залезешь, а неизвестно, какая кожная болезнь потом вылезет.

Говорила же соседка Оля из дома 4 по Сергиевской – ее дочь в прошлом году искупалась в Зелёнке, на коже начались высыпания, пузырики какие-то выскочили, лечили долго. Вспоминаю сослуживца Артёма, он искупался в притоке Ганга и пописал в воду. В воде. Подхватил какого- то паразита. Паразитологи Питера этого «солитёра» до этого в глаза не видели, поэтому лечение было долгим.

Поэтому тихесенько лезу по склизким, поросшим ступеням каскада ниже плотины пруда – выручайте верные берцы. Под самым мостом встаю на четыре кости. Не хватало мне еще к армейской контузии добавить сотрясение мозга. Набираю обе бутылки, выполняя все инструкции, мчусь на автобус. Натягиваю на лицо маску, на руки – резиновые перчатки. Жарища. От города за время самоизоляции отвык – так много людей! Но замечаю – в масках, как я, и в метро и на улицах – немногие.

Доставляю пробы на улицу Пионерскую, 41. Но в этом доме никакого ЦКВТ нет! Есть совсем другая контора – «Аквафор». Захожу и господин в очечках, интеллигентного вида, огорошивает, нет тут такой организации – а они, аквафоровцы могут сделать только химический анализ. Но бактериальных – не делают. И воду для этого анализа нужно привозить в стеклянной таре, полтора литра.

Звоню господину из Центра качества водных технологий – что же вы вводите в заблуждение? Что же не сказали о стеклянной таре? И куда мне теперь сдавать воду на баканализ? Он извиняется, убедительно так извиняется, ошибочка, мол, вышла. Привозите вот по такому-то адресу. А что б вас! Ошибочка у них вышла…

Возвращаюсь в Старый Петергоф и на следующее утро снова Кристателлев пруд, снова скользкие ступеньки, опять по-обезьяньи пробираюсь к урезу воды, набираю тщательно вымытую с содой полуторалитровую банку. И мчусь на автобусе в ковидный город. Опять на лице – маска. На руках перчатки. Жарища в автобусе несносная. В масках только я, кондуктор, водитель и еще пару пассажиров.

Приезжаю в город к 10:00, решаю позвонить – уточнить адрес, а вдруг что-то изменилось? Так и есть – учтивый господин из ЦКВТ называет другой адрес. У чёрта на куличках. Где-то на Выборгском шоссе. А там меня точно будут ждать? – сомневаюсь я. Сейчас уточню, – отвечает этот «учтивый». И – не звонит. Ни через 15 минут. Ни через 20. Только тут до меня доходит, что это – мошенники. Звоню сам – высказываю все, что думаю. 2 200 остаются при мне. Выливаю воду под кустики. На 2 200 покупаю здоровенный канадский топор. Сделанный в Китае. Может быть, именно с таким нужно сдавать воду на анализы?

Возвращаюсь в Старый Петергоф. Опять встаёт вопрос вопросов для журналиста-расследователя – куда сдавать воду для анализа? Чтобы получить весомый документ, а не филькину грамоту. Обзваниваю не меньше десяти всевозможных организаций. Благо Интернет выдает массу вариантов – глаза разбегаются, голова пухнет. Где-то телефоны просто не отвечают. Всех что-ли скосил COVID-19? Где-то делают только химические анализы. Бактериологию – нет. Мой старинный приятель Андрей Прокопьев удивляется – да что ты паришься, по Инету елозишь, сдавай в свою районную СЭС – сделают за пять дней. Набираю СЭС Петродворцового района. Грубый дворницкий голос отвечает:

– Мы никаких анализов не делаем! Мы клопов уничтожаем! Звоните в Роспотребнадзор.

Выручает Владимир Решетов, гендиректор ООО «ТехноТерра». Он меня еще по радиоактивным ДОТам Карельского укрепрайона консультировал. Обращайтесь в Аналитическую лабораторию РегионЛаб, советует он, сдавайте туда пробу воды, химанализы сделают на высоком уровне. Созваниваюсь с Александром Семичевым, выслушиваю все про тару для сдачи анализа, ее, оказывается, спиртом нужно ополаскивать! О, как. И опять – Зелёнка, опять скользкие ступеньки, покрытые водорослями. Замечаю, что уже ловко передвигаюсь на четвереньках. Нужно проверить, не отрастает ли хвост.

И опять еду в ковидный Содом. Сдаю воду, облегченно вздыхаю. Ждать результатов нужно десять дней. Каждый утро начинаю с того, что нюхаю еловую шишку. Чую, чую смолистый запах. Значит – COVID нос еще не подточил.

С химией прояснилось. А что же делать с баканализами? Спасательный круг бросает Артем Алексеев, исполнительный директор нашего Экологического правового центра «Беллона». Оказывается, он параллельно со мной искал варианты. Сообщает – можно отвезти воду в юго-западный филиал «Центра гигиены и эпидемиологии в городе Санкт-Петербурге». Но сначала прибыть к ним на улицу Отважных, 6 и взять их тару. И опять – душный автобус, опять намордник маски и руки, плавающие в поту внутри резиновых перчаток. Опять каскад. И снова – автобус, маска, перчатки, метро. Сдал. Улица Отважных, 6. Ждать результата анализов 15 дней. Уф!

(Продолжение следует)