ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящая работа посвящена проблеме обжалования нормативных актов, решений и действия органов власти. Она касается целого ряда проблем гражданского процесса, связанных с процедурой признания недействительными и не порождающими никаких последствий актов органов власти.

Оспаривание актов органов власти является одной из актуальных проблем гражданского процесса, в особенности после принятия нового Гражданского процессуального Кодекса РФ. Обращение граждан и юридических лиц в суд, дальнейшее признание недействительными незаконных актов органов власти являются основополагающими вехами развития гражданского общества в нашей стране. Успешное оспаривание в суде актов власти стимулирует государственные органы к более грамотной и эффективной управленческой и правотворческой деятельности.

В работе рассматриваются проблема соотношение судебного и административного обжалования, преимущества и недостатки каждого из видов обжалования, дается общий анализ судебной процедуры оспаривания актов органов власти.

Рассматриваются основные проблемы составления заявления об обжаловании в соответствии с новым гражданским процессуальным законодательством.

Одним из важнейших вопросов, рассматриваемых в работе является вопрос о сроках подачи заявления. Новый Гражданский процессуальный Кодекс предусматривает трехмесячный срок на оспаривание действий и решений органов власти. В тоже время, Конституция Российской Федерации провозглашает неограниченное право каждого гражданина на судебную защиту своих интересов. В работе проводится успешный анализ соотношения норм нового Гражданского процессуального Кодекса и Конституции России.

Одна из глав работы посвящена анализу процедуры судебного процесса по делам об оспаривании актов власти. Рассматриваются проблемы подачи заявления в суд и обеспечения процессуальных требований заявителя.

В работе рассматриваются вопросы компенсации вреда, причиненного гражданам и юридическим лицам в результате принятия неправомерного акта государственным органом.

Последняя глава работы посвящена сравнительному анализу Гражданского процессуального и Арбитражного процессуального кодексов. Рассматриваются основные отличия процедур признания акта органа власти недействительным и не порождающим никаких последствий в гражданском и арбитражном процессе.

Работа содержит оригинальные авторские мысли, которые находят прочную основу в законодательстве и в правоприменительной практике. Целый ряд положений является новым для юриспруденции и представляет научный интерес.

Отметим, что данная работа ориентирована в первую очередь на квалифицированных юристов, которые сталкиваются в своей деятельности с проблемами судебного обжалования актов органов власти. Для них в работе содержится целый ряд полезных советов и рекомендаций, правильное применение которых позволит им эффективно проводить судебные процессы, связанные с признанием недействительными незаконных актов государственных органов. В тоже время неправильное применение неквалифицированными заявителями ряда предусмотренных методов и способов обжалования может привести к непоправимым последствиям и сделать невозможным дальнейшее оспаривание того или иного нормативного акта, решения или действия органа власти.

Доктор юридических наук,

О.А. Городов

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Теоретическая часть

Глава 1. Правовая природа обжалования решений, действий органов публичной власти, нормативных и ненормативных правовых актов.

Глава 2. Административное и судебное обжалование: сходство и различия.

Глава 3. Судебное обжалование: общая характеристика.

Глава 4. Заявление и его структура. Сроки подачи заявления.

Глава 5. Судебный процесс об оспаривании актов власти.

Глава 6. Решение суда об оспаривании акта власти. Время и место действия решения суда.

Глава 8. Возмещение вреда, причиненного органами власти вследствие издания незаконного акта.

Глава 9. Сравнительная характеристика обжалования по новым ГПК РФ и АПК РФ.

2. Практическая часть

ДЕЛО НИКИТИНА (оспаривание положений Приказа Министерства обороны РФ № 055)

1. Жалоба А.К. Никитина в Верховный Суд РФ от 17.07.2001;

2. Объяснение Министерства обороны РФ на жалобу А.К. Никитина;

3. Возражения Министерства обороны РФ на жалобу А. К. Никитина, сентябрь 2001;

4. Решение Верховного Суда РФ от 12.09.2001;

5. Кассационная жалоба Министерства обороны РФ на решение Верховного суда от 25.09.2001;

6. Объяснения на жалобу А.К. Никитина в Кассационную коллегию Верховного Суда РФ от 28.09.2001;

7. Кассационная жалоба А.К. Никитина в Кассационную коллегию Верховного Суда РФ, 28.09.2001;

8. Определение Верховного Суда РФ от 06.11.2001;

9. Протест Заместителя Генерального прокурора РФ в Президиум Верховного Суда РФ от 15.02.2002;

10. Объяснения на протест от 26.03.2002;

11. Возражения на протест от 26.03.2002;

12. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27.03.2002;

13. Определение Верховного Суда РФ от 31.05.2002;

14. Частная жалоба в Кассационную коллегию Верховного Суда РФ от 09.07.2002;

15. Определение Верховного Суда РФ от 05.09.2002.

ДЕЛО ПАСЬКО (оспаривание Приказа Министерства обороны РФ № 055)

16. Жалоба Г.М. Пасько в Верховный Суд РФ от 9.01.2002;

17. Возражение Министерства обороны РФ на жалобу Г.М. Пасько от12.02.2002;

18. Письмо Министерства юстиции РФ от 11.02.2002;

19. Решение Верховного суда РФ от 12.02.2002;

20. Кассационная жалоба Министерства обороны РФ от 18.02.2002;

21. Дополнение к кассационной жалобе Министерства обороны РФ от 19.03.2002;

22. Кассационная жалоба Г.М. Пасько от 28.02.2002;

23. Объяснение Г.М. Пасько на кассационную жалобу Министерства обороны РФ от 26.03.2002;

24. Определение Верховного суда РФ от 7.05.2002;

25. Определение Верховного суда РФ от 31.05.2002;

26. Частная жалоба Г.М. Пасько от 01.07.2002;

27. Определение Верховного суда РФ от 24.09.2002.

ДЕЛО НИКИТИНА (оспаривание положений Указа Президента РФ № 763 от 23 мая 1996 года и ГПК РСФСР)

28. Жалоба А.К. Никитина в Конституционный Суд РФ, ноябрь 2001

29. Письмо Секретариата Конституционного суда РФ от 26.12.2001;

30. Жалоба А.К. Никитина в Верховный Суд РФ от 4.01.2002;

31. Определение Верховного Суда РФ от 21.01.2001;

32. Частная жалоба в Кассационную коллегию Верховного Суда РФ, 21.02.2002

33. Определение Верховного Суда РФ от 02.04.2002;

34. Жалоба А.К. Никитина в Конституционный Суд РФ, апрель 2002;

35. Письмо Секретариата Конституционного Суда РФ от 28.06.2002.

ДЕЛО НИКИТИНА (оспаривание положений УПК РСФСР)

36. Жалоба А.К. Никитина в Конституционный Суд РФ от 05.09.2000;

37. Письмо Советника Управления Конституционных основ уголовной юстиции от 29.09.2000;

38. Заявление А.К. Никитина в Конституционный Суд РФ от 05.01.2001;

39. Письмо начальника управления Конституционных основ уголовной юстиции от 22.06.2001;

40. Ответы на вопросы, поставленные судьей Конституционного суда РФ Г.А. Жилиным;

41. Постановление Конституционного Суда РФ от 17.07.2002.

ДЕЛО НИКИТИНА (оспаривание положений Закона РФ «О государственной тайне»)

42. Жалоба А.К. Никитина в Конституционный Суд РФ, январь 2002;

43. Заявление А.К. Никитина в Конституционный Суд РФ;

44. Определение Конституционного Суда РФ от 13.06.2002.

ДЕЛО ПАСЬКО (оспаривание положений Приказа Министерства обороны № 010)

45. Жалоба Г.М. Пасько в Верховный суд РФ от 9.01.2002;

46. Возражения на жалобу Г.М. Пасько от 12.02.2002;

47. Решение Верховного суда РФ от 13.02.2002;

48. Кассационная жалоба Министерства обороны РФ от 26.02.2002;

49. Определение Верховного суда РФ от 07.05.2002.

Глава 1. Правовая природа обжалования решений, действий органов публичной власти, нормативных и ненормативных правовых актов.

Любая социально-политическая система состоит из множества взаимосвязанных между собой элементов. Прочность и эффективность системы зависят во многом от качества связи, существующей между субъектами. Так, очень сложно достичь эффективного регулирования поведения отдельных субъектов, если взаимоотношения элементов системы носят противоречивый характер. И наоборот, если взаимоотношения между всеми субъектами однообразно регламентированы, отсутствуют значительные противоречия в регулировании, вся совокупность субъектов будет четко и эффективно реагировать на все изменения обстановки как внутри системы, так и на все влияния извне.

Всемирная история знает множество примеров, когда огромные государства, не успевавшие вовремя отреагировать на быстро меняющуюся обстановку и изменить свои формы и методы управления, буквально за считанные десятилетия распадались, уступая место менее значительным социально-политическим образованиям. Примерами могут служить держава Александра Македонского, Римская империя, Византия, Советский Союз и т.д.

Для эффективного существования любого государства необходимо, чтобы центральная публичная власть не только издавала хорошо продуманные законы, но и осуществляла контроль за корректным исполнением всех нормативных актов, избегала противоречия правовых норм. Подобное может достигаться через хорошо организованную систему реагирования государственных органов на встречающиеся в нормативных правовых актах противоречия.

Очевидно, что государственная политика нахождения и исправления противоречий в правовой системе должна основываться не только на государственных органах контроля и надзора за законностью, но и на широком участии общественности в поиске и обжаловании решений, противоречащих законодательству.

Государственная политика в области контроля за законностью обычно обнаруживая существенные противоречия между нормативными правовыми актами российской системы законодательства, часто «не обращает внимание» на множество противоречий, существующих между нормами российского права, которые могут быть найдены только через правоприменительную практику, создаваемую через суды, в том числе по инициативе граждан.

В соответствии со статьей 46 Конституции РФ любое заинтересованное лицо вправе обратиться в суд в целях обжалования решений и действий (бездействий) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц. Подобное право является одним из основных способов контроля за соответствием нормативных правовых актов государства более высоким по юридической силе. Под правом на судебное обжалование следует понимать право физических и юридических лиц на обращение в суд с жалобой о признании недействительным и не порождающим никаких правовых последствий акта (нормативного правового акта, решения, действия, бездействия) органа государственной власти, местного самоуправления, должностного лица, если подобный акт противоречит Конституции, законодательству России или иному правовому акту, обладающему более высокой, чем обжалуемый акт, юридической силой.

В большинстве случаев, говоря об обжаловании, мы будет иметь в виду признание недействительными и не порождающими правовых последствий решений и действий (бездействий) органов государственной власти и должностных лиц. Для того чтобы не забивать изложение теории обжалования постоянным упоминанием того, что речь идет именно о решениях, действиях (бездействиях) органов государственной, муниципальной власти и должностных, лиц мы будем использовать более простой термин «акт власти», либо «акт органа власти».

Действительно, слово «акт» является однокоренным с английским глаголом «to act», который переводится на русский язык как:

1. действия, акт;

2. постановление, указ;

3. документ, акт;

4. поступать, действовать .



Для правильного понимания настоящей работы также важно выяснить содержание и отличия понятий «нормативный правовой акт», «ненормативный правовой акт», «нормативный акт», «решение» и «действие органа власти».

Под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение и действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом . Нормативный правовой акт отличается от нормативного акта его направленностью на неоднократное регулирование. Действительно, нормативный акт содержит норму поведения для неопределенного круга лиц, однако, он не является правовым, так как не рассчитан на многократное применение.

Ненормативный правовой акт представляет собой совокупность норм, направленных на неоднократное регулирование поведения определенного круга лиц. Ненормативный акт представляет собой решение органа власти, результатом которого становится возникновение прав, либо появление обязанностей у конкретного лица.

Еще один спорный вопрос терминологии касается соотношения понятий «решение» и «действие». Представляется, что критерий разграничения лежит в качественной характеристике поведения органа власти или должностного лица. Так, «решение» будет иметь место в тех случаях, когда права и обязанности у третьих лиц возникают в результате, так сказать, «ответного» поведения должностного лица. Обычно решения принимаются органами власти в ситуациях, когда необходимо провести анализ поступающей к органу сведений или проверить их соответствие предъявляемым требованиям. Например, третьи лица представляют в Министерство РФ по налогам и сборам документы на регистрацию юридического лица, Министерство РФ по налогам и сборам анализирует представленные документы, проверяет их соответствие предъявляемым требованиям, и выносит решение о регистрации юридического лица, либо отказывает в таковой. В любом случае решение имеет место только тогда, когда кто-либо обращается в орган или к должностному лицу с определенным обращением.

Действие же органа власти предполагает отсутствие обращения третьего лица и самостоятельную деятельность органа. Примерами подобных самостоятельных действий могут служить действия сотрудника инспекции по дорожному движению, направленные на остановку превышающего допустимую скорость автомобиля. Наконец, «действия» отличаются от «бездействия» наличием в первых и отсутствием в последних активного поведения. Так, если должностное лицо не совершает никакого действия в определенной области, то следует говорить о его бездействии. И, наоборот, если орган власти предпринимает определенные активные шаги, направленные на достижение поставленной цели имеет место именно действие.

Только при широком участии общественности в поиске и обжаловании актов власти возможна реализация идеи «диктатуры закона» и создание правового государства в России. Институт обжалования актов органов власти, противоречащих российскому законодательству, предусмотрен Конституцией РФ, федеральным законом и целым рядом подзаконных актов. Рассмотрим всю систему правового регулирования правового института обжалования в Российской Федерации.

Самый верхний уровень данной системы представлен нормами Конституции РФ (статьи 1, 15, 46, 120 и 125). Статья 1 Конституции РФ провозглашает Российскую Федерацию правовым государством. Правовым является такое государства, внутри которого все субъекты действуют, исключительно руководствуясь нормой права. Кроме этого, все нормативные правовые акты структурированы в определенную систему в зависимости от юридической силы норм каждого акта. В случае противоречия нормы с меньшей юридической силой правовому акту, расположенному выше по иерархии, нормы меньшего по юридической силе акта применяться не будут, а вместо них будет действовать более высокий по силе акт. Принцип правового государства является основополагающим для всего правового института обжалования решений органов государственной власти.

Свое развитие данный принцип находит в упомянутой статье 46 Конституции РФ, которая провозглашает право каждого гражданина обжаловать в суд решения и действия (бездействия) органов государственной власти и местного самоуправления. Данное право раскрывается в специальном Федеральном Законе «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 года.

Статья 120 Конституции РФ регламентирует случай, при котором имеются два нормативных правовых акта, противоречащие друг другу. В соответствии с данной статьей в подобных ситуациях должен применяться акт, имеющий большую юридическую силу.

Статья 125 Конституции РФ оговаривает правовой статус Конституционного Суда РФ – особого органа судебного контроля за соответствием законодательства России Конституции РФ. Конституционный суд разрешает вопросы о соответствии Конституции федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ, конституций республик, уставов, законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органами государственной власти субъектов Российской Федерации, не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации.

Институт обжалования актов власти регулируется не только нормами Конституции РФ, но и иным законодательством Российской Федерации. Кроме Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», вопросы обжалования решений раскрыты в Гражданском Процессуальном Кодексе РФ, Арбитражном Процессуальном Кодексе РФ и в Гражданском Кодексе РФ. Большое значение для судебного обжалования решений также имеют некоторые Постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Как уже отмечалось, обжалование представляет собой деятельность по поиску противоречий между актами власти и признание недействительным и не порождающим никаких правовых последствий акта, обладающего меньшей юридической силой. Важно понять, что понимается под противоречием между актами, а также выяснить, какие акты выше по юридической силе.

Как известно, юридическая норма делится на 3 части: гипотезу, диспозицию и санкцию. Под противоречием нормативных актов понимается несоответствие содержания одной из частей юридической нормы одного акта этой же части другого акта. При этом важно, чтобы две другие части каждой из норм были одинаковыми. Так, например, если гипотезы и санкции двух норм совпадают, а диспозиции – разные, можно сделать вывод о наличии противоречия двух правовых норм.

На протяжении столетий юриспруденция выработала основные принципы иерархии юридических норм. Некоторая часть из них получило закрепление в современном законодательстве, другая часть – применяется судами в качестве обычая. В самом начале для определения места юридической нормы в системе всех норм законодательства необходимо определить акт, в котором данная норма содержится.

Конституция РФ устанавливает следующие уровни верховенства актов (от более сильного к менее):

1. Конституция РФ и принятые в ее развитие федеральные конституционные законы;



2. Международные договоры РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права;



3. Федеральные законы РФ и Законы субъектов Российской Федерации;



4. Подзаконные нормативно-правовые акты РФ и субъектов (Указы Президента, Постановления Правительства, Постановления федеральных органов исполнительной власти), акты органов местного самоуправления.



Приведенная структура предполагает, что норма, расположенная на более высоком уровне, обладает большей юридической силой по отношению к иной норме. Соответственно, та норма, которая имеет меньшую юридическую силу, может быть обжалована, признана недействительной, т.к. она противоречит более высокой по юридической силе.

При распределении всех видов нормативных правовых актов часто возникает целый ряд вопросов о соотношении актов разных уровней. Первый вопрос — о соотношении Конституции РФ и федеральных конституционных законов с международными договорами РФ, общепризнанными нормами и принципами международного права. Конституция РФ в данном случае будет обладать большей юридической силой. Если международный договор или общепризнанный принцип международного права будет противоречить Конституции РФ, то применение данной международной нормы будет неправомерным. Более того, закон, вводящий в действие международный договор на территории России, может быть признан недействительным, т.к. противоречит Конституции РФ. Данная позиция в теоретическом аспекте основывается на суверенитете государства в международных отношениях, а с точки зрения российского законодательства на статьях 15 и 125 Конституции РФ.

Действительно, статья 15 провозглашает, что Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. Термин «высшая юридическая сила» предполагает главенство Конституции РФ над всеми остальными источниками российского права, в том числе и над международными договорами. Такая позиция подтверждается и в части 4 приведенной статьи, в соответствии с которой «если международным договором установлены иные правила, чем предусмотрено в законе, то применяются правила международного договора». Важно подчеркнуть, что здесь говорится только о противоречии с законами, но никак не с Конституцией РФ.

Статья 125 Конституции РФ определяет компетенцию Конституционного Суда РФ, который проверяет соответствие Конституции РФ того или иного закона (как известно, именно законом на территории России вводится в действие международный договор), либо международного договора.

Существует также проблема соотношения актов Российской Федерации и ее субъектов. Проблема разрешается в статье 76 Конституции РФ. Так, если та область общественных отношений, по поводу которой был принят и федеральный акт и акт субъекта федерации, находится в исключительном федеральном ведении (статья 71 Конституции РФ) или в совместном ведении (статья 72 Конституции РФ), то при противоречии должна применяться норма федерального акта. Если данная область общественных отношений находится в ведении субъекта – высшую юридическую силу имеет именно акт субъекта.

Таким образом, определив, какой из актов к какому из четырех уровней приведенных выше относится, мы можем с уверенностью утверждать, который из двух обладает меньшей юридической силой, а значит, может быть признан недействительным через процедуру обжалования. Сложнее, когда два нормативных акта находятся на одном уровне. В подобной ситуации приходится прибегнуть к другим критериям. Здесь важную роль играют критерии времени и специальности.

В юриспруденции являются общепризнанными принцип о том, что более специальный акт обладает большей юридической силой, чем более общий, и принцип о том, что более поздний акт обладает большей юридической силой, чем ранний. Представим себе ситуацию, когда один акт регулирует определенный вид общественных отношений более общим образом, чем второй. Классическим примером может быть случай, когда один акт регулирует отношения по поставке, а другой акт – только поставку для государственных нужд. Под специальным актом следует понимать такой, который определяет особенные правила поведения для определенных субъектов, определенных ситуаций, определенных способов и т.п. Принцип специальности основывается на том, что в более специальном акте учтены все особенности конкретной ситуации, которые не были учтены в общем.

Второй принцип – принцип времени. Большей юридической силой обладает акт, изданный позже по времени. Данная идея происходит из того, что законодатель, издавая более поздний акт, стремится учесть в нем все изменения, имевшие место в данной сфере общественных отношений, со времени более раннего нормативного акта. Задача государства как можно более чутко реагировать на изменения, происходящие в обществе; именно для этого и необходим подобный принцип. Таким образом, если два акта расположены на одинаковом уровне в рассмотренной ранее четырехуровневой иерархии, но один акт более поздний, то он и обладает большей юридической силой.

Сложным является вопрос о том, какой акт обладает большей юридической силой – более поздний или более специальный. Представим себе ситуацию, когда существует специальный акт, регламентирующий определенные общественные отношения. Через некоторое время принимается более поздний по времени, но более общий по содержанию другой акт. Какой из двух будет обладать большей юридической силой?

Полагаем, что в данном случае предпочтение следует отдать более позднему акту. Специальный акт должен применяться только в той части, в которой он не противоречит более позднему общему акту. Целесообразность данной позиции заключается в необходимости быстрого и четкого регулирования государством изменяющихся общественных отношений. Так, в случае кардинальных изменений в определенном виде отношений государство должно стремиться как можно быстрее отреагировать на них и издать новый акт. Чем быстрее такой акт будет издан – тем эффективнее деятельность государства и тем меньше потери.

Удобнее издать вначале общий акт и только потом принимать специальные. Общий акт закладывает основные принципы, на которых будет строиться вся будущая правовая конструкция. Эти более поздние основополагающие принципы должны быть выше по юридической силе, чем более ранние специальные нормы. Подобное на практике имело место в начале 90-х годов, когда все более ранние (в том числе и более специальные) нормативные правовые акты СССР применялись только в части, не противоречащей новому российскому законодательству.

Глава 2. Административное и судебное обжалование: сходство и различия.

Традиционно в теории и на практике выделяются два возможных способа обжалования – административный и судебный. Приведенные два способа имеют свои характерные черты, преимущества и недостатки.

Административный способ предполагает обращение заинтересованного лица в орган исполнительной власти, находящийся выше по иерархии, чем орган, принявший обжалуемое решение. Вышестоящим органом может быть как орган федеральной исполнительной власти – для федеральных органов, так и орган исполнительной власти субъекта РФ – для органов субъекта РФ. После проверки законности и обоснованности обжалуемого акта вышестоящий орган принимает решение о признании недействительным обжалуемого акта либо об оставлении его в силе. Очевидно, что административный способ не может быть применен, когда вышестоящий орган отсутствует.

Судебный способ предполагает обращение заинтересованного лица в суд. В судебном заседании, на которое приглашаются как заинтересованное лицо, так и представители органа, вынесшего обжалуемое решение, суд решает вопрос о законности и обоснованности оспариваемого акта и выносит соответствующее решение.

Таким образом, первое отличие двух способов обжалования заключается в субъекте, к которому обращаются граждане и юридические лица в процессе обжалования.

Второе отличие двух способов обжалования заключается в характере решения, выносимого органом. Так, с точки зрения современного законодательства судебный способ обжалования является основным, в то время как административный способ – факультативным. Подобное главенствующее значение судебного способа следует из следующего:

— Судебный способ может быть применен как альтернативный административному обжалованию. Так, гражданин, чье право нарушено, может самостоятельно определить, желает ли он обратиться к вышестоящему органу исполнительной власти, либо желает написать заявление в суд и рассматривать свой спор в судебном порядке.

— Судебный способ может являться последующим административному. Так, гражданин, не удовлетворенный решением административного органа, в который он обратился, может написать заявление в суд. Таким образом, судебное рассмотрение, последующее административному обжалованию, будет носить контролирующий характер в отношении решений органов исполнительной власти по поводу вопросов обжалования. Важно также подчеркнуть, что судебный способ может быть применен в качестве последующего административному, во-первых, когда лицо не удовлетворено решением органа исполнительной власти, и, во-вторых, когда в течение месячного срока обратившемуся в орган исполнительной власти с жалобой лицу так и не был предоставлен ответ о соответствии или несоответствии обжалуемого акта (решения, действия) российскому законодательству.

Подобные две характерные черты судебного способа позволяют говорить о его основополагающем значении для всей системы обжалования. Данное утверждение не следует понимать как полное умаление значения административного способа обжалования в России. Административный способ имеет целый ряд преимуществ, которые ярко проявляются в условиях российской политико-правовой действительности. Рассмотрим преимущества и недостатки обоих способов и сравним их.

Первое преимущество административного способа обжалования заключается в более высокой степени понимания проблемы обращения органом исполнительной власти, осуществляющим свою деятельность в специальной области общественных отношений, чем судом. Так, вопрос о соответствии или несоответствии акта должностного лица законодательству решается органом государственной власти, специализирующимся в той же области общественных отношений, что и должностное лицо, чьи действия обжалуются. Орган власти, вся деятельность которого осуществляется в конкретной специальной области, обладает большей осведомленностью и компетентностью в возникшем споре, чем суд, у которого подобная специализация отсутствует.

Действительно, суд является органом общей компетенции, то есть рассматривает все споры, отнесенные законом к его подведомственности. Дела, возникающие из публичных отношений, являются лишь одной из групп дел, которые рассматриваются судьями в рамках гражданского судопроизводства. Очевидно, что вопрос о соотношении нормативных правовых актов в конкретной области судья должен будет решать исходя из общих представлений о праве и законодательстве, но никак не из специальных знаний в определенной области, которой касается рассматриваемое дело.

В то же время органу исполнительной власти, осуществляющему свою деятельность в строго определенной области общественных отношений, решить вопрос о соотношении законодательства и решения нижестоящего органа будет намного проще. Решение органа исполнительной власти, специализирующегося в области, в которой возникает вопрос об обжаловании, скорее всего, будет более эффективным и более приближенном к политико-правовой действительности, существующей в данной сфере. Так, например, если орган занимается вопросами налогов и сборов, то решить спор о несоответствии законодательству тех или иных действий должностного лица в области налогообложения будет для него проще, чем для суда, который занимается всей совокупностью правовых вопросов. Именно решение органа исполнительной власти, касающееся той области общественных отношений, с которыми связана его деятельность, будет всесторонне отвечать не только требованиям законности, но и целесообразности.

В это же время суд, рассматривающий дела из самых разных областей общественной жизни, на практике не будет обладать всеми необходимыми знаниями конкретной ситуации в данной области, чтобы вынести абсолютно эффективное для рассматриваемого спора решение. Очевидно, что решение суда будет законным, соответствующим всем нормативным правовым актам Российской Федерации. Однако вполне может сложиться ситуация, при которой решение суда будет оторвано от реальности, сложившейся в конкретной области.

Вторым преимуществом административного способа является быстрота разрешения спора. Во многом данная быстрота проистекает из уже упомянутой компетентности и осведомленности органа в области, где и возник спор. Российское законодательство указывает на то, что орган государственной власти должен разрешить поступившую к нему на рассмотрение жалобу в течение одного месяца . В то же время суд потратит на рассмотрение дела об обжаловании акта власти, как правило, куда больший срок. К сожалению, часто на практике указанное преимущество административного способа остается нереализованным. Порой можно столкнуться с ситуацией, когда орган, рассматривающий спор, не приступает к его рассмотрению не только в течение месяца, но и вообще никогда. Однако представляется, что в случаях, когда рассмотрение происходит в предписываемый срок, данное преимущество административного способа обжалования налицо.

Третьим преимуществом административного способа обжалования является его простота. В условиях российского правового нигилизма данное преимущество играет большую роль. К сожалению, большая часть российского населения плохо осведомлена о системе и содержании норм российского законодательства, не знакома с практикой правоприменения, не обладает необходимыми познаниями, касающимися процесса обжалования актов органов власти.

В этой связи для российских граждан сам процесс обращения в суд часто представляет большие трудности. Граждане не знают процедуры подачи заявлений в суд, процедуры судебного заседания, процедуры обжалования решений и определений судов первой инстанции и т.п. Важно подчеркнуть, что при этом для российских граждан, в связи с низким в большинстве своем уровнем доходов, проблему представляет обращение к профессиональному юристу. Обращение в орган исполнительной власти является более простым. Оно практически не требует знания российского законодательства. Основой обращения является написание жалобы в свободной форме. Также намного проще соблюсти требования о подведомственности дела и направить жалобу в вышестоящий орган, чем обращаться в суд и соблюдать все требования судебной процедуры.

Теперь, рассмотрев преимущества административного способа, обратимся к положительным сторонам судебного обжалования.

Основным преимуществом судебного обжалования является его демократизм. При судебном разбирательстве заявитель (то есть лицо, который обращается в суд в целях признания акта органа власти недействительным) равен в процессуальных правах с органом государственной публичной власти. Приведенный принцип нашел свое отражение в статье 6 ГПК РФ, в соответствии с которой «правосудие по гражданским делам осуществляется на началах равенства перед законом и судом». Суд является независимым арбитром между гражданами, юридическими лицами и органами исполнительной власти. Демократизм судебного разбирательства означает, что стороны, будучи равными в правах, участвуют в процессе на основе принципа состязательности. Каждая из сторон вправе предоставлять любые доказательства, которые подтверждают ее позицию. Решение, вынесенное судом, будет обязательно на всей территории Российской Федерации и позволяет в полной мере защитить права и законные интересы гражданина.

Производным преимуществом из демократизма судебного разбирательства является положение статьи 249 ГПК РФ, в соответствии с которой обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия акта, его законности, возлагается на орган или должностное лицо, принявшее оспариваемый акт. Это позволяет еще в большей степени защитить права и законные интересы граждан, а также способствует обоснованности и законности актов органов власти.

Наконец, третье преимущество судебного обжалования вытекает из провозглашенного в статье 10 Конституции РФ принципа разделения властей. Суд, вынося решение по вопросам обжалования, независим от исполнительной власти. Он заинтересован лишь в соблюдении законности, а не в правоте той или иной стороны.

При административном обжаловании часто можно столкнуться с ситуацией, когда вышестоящий орган исполнительной власти недобросовестно исполняет свои функции в процессе обжалования. Представляя ту же исполнительную ветвь власти, что и орган, вынесший оспариваемое решение, вышестоящий орган часто невнимательно относится к тем или иным нарушениям законодательства, неправильно толкует приведенные в жалобе факты, неверно применяет нормы российского права, не выносит длительное время решение. В то же время судебный орган намного реже допускает подобные ошибки в процессе обжалования, и, следовательно, в большей степени гарантирует защиту прав и законных интересов граждан, а значит, и построение строгой законной системы нормативных правовых актов во всех сферах жизни российского общества.

Еще одним отличием судебного и административного способа является форма обращения граждан, которой начинается процесс обжалования. Формой обращения граждан в вышестоящий орган исполнительной власти является жалоба. Жалоба направляется в тот орган, которому непосредственно подчинен орган или должностное лицо, чей акт обжалуется. В жалобе указывается наименование органа, к которому она направлена. Указывается лицо, которое подает данную жалобу. Излагаются факты, нарушающие права и законные интересы заявителя. Могут быть указаны ссылки на нормы российского законодательства, которым противоречит обжалуемый акт. В завершение ставится подпись заявителя и дата обращения написания жалобы. Жалоба может быть отправлена по почте в вышестоящий орган либо сдана заявителем в его приемную.

При подаче жалобы в орган исполнительной власти для эффективного обжалования необходимо отправить ее по почте письмом с уведомлением о вручении, либо сдать самому в приемную органа, получив расписку о получении органом этой жалобы. Только так можно наиболее эффективно доказать в будущем истечение месячного срока, предоставленного органу государственной власти на ответ заявителю, при обращении в суд, если орган государственной власти так и не ответил на жалобу.

Со дня вступления в силу ГПК РФ изменилась форма обращения физических и юридических лиц за судебным обжалованием. Так, до 1 февраля 2003 года подобной формой являлась жалоба, направляемая в суд. Теперь, в соответствии со статьей 247 ГПК РФ, такой формой является заявление. В заявлении указывается, какие решения, действия должны быть признаны судом незаконными, какие права и свободы лица нарушены в результате этих решений или действий. Лицо указывает себя; место своего проживания; орган, акт которого обжалуется; его место нахождение; сущность нарушения; ссылки на законодательство, которому противоречит оспариваемый акт; свои требования. В конце заявления заявитель проставляет свою подпись и дату обращения в суд.

Глава 3. Судебное обжалование: общая характеристика.

Судебное обжалование является основным и последнее время все более распространенным способом оспаривания актов органов государственной власти. Как уже упоминалось, существует целый ряд нормативных правовых актов, регламентирующих данный способ обжалования.

С 1 февраля 2003 года на территории России действует новый Гражданский Процессуальный Кодекс (ГПК РФ). Он стал ключевым законодательным актом, регламентирующим в том числе и вопросы судебного оспаривания актов органов государственной власти.

Подобная главенствующая роль ГПК РФ среди других нормативных правовых актов, касающихся вопросов обжалования, подчеркивается Законом от 14 ноября 2002 года «О введении в действие Гражданского Процессуального Кодекса РФ». В соответствии со статьей 4 этого Закона «Федеральные законы и иные нормативные правовые акты, действующие на территории Российской Федерации и связанные с ГПК РФ, подлежат приведению в соответствие с ГПК РФ. Впредь до приведения в соответствие с ГПК РФ указанные федеральные законы и иные нормативные правовые акты с момента введения в действие ГПК РФ применяются в части, не противоречащей ГПК РФ». Подобная позиция подчеркивается и в статье 1 ГПК РФ, где указано, что порядок гражданского судопроизводства определяется Конституцией, Федеральным Конституционным законом «О судебной системе РФ», ГПК и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами».

Кроме ГПК РФ, в отношении вопросов обжалования в Российской Федерации действует Закон «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 года (с последующими изменениями). Закон применяется в части, не противоречащей ГПК РФ. Примером противоречий может служить статья 1 Закона, провозглашающая право гражданина на обращение в суд с жалобой, что противоречит статье 247 ГПК РФ, определяющей форму обращения в суд как заявление.

Отдельные нормы, касающиеся правового института обжалования действий и решений органов власти, содержатся в Гражданском Кодексе РФ. Так, важной является статья 1069 ГК РФ, регламентирующая вопросы возмещения вреда, причиненного лицу в результате незаконных действий органов власти, в том числе в случае принятия нормативного правового акта, не соответствующего российскому законодательству. Руководствуясь именно данной нормой, лица, признавшие недействительным и не порождающим никаких правовых последствий акт органа власти, могут требовать возместить причиненный им этим актов вред.

Говоря о правовом регулировании процедуры оспаривания актов органов власти, важно проанализировать особенности данного вида гражданского судопроизводства. В первую очередь особенности проявляются при сравнении производства об оспаривании актов власти с исковым производством в гражданском процессе. Производство об оспаривании актов власти является разновидностью производства по делам, возникающим из публичных правоотношений.

Сравним производство из административных правоотношений и исковое производство с точки зрения обновленного гражданско-процессуального законодательства.

Производство из публичных правоотношений обладает целым рядом особенностей, отличающих его от обычного искового производства:

1. Основные участники в исковом производстве именуются истец и ответчик. В производстве из публичных правоотношений – заявитель и заинтересованное лицо.



2. Формой обращение в производстве из публичных правоотношений является заявление, в исковом производстве – исковое заявление.



3. В производстве из публичных отношений возможно приостановление судом действия оспариваемого акта власти, в то время как в исковом производстве существует институт обеспечения иска.



4. В производстве из публичных правоотношений запрещено заочное производство, предусмотренное Главой 22 ГПК РФ



5. Для органов государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц суд может признать явку обязательной в судебное заседание. А при неявке – подвергнуть их штрафу. Данное правило необходимо во многом для защиты интересов заявителей. Часто на практике заинтересованные лица не являются на процесс, вследствие чего процесс многократно откладывается. Данная новая норма ГПК РФ позволяет защитить заявителей от постоянного затягивания процесса.



6. В исковом производстве бремя доказывание нарушений, имевших место со стороны ответчика, в основном лежит на истце. Именно истец представляет суду доказательства нарушений его прав и законных интересов ответчиком. В производстве из публичных отношений бремя доказывания лежит не на заявителе, а на заинтересованном лице. Именно заинтересованное лицо обязано доказать, что акт является законным и не может быть признан недействительным. В то же время признание заинтересованным лицом (органом государственной власти, местного самоуправления) требования заявителя также не прекращает судопроизводство. Суд продолжает проверку законности и выносит решение.



7. В отличие от искового производства, где возможен отказ истца от собственного иска, в деле по оспариванию нормативных правовых актов, отказ от требования, содержащегося в заявлении, не влечет прекращение производства по делу.



8. При обжаловании актов власти, суд отказывает в принятии заявления или прекращает производство по делу, если имеется решение суда, принятое по заявлению о том же предмете и вступившее в законную силу.

При обращении в суд об оспаривании актов органов власти у граждан или юридических лиц могут возникнуть проблемы с подсудностью и подведомственностью дел. Подведомственность дел из публичных отношений– это относимость нуждающихся в разрешении споров о соответствии законодательству РФ актов органов власти к ведению того или иного судебного органа . Подсудность – это относимость дела, подведомственного судам определенного вида, к ведению конкретного суда.

Законодательством предусмотрены следующие правила подсудности, действующие при оспаривании актов органов государственной власти. Существует общее правило, по которому дела об оспаривании актов органов власти рассматриваются судом по месту нахождения органа власти или по месту жительства заявителя. Однако наряду с общим правилом гражданским процессуальным законодательством установлен ряд исключений.

1. К ведению судов субъекта РФ относятся дела, связанные с государственной тайной.

Таким образом, если акт власти связан с государственной тайной, он должен быть рассмотрен в судах субъекта Федерации.

Связанность дела с государственной тайной определяется в соответствии с российским законодательством, в особенности в соответствии с Законом «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года (с последующими изменениями). В соответствии со статьей 1 настоящего Закона государственная тайна – это защищаемые государством сведенья в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной, оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести вред безопасности РФ.

2. В судах субъекта РФ рассматриваются дела об оспаривании нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов РФ, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан и организаций.



Если нормативный правовой акт издан органом субъекта, то есть органом, обладающим правом издания нормативных правовых актов в соответствии с конституциями (уставами) субъекта РФ, он затрагивает права, свободы, законные интересы лиц, то разбирательство по поводу его оспаривания осуществляется в судах субъекта (Уставных судах).

3. В Верховном суде РФ рассматриваются дела об оспаривании ненормативных актов Президента РФ, ненормативных актов палат Федерального Собрания, ненормативных актов Правительства РФ, а также нормативных правовых актов Президента РФ, нормативных правовых актов Правительства РФ, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан и организаций.

Глава 4. Заявление и его структура. Сроки подачи заявления.

Заявление в соответствии со статьей 247 ГПК РФ является формой обращение граждан и юридических лиц в суд при оспаривании актов органов власти. Обязательными атрибутами заявления являются:

1. Указание заявителя и места его проживания.



Здесь указывается фамилия, имя, отчество физического лица или наименование юридического лица; место жительства физического и место нахождения органов юридического лица.

2. Указание заинтересованного лица – органа государственной власти или местного самоуправления, должностного лица, чей акт оспаривается.



Здесь указывается на наименование органа, чей акт оспаривается и его место нахождения. Место нахождения органа, если дело рассматривается в районных судах, и определяет его подсудность.

3. Указание на конкретный акт (решение, действие, нормативный правовой акт) органа власти, который должен быть признан незаконным.



Каждый акт индивидуализирован по издавшему его органу, номеру и дате издания.

4. Указание на то, какие права, свободы и законные интересы заявителя нарушаются данным актом. В заявлении необходимо указать на то, какие права, свободы, законные интересы лица нарушены. В соответствии со статьей 3 и 247 ГПК право на обращение в суд имеют только заинтересованные лица. Здесь необходимо остановиться и определить, что понимается под правом, а что – под законным интересом. Под правом следует понимать обеспечиваемую государством возможность на совершение определенного действия, которая предусмотрена в том или ином нормативном правовом акте. Если лицо имеет право (существует акт органа власти, дающий ему такое право) и это право нарушается (не может быть реализовано в полной мере его обладателем) третьими лицами, то правообладатель может обратиться в суд, чтобы в судебном порядке защитить свое право. Так, если незаконный нормативный правовой акт нарушает чьи-либо права (не дает возможности их реализовать), то он может быть оспорен в судебном порядке. Под свободой гражданина понимается отсутствие обязанностей на совершение определенных действий в данной сфере общественных отношений. Любая обязанность, то есть необходимость совершения определенного рода действий под страхом ответственности за его несовершение, может быть возложена на гражданина только в соответствии с законодательством. Конституция РФ определяет в статье 55, что любое умаление прав и свобод, то есть возложение на граждан обязанностей, может осуществляться только федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороноспособности страны и безопасности государства. Таким образом, возложение на гражданина обязанности актом органа исполнительной власти, не предусмотренной в федеральном законе, не допускается. Любое возложение на гражданина неправомерной обязанности и является ограничением его свободы, а, следовательно, и основанием для обращения в суд. Под законным интересом с точки зрения нынешней судебной практики следует понимать потенциальное право лица. Так, если акт власти мешает гражданину приобрести определенное право, то данный акт может быть оспорен. Приведем пример: 9 сентября 2002 года Верховный Суд вынес решение по делу № ГКПИ2002-390. Основанием для оспаривания нормативного правового акта в это деле послужило то, что заявитель, желавший купить акции АО «Ленэнерго», не мог их купить, не уплатив неправомерно установленную в оспариваемом акте плату реестродержателю. Подобное желание, потенциальное право и представляет собой законный интерес гражданина. Часто суды отказывают в принятии заявление, мотивируя это тем, что право или законный интерес лица не нарушен. В этой связи необходимо предоставлять доказательства нарушения права. Для доказательства наличия законного интереса усилий часто требуется меньше. Это происходит из-за того, что законный интерес является не выраженным вовне желанием лица. Суд исходит из того, что объяснения стороны о ее интересе достаточно.



5. Указать доказательства, подтверждающие незаконность оспариваемого нормативного правового акта. Доказательства в производстве из публичных правоотношений по большей части являются логическими, чем материальными. Нормативный правовой акт может быть незаконным по целому ряду основания:



а) Он не был надлежащим образом опубликован.

б) Он не был зарегистрирован в Министерстве юстиции РФ .

в) Он противоречит нормативному правовому акту более высокой юридической силы.

6. Указать требования заявителя в отношении оспариваемого акте. В просительной части заявления необходимо указать требования к суду относительно оспариваемого акта. Самым традиционным требованием является требование о признании акта недействующим и не порождающим никаких правовых последствий .



7. Поставить дату составления заявления и подпись заявителя. Заявление завершается проставлением подписи заявителя и даты, когда заявление было составлено. Подпись может быть проставлена как самим заявителем, так и лицом, действующим на основании доверенности, полученной от заявителя. Во втором случае доверенное лицо ставит свою подпись и указывает в заявлении, что данная подпись была поставлена по доверенности. Дата составления заявления необходима для определения сроков подачи заявления в суд и отсчета все остальных сроков, предусмотренных ГПК РФ.



Гражданский Процессуальный Кодекс устанавливает сроки, в течение которых заявитель, с момента, когда узнал, что его право или законный интерес нарушены, вправе обратиться в суд за защитой. В соответствии со статьей 256 ГПК такой срок равен трем месяцам со дня, когда лицу стало известно о нарушении его прав.

Сущность данного срока, предоставленного ГПК для обращения в суд, в стремлении к быстрому реагированию граждан и юридических лиц на неправомерные действия органов власти и восстановлению законности. Действительно, акт органа власти порождает права и обязанности часто для большого количества лиц. С течением времени возникшие права получают свою реализацию. Вскоре в отношения с лицами, получившими права и обязанности в результате акта органа власти, вступает множество третьих лиц. Именно поэтому отмена в судебном порядке решения, действия органа власти представляется законодателю нецелесообразным. Он выбирает меньшее из двух зол – прочный гражданский оборот, пускай и основанный частично на незаконном акте органа власти. С другой стороны – подобный срок стимулирует граждан и юридических лиц внимательно следить за актами власти, касающихся их правового положения. Только при подобном внимании возможно построение правовой системы на основе принципа законности.

Однако, в отношении сроков на обращение в суд с заявлением об оспаривании акта власти в российском законодательстве по нашему мнению существует коллизия, которую может разрешить только Конституционный суд. В соответствии со статьей 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Решения и действия органов власти могут быть обжалованы в суд.

В тоже время в соответствии со статьей 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороноспособности страны и безопасности государства. Наконец, статья 56 Конституции РФ провозглашает, что не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные определенными статьями, в том числе и статьей 46 Конституции РФ.

Сроки на обращение в суд (три месяца для обжалования действий и решений органов власти) являются именно ограничением права на судебную защиту лица. Истечение трехмесячного срока практически означает невозможность для гражданина или юридического лица защитить свои права и оспорить акт органа власти. По его истечении суд выясняет причины, по которым заявление не было подано в срок. Если они не будут уважительными, лицу будет отказано в удовлетворении заявления. Так, согласно статье 256 ГПК пропуск трехмесячного срока обращения в суд с заявлением не является для суда основанием для отказа в принятии заявления. Причины пропуска срока выясняются в предварительном судебном заседании или судебном заседании и могут являться основанием для отказа в удовлетворении заявления.

Основной вопрос, возникающий по поводу сроков на обращение с заявлением в суд, заключается в том, соответствует ли подобное ограничение права на судебную защиту нормам Конституции РФ. С точки зрения статьи 56 Конституции РФ данное право не подлежит ограничению. При буквальном толковании части третьей статьи 56 Конституции РФ можно придти к выводу, что ограничение данного права не возможно в принципе. Соответственно при подобном толковании установление сроков на подачу заявления в суд является неконституционным.

Однако часто в литературе высказываются мнения о том, что часть третья статьи 56 касается исключительно ситуации чрезвычайного положения и что право на судебную защиту не может быть ограничено в ситуации чрезвычайного положения.

В связи с этим возникает вопрос. При отсутствии чрезвычайного положения право на судебную защиту может быть ограничено федеральным законом, а при наличии чрезвычайного положения оно не может быть ограничено. По этой логике получается, что при чрезвычайном положении сроки на подачу заявления об обжаловании действий, решений органов власти являются неконституционными, и граждане при чрезвычайном положении получают больше прав, чем при его отсутствии.

Проблема толкования углубляется в связи с тем, что по общим правилами правоприменения в случае неясности содержания правовой нормы в первую очередь применяется буквальное толкование, то есть такое, которое определяет сроки на подачу заявления об обжаловании как неконституционные.

Другой вариант толкования части 3 статьи 56 Конституции РФ заключается в том, что право на судебную защиту при введении чрезвычайного положения Указом Президента не может быть ограничено еще больше, чем оно уже ограничено до издания этого Указа федеральными законами. Однако в этом случае проблема сроков упирается в часть 3 статьи 55 Конституции. В соответствии с ней права человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Представляется, что ограничение сроков на подачу заявления в суд не подпадает ни под одну из перечисленных целей. Действительно, право на бессрочную подачу заявления не нарушает основ конституционного строя, которые провозглашены в главе 1 Конституции РФ. Данное бессрочное право не является безнравственным и не покушается на здоровье граждан Российской Федерации. Оно ни в коей мере не умаляет безопасность государства и не подрывает обороноспособность страны.

Можно утверждать, что право на подачу заявления о признании недействительным акта органа власти в любое время нарушает права и законные интересы других лиц. Например, это право нарушает стабильный гражданский оборот. Однако есть множество ситуаций, когда третьи лица ни в коей мере не связаны со спорным правоотношением, возникающим между органов власти и гражданином. Говорить же о правах и законных интересах органа государственной власти является невозможным с точки зрения современной теории публичных отношений. Органы публичной власти обладают не правами, а полномочиями.

Получается, что ограничение федеральным законом (Гражданским процессуальным Кодексом) сроков на подачу заявления об оспаривании решения, действия органа власти никак в большинстве случаев не преследует цели защиты прав и законных интересов третьих лиц и, как следствие, не может быть ограничено.

Ограничение права на обращение в суд с заявлением об оспаривании акта власти определенным сроком является, скорее всего, правовой нормой, получившей свое закрепление в современном гражданском процессуальном законодательстве по традиции. При этом при принятии нового ГПК не был поставлен вопрос о соответствии данной нормы требованиями Конституции РФ и не были произведены никакие разъяснения.

Глава 6. Судебный процесс об оспаривании актов власти.

Судебный процесс об оспаривании актов власти начинается с подачи заявления об оспаривании в суд. Направление заявления в суд может осуществляться либо по почте, либо вручением его непосредственно судье. Направление заявления в суд осуществляется с соблюдением правил подведомственности и подсудности.

Получив заявление, суд либо принимает его к производству, либо отказывает в принятии, либо оставляет без движения. Судья отказывает в принятии заявления в случаях:

— если имеется решение суда, принятое о том же предмете и вступившее в законную силу;



— если нарушаются правила подсудности.

Судья оставляет заявления без движения:

— если заявление подано недееспособным лицом, либо лицом, не имеющим полномочий на подписание и подачу данного заявления;

— если в производстве другого суда имеется начатое дело по тому же предмету и по тем же основаниям;



— если имеет место спор о праве, подведомственный суду, и необходимо обращаться не с заявлением об обжаловании, а с исковым заявлением.

Об отказе в принятии заявления или об оставлении без движения судья выносит определение, которое может быть обжаловано в вышестоящий суд.

После принятия судьей заявления к рассмотрению начинается стадия подготовки дела к судебному производству. На стадии подготовки судья:

— уточняет фактические обстоятельства, имеющие значения для правильного разрешения дела. К подобным обстоятельствам могут относиться факты, подтверждающие заинтересованность заявителя в обращении в суд, наличие нарушенных прав и законных интересов обратившегося в суд лица, а также юридические факты, определяющие правовой статус и юридическую силу оспариваемого акта органа власти;

— определяет нормативно-правовую базу, которой следует руководствоваться при определении, является ли законным оспариваемый акт власти. Суд определяет, какие нормативные правовые акты противоречат оспариваемому акту власти, а также в чем заключаются имеющиеся противоречия;



— разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, и других участников процесса. Определяются лица, которые должны быть привлечены к участию в процессе по поводу оспаривания акта власти. Выясняется орган, издавший обжалуемый акт. Рассматривается вопрос о том, правильно ли заявитель определил заинтересованных лиц по начатому им делу;

— содействует сторонам в получении доказательств, подтверждающих их позиции. Суд обращает внимание участников процесса на недостаточность представленных ими доказательств для определения законности или незаконности оспариваемого акта власти. Разрешает ходатайства об истребовании документов и иных доказательств, которые подтвердили бы их позицию. Часто на практике возможны ситуации, когда тот или иной акт государственной власти не был опубликован в общедоступных средствах массовой информации, либо документы органа власти, демонстрирующие незаконность оспариваемого акта не могут быть получены заявителем. В этом случае суд может удовлетворить ходатайство заявителя о получении подобных доказательств и направить в соответствующий орган власти запрос с требованием предоставить данные документы;

— разрешает вопрос о приостановлении действия акта власти до окончательного разрешения судебного спора.

В исковом производстве существует институт обеспечения иска. Он используется в том случае, когда истец полагает, что непринятие мер по обеспечению иска может сделать невозможным или затруднить исполнение решения суда. Тогда по ходатайству истца суд выносит определение о применении мер по обеспечению иска. Такими мерами могут быть наложение ареста на имущество, запрещение ответчику совершать определенные действия, запрещение третьим лицам совершать определенные действия в отношении предмета спора, приостановление реализации имущества и иные меры.

Особенностью производства из публичных правоотношений является наличие меры по обеспечению заявления. Данная мера является мерой особого рода и имеет свои характерные черты, отличные от института обеспечения иска.

Мерой обеспечения заявления об оспаривании акта власти является приостановление исполнения обжалуемого действия (решения). Данная мера обеспечения заявления предусмотрена в статье 254 ГПК РФ и в статье 4 Закона «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан». В соответствии с данной статьей, приняв жалобу к рассмотрению, суд по просьбе гражданина или по своей инициативе вправе приостановить исполнение обжалуемого действия (решения).

Таким образом, если суд не приостановил действие акта, гражданин вправе обратиться к нему с ходатайством о приостановлении.

Приостановление необходимо в тех случаях, когда дальнейшая реализация оспариваемого акта власти способна явно нарушить права, свободы и законные интересы заявителя, а также стать основой для незаконных действий третьих лиц в отношении заявителя.

Следует обратить внимание на то, что статья 251 ГПК РФ указывает на невозможность приостановления действия оспариваемого нормативного правового акта при подаче заявления о его оспаривании. При этом статья 254 ГПК РФ, а также ФЗ «Об обжаловании в суд действий и решения, нарушающих права и свободы гражданина» говорит только о приостановлении действия решений и действий органов власти, но никак не нормативных правовых актов.

Представляется, что подобные правила устанавливаются по следующим причинам. Решение или действие органа власти обычно создает права и возлагает обязанности на ограниченное, определенное количество граждан и юридических лиц. В то же время нормативный правовой акт издается для регулирования отношений неопределенного круга лиц. Запрет на приостановления нормативного правового акта необходим для защиты интересов этого неопределенного круга лиц.

Действительно, при приостановлении исполнения действия или решения органа власти все субъекты, в отношении которых было вынесено данное решение (действие), быстрее узнают о приостановлении его исполнения, чем если будет приостановлен нормативный правовой акт, регулирующий поведение неопределенного круга лиц.

Таким образом, с точки зрения современного гражданского процессуального законодательства возможно приостановление решений и действий органов власти, но невозможно приостановление действия нормативных правовых актов.

Говоря о мерах по обеспечению заявления, может возникнуть вопрос: возможно ли применение к производству из публичных отношений мер по обеспечению иска, предусмотренных в статье 140 ГПК РФ. Представляется, что подобное применение является возможным. В соответствии со статьей 246 ГПК дела, возникающие из публичных правоотношений, рассматриваются судом по общим правилам искового производства с особенностями, предусмотренными Подразделом III ГПК.

Так как в Подразделе III ГПК, касающемся производства из публичных правоотношений, отсутствуют нормы, запрещающие применение мер обеспечения, предусмотренных для искового производства – их применение возможно. Очевидно, что меры по обеспечению иска должны применяться в производстве из публичных правоотношений с учетом его специфики. Спорным является вопрос о применении таких мер обеспечения как наложение ареста на имущества заинтересованного лица и запрещение заинтересованному лицу совершать определенные действия. Представляется, что орган власти является публичным субъектом и подобные меры вряд ли применимы к нему. Однако вполне возможным является применение такой меры обеспечения, как запрещение третьим лицам совершать определенные действия в отношении предмета спора. Так, если действие или решение органа власти создает определенные права для третьих лиц, а реализация этих прав может нарушить права, свободы и законные интересы заявителя, то заявитель вполне может ходатайствовать перед судом о применении такой меры обеспечения, как запрещение третьим лицам на совершение определенных действий до окончания судебного разбирательства.

Важно отметить и то, что в отношении оспаривания нормативных правовых актов запрещено только приостановление их действия. В то же время вполне возможным является применение мер обеспечения, предусмотренных статьей 140 ГПК. Таким образом, возможным является ходатайство перед судом о запрещении третьим лицам совершать определенные действия, право на совершение которых им дает оспариваемый нормативный правовой акт.

С введением в действие нового ГПК появился новый этап судопроизводства – предварительное судебное заседание, которое регламентируется статьей 152 ГПК РФ. Цель предварительного судебного заседания – завершение стадии подготовки к судебному разбирательству. Именно в предварительном заседании определяется, пропустил ли заявитель срок на подачу заявления в суд, а также были ли причины пропуска уважительными.

По завершении стадии подготовки суд назначает время и место судебного заседания. Заявителю и заинтересованным лицам суд направляет по почте повестки, в которых сообщает о назначении первого заседания. Важно обратить внимание на то, что ГПК РФ устанавливает сроки, в течение которых заявление, поданное в суд, должно быть рассмотрено. Так, статья 253 ГПК РФ устанавливает срок в один месяц для рассмотрения судом дела об оспаривании нормативных правовых актов с момента подачи заявления. Дела об оспаривании действий и решений органов государственной власти рассматриваются в течение 10 дней с момента подачи заявления. На практике сроки часто не соблюдаются вследствие чрезмерной загруженности судей.

По общему правилу дело об оспаривании актов органов власти рассматривается судьей единолично, а в исключительных случаях – коллегиально. В судебном разбирательстве суд выясняет все подробности дела, а именно:

1. Суд выясняет, в какой именно части оспаривается нормативный правовой акт, решение, действие органа власти.



Как нормативный правовой акт, так и действие (решение) органа власти может быть оспорено как полностью, так и частично. В случае, если акт оспаривается полностью, то для удовлетворения заявления в полном объеме необходимо, чтобы суд обнаружил противоречия законодательству каждой нормы этого акта. Таким образом, если акт органа власти включает в себя несколько правовых норм, то суд признает недействительным и непорождающим никаких правовых последствий весь акт только в случае, если будет установлено, что все нормы, содержащиеся в акте, противоречат законодательству.

Также акт может быть признан недействительным в случае, если были нарушены правила введения данного акта в действие. В соответствии с частью 3 статьи 15 Конституции РФ любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально и для всеобщего сведенья .

Кроме признания акта недействительным полностью, возможно признание его частично недействительным. Акт признается недействительным и не порождающим никаких правовых последствий в части, если некоторые его нормы противоречат закону, а в остальных нормах подобных противоречий не наблюдается. В этом случае после вступления решения суда в законную силу акт остается действующим в части тех норм, где противоречия установлены не были. Обратим внимание на то, что в судебной практике обычно могут быть признаны недействительными только те статьи и пункты акта, которые содержат нормы материального права. Так, например, не будет признана судом недействительной бланкетная норма, содержащая отсылку к другой норме, даже если эта другая норма противоречит закону. Подобное можно увидеть, например, в Решении Верховного Суда РФ от 9 сентября 2002 года по делу № ГКПИ2002 – 390. В случае признания недействительной судом той нормы, на которую направлена отсылка первой нормы, первая норма будет фактически не применяться, но юридически будет действовать.

2. Суд выясняет, в чем заключается противоречие, связанное с оспариваемым актом власти.

Противоречие заключается в несоответствии содержания двух или более норм. Отметим, что противоречие может быть как между нормативным актом, либо действием (решением) органа власти и законодательством Российской Федерации или ее субъекта, так и внутри самого нормативного акта между его нормами. В любом случае для обнаружения противоречия необходимо иметь хотя бы две нормы разного содержания, обладающие разной юридической силой. Соотношение юридической силы одной нормы с силой другой нормы суд осуществляет по правилам, рассмотренным выше в настоящей работе.

3. Суд заслушивает выступления участников процесса и рассматривает представленные ими доказательства в поддержку их позиций. В соответствии со статьей 249 ГПК РФ обязанность по доказыванию законности акта органа власти лежит на самом органе власти. В случае не предоставления доказательств законности оспариваемого акта органами власти, акт, по общей логике, должен быть признан недействительным. Однако в случае пассивности органа власти в предоставлении доказательств суд сам может истребовать у стороны доказательство, если оно необходимо для правильного разрешения дела.

4. Суд, уяснив смысл оспариваемых норм, обнаружив противоречия, определив, какие нормы акта каким противоречат, заслушав доказательства и доводы сторон, отправляется в совещательную комнату для вынесения решения.

Глава 7. Решение суда об оспаривании акта власти . Время и место действия решения суда.

Решением суда в соответствии со статьей 194 ГПК РФ признается постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу. К судам первой инстанции относятся те суды, в которые заявитель подает заявление об обжаловании акта власти в соответствии с правилами подсудности. Только подобные суды выносят решение по рассматриваемому делу. Остальные судебные инстанции будут выносить постановления в форме определений.

Только судебным решением дело разрешается по существу. Это означает, что только при вынесении судебного решения судом первой инстанции разрешается вопрос о соответствии или несоответствии акта органа власти законодательству. В случаях с судами второй инстанции происходит анализ соответствия гражданскому процессуальному законодательству действий суда первой инстанции, обоснованности принятых им решений, но никак ни разрешение дела по существу.

При разрешении дела по существу суд анализирует представленные участниками процесса доказательства, подтверждающие их позицию, проверяет оспариваемый акт органа власти на его соответствие российскому законодательству.

Судебное решение выносится в совещательной комнате, в которой в момент вынесения решения не могут присутствовать никто, кроме судий, рассматривающих конкретное дело. При нарушении данного правила лицо, заинтересованное в оспаривании вынесенного решения, вправе обратиться в вышестоящий суд с кассационной жалобой об отмене вынесенного решения.

По общему правилу при вынесении решения суд руководствуется положениями законодательства, нормативных правовых актов, а также доказательствами, представленными участниками процесса. Однако особенностью судебного процесса возникшего из публичных правоотношений является то, что при рассмотрении дел суд может истребовать доказательства по собственной инициативе, если полагает, что они необходимы для правильного разрешения дела. Вторым исключением их принципа состязательности является исключение, предусмотренное статьей 252 ГПК РФ. В соответствии с частью третьей данной статьи отказ лица, обратившегося в суд, от его требования не влечет прекращение дела. Подобное означает, что даже в случае отказа заявителя от продолжения процесса и его заявлении об отказе от требований, суд продолжает проверять законность оспариваемого акта органа власти. Наконец, в соответствии с той же статьей признание требования заявителя органом власти тоже не является для суда обязательным основанием для прекращения разбирательства. Если суд полагает, что признание органа является необоснованным, он продолжает разбирательство и решает, соответствует ли акт органа власти законодательству РФ.

Подобные положения статьи 252 ГПК РФ являются нововведением в российском гражданском процессуальном законодательстве. Представляется, что они в первую очередь направлены на построение действительного правового государства в России. Данные исключения из принципа состязательности направлены на реальное признание недействующими и не порождающими никаких правовых последствий актов органов власти, если они действительно противоречат российскому законодательству. Продолжение процесса об оспаривании акта позволяет добиться торжества законности даже в случае внесудебного воздействия (физического или психологического) на заявителя третьих лиц.

После истечения десятидневного срока со дня вынесения судебного решения в окончательной форме, либо после неудовлетворения во второй инстанции кассационной жалобы одного из участников процесса, вынесенное судом решение вступает в законную силу. Законная сила решения предполагает следующее:

— Вынесенное судебное решение обязательно для всех лиц и органов власти, находящихся на территории Российской Федерации. С момента вступления решения в законную силу положения, содержащиеся в решении должны исполняться всеми лицами и органами, находящиеся под суверенитетом Российской Федерации. Неисполнение решения влечет за собой наступление ответственности в соответствии с законодательством РФ. Так, если суд признал недействующим и непорождающим правовых последствий нормативный правовой акт, то данный акт не подлежит применению ни одним лицом на территории России. Если суд признал незаконным действие либо решение органа власти, то последствия, наступающие в результате данного действия (решения) в соответствии с решением суда не наступают.

— В силу статьи 248 ГПК РФ после вступления решения в законную силу никто не может заявлять в суд те же требования.

— Вступившее в законную силу судебное решение содержит правила поведения, которые могут применяться на территории РФ.

В соответствии с теорией права, а также нормами Конституции РФ судебный прецедент не является источником российского права. В тоже время судебное решение об оспаривании нормативных правовых актов, вступив в законную силу, содержит нормы, которые должны исполняться при определенных ситуациях всеми лицами на территории РФ.

Также важно подчеркнуть и то, что вступившее в законную силу судебное решение часто может стать основой для формирования в Российской Федерации однообразной судебной практики. Суд, хотя и не связан при вынесении собственного решения положениями решений других судов, тем не менее на практике «оглядывается» на своих предшественников в данной области и стремится, чтобы его решение не отличалось коренным образом от формирующейся судебной практики. Подобное особенно важно при толковании тех или иных правовых терминов и неясностях в правоприменении.

Часто последним доводом для суда при наличии несоответствий и неясностей при разрешении дела по существу являются судебные выводы других судов. Таким образом, однотипная судебная практика как бы дополняет собой неясности, оставленные законодателем в тех или иных нормах закона, что позволяет сделать законодательство более приближенным к действительности, и более эффективно удовлетворять интересы и потребности граждан. Вот почему важно не принижать роль судебной практики в правовом государстве.

Одной из современных проблем правового регулирования гражданского процесса является проблема статьи 248 ГПК РФ. В соответствии с данной статьей судья отказывает в принятии заявления или прекращает производство по делу, возникшему из публичных правоотношений, если имеется решение о том же предмете и вступившее в законную силу. Данная норма ГПК РФ скорее всего была принята в подобной редакции по ошибке. При буквальном применении судами настоящей нормы могут возникнуть ситуации, при которых на территории РФ будут применяться нормативные правовые акты, противоречащие законодательству.

Так, в соответствии с названной нормой судья, обнаружив вынесенное другим судом решение по тому же предмету (то есть об оспаривании того же акта органа власти, как нормативного, так и ненормативного) отказывает в принятии нового заявления, либо прекращает производство по делу. Таким образом, создаются возможности для злоупотребления судьей и другими участниками процесса.

Как известно, общие правило о прекращении производства по делу сформулировано в статье 220 ГПК. В соответствии с данным правилом суд прекращает производство по делу в случае, если имеется вступившее в законную силу и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда.

Таким образом, проблема статье 248 ГПК состоит в том, что в отличие от общего правила, она указывает в качестве основания для отказа в принятии наличие решение только по тому же предмету (то есть об оспаривании определенного акта вне зависимости от результата вынесенного решения), в тоже время общее правило кроме предмета указывает на однородные основания и стороны (заявителя и заинтересованного лица).

Подобная недоработка законодателя, если она имела место, создает возможность для оставления в силе противоречащих законодательству Российской Федерации актов органов власти заинтересованными лицами. Вполне возможной становится ситуация, при которой лицо, заинтересованное в оставление в силе незаконного акта органа власти, обращается в суд заявлением о несоответствии законодательству данного акта. При этом в заявлении оно ссылается на совершенно противоречивые основания для оспаривания акта, приводит доказательства, которые не говорят о незаконности акта, а наоборот подчеркивают его законность и т.д. В результате суд отказывает данному лицу в удовлетворении требований, содержащихся в его заявлении. После этого кто бы из других лиц не обратился в суд, оспаривая акт уже на логичных и доказуемых основаниях, суд отказывает им в принятии, так как решение по тому же предмету (об оспаривании акта) уже состоялось.

Конечно, можно утверждать, что в соответствии с нормами ГПК суд имеет право не ограничивать себя только доказательствами сторон, и вправе проверить акт полностью на свое усмотрение. Однако на практике будут частыми ситуации, при которых суд не пожелает выходить за рамки представленных доказательств, или, вообще будет зависеть от лица, заинтересованного в оставлении акта в силе.

Таким образом, статья 248 ГПК создает определенные предпосылки для того, чтобы акт органа власти, будучи противоречащим законодательству Российской Федерации, тем не менее остался в силе и продолжал действовать.

Как уже отмечалось, суд, вынося судебное решение, разрешает дело об оспаривании акта органа власти по существу. Суд выясняет, имеются ли противоречия между нормами оспариваемого акта власти и российским законодательством. В соответствии со статьями 253 и 258 ГПК РФ, если суд определит, что противоречий между оспариваемым актом и законодательством, обладающим большей юридической силой не имеется, он принимает решение об отказе в удовлетворении заявления. В случае если противоречие все-таки имеет место, то далее наступают последствия в зависимости от того нормативный или ненормативный акт органа власти оспаривается.

Рассмотрим подробнее результат удовлетворения заявления об оспаривании нормативного акта, либо ненормативного акта. Так, если оспаривался нормативный акт органа власти, то суд, обнаружив противоречия, признает его недействующим полностью или в части со дня его принятия, либо с иного указанного судом времени.

Решение суда о признании нормативного правового акта или его части недействующим вступает в законную силу и влечет за собой утрату юридической силы этого акта или его части, а также утраты юридической силы других нормативных правовых актов, основанных на признанном недействующим нормативном правовом акте или воспроизводящим его содержание.

Важной нормой гражданского процессуального законодательства является норма части 4 статьи 253 ГПК, которая утверждает, что решение суда о признании нормативного правового акта недействующим не может быть преодолено повторным принятием такого же акта. Положения статьи 253 ГПК имеют чрезвычайно важное значение, так как они показывают на те последствия, которые наступают в случае удовлетворения жалобы об оспаривании нормативного правового акта. Важно разобраться в значении признания акта недействующим.

Любой нормативный правовой акт, затрагивающий права, свободы и обязанности человека и гражданина получает юридическую силу, а, значит, и получает возможность применяться и формировать поведение субъектов. Согласно статье 15 Конституции РФ обязательным условием применения нормативного правового акта является официальное опубликование для всеобщего сведения. Таким образом, любой нормативный правовой акт может обладать соответствующей юридической силой только после его опубликования.

На территории Российской Федерации действует так называемый «принцип законности нормативных правовых актов». Он означает, что если акт был официально опубликован и зарегистрирован в Министерстве юстиции РФ (при издании акта были соблюдены все необходимые требования к процедуре его вступления в силу), то он считается законным и обладает возможностью создавать, изменять или прекращать права и обязанности у субъектов на территории Российской Федерации. Законность акта может быть опровергнута только в судебном порядке. Однако пока она не была опровергнута, акт продолжает применяться и порождать юридические последствия как любой другой законный акт.

В тоже время, суд, признав акт несоответствующим законодательству, прекращает действие данного акта на территории Российской Федерации и в соответствии со статьей 253 ГПК РФ признает его недействующим. Необходимо разобраться с тем, что же понимает законодатель под понятием «недействующий». Закон «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», а также ГПК РСФСР от 11 июня 1964 года использовали понятия недействующий и незаконный (недействительный). Признание акта незаконным (недействительным) предполагает признание его несоответствующим закону, то есть имеющим с законодательством Российской Федерации ряд противоречий.

В тоже время признание акта недействующим предполагало, в соответствии с практикой суда, существовавшей до принятия ГПК РФ, признать акт неприменяемым с определенного момента. Важно подчеркнуть то, что в соответствии с судебной практикой, существовавшей при ГПК РСФСР, суд полагал, что акт может быть признан незаконным с того момента, когда в законодательстве сложились противоречия норм двух или более нормативных правовых актов, в тоже время акт мог быть признан недействующим только с момента вынесения судебного решения. Подобную позицию Верховный суд РФ занимал исходя из того, что, хотя акт как установил суд и был незаконным, тем не менее, он применялся до вынесения судебного решения. Поскольку он применялся, значит, он порождал права и обязанности для определенных субъектов. Создание прав и обязанностей, их изменение и прекращение есть ничто иное, как действие акта. Таким образом, акт действовал до принятия судебного решения о его незаконности.

Получается, что признать его недействующим с момента его принятия, либо с момента появления противоречий между ним и законодательством большей юридической силы невозможно, так как он действовал. Именно поэтому, он признавался незаконным с момента появления противоречия, но недействующим лишь с момента принятия решения.

Таким образом, ГПК РСФСР понимал под «недействующим» актом – акт, который не применяется. Данная позиция была подтверждена в статье 239⁸ ГПК РСФСР.

Так Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении № 10 от 21 декабря 1993 года (в редакции от 24 апреля 2002 года) указал следующее: «в соответствии с ч.3 ст.239-8 ГПК РСФСР решение суда о признании нормативного правового акта (включая закон субъекта Российской Федерации) либо отдельной его части незаконными влечет признание этого акта или его части недействующими со дня вступления решения в законную силу. При этом необходимо учитывать, что если правовой акт издан органом или должностным лицом при отсутствии соответствующих полномочий или не был опубликован для всеобщего сведения либо не был зарегистрирован, когда опубликование или государственная регистрация являлись обязательными, то такой акт признается недействующим и не влекущим правовых последствий со дня его издания».

Однако принятие нового ГПК РФ изменило значение термина «недействующий». В соответствии со статьей 253 ГПК РФ в случае удовлетворении судом заявления лица об оспаривании нормативного правового акта, акт признается недействительным со дня его принятия или иного времени указанного судом.

Таким образом, ГПК РФ определил недействующий акт как акт недействительный, противоречащий закону, непорождающий никаких правовых последствий. Новый ГПК РФ исходит из того, что если нормативный правовой акт изначально противоречит законодательству, то он изначально не влечет никаких правовых последствий и именно поэтому изначально является неприменимым и недействительным. Подобная позиция законодателя представляется более правильной, по сравнению с провозглашенной в ГПК РСФСР. Действительно, если акт противоречит законодательству, то он является недействительным, а все действия, которые основывались на нем являются незаконными.

Интересной представляется норма части 3 статьи 253 ГПК РФ. В соответствии с ней в случае принятии судом решения о признании акта недействительным силу теряют также и другие нормативные правовые акты, основанные на недействующем правовом акте или воспроизводящем его содержание.

К актам, основанном на недействующем правовом акте, следует по всей логике относить акты, принятые органами власти, расположенными на более низком уровне иерархии органов. Так, если отменяется акт Правительства РФ, то утрачивает силу и акты министерств, основывающиеся на оспариваемом акте Правительства РФ.

Рассмотрим ссылку законодателя на «акт, воспроизводящий содержание другого акта». Очевидно, что могут встречаться различные ситуации, когда один акт воспроизводит содержание другого акта.

Во-первых, подобная ситуация может быть, когда фразы из отмененного акта воспроизводятся в акте нижестоящего органа (например, когда тот же акт Министерства воспроизводит норму акта Правительства РФ). В данном случае суд признает недействующей норму акта вышестоящего органа, а так как она повторяется и в акте органа нижестоящего органа, то и повторяющаяся норма тоже подлежит признанию недействительной. Однако не ясен вопрос о том, кто же должен уточнять в каких других актах повторяется норма оспариваемого акта. В связи с тем, что в судебном решении не будут указаны, какие же конкретно акты содержат повторяющиеся нормы, а, значит, и являются недействующими, на практике могут возникать трудности при выяснении того является тот или иной акт отмененным. Представляется целесообразным, чтобы суд, вынося решение о признании недействующим акта органа власти, перечислял и все другие акты, которые вследствие данного признания теряют юридическую силу.

Во-вторых, ситуация, когда один акт воспроизводит норму другого акта может быть в случае, когда оспариваемый акт обладает меньшей юридической силой, чем тот, который воспроизводит. Например, в преамбулах множества нормативных актов органов исполнительной власти имеются цитаты из Конституции РФ. Утверждается, что настоящий акт принят в развитие той или иной нормы Конституции РФ. Признания всего акта органа исполнительной власти в данном случае недействительным из-за противоречия его норм с законодательством, очевидно, что не влечет признание недействительными тех норм Конституции РФ, в развитие которых оспариваемый акт принимался. В этой связи, представляется, что норма части 3 статьи 253 ГПК РФ применяется исключительно к тем актам, которые воспроизводят норму оспариваемого акта и обладают меньшей юридической силой, чем он.

В-третьих, возможна редкая ситуация, когда оспариваемый акт обладает той же юридической силой, что и акт, воспроизводящий его норму. Примером может быть случай, когда отменяется Постановление Правительства РФ, в то время как другое Постановление Правительства содержит ту же норму. Представляется, что в данном случае суду необходимо решить вопрос о правомерности признания недействительным не только оспариваемого акта, но и актов, воспроизводящих его норму. С точки зрения целесообразности необходимо было бы считать признанными недействительными только те акты, воспроизводящие оспоренные нормы, которые указаны в судебном решении. В противном случае, правоприменение может зайти в тупик относительно юридической силы тех или иных нормативных правовых актов.

Важной является норма части 4 статьи 253 ГПК РФ, в соответствии с которой решение суда о признании нормативного правового акта недействительным не может быть преодолено повторным принятием такого же акта. Действительно, судебные процессы часто длятся несколько месяцев. В этой связи орган власти, узнав о начавшемся процессе, может принять новый акт, регулирующий те же общественные отношения и содержащий тоже противоречие законодательству, но носящий иное название. После подобного принятия начатый процесс об оспаривании будет нецелесообразным и будет необходимо начать новый.

Однако важно понять, что с точки зрения законодателя понимается под «таким же актом». Понимается ли здесь акт того же органа с тем же названием; либо понимается акт того же органа с другим названием, но регулирующий те же общественные отношения. Под «таким же актом» можно понимать акт, содержащий то же противоречие законодательству, что имелось в оспариваемом акте. Возможно ли под «таким же актом» понимать акт другого органа власти, либо органа власти – правопреемника органа, акт которого оспаривался? На все подобные вопросы законодатель ответа не дает.

При буквальном толковании законодателя (а именно такое должно применяться с точки зрения теории права в первую очередь) под «таким же актом» следует понимать акт, полностью воспроизводящий содержание оспариваемого акта. Этот любой акт должен содержать хотя бы одну из тех же норм, которые оспаривались в обжалованном акте.

Таким образом, органы власти не могут принимать нормативные правовые акты, которые регламентируют общественные отношения таким же образом, как их регламентировал обжалованный нормативный правовой акт. Только при таком понимании содержание части 4 статьи 253 ГПК РФ может быть достигнуто эффективное правоприменение в Российской Федерации.

Интересным является и вопрос о реализации норм части 4 статьи 253 ГПК РФ. Представим себе ситуацию, когда орган, издавший оспариваемый и признанный недействительным нормативный правовой акт, все-таки решит преодолеть решение суда повторным принятием такого же акта. По всей логике это будет означать недействительность данного нормативного правового акта. Новый повторный нормативный правовой акт не будет действовать на территории Российской Федерации, так как на ее территории будет действовать решение суда, действие которого не может быть преодолено новым актом, регламентирующим те же общественные отношения. Именно поэтому даже если новый повторный нормативный правовой акт того же органа будет принят, он не будет применяться на территории Российской Федерации, как акт, противоречащий статье 253 ГПК РФ и соответствующему судебному решению.

Важно определиться при применении части 4 статьи 253 ГПК РФ и с теми случаями, когда она применяться не будет. Очевидно, что применять ее не следует в том случае, если отпадет противоречие в законодательстве, на основании которого оспоренный нормативный правовой акт был отменен. Так, если акт был отменен из-за его противоречию нормам федерального закона, то по всей логике повторный акт может быть принят, если в федеральный закон будут внесены изменения. Действительно, если нормы федерального закона будут впоследствии изменены, либо, если соответствующий федеральный закон будет впоследствии отменен, то орган власти, принявший ранее оспоренный нормативный правовой акт, будет иметь возможность принять такой же акт, так как новый повторный акт в этом случае не будет содержать противоречия с федеральным законом, а, значит, будет иметь возможность применяться.

Если оспаривалось решение или действие органа власти, то суд принимает решение об обязанности органа власти устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина, либо препятствия к осуществлению его прав и свобод.

Решение суда направляется для устранения допущенного нарушения законодательства руководителю соответствующего органа власти решения, действия которого были оспорены, либо в вышестоящий орган в порядке подчиненности в течение трех дней со дня вступления решения суда в законную силу. Гражданину и суду должно быть в месячный срок сообщено об исполнении решения суда.

Положение статьи 258 ГПК РФ регламентируют те действия, которые должен совершить орган власти, заявление об оспаривании чьих действий было удовлетворено судом. Так орган власти должен предпринять все возможные усилия, чтобы устранить в полном объеме допущенные нарушения прав и свобод гражданина, либо ликвидировать препятствия к осуществлению прав и свобод. Действия принимаются органом власти после того, как суд направляет этому органу соответствующее решение суда. Устранение допущенных нарушений может осуществляться различными способами:

1. Орган власти устраняет препятствия, мешающие гражданину реализовать свое право. Примером может стать ситуация, при которой орган государственной власти отказывает в регистрации индивидуальному предпринимателю на том основании, что лицо, желающее пройти регистрацию, не предоставило ряд документов, которые не требуются для регистрации с точки зрения законодательства. В случае если суд признает неправомерность подобных препятствий, то он выносит решение и направляет его в регистрирующий орган. Орган с момента получения решения должен принять документы на регистрацию, и с соблюдением требований законодательства реализовать право гражданина быть зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя. Отказ органа от требования дополнительных документов для осуществления регистрации и представляет собой устранение препятствий, стоящих на пути реализации права гражданина.

2. Орган власти устраняет нарушение прав и свобод гражданина, восстанавливая ситуацию, существовавшую до принятия незаконного решения, либо совершения незаконного действия. Примером может стать ситуация, когда у гражданина был изъят паспорт с нарушением требований российского законодательства. При незаконном изъятии паспорта происходит нарушение прав, свобод и законных интересов гражданина. Орган власти, возвращая гражданину паспорт, тем самым восстанавливает ситуацию, существовавшую до изъятия паспорта. Таким образом, происходит устранение нарушений прав гражданина, имевших место при изъятии у него паспорта.

3. Орган власти устраняет нарушение прав и свобод гражданина, выплачивая ему компенсацию ущерба, понесенного гражданином, вследствие незаконного прекращения его права без возможности восстановления последнего. Очевидно, что часто возможна ситуация, при которой в результате незаконных действий органа власти определенное право гражданина прекращается без возможности его восстановления. В этом случае, восстановить ситуацию, существовавшую до нарушения невозможно. Тем не менее, можно выплатить потерпевшему гражданину денежную компенсацию взамен незаконно прекратившегося права. В качестве примера можно привести случай, когда вследствие незаконных действий органа власти здоровью гражданина был причинен непоправимый вред. В результате причиненного вреда гражданин безвозвратно потерял возможность передвижения. Таким образом, право гражданина на свободное передвижение пешком фактически было утрачено, более того его здоровью был причинен непоправимый вред.

Возможность передвигаться пешком для гражданина, в силу его физиологического строения, восстановлена быть не может. В этом случае, орган государственной власти выплачивает гражданину компенсацию за потерю возможности передвигаться пешком и возмещает причиненный здоровью вред.

Кроме материальной компенсации причиненного гражданину вреда, возможна и так называемая «нематериальная компенсация». Представим ситуацию, при которой действиями должностного лица был причинен вред таким нематериальным благам лица как честь, достоинство, деловая репутация. Например, орган государственной власти опубликовывает в собственном средстве массовой информации сведения, порочащие деловую репутацию определенного лица. Восстановление нарушенных личных неимущественных прав будет осуществляться путем опубликования органом власти в соответствующей газете опровержения опубликованных ранее сведений. В этом случае личное неимущественное право гражданина будет восстановлено с момента опубликования опровержения.

Часто на практике встречается и другая ситуация «нематериальной компенсации» вреда гражданину. К сожалению, во многих случаях общения граждан с органами власти граждане встречаются с грубым обращением с ними должностных лиц. Многие граждане обращаются в суд с требованием о принесении должностным лицом публичных извинений гражданина. Представляется, что публичные извинения являются одной из форм восстановления нарушенных личных неимущественных прав гражданина. Публичные извинения могут быть принесены как в письменной, так и в устной форме, в зависимости от обстоятельств дела и содержания решения суда. После принесения должностным лицом публичных извинений личные неимущественные права гражданина на честь, достоинство и деловую репутацию считаются восстановленными.

Отметим, что в случае принесения должностным лицом публичных извинений важно понимать кем же именно публичные извинения должны быть принесены – лицом, нарушившим личные неимущественные права гражданина, либо лицом, замещающим в момент судебного решения должность лица, нарушившего личные неимущественные права гражданина.

При рассмотрении решений суда по поводу обжалования актов органов власти важно обратить внимание на проблемы действия решений во времени и пространстве. Как уже отмечалось, решение вступает в силу с момента истечения срока на подачу кассационной жалобы, либо с момента вынесения судом второй инстанции определение.

Очевидно, что если акт органа власти с момента издания противоречит российскому законодательству, то он является незаконным и суд признает акт недействующим с момента издания его органом власти. Однако, возникает вопрос относительно того, что понимать под «иным моментом указанным судом». С одной стороны подобная фраза позволяет вернуть судебную практику к тем традициям, которые существовали до введения нового ГПК РФ в силу. В соответствии с данными традициями суд признавал акт недействующим с момента вынесения судебного решения.

Действительно, на первый взгляд можно предположить, что законодатель «испугался» радикальной ломки сложившейся практики и оставил на усмотрение суда момент, с которого осуществляется признание недействующим акта. Однако, представляется, что в данном случае дело состоит совсем в другом. Очевидно, что возможна такая ситуация, при которой оспариваемый акт органа власти был принят раньше, чем нормативный правовой акт российского законодательства, которому оспариваемый акт стал противоречить. В этом случае получится так, что до вступления в действие российского закона оспариваемый акт органа власти был законным и не создавал никаких противоречий в законодательстве. Противоречия были созданы лишь с того момента, как в структуре законодательства появился акт большей юридической силы, чем тот, который оспаривается.

Таким образом, будет неправильным для суда в подобной ситуации признавать оспариваемый акт недействительным с момента его издания. Он должен быть признан недействительным и непорождающим никаких правовых последствий только с момента возникновения противоречия с законодательством, обладающим большей юридической силой. Представляется, что именно по этой причине законодатель вводит в ГПК возможность признания акта незаконным не с момента его издания, а с «иного момента указанного судом».

В итоге подчеркнем, что судебное решение ГПК РФ наделил обратной силой и распространил на общественные отношения, существовавшие до его принятия. Действие решение распространяется и на будущее, запрещая органам власти принимать акты, содержащие те же противоречия с российским законодательством, что содержал обжалованный акт органа власти.

Решение суда действует в пространстве на всей территории Российской Федерации. Подобная сфера действия судебного решения проистекает из статьи 13 Гражданского процессуального Кодекса РФ. Данная статья провозглашает, что решения являются обязательными для всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории государства. Настоящая норма означает, что акт органа власти, отмененный судом одного субъекта Федерации не может применяться ни только на территории данного субъекта, но и вообще на всей территории РФ. Обязательная сила судебного решения основывается на суверенитете российского государства. Решение, в соответствии со статьей 194 ГПК РФ принимается именем Российской Федерации.

В соответствии с частью 3 статьи 13 ГПК РФ неисполнение судебного решения влечет за собой ответственность, предусмотренную законодательством. Подобная ответственность предусматривается в статье 315 Уголовного Кодекса РФ. Так, статья 315 УК РФ провозглашает уголовную ответственность представителя власти, государственного служащего, служащего органа местного самоуправления, служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой организации за злостное неисполнение решения суда, а также за воспрепятствование его исполнению. Неисполнение должно быть повторяющимся, а с точки зрения субъективной стороны здесь должен присутствовать прямой умысел.

Несмотря на наличие в Уголовном Кодексе ответственности за неисполнение решения суда, возникает вопрос о возможности ее применения в случае с оспариванием актов органов власти. Представляется, что ее применение возможно в ограниченном количестве случаев. Действительно, решение суда признает акт органа власти недействующим и не порождающим никаких правовых последствий. Лицо же может быть привлечено к уголовной ответственности по логике только, если оно не признает недействующим данный акт. Непризнание может быть выражено в действиях лица (когда оно действует с прямым умыслом так, как будто бы акт не был отменен) и в словах (когда лицо заявляет, что акт не был отменен). При соответствующих действиях должностного лица важно доказать его прямой умысел на непризнание акта. Что представляется очень сложным. При соответствующих высказываниях должностного лица очень сложно будет понять, являются ли эти высказывания мнением лица, что не влечет уголовной ответственности, либо это официальная позиция. Если имеет место мнение должностного лица, что акт был признан недействующим неправомерно, что суд ошибся и так далее, то к уголовной ответственности привлечь лицо невозможно. Если имела место официальная позиция должностного лица, о том, что оно не будет исполнять решение суда, так как оно неправомерно, то только здесь при определенных обстоятельствах можно говорить о возможности возбуждения уголовного дела.

Более вероятным, представляется, возможность привлечения лица к уголовной ответственности за нарушения мер по обеспечению заявления об оспаривании. Так, если суд приостановил действие акта и соответственно запретил, кому бы то ни было совершать определенные действия, то их совершение и может привести к возбуждению уголовного дела.

Глава 8. Возмещение вреда, причиненного органами власти вследствие издания незаконного акта

В случае, когда суд признал, что акт органа власти не соответствует законодательству, акт признается недействующим в соответствии со статьей 253 ГПК недействующим с момента вступления акта в действие, либо с иного момента, установленного судом. Недействительность акта предполагает, что акт не действовал и не порождал правовых последствий с момента его издания, то есть акт являлся «мертвым правом», которое никогда не применялось.

Однако, до тех пор, пока суд не признал акт не соответствующим законодательству и не порождающим никаких последствий, акт считался, в соответствии с «презумпцией законности» действующим, и применялся лицами и органами власти на территории Российской Федерации. Как быть с теми последствиями и изменениями в общественных отношениях, которые произошли с момента издания акта до того момента, когда акт был отменен.

Очевидно, что часто последствия могут быть огромными, и вернуть то состояние, которое было до принятия судом решения об удовлетворении заявления, практически, невозможно.

Основным и часто единственным способом для исправления того состояния общественных отношений, к которому привело издание неправомерного акта органа власти, является возмещение вреда.

Основные положения о возмещении вреда, причиненного вследствие издания органом власти незаконного акта регламентируются статьями 1069 и 1070 Гражданского Кодекса РФ. В соответствии со статьей 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта или казны муниципального образования.

Статья 1071 Гражданского Кодекса РФ содержит норму, указывающий на то, с кого следует требовать возмещения вреда в случае издания акта, несоответствующего законодательству. Так, в случае возмещения вреда из казны Российской Федерации, казны субъекта, муниципального образования от имени казны РФ, субъекта РФ и муниципального образования выступают соответствующие финансовые органы. Такими органами являются структурные подразделения Министерства финансов РФ, соответствующих комитетов субъекта Российской Федерации и местного самоуправления.

Важно подчеркнуть, что из государственной казны будет возмещаться вред, причиненный вследствие издания незаконного акта органа власти, не только заявителю, обратившемуся в суд для обжалования этого акта, но и всем лицам, находящимся на территории Российской Федерации, которые понесли убытки в результате действия незаконного акта. Так, если, например, незаконный акт устанавливает дополнительную обязанность для определенной категории лиц. И лица, исполняющие эту обязанности, несут на протяжении действия акта органа власти расходы, то после признания акта недействительным и непорождающим никаких правовых последствий, все расходы, которые понесли эти лица, могут быть в случае их соответствующего заявления возмещены государственной казной.

Не так давно в Санкт-Петербурге был отменен акт, разрешающий устройство в историческом центра города платных автостоянок. До этого в городе начиналось их строительство. Многие водители ставили свои транспортные средства на подобные стоянки и платили за все время нахождения автомашин на них. Затем этот акт был признан недействительным. Получается, что все расходы водителей, которые были произведены для расположения машин на платных стоянок, могли и не быть произведены, так как акт о стоянках противоречил законодательству. Представляется, что в соответствии со статьей 1069 Гражданского Кодекса РФ все водители автотранспортных средств, располагавшие свои машины на платных стоянках и платившие за это, вправе обратиться к казне Санкт-Петербурга и потребовать возмещение причиненного им вреда в результате постоянных оплат автостоянок.

При возмещении вреда должны действовать общие правила о гражданской правовой ответственности, предусмотренные Главой 59 Гражданского Кодекса РФ. Провозглашение принципа возмещения органами власти вреда, причиненного физическим и юридическим лицам вследствие издания акта, несоответствующего законодательству стало проявлением реализации концепции о равенстве государства, физических и юридических лиц, провозглашенному в Гражданском Кодексе РФ. В соответствии с концепцией равенства государство отказывается от своего суверенитета в частноправовых отношениях и участвует в них наравне с остальными субъектами.

Возможность получить возмещение вреда, причиненного государством в результате издания неправомерного акта, позволяет создать в России предпосылки для формирования правового государства и устойчивого гражданского оборота. Устойчивые основы правового государства будут заключаться в том, что, во-первых, прежде чем принять акт законодатель многократно проанализирует возможность существования противоречий между издаваемым актом и актами большими по юридической силе. Во-вторых, законодатель будет нести ответственность за содержание издаваемого им акта. В-третьих, государство будет формировать справедливые основы правотворческого процесса, когда в случае противоречия акта власти законодательству, всем лицам, чьи интересы были затронуты, будет выплачено возмещение причиненного вреда.

Также, безусловно, статья 1069 Гражданского Кодекса РФ оказывает влияние на формирование устойчивого гражданского оборота, когда стороны по сделкам могут не волноваться за то, что их действия будут не иметь под собой правовой основы, вследствие того, что акт будет признан судом недействительным. Они будут всегда иметь возможность возместить причиненный себе вред, обратившись в суд.

Глава 9. Сравнительная характеристика обжалования по новым ГПК РФ и АПК РФ.

В 2002 году в Российской Федерации было принято два основополагающих процессуальных кодифицированных нормативных правовых акта – Арбитражный процессуальный Кодекс и Гражданский Процессуальный Кодекс.

Арбитражный процессуальный Кодекс был подписан Президентом РФ 24 июля 2002 года и вступил в силу в большей своей части с 1 сентября 2002 года. Гражданский процессуальный Кодекс был подписан Президентом РФ 14 ноября 2002 года и вступил в силу с 1 февраля 2003 года.

Различия между положением двух процессуальных кодексов заключается в том, что Арбитражный Процессуальный Кодекс регламентирует осуществление правосудия в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. В соответствии со статьей 27 АПК РФ арбитражным судам подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Гражданский Процессуальный Кодекс определяет порядок осуществления гражданского правосудия в судах общей юрисдикции, и регламентирует процедуру рассмотрения судами дел, не вытекающих из предпринимательской и иной связанной с ней экономической деятельности.

Оба Кодекса регламентируют процедуру оспаривания актов органов власти. В АПК РФ данным вопросам посвящены главы 22 – 26, а ГПК РФ – главы 23-26.

Арбитражный и гражданский процесс по многом сходны и основываются на похожих принципах. Однако новые Кодексы предусматривают некоторые различия, на которые, представляется, необходимым обратить внимание.

Основополагающим сходством обоих процессов в отношении оспаривания актов органов власти является то, что в обоих из них бремя доказывания законности акта органа власти лежит на органе, издавшем соответствующий акт. В тоже время, особенность арбитражного процесса заключается в том, что в соответствии со статьей 190 АПК РФ возможно примирение сторон по делу, возникающему из административных и иных публичных отношений. В то самое время, представляется, что гражданский процесс, в соответствии с современным законодательством, не применяет такую правовую конструкцию как мировое соглашение в делах об оспаривании актов органов власти. К сожалению, законодатель в новом ГПК РФ так и не закрепил положение о невозможности заключения мирового соглашения, и данное положение проистекает в первую очередь из доктрины гражданского процесса.

Так, в соответствии со статьей 39 ГПК РФ суд не утверждает мировое соглашение, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц. Представляется, что в случае с оспариванием нормативных правовых актов как раз и имеет нарушение прав и законных интересов других лиц, которые будут применять нормы оспариваемого акта после прекращение дела. Подобное косвенно следует и из части 3 статьи 252 ГПК РФ. Действительно, мировое соглашение влечет за собой, практически, те же последствия с точки зрения процессуальных прав заявителя, что и отказ от своего требования. Так, лицо, как отказавшееся от своего требования, так и заключившее мировое соглашение, не имеет право более обращаться в суд по тому же предмету.

Таким образом, так как статья 252 ГПК РФ не предусматривает возможности прекращения производства по делу об оспаривании в случае отказа, тоже можно сказать и про мировое соглашение.

Обратим внимание на то, что форма обращения как в арбитражный суд для оспаривания акта, так и в суд общей юрисдикции имеет одинаковое название – заявление. В этом смысле, новый ГПК изменив действующую ранее форму «жалоба» на «заявление» тем самым сделал шаг, пускай и не слишком значительный, навстречу унификации гражданского и арбитражного процессов.

Еще одно различие двух Кодексов заключается в разных сроках, данных суду для рассмотрения дела. Так, судам общей юрисдикции, в соответствии со статьей 252 ГПК РФ, законодатель выделяет один месяц со дня подачи заявления об оспаривании нормативных правовых актов для его рассмотрения. В тоже время, АПК в статье 194 говорит о сроке в 2 месяца для рассмотрения. Подобное может объясняться лишь большим количеством дел, рассматриваемых в арбитражных судах.

Еще одной особенностью арбитражного процесса является то, что любые дела об оспаривании как нормативных, так и ненормативных актов органов власти рассматриваются судами общей юрисдикции в составе одного судьи, что следует из статьи 246 ГПК. В тоже время, АПК провозглашает в статье 194 коллегиальное рассмотрение арбитражными судами дел об оспаривании нормативных правовых актов, и единоличное рассмотрение для дел об оспаривании ненормативных актов органов власти (статья 200 АПК РФ).

Отметим разницу двух Кодексов в отношении оснований для отказа в рассмотрении судами дела. Так, статья 248 ГПК РФ провозглашает право судьи отказать в принятии заявления и прекратить производство по делу, в случае, если уже имеется решение суда, принятое по заявлению о том же предмете. В тоже время, часть 7 статьи 194 АПК РФ говорит о возможности суда прекратить производство по делу, в случае наличия вступившего в законную силу решения по поводу проверки законности нормативного правового акта по тем же основаниям. Таким образом, в Арбитражном процессуальном Кодексе предусмотрено более эффективная правовая конструкция относительно отказа суда в рассмотрении заявления об оспаривании акта, чем в ГПК.

Важным отличием двух Кодексов является то, что в соответствии с частью 4 статьи 195 АПК РФ решение арбитражного суда об оспаривании нормативного правового акта вступает в законную силу немедленно после его принятия. Кассационное обжалование возможно в течение месяца со дня вступления решения в законную силу. В тоже время ГПК в соответствии с общими правилами гражданского процесса предусматривает срок на кассационное обжалование принятого решения, только после истечения которого, в случае неподачи кассационной жалобы, решение вступает в силу.

Следующее отличие ГПК и АПК заключается в моменте признания обжалованного акта недействующим. Как уже упоминалось, Гражданский Процессуальный Кодекс РФ в статье 253 признает, что акт признается недействующим с момента его издания, либо с иного указанного судом времени. Так законодатель изменил сложившуюся в судах общей юрисдикции практику признавать акт недействующим с момента вступления решения в законную силу. В это же время АПК РФ в части 5 статьи 195 признает, что нормативный правовой акт признается недействующим и не подлежит применению с момента вступления в законную силу решения суда. Таким образом, в отличии от ГПК Арбитражный Процессуальный Кодекс остался на позициях старой судебной практики и признает акт недействующим только с момента вступления суда в законную силу, что, представляется, несколько нецелесообразным.

Терминологической особенностью АПК РФ является то, что он разделяет такие понятия как «ненормативный правовой акт», «решение» и «действие» органа власти. Наоборот, Гражданский Процессуальный Кодекс понимает под ненормативным актом именно решения и действия.

Спорной является часть 3 статьи 198 Арбитражного Процессуального Кодекса. Так, в соответствии с этой статьей заявления о признании ненормативных правовых актов, решений и действий незаконными рассматриваются арбитражным судом, если их рассмотрение в соответствии с федеральным законом не отнесено к компетенции других судов. Гражданский Процессуальный Кодекс содержит сходную норму в статье 245. Получается, что два Кодекса говорят, что в порядке того производства, который каждый из них регламентирует, подлежат рассмотрению заявления об оспаривании решений и действий органов власти, если федеральный закон не относит какие-либо из них к компетенции других судов.

На первый взгляд может показаться, что никакого противоречия нет. На самом деле, думается, что все далеко не так просто. Безусловно, именно на первый взгляд кажется, что «другим судом», к компетенции которых может быть отнесено рассмотрение, является, например, Конституционный Суд. Однако, в соответствии с Законом «О Конституционном суде РФ» Конституционный суд не занимается рассмотрением ненормативных правовых актов.

Возможно, речь идет о каких-то еще не созданных законодателям судах. Однако, их создание возможно только в результате внесения изменений в Конституцию РФ.

В настоящий момент, получается так, что речь может идти только о судах общей юрисдикции и арбитражных судах соответственно.

Таким образом, мы рассмотрели различия, которые существуют между гражданским и арбитражным процессами об оспаривании актов органов власти по современному российскому законодательству.

* * *

В завершении теоретической части работы хотелось бы отметить, что теория обжалования актов органов власти напрямую связана с судебной практикой в этой области. Очень часто именно из судебной практики в теорию приходят новые нормы и целые правовые институты. Практика играет огромнейшую роль при формировании законодательства.

Судебная практика представляет собой эффективное средство, которое позволяет превращать теоретические наработки в жизненные и применяемые гражданами и юридическими лицами конструкции.

Именно практика позволяет осуществить толкование самого сложного противоречия в законодательстве таким образом, чтобы это толкование можно было наиболее легко применить в конкретных обстоятельствах.

Только судебная практика позволяет провести в жизнь красивые философские идеи, провозглашенные в Конституции и российском законодательстве о правовом государстве и устойчивом гражданском обороте.

Вот почему так важно, чтобы новое гражданское процессуальное законодательство, как можно быстрее было подкреплено новой судебной практикой, формирование которой, как нам хочется надеяться, целиком зависит от читателей настоящей работы.

ДЕЛО НИКИТИНА

(оспаривание Приказа Министерства обороны РФ № 055)

В ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Заявитель:

Никитин Александр Константинович,

Представитель:

Шмидт Юрий Маркович, адвокат Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов, Адвокатское бюро «Ю. Шмидт и партнеры

Заинтересованное лицо:

Министерство Обороны РФ почтовый адрес: 103160, Москва, ул. Знаменка, д. 19

ЖАЛОБА

В настоящей жалобе оспаривается пункт 1 приказа министра обороны Российской Федерации от 10.08.1996 № 055 (далее Приказ), которым с 1 сентября 1996 года был введен в действие Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее Перечень).

Мои права были нарушены применением Приказа в ходе предварительного следствия по уголовному делу следственный № 12 (судебный номер первой инстанции — 02-1, кассационной инстанции — 78-000-29), которое проводилось Управлением ФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

24 февраля 1998 года мне было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьей 275, статьей 283 (часть 1) и статьей 196 (часть 1) УК РФ. Основой правовой базы обвинения являлся обжалуемый Приказ. Опираясь именно на этот нормативный акт, органы предварительного следствия сделали вывод, что в главах доклада «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», в написании которых я принимал участие, содержатся сведения, составляющие государственную тайну (стр. 2, 3, 4, 5 приложения № 6).

Приказ был включен также и в правовую базу обвинительного заключения по делу (стр. 21,32 приложения № 3).

Оспариваемый пункт 1 Приказа № 055 от 10.08.1996 министра обороны Российской Федерации противоречит российскому и международному законодательству по следующим основаниям:

I

Закон РФ «О государственной тайне» от 21.07.93 № 5485-1 (с изменениями, внесенными федеральным законом от 6 октября 1997 года № 131-ФЗ далее Закон «О государственной тайне»), в статье 5 определяет перечень сведений, составляющих государственную тайну.

В соответствии со статьей 4 (пункт 2) Закона РФ «О государственной тайне» Президент РФ утверждает Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне.

Согласно статье 9 (часть 3) Закона РФ «О государственной тайне» отнесение сведений к государственной тайне осуществляется в соответствии с Перечнем сведений, составляющих государственную тайну, определяемым настоящим Законом, руководителями органов государственной власти в соответствии с Перечнем должностных лиц, наделенных полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, утверждаемым Президентом Российской Федерации.

На основании статьи 9 (часть 5) Закона «О государственной тайне» органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. В эти перечни включаются сведения, полномочиями по распоряжению которыми наделены указанные органы, и устанавливается степень их секретности.

При составлении развернутого перечня руководители органов государственной власти обязаны руководствоваться Законом РФ «О государственной тайне». Указом Президента РФ № 1203 от 30.11.1995 (с изменениями и дополнениями, внесенными Указом Президента от 24.01.1998 № 61 и Указом Президента № 659 от 06,06.2001 — далее Указ Президента № 1203), а также Правилами отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности, утвержденными постановлением Правительства РФ № 870 от 04.09.1995 — далее Правила).

В соответствии с пунктом 2 Правил, ведомственные перечни должны определять степень секретности конкретных сведений.

Таким образом, законодательством России установлен четкий порядок процедуры отнесения сведений к государственной тайне:

• Закон «О государственной тайне» содержит перечень категорий сведений, составляющих государственную тайну.

• Президент РФ своим Указом № 1203 установил перечень, который детализирует категории сведений, указанные в законе, и для распоряжения сведениями каждой категории определил полномочный государственный орган.

• Руководители органов государственной власти на основании статьи 5 Закона РФ «О государственной тайне» и перечня, содержащегося в Указе Президента РФ № 1203, руководствуясь Правилами, составляют развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию, включая в них конкретные сведения, имеющиеся в их распоряжении.

Необходимо особо подчеркнуть, что руководители органов государственной власти, министерств и ведомств, с учетом требований статьи 9 (части 3 и 5) Закона «О государственной тайне» при формировании Перечней могут в них включать только те сведения, которые содержатся в рамках категорий сведений, подлежащих засекречиванию, установленных статьей 5 Закона РФ «О государственной тайне» и Перечнем, утвержденным Указом Президента РФ № 1203.

Таким образом, содержащиеся в ведомственных Перечнях сведения, подлежащие засекречиванию, не могут выходить за рамки категорий сведений, перечисленных в выше названном Законе и Указе Президента РФ, и должностные лица, формирующие ведомственные Перечни, наделены правом только конкретизировать эти категории сведений, а не устанавливать по своему усмотрению новые.

В Перечень, введенный в действие пунктом 1 приказа Министра обороны Российской Федерации № 055 от 10.08.1996, включены новые категории сведений, то есть такие, которые не содержатся в статье 5 Закона РФ «О государственной тайне» и Перечне, утвержденном Указом Президента № 1203.

Ниже приводятся примеры, подтверждающие данный тезис.

• Пункт 235 — Сведения о потерях вооружения и военной техники, как в военное, так и мирное время.

Данное обстоятельство, а именно то, что статья 5 Закона РФ «О государственной тайне» не содержит положений, на основе которых министерство обороны имело право внести в Перечень эти сведения как подлежащие засекречиванию, было отмечено Санкт-Петербургским городским судом в приговоре по уголовному делу № 02-1:

«В этой связи, следует отметить, например, что ст. 5 обсуждаемого Закона о государственной тайне, не имеет положений, которые позволили бы отнести сведения «о потерях» вооружения и военной техники в мирное время к государственной тайне, инкриминируемые подсудимому, как собранные и переданные иностранной организации, тем не менее, указываемые экспертной комиссией» (стр. 28 приложения № 4).

• Пункт 259 — Сведения о безвозвратных потерях личного состава в военное и мирное время, в региональных, локальных войнах, вооруженных конфликтах.

• Пункт 260 — Сведения о безвозвратных потерях личного состава в группах российских

военных специалистов в зарубежных государствах.

• Пункт 443 — Сведения о заболеваемости личного состава АПЛ, раскрывающие характер поражений от воздействий ионизирующих излучений.

• Пункт 444 — Сведения о заболеваемости личного состава раскрывающие характер поражения в результате работы с радиоактивными, ядовитыми веществами, агрессивными жидкостями, а также на лазерных устройствах, на излучающих устройствах СВЧ диапазона.

• Пункт 445 — Сведения о заболеваемости личного состава, раскрывающие характер поражения от воздействия высокочастотных электромагнитных излучений.

• Пункт 489 — Сведения о совершенных особо опасных государственных преступлениях.

Включив в Перечень вышеперечисленные категории сведений, министр обороны вышел за установленные законом «О государственной тайне» рамки категорий сведений, составляющих государственную тайну, и, произвольно вторгаясь в компетенцию законодателя, своим приказом нарушил требования:

Статьи 29 (часть 4) Конституции РФ

— «Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом».

• Статьи 6 (часть 2) Закона РФ «О государственной тайне»

— «Отнесение сведений к государственной тайне и их засекречивание осуществляется в соответствии с принципами законности, обоснованности и своевременности. Законность отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания заключается в соответствии засекречиваемых сведений положениям статей 5 и 7 настоящего Закона и законодательству Российской Федерации о государственной тайне».

• Статьи 9 (часть 3) Закона РФ «О государственной тайне»

— «Отнесение сведений к государственной тайне осуществляется в соответствии с Перечнем сведений, составляющих государственную тайну, определяемым настоящим Законом, руководителями органов государственной власти в соответствии с Перечнем должностных лиц, наделенных полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, утверждаемым Президентом Российской Федерации».

• Статьи 9 (часть 5) Закона РФ «О государственной тайне»

— «Органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию».

Кроме того, отнесение информации, содержащейся в вышеперечисленных пунктах Перечня, к сведениям подлежащим засекречиванию, является нарушением требований:

Статьи 7 Закона «О государственной тайне»

— «Не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию сведения о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, а также о стихийных бедствиях, их официальных прогнозах и последствиях; о состоянии экологии, здравоохранения, санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства, а также о состоянии преступности»,

• Статьи 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации»

— «Запрещено относить к информации с ограниченным доступом:

законодательные и другие нормативные акты, устанавливающие правовой статус органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, общественных объединений, а также права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации;

документы, содержащие информацию о чрезвычайных ситуациях, экологическую, метеорологическую, демографическую, санитарно-эпидемиологическую и другую информацию, необходимую для обеспечения безопасного функционирования населенных пунктов, производственных объектов, безопасности граждан и населения в целом».

Таким образом, во-первых, министр обороны, выйдя за пределы своих полномочий, расширил рамки установленного Законом «О государственной тайне» Перечня, сведений, составляющих государственную тайну, и, во-вторых, засекретил информацию, которая в соответствии с законом не подлежит отнесению к государственной тайне и засекречиванию.

II

К сведениям, подлежащим засекречиванию, обжалуемым приказом министра обороны были также отнесены:

• Сведения об использовании, эксплуатации, системе управления, проведения регламентных работ и ремонтов вооружения и военной техники — пункт 287 Перечня.

• Сведения о конструктивных недостатках или несоответствия характеристик вооружения и военной техники — пункт 305 Перечня.

Неопределенный характер этих норм позволяет правоприменителю произвольно решать вопрос о наличии государственной тайны в тех или иных собранных или распространенных лицом конкретных сведениях, и таким образом ограничивать конституционное право на доступ к информации, а также создает возможность для произвольного привлечения его к ответственности.

Например, сведения о несоответствии шага резьбы винта резьбе крепежа военного технического устройства, могут быть правоприменителем (следователем, прокурором) признаны секретными в соответствии с пунктом 305 Перечня как сведения о конструктивных недостатках. Информация о том, что военная подводная лодка погружается под воду, а затем всплывает, на основании пункта 287 Перечня может быть квалифицирована как сведения об использовании, эксплуатации военной техники. И лицу, «разгласившему» подобные сведения, в зависимости от усмотрения правоприменителя может быть предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьями 275,283,284 УК РФ.

Конкретные примеры. В ходе предварительного следствия по делу № 12, экспертная комиссия при 8 управлении Генерального штаба ВС РФ, анализировала содержание следующей информации, опубликованной в главе 8 доклада «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона»:

• Об атомной подводной лодке К-131

— «Причиной пожара стало возгорание одежды на старшине команды электриков. Пожар перекинулся в 7-й отсек. В результате пожара погибло 13 человек».

Итогом экспертного исследования стал вывод, что эти сведения раскрывают конструктивные особенности и недостатки отечественных атомных подводных лодок и особенности поддержания газовоздушной среды в условиях подводного плавания, являются сведениями об использовании и эксплуатации вооружения и военной техники, и в соответствии с пунктами 287, 305 Приказа составляют государственную тайну (стр. 2, 3 приложения № 6; стр. 20-21 приложения № 3).

• Об атомной подводной лодке К-279

— «К-279 1984. Неплотность ПГ»,

Согласно заключению экспертов в этой информации содержатся сведения, которые раскрывают конструктивные недостатки, особенности компоновки и эксплуатации отечественных ядерных реакторов, устанавливаемых на атомных подводных лодках, и об использовании и эксплуатации атомных подводных лодок как вида вооружения и военной техники, и в соответствии с пунктами 287, 305 Приказа составляют государственную тайну (стр. 2,3 приложения № б; стр. 6, 7,21 приложения № 3).

Данное заключение экспертов явилось основанием для предъявления мне обвинения по статье 275 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, проанализировав конкретную информацию, в собирании и разглашении которой мне было предъявлено обвинение, в своем определении от 17.04.2000 по делу № 78-000-29, указала следующее:

«Вывод суда о неконкретности предъявленного Никитину обвинения сделан обоснованно. Согласно обвинению, сведения, которые он собрал, передал иностранной организации и разгласил, в соответствии с абзацами 2, 4 и 6 п. 1 cm. 5 Закона РФ «О государственной тайне» (с изменениями и дополнениями от 6 октября 1997 года), составляют государственную тайну.

…В то же время Никитин обвиняется в собирании, передаче и разглашении сведений неуказанных в названных выше абзацах ч. 1 cm. 5 Закона РФ «О государственной тайне» с изменениями и дополнениями от 6 октября 1997 года» (стр. 5 приложения № 5).

Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина не могут иметь неопределенный характер, допускающий их произвольное толкование и применение.

Возможность произвольного применения закона является нарушением установленного статьей 19 (часть 1) Конституции РФ равенства всех перед законом и судом.

На основании статьи 43 (часть 2) Конституции РФ граждане России имеют право искать, получать и свободно распространять информацию. Это право на получение и распространение информации не является абсолютным и может быть ограничено законом. Однако при этом, как и сама возможность ограничений, так и их характер, определяются законодателем не произвольно, а в соответствии с Конституцией РФ. Согласно ее статье 55 (часть 3) права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Достижению этих целей служит и законодательство, регулирующее правоотношения в области государственной тайны, в том числе связанное с ограничением права на свободу информации.

Однако, по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции РФ, исходя из общих принципов права, введение ограничения конституционного права и ответственности за его нарушение, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам, а также характеру совершенного деяния.

Данные конституционные положения корреспондируют нормам международного права, в соответствии с которыми все люди равны перед законом и судом, имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона, и при осуществлении своих прав и свобод человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом и необходимы для обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других лиц, для охраны государственной безопасности, территориальной целостности, общественного порядка, предотвращения преступления, защиты здоровья или нравственности населения, и совместимы с другими правами, признанными этими нормами (статья 7 и пункт 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека, пункт 3 статьи 12 и статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, пункт 2 статьи 10 и пункт 2 статьи 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также пункт 3 статьи 2 Четвертого протокола к этой Конвенции, статья 20 Конвенции Содружества Независимых государств о правах и основных свободах человека).

Диспозиции пункта 287 и пункта 305 Перечня, не определяя круг оснований, по которым информация может подлежать засекречиванию, то есть, являясь неопределенными, позволяют вводить ограничения конституционного права на свободу получения и распространения информации не только законом.

Таким образом, режим секретности будет регулироваться не законом, а решениями должностных лиц, заключением экспертов, которым тем самым предоставляются широкие дискреционные полномочия, дающие возможность фактического расширения оснований привлечения к ответственности и применения санкций.

На неукоснительное соблюдение принципа определенности в нормативных актах неоднократно в своих постановлениях указывал Конституционный Суд РФ:

• Постановление от 15.07.1999 № 1

— «Указанная неопределенность правового содержания рассматриваемых положений противоречит общеправовым принципам юридической ответственности. Между тем критерий определенности правовой нормы как конституционное требование к законодателю был сформулирован в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 года по делу о проверке конституционности статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР. Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона».

• Постановление от 25.04.1995 № 3-П

— «Неопределенность его юридического содержания не позволяет ответить на вопрос, какой орган и каким актом должен устанавливать этот порядок, и порождает произвольное понимание того, что он означает по своему существу. Отсутствие указания на вид нормативного акта, который должен «устанавливать порядок» вселения в жилое помещение, позволяет законодательным и исполнительным органам государственной власти различных субъектов Российской Федерации устанавливать его по собственному усмотрению, что может привести к нарушению конституционного права граждан на жилище и произвольному лишению их жилища. Это не отвечает требованиям статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограниченным федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

…Возможность произвольного применения закона является нарушением провозглашенного Конституцией Российской Федерации равенства всех перед законом и судом (ст. 19, часть 1)».

III

Положение обжалуемого Приказа, устанавливающее его секретный характер, нарушает установленное статьей 43 (часть 2) Конституции РФ право граждан искать, получать и свободно распространять информацию, ограничения которого могут устанавливаться только законом, и противоречит:

• Статье 15 (часть 3) Конституции РФ

— «Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения»;

• Статье 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации»

— «Запрещено относить к информации с ограниченным доступом: законодательные и другие нормативные акты, устанавливающие правовой статус органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, общественных объединений, а также права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации».

Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 20 декабря 1995 года по делу о проверке конституционности ряда положений статьи 64 УК РСФСР, по данному вопросу разъяснил:

«Следовательно, государство вправе относить те или иные сведения в области военной, экономической и других видов деятельности, распространение которых может нанести ущерб обороне страны и безопасности государства, к государственной тайне. В связи с этим статьей 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации предусмотрено, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. Государство вправе также определять средства и способы охраны государственной тайны, в том числе устанавливать уголовную ответственность за ее разглашение и выдачу иностранному государству.

Однако в силу указанной конституционной нормы уголовная ответственность за выдачу государственной тайны иностранному государству правомерна лишь при условии, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, содержится в официально опубликованном для всеобщего сведения федеральном законе. Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации».

Правообразующий характер обжалуемого Приказа очевиден. Именно на его основе давалась и продолжает даваться экспертная оценка о наличии государственной тайны в содержании той или иной информации.

Это обстоятельство отметил Санкт-Петербургский городской суд в приговоре по делу №02-1:

«Наряду с этим, эксперт Баканов, в частности, пояснил суду, что единственным документом, который использовался экспертной комиссией и на основании которого сведения, собранные и разглашенные Никитиным, были признаны содержащими государственную тайну, являются 2 приказа Министра Обороны — № 071 и № 055. При даче заключения. Закон о государственной тайне фактически не применялся. Данное обстоятельство подтверждается и секретным разъяснением, полученным ранее органом следствия из Управления Генерального Штаба ВС РФ о том, что согласно порядка. действующего в МО РФ, производство экспертиз по определению степени секретности производится лишь на основании приказа Министра Обороны РФ, в тот период, приказа МО РФ№ 071»(стр. 28 приложения № 4).

Данная ситуация, касающаяся порядка проведения ведомственных экспертиз, на сегодняшний день не теряет своей актуальности, поскольку новый Закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31.05.2001 (статья 11) сохраняет институт ведомственной экспертизы.

В настоящее время в производстве судебных органов находятся уголовные дела Г. Пасько, И. Сутягина и другие, связанные с нарушением законодательства в области государственной тайны. Насколько мне известно, экспертное заключение о наличии государственной тайны в разглашенной этими лицами информации также основано на обжалуемом Приказе.

Оспариваемый пункт Приказа, которым вводится в действие Перечень:

• затрагивает конституционное право граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию,

• регулирует соответствующие правоотношения в области государственной тайны, устанавливает определенные обязанности граждан в этой сфере и является одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушившим эти обязанности.

Следовательно, содержание Приказа и утвержденного им Перечня в силу приведенного выше нормативного материала должно относится к информации открытого доступа, а их текст должен подлежать официальному опубликованию.

Однако министр обороны пунктом № 650 Перечня засекретил его содержание.

IV

В Перечне, утвержденным обжалуемым Приказом, перечислены только категории сведений подлежащих засекречиванию, а не конкретная информация, содержание которой могло бы составлять государственную тайну.

Несомненно, что министерство обороны располагает конкретными сведениями, которые в соответствии с Законом «О государственной тайне» могут и должны быть засекречены.

Например, данные о рецептуре или технологии производства новых видов ракетного топлива, раскрывающие содержание рецептуры или принципы технологического процесса, безусловно, относятся к государственной тайне.

Однако, информация только о том, что сведения о рецептуре или технологии производства новых видов ракетного топлива подлежат засекречиванию, не содержит государственную тайну.

Засекречивание такой информации лишает граждан возможности узнать, какие конкретные категории сведений относятся к государственной тайне, и, следовательно, не позволяет им должным образом выполнять свои обязанности в сфере правоотношений, связанных с защитой государственной тайны.

Статья 9 (часть 5) Закона «О государственной тайне» устанавливает:

«В рамках целевых программ по разработке и модернизации образцов вооружения и военной техники, опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ по решению заказчиков указанных образцов и работ могут разрабатываться отдельные перечни сведений, подлежащих засекречиванию. Эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти. Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием».

Таким образом, вышеназванный закон установил ряд обязательных требований для возможности засекречивания перечней:

• это должен быть отдельный перечень, который разрабатывается только в рамках целевых программ;

• разработка такого отдельного перечня инициируется решением заказчиков работ, предусмотренных этими программами;

• содержание сведений в перечне, определяет целесообразность его засекречивания.

Вместе с тем, такой засекреченный Перечень уже не может иметь правообразующее значение (в силу приведенных выше положений Конституции РФ и Федеральных Законов) и будет носить только технический характер.

Как указывалось выше, в Перечне, утвержденным приказом министра обороны, перечислены только названия категорий сведений подлежащих засекречиванию, а не конкретная информация, содержание которой могло бы составлять государственную тайну. Кроме того, данный Перечень не является отдельным перечнем в рамках целевых программ. Поэтому его засекречивание является незаконным, необоснованным (нецелесообразным) и нарушает положения:

• Статьи 55 (часть 3) Конституции РФ

— «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц обеспечения обороны страны и безопасности государства»,

• Статьи 6 (часть 3 и часть 4) Закона РФ «О Государственной тайне»

— «Отнесение сведений к государственной тайне и их засекречивание осуществляется в соответствии с принципами законности, обоснованности и своевременности.

…Обоснованность отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания заключается в установлении путем экспертной оценки целесообразности засекречивания конкретных сведений, вероятных экономических и иных последствий этого акта исходя из баланса жизненно важных интересов государства, общества и граждан».

• Статьи 9 (часть 5) Закона РФ «О Государственной тайне».

На основании изложенного, в соответствии с частью 1 статьи 239⁷ ГПК РСФСР, статьей 7 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»,

ПРОШУ:

Признать незаконным (недействительным) с момента издания пункт 1 приказа министра обороны Российской Федерации от 10.08.1996 № 055, об утверждении и введении в действие с 1 сентября 1996 года Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации.

Приложение:

1. копия настоящей жалобы;

2. квитанция об уплате государственной пошлины;

3. копия обвинительного заключения по делу № 12;

4. копия приговора Санкт-Петербургского городского суда по делу № 02-1;

5. копия определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу № 78-000-29;

6. копия постановления следователя о предъявлении нового обвинения от 24.02.1998 по делу № 12;

7. копия доверенности представителя.

Примечание: просьба направлять корреспонденцию для А.К. Никитина в Адвокатское бюро «Ю. Шмидт и партнеры» по адресу, указанному на первой странице жалобы.

17 июля 2001 года А. К. Никитин

В Военную коллегию

Верховного суда Российской Федерации

Председательствующему по гражданскому делу № ВКПИ 01- 63

В.А.ЯСЬКИНУ

ОТВЕТЧИК: Министерство обороны

Российской Федерации

__________________________________

103160, г. Москва, ул. Знаменка, д. 19.

ОБЪЯСНЕНИЕ ПО ЖАЛОБЕ

гр. Никитина А.К. о признании недействительным (незаконным) пункта 1 приказа Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 г. № 055

В соответствии с Законом РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» могут быть обжалованы в суд действия и решения государственных органов и должностных лиц, нарушающие, по мнению заявителя, его права и свободы.

Гражданин Никитин обжалует приказ МО РФ от 10 августа 1996 г. № 055, который, по его мнению, послужил одним из оснований привлечения его к уголовной ответственности по уголовному делу.

Как утверждает Никитин, только на основании этого приказа эксперты пришли к выводу о том, что сведения, которые он распространил, содержали государственную тайну.

Вместе с тем, определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ уголовное дело в отношении Никитина, на которое он ссылается в жалобе, было прекращено и соответственно ликвидированы все правовые последствия этого, то есть в настоящее время он является не судимым.

Оспариваемый Никитиным приказ в настоящее время никак не затрагивает его права и свободы, то есть отсутствует предмет спора. Жалоба подана лицом, не подпадающим под субъектный состав, определенный СТ. 1 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» и ст. 3 ГПК РСФСР (право на обращение в суд за судебной защитой). Таким образом, требование в суд предъявлено ненадлежащим лицом.

Что же касается влияния этого приказа на обоснованность дачи заключения экспертом по уголовному делу Никитина, то данные вопрос не может быть предметом жалобы в том порядке, в котором просит заявитель.

В соответствии с требованиями ст. ст. 71, 80 УПК РСФСР, в основу обвинения Никитина суд не мог положить только заключение эксперта, поскольку оно являлось лишь одним из доказательств по делу, которое суд должен был оценить в совокупности с другими доказательствами. Это заключение не имело заранее установленной юридической силы, не являлось обязательным для суда и не преобладало над другими доказательствами. Таким образом, мнение Никитина о том, что только на основании заключения экспертов он был осуждён, является несостоятельным.

Поскольку дело в отношении Никитина было прекращено, то и всем доказательствам, положенным в основу его обвинения, в том числе и заключению экспертов, дана соответствующая оценка в определении Верховного Суда РФ, на которое ссылается заявитель. Поэтому обоснованность этого заключения не может быть проанализирована и переоценена в рамках рассмотрения жалобы Никитина по гражданскому делу. Ведь по сути своей жалобы Никитин просит суд, в порядке гражданского производства, рассмотреть его жалобу на допустимость и достоверность одного из доказательств по уголовному делу (заключения эксперта), что по нашему мнению, совершенно недопустимо. Оценка доказательств по уголовному делу должна производиться только в рамках уголовного дела, что не было сделано в определении Верховного Суда РФ. Обоснованность принятого по уголовному делу решения, Никитин не оспаривает.

Поэтому жалоба Никитина не подлежит рассмотрению в порядке, предложенном им.

Таким образом, приказ МО РФ, который оспаривает Никитин, в настоящее время никак не затрагивает его права и свободы, а значит, он не может быть предметом рассмотрения в суде. Все же правовые последствия действий этого приказа ранее, даже если они и оказывали влияние на обоснованность осуждения Никитина, уже ликвидированы, поскольку приговор в отношении его отменен.

Если у Никитина имеются претензии к государству в связи с необоснованным осуждением, то он может обратиться с жалобой на возмещения вреда, в установленном порядке, но не в порядке ревизии доказательств по уголовному делу.

Кроме того, по нашему мнению заявителем нарушены сроки для обращения в суд, предусмотренные ст. 239-5 ГПК РСФСР. В своей жалобе Никитин признает, что о нарушении его прав ему стало известно уже в ходе предварительного следствия, в частности при предъявлении обвинения 24 февраля 1998 года. После вынесения приговора Санкт-Петербургским горсудом, с которым Никитин не согласился, он также считал, что его права были нарушены, в частности он не соглашался с обоснованностью заключения эксперта. Между тем его жалоба подана в суд 17 июля 2001 г.

Таким образом, сроки для обращения в суд с жалобой Никитиным пропущены, а уважительных причин для этого из его жалобы не усматривается. Считаем необходимым обратить внимание суда и на тот факт, что ходатайство о восстановлении процессуальных сроков в соответствии со ст. 105 ГПК РСФСР должно было быть подано заявителем одновременно с подачей жалобы, что заявителем не сделано, следовательно, право заявителя на совершение процессуальных действий считается погашенным.

На основании изложенного и в соответствии со ст. 102 ГПК РСФСР

ПРОСИМ:

жалобу Никитина А.К. о признании недействительным (незаконным) пункта 1 приказа Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 г. № 055 оставить без рассмотрения.

Представитель Минобороны России по доверенности.

Судье Верховного Суда Российской Федерации

В.А.Яськину

Возражения на жалобу А.К.Никитина

I.

Разработанный во исполнение статьи 9 Закона РФ «О государственной тайне» и в соответствии с требованиями постановления Правительства РФ от 4.9.95 г. № 870, «Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ» утвержден и введен в действие приказом Министра обороны РФ № 055 от 10.8.96 г. Указанный Перечень определяет круг сведений, составляющих государственную тайну, полномочиями по распоряжению которыми наделен Министр обороны РФ в соответствии с Указом Президента РФ от 30.11.95 г. № 1203 (с учетом внесенных изменений и дополнений, внесенных Указами Президента от 24.01.98 г. № 61 и от 06.06.2001 г. № 659 — далее Указ Президента № 1203) и распоряжением Президента РФ от 30.5.97 г.. № 226-рп.

Указанный приказ Министра обороны в 2000 году прошел правовую экспертизу в Министерстве юстиции РФ. В результате экспертизы было установлено, что данный акт правовых норм не содержит и в государственной регистрации не нуждается (письмо Минюста России №65с-ЭР от 16.03.2000 г.).

Заявитель в своей жалобе подчеркивает, что постановление Правительства РФ от 4.9.95 г. № 870 устанавливает требования по разработке развернутых перечней сведений федеральных органов исполнительной власти. Вместе с тем, им ошибочно приводится аргумент, что такой документ должен определять степень секретности только конкретных сведений. Пункт 2 Правил отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности, утвержденных упомянутым постановлением Правительства РФ, позволяет включать в ведомственный перечень, как конкретные сведения, так и группы сведений.

В настоящее время в Российской Федерации Законом РФ «О государственной тайне» (ст.ст.6, 11), «Инструкцией по обеспечению режима секретности в министерствах, ведомствах, на предприятиях, в учреждениях и организациях СССР», утвержденной постановлением СМ СССР от 9.12.87 г. № 556-126 (ст.ст.92-96). Правилами, утвержденными постановлением Правительства РФ от 4.9.95 г. № 870 (п.4) определен порядок отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания на основе экспертной оценки компетентных специалистов, в компетенции, которых находятся конкретные сведения, по принципу тематической направленности. Иного, в установленном порядке утвержденного способа решения этого вопроса в настоящее время в Российской Федерации нет.

Экспертная оценка компетентных специалистов министерств и ведомств являются сегодня основой для включения в развернутые перечни всех органов государственной власти сведений, подлежащих засекречиванию.

Заявителем приводится ряд пунктов, которые по его мнению, были необоснованно включены в ведомственный Перечень сведений, подлежащих засекречиванию, так как данные сведения не подпадают под действие ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» и Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденный Указом Президента РФ № 1203.

Вместе с тем, при подготовке Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ, экспертная комиссия компетентных специалистов Министерства обороны РФ каждый пункт Перечня разработала в соответствии с требованиями статей 5 и 7 Закона РФ «О государственной тайне» и Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденным Указом Президента РФ № 1203 и обосновала свое мнение.

Так, заявителем ставится под сомнение законная обоснованность следующих пунктов Перечня сведений, подлежащих засекречиванию:

— пункт 235 — сведения о потерях в военное время вооружения, военной техники, как в военное время, так и в мирное

— пункт 259 — сведения о безвозвратных потерях личного состава в военное и мирное время, в региональных, локальных войнах, вооруженных конфликтах.

— пункт 260 — сведения о безвозвратных потерях личного состава в группах российских военных специалистов в зарубежных странах.

Указанные пункты характеризуют потери вооружения и военной техники (далее В и ВТ) и безвозвратные потери личного состава. Имея указанные сведения и руководствуясь существующей методикой расчета численности В и ВТ и личного состава, рассчитывается боевой состав, численность (количество) войск. Кроме того, данные сведения будут раскрывать состояние мобилизационного обеспечения, боевой готовности войск и оперативную обстановку.

Пункт 260 характеризует сведения о безвозвратных потерях российских военных специалистов в зарубежных странах. В настоящее время большинство из российских военных специалистов находятся в зарубежных странах в соответствии с конфиденциальными межправительственными соглашениями. Разглашение таких сведений может повлечь как дипломатические осложнения для одной из сторон, так и нанести экономический ущерб Российской Федерации.

Отнесение сведений, изложенных в пунктах 235, 259 и 260 Перечня к государственной тайне произведено в соответствии с требованиями:

— первого и шестого абзаца первой части статьи 5 Закона РФ «О государственной тайне», как раскрывающих сведения о боевой и мобилизационной готовности войск, их вооружению, численности войск и оперативной обстановке.

— пункта 3 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденных Указом Президента РФ № 1203, как раскрывающих боевой состав, количество (численность) войск, их боевую готовность, а также оперативную обстановку.

— пункта 5 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденных Указом Президента РФ № 1203, как раскрывающих мобилизационную готовность войск.

-пункта 13 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденных Указом Президента РФ № 1203, как раскрывающих вооружение и численность войск.

Кроме того, сведения, изложенные в пункте 260 Перечня, были отнесены к государственной тайне в соответствии с требованиями:

— шестого абзаца первой части и первого абзаца третьей части статьи 5 Закона РФ «О государственной тайне», как раскрывающих сведения о военно-политической обстановке и сведения о внешнеполитической деятельности Российской Федерации, преждевременное распространение которых может нанести ущерб безопасности государству.

— пунктов 3 и 27 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденных Указом Президента РФ № 1203, как раскрывающих сведения о военно-политической обстановке, сведения об оказании военно-технической помощи иностранным государствам, если разглашение этих сведений может повлечь для одной из сторон дипломатические осложнения.

Кроме того, государственную тайну РФ составляют: — в соответствии с пунктом 235, обобщенные сведения в целом по корпусу, эскадре, военно-морской базе, военно-морскому району, дивизии и выше; — в соответствии с пунктом 259, в военное время обобщенные сведе-ния в целом по бригаде, полку и выше, а в мирное время, в региональных, локальных войнах, вооруженных конфликтах в целом по корпусу, эскадре, военно-морской базе, военно-морскому району, дивизии и выше; — в соответствии с пунктом 260 обобщенные сведения в целом по главному и центральному управлению МО, роду войск, округу, группе войск, флоту, виду ВС и в целом по Вооруженным Силам.

По пунктам 443- 444 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ.

пункт 443 — сведения о заболеваемости личного состава АПЛ, раскрывающих характер поражений от воздействий ионизирующих излучений.

пункт 444 — сведения о заболеваемости личного состава, раскрывающие характер поражения в результате работы с радиоактивными, ядовитыми веществами, агрессивными жидкостями, а также на лазерных устройствах, на излучающих устройствах СВЧ диапазона.

пункт 445 — сведения о заболеваемости личного состава, раскрывающие характер поражения от воздействия высокочастотных электромагнитных излучений.

По мнению специалистов Министерства обороны, принимавших участие в подготовке указанных пунктов, изложенные в них сведения могут раскрывать:

технико-эксплуатационные характеристики оборудования и вооружения АПЛ;

количественную и качественную характеристику личного состава, работающего в условиях воздействия вредных факторов, а следовательно и количество эксплуатируемой техники;

возможность использования новых технологий, направления и характер проводимых научно-исследовательских работ по разработке образцов В и ВТ;

направления и характер проводимых научно-исследовательских работ в области профилактики и лечения поражений и заболеваний, вызываемых воздействием вредных факторов.

Отнесение сведений, изложенных в пунктах 443-445 Перечня, к государственной тайне произведено в соответствии с требованиями:

— первого, третьего и шестого абзацев первой части статьи 5 Закона РФ «О государственной тайне», как раскрывающих сведения о боевой готовности войск, их численности, оперативной обстановке, а также о ядерных энергетических и специальных физических установках оборонного значения.

-пункта 3 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденных Ука-зом Президента РФ № 1203, как раскрывающих боевой состав, количество (численность) войск, их боевую готовность.

— пункта 75 Перечня сведений, отнесенных, к государственной тайне, утвержденных Указом Президента РФ № 1203, как раскрывающих сведения о физико-химических явлениях (полях), сопутствующих созданию, производству В и ВТ, раскрывающие их охраняемые пара-метры.

Далее в жалобе заявителем оспаривается законность пункта 489 Перечня.

— пункт 489 — сведения о совершенных особо опасных государственных преступлениях.

В соответствии со статьей 4 (пятый абзац) Правил отнесения сведений к государственной тайне, утвержденных постановлением Правительства 1995 г. № 870, в перечень могут быть включены сведения, которые получены (разработаны другими органами государственной власти. Степень секретности таких сведений устанавливается по согласованию между органом государственной власти, разрабатывающим перечень, и собственником сведений. В данном Случае при разработке Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ, гриф секретности сведений, содержащихся в пункте 489, установленным порядком был согласован с Главной военной прокуратурой Генеральной прокуратуры РФ и Главным управлением обеспечения деятельности военных судов Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Данные органы в своей деятельности используют Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах, так как по своему предназначению выполняют функции в интересах Министерства обороны.

Отнесение сведений, содержащихся в пункте 489 Перечня, к государственной тайне было произведено в соответствии с требованиями:

— первого абзаца четвертой части статьи 5 Закона РФ «О государственной тайне», как раскрывающих сведения о силах средствах методах и результатах оперативно-розыскной деятельности.

— пункта 85 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденных Указом Президента РФ № 1203, как раскрывающих силы, средства и методы ведения следствия по уголовным делам о государственных преступлениях.

Далее заявителем приводится утверждение, что все вышеперечисленные пункты Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в ВС ВФ (235, 259, 260, 443-445, 489) подпадают под действие ст. 7 Закона РФ «О государственной тайне» и ст. 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации». Однако, данное утверждение является ошибочным.

Так в пунктах 443 — 445 Перечня говорится о заболеваемости личного состава, сведения о которых раскрывают характер поражения в результате выполнения ими должностных обязанностей при обслуживании В и ВТ, а не о чрезвычайных (ситуациях) происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан и их последствиях, как указано в статье

7 Закона «О государственной тайне» и статье 10 Закона «Об информации, информатизации и защите информации». Кроме того, в Перечне речь идет об обобщенных в целом сведениях по объединению и выше, а также не в отношении конкретных лиц, сведения о которых засекречиваются.

Пункты 489, 235, 259 и 260 Перечня также не подпадает вод действие статьи 7 Закона «О государственной тайне» и статьи 10 (часть 3) Закона «Об информации, информатизации и защите информации.

Так в пункте 489 Перечне речь идет только об одной категории преступлений — об особо опасных государственных преступлениях, которые посягают на интересы государства и его органы, а статья 7 Закона «О государственной тайне» запрещает относить к государственной тайне сведения о состоянии преступности. В тоже время, категории преступлений и состояние преступности это разные юридические понятия. В статье 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации запрещается относить к информации с ограниченным доступом нормативные акты, устанавливающие права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации, что не имеет никакой прямой взаимосвязи со сведениями об особо опасных государственных преступлениях. Кроме того, в уголовных делах по особо опасным государственным преступлениям часто используются сведения, составляющие государственную тайну (уголовные дела, когда объектом преступления является государственная тайна РФ).

В пунктах 235, 259 и 260 Перечня говорится о безвозвратных потерях личного состава и В и ВТ. Данные сведения не подпадают под понятия «чрезвычайные (ситуации) происшествия и катастрофы, угрожающие безопасности и здоровью граждан, а также стихийные бедствия, их официальных прогнозы и последствия».

II.

В следующей части своей жалобы, заявитель указывает на неопределенный характер норм, определенных пунктами 287 и 305 Перечня.

Пункт 287 — сведения об использовании, эксплуатации, системе управления, проведении регламентных работ и ремонта (в том числе инструкции, наставления, пособия, описания и руководства) В и ВТ, указанных в первых абзацах подпунктов «а» и «б» пункта 224 Перечня

Пункт 305 — сведения о конструктивных недостатках или несоответствии характеристик В и ВТ, указанных в первом и втором абзацах пункта 273 Перечня.

Вместе с тем, подпункты «а», «б» пункта 224, а также первый и второй абзацы пункта 273 включают конкретные виды В и ВТ, сведения о которых имеют гриф секретности «особой важности» и «совершенно секретно». Такие, как ядерные боеприпасы, ракеты стратегического назначения и т.п. Таким образом, данным пунктом определен конкретный перечень видов В и ВТ, на который распространяется действие пунктов 287 и 305.

Технические термины, используемые в пунктах 287 и 305 Перечня, определены соответствующими ГОСТами: ГОСТ В 25883-83 «Эксплуатация и ремонт военной техники. Термины и определения», ГОСТ 18322-78 «Система технического обслуживания и ремонта техники. Термины и определения».

Таким образом, мнение заявителя о неопределенном характере норм, определенных пунктами 287 и 305 Перечня, является ошибочным.

Относительно применения пунктов 287 и 305 Перечня экспертной комиссией в ходе уголовного дела № 12 необходимо пояснить следующее:

В соответствии со статьей 2 Закона РФ «О государственной тайне», государственная тайна — защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации. В связи с отсутствием в стране единой методики оценки возможного ущерба, наносимого Российской Федерации в результате несанкционированного и противоправного распространения тех или иных сведений, в настоящее время существует порядок экспертной оценки сведений, на возможное их отнесение к государственной тайне. Порядок проведения такой оценки определен Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР (УПК). Качество производства экспертизы обусловлено специальными познаниями эксперта в области сведений, представленной на экспертизу. Если у обвиняемого есть основания заявить о недостаточной компетентности эксперта, УПК (ст. 185) ему предоставлено право заявить отвод эксперту, представлять дополнительные вопросы для получения по ним заключения эксперта, и другие права. Кроме того, в силу требований статей 71, 80 УПК, заключения эксперта не являются обязательным для суда и не имеют заранее установленной силы.

В соответствии с вышеизложенным, не верно утверждение заявителя о том, что диспозиции пункта 287 и 305 Перечня, не определяя круг оснований, по которым информация может подлежать засекречиванию, то есть, являясь неопределенными, позволяют вводить ограничения конституционного права на свободу получения и распространения информации не только Законом.

Как ранее указывалось, при проведении юридической экспертизы в Министерстве юстиции РФ приказа Министра обороны было установлено, что данный акт правовых норм не содержит. Соответственно, утверждение о нарушении приказом Министра обороны прав, свобод и обязанностей заявителя является ошибочным.

III.

Заявитель, основываясь на положениях статьи 9 Закона РФ «О государственной тайне», утверждает то, что ведомственный перечень не должен быть засекречен при его разработке.

Однако присвоение указанному перечню грифа секретности «секретно» не противоречит требованиям упомянутого Закона, так как закон не содержит такой прямой нормы. Наоборот, статья 9 Закона допускает засекречивание ведомственных перечней — «Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием». Кроме того, статьей 4 Правил отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности (постановление Правительства РФ 1995 г. № 870) определено, что решение о целесообразности засекречивания развернутого перечня принимается руководителем органа государственной власти, наделенного полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, при утверждении Перечня. Так, гриф секретности определен Перечню в соответствии с решением экспертной комиссии, его готовившей, что отражено в пункте 650 Перечня, и утвержден Министром обороны РФ.

Вместе с тем, статья 5 Закона «О государственной тайне» определяет, что к государственной тайне относятся сведения о методах защиты государственной тайны, а процесс засекречивания сведений является одним из основных элементов (методов) защиты государственной тайны.

Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ, не ограничивает конституционное право граждан РФ свободно искать, получать, передавать, производить и распростра-нять информацию, если ограничения на ее распространение не установлено Законами, т.е. она не отнесена к государственной тайне. Он лишь определяет те сведения (группы сведений), которые в пределах своих полномочий Министр обороны относит к государственной тайне и засекречивает порядком, определенным в статье 11 Закона РФ «О государственной тайне». Таким образом, указанный перечень не должен быть открытым для всеобщего пользования, а должен служить руководящим документом для военнослужащих и лиц гражданского персонала ВС, допущенных к государственной тайне и в силу своих должностных обязанностей занимающихся разработкой (созданием) сведений, составляющих государственную тайну, и их носителей.

IV.

Представляется несостоятельным утверждение заявителя о том, что обжалуемый им Перечень содержит только категории сведений, хотя это и не запрещено законодательством. Перечень содержит как категории сведений, так и конкретные сведения (пункты 640, 630, 626, 621, 618, 616, 605 и др.).

Относительно его заявления, что засекречивание Перечня лишает граждан возможности узнать, какие конкретные категории сведений относятся к государственной тайне необходимо пояснить следующее. Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденный Указом президента 1995 г. № 1203, является открыто опубликованным документом для того, чтобы, с одной стороны, более детально, чем в статье 5 Закона, показать области государствен-ных интересов в сфере засекречивания информации, а с другой стороны, чтобы любой гражда-нин располагающий сведениями, которые по его мнению могут составлять государственную тайну, мог бы обратиться в соответственный орган государственной власти по тематической принадлежности этих сведений. Публикация указанного перечня создала возможности для практической реализации права граждан определенных статьей 15 Закона «О государственной тайне».

Далее заявителем необоснованно утверждается, что статьей 9 Закона допускается засекречивание только перечней, создаваемых в рамках целевых программ по разработке В и ВТ, НИОКР. Однако, последнее предложение статьи 9 Закона «Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием» имеет отношение не только к целевым перечням, но и к развернутым перечням министерств и ведомств, так как ведомственные и целевые перечни это предложение упоминаются в одном абзаце

Таким образом, учитывая вышеизложенное в настоящих возражениях, все приводимые Никитиным А.К. в своей жалобе утверждения о незаконности Перечня сведения, подлежащих засекречиванию в ВС РФ, утвержденного приказом Министра обороны 1996 года № 055, являются несостоятельными. Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ, утвержденный приказом Министра обороны от 10.08.96 г. № 055, разработан в строгом соответствии с требованиями Закона РФ «О государственной тайне» и другими законодательными актами в данной области.

В.Федоров

К.Русанов

«_____»сентября 2001 г

Верховный Суд Российской Федерации

Дело № ВКПИ 01-68

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

«12 »сентября 2001 г. г. Москва

Верховный Суд Российской Федерации в лице судьи Верховного Суда РФ генерал-лейтенанта юстиции Яськина В.А. при секретаре лейтенанте юстиции Коваленко А.А. с участием заявителя Никитина А.К., его представителей адвокатов Шмидта Ю.М. и Матинова М.А., представителей Министра обороны РФ подполковника юстиции Русанова К.Н., капитана 1 ранга Багаутдинова 3.3. и капитана 2 ранга Федорова В.И., военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры подполковника юстиции Расторгуева В.В., рассмотрев в закрытом судебном заседании гражданское дело по жалобе Никитина А.К. на Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденный приказом Министра обороны РФ от 10 августа 1996 года № 055 (далее Перечень),

УСТАНОВИЛ:

Заявитель Никитин А.К. просит признать пункты 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 упомянутого перечня не подлежащими применению, ссылаясь на то, что они не опубликованы и противоречат законам РФ «О государственной тайне» и «Об информации, информатизации и защите информации».

Заслушав объяснения заявителя Никитина А.К., его представителей Шмидта Ю.М. и Матинова М.А. в обоснование жалобы, объяснения представителей Министра обороны РФ Русанова К.Н., Федорова В.И. и Багаутдинова 3.3., считавших жалобу не подлежащей удовлетворению, поскольку оспариваемый Перечень издан в соответствии с действующими законами, исследовав соответствующие законодательные акты и выслушав заключение прокурора Расторгуева В.В., предложившего признать жалобу подлежащей удовлетворению в связи с неопубликованием Перечня, Верховный Суд РФ находит, что требования заявителя подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Пунктом 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 года № 1009, установлено, что нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, независимо от срока их действия, в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера подлежат государственной регистрации.

Оспариваемые приказ Министра обороны РФ от 10 августа 1996 года № 055 и Перечень представлялись на государственную регистрацию, но таковую не прошли, поскольку, по мнению должностных лиц Министерства юстиции РФ, в ней не нуждаются. Как указано в письме от 16 марта 2000 года, подписанном первым заместителем Министра юстиции РФ, они не нуждаются в государственной регистрации, поскольку не содержат правовых норм и носят внутриведомственный характер.

Верховный Суд РФ находит это мнение ошибочным.

Согласно статье 2 Закона РФ «О государственной тайне», перечень сведений, составляющих государственную тайну, — это совокупность категорий сведений, в соответствии с которыми сведения относятся к государственной тайне и засекречиваются.

Перечнем ограничиваются предусмотренные ч. 4 ст. 29 Конституции РФ право гражданина свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.

Допуск должностного лица или гражданина к этим сведениям, в соответствии со ст. 24 Закона РФ «О государственной тайне», может повлечь ограничение их прав на выезд за границу, на распространение сведений, составляющих государственную тайну, на использование открытий и изобретений, на неприкосновенность частной жизни.

Министр обороны РФ, в силу статей 4 и 9 Закона РФ «О государственной тайне» и Указа Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № 1203, наделен полномочиями отнесения сведений к государственной тайне. Утвержденный им Перечень обязателен не только для военнослужащих, служащих и рабочих Министерства обороны РФ, но и других ведомств, а также для всех граждан.

Лица, виновные в незаконных сборе, передаче и других действиях с указанными в Перечне сведениями могут быть привлечены к ответственности вплоть до уголовной.

В частности, Никитин А.К. обвинялся на основании рассматриваемого Перечня.

Согласно статье 10 Закона РФ «О государственной тайне», должностные лица, наделенные полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, вправе принимать решения о засекречивании информации, находящихся в собственности предприятий, учреждений и граждан, если эта информация включает сведения, перечисленные в Перечне. При этом предусматриваются обязательства собственника информации по ее нераспространению, а при отказе от такого обязательства собственник предупреждается об ответственности за несанкционированное распространение сведений, составляющих государственную тайну.

Таким образом, Перечень является праворегулирующим, он затрагивает права человека и гражданина, рассчитан на неоднократное применение и носит межведомственный характер, а следовательно является нормативным правовым актом, подлежащим регистрации.

В соответствии с пунктами 10 и 12 Указа Президента РФ (в редакции Указов Президента РФ от 16 мая 1997 года № 490 и от 13 августа 1998 года № 963) нормативные правовые акты, не прошедшие государственную регистрацию, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, не могут служить основанием для регулирования соответствующих отношений и на них нельзя ссылаться при разрешении споров.

Поскольку оспариваемые пункты Перечня не прошли государственную регистрацию они не могут быть признаны законными.

С учетом признания оспариваемых пунктов незаконными и недействующими с момента принятия по указанному основанию отпадает необходимость в разрешении вопроса об их несоответствии закону по иным основаниям.

Принимая во внимание изложенное. Верховный Суд Российской Федерации, руководствуясь ст. ст. 191-197,203 и 239-7 ГПК РСФСР,

РЕШИЛ:

Жалобу Никитина Александра Константиновича удовлетворить.

Признать незаконными и недействующими с момента их принятия пункты 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденных и введенных в действие приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 г. № 055.

Решение может быть обжаловано и опротестовано в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 суток после вынесения решения в окончательной форме, то есть после 17 сентября 2001 года.

Судья Верховного Суда Российской Федерации

В.А. Яськин

В Кассационную коллегию Верховного Суда

Российской Федерации

От Министерства обороны Российской Федерации

КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА

на решение Верховного Суда Российской Федерации

от 12.09.2001 г. ВКПИ 01-68.

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12.09.2001 г. № ВКПИ 01-68 признаны незаконными и недействующими с момента их принятия пункты 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 Перечня сведений, под-лежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее — Перечень), утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации (МО РФ) от 10 августа 1996 года № 055 (далее — приказ № 055).

В качестве основания для признания указанных пунктов Перечня незаконными и не действующими указывается то, что он не прошел государственную регистрацию, с чем Министерство обороны РФ не согласно.

Как следует из материалов дела и объяснений Министерства обороны Российской Федерации, приказ № 055 был в порядке, установленном Правилами подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации от 13 августа 1997 года № 1009 (с изменениями и дополнениями), представлен на государственную регистрацию. Минюст России провел его юридическую экспертизу и признал не нуждающимся в государственной регистрации, поскольку он не содержит новых правовых норм и носит внутриведомственный характер (письмо Минюста России от 16 марта 2000 года № 65с-ЭР). При этом следует отметить, что признание Минюстом России акта федерального органа исполнительной власти не нуждающимся в государственной экспертизе, означает, что при проведении юридической экспертизы было установлено, что акт издан в пределах компетенции федерального органа исполнительной власти и соответствует законодательству Российской Федерации, однако в государственной регистрации не нуждается.

Вышеназванные действия Министерства юстиции РФ не оспорены, его решение не отменено, и потому оно должно считаться правомерным. Кроме того, прошу пригласить представителя Министерства юстиции РФ для аргументированного пояснения позиции, изложенной в письме Первого заместителя министра от 16 марта 2000 года № 65с-ЭР.

Таким образом, все требования действующего законодательства Минист-ром обороны РФ были выполнены.

Поскольку приказ № 055 носит внутриведомственный характер, он применяется только личным составом Вооруженных Сил Российской Федерации (далее — ВС РФ), допущенным к государственной тайне. Перечень, утвержденный данным приказом, предназначен для определения степени ‘секретности сведений или грифа секретности их носителей.

Перечень используется лишь гражданами, допущенными в соответствии со статьей 21 Закона РФ «О государственной тайне» к государственной тайне и непосредственно работающими с такими сведениями.

В соответствии с вышеизложенным Перечень используется для проведения экспертиз по оценке степени секретности сведений, проводимых в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом по запросам следственных органов. Результаты этих экспертиз могут использоваться лишь в отношении граждан, принявших на себя добровольные обязательства перед государством по нераспространению доверенных им сведений, составляющих государственную тайну, полномочиями по распоряжению которыми наделен Министр обороны РФ, и работающих (работавших) с такими сведениями, т.е. имею-щих возможность знакомиться с содержанием Перечня.

Вывод Суда о том, что приказ № 055 затрагивает права Никитина А.К., так как он обвинялся на основании рассматриваемого Перечня, считаем необоснованным. Законность применения Перечня при проведении следственных действий и в судах не относится к компетенции Минобороны России и не может быть предметом для решения вопроса о признании недействующими пунктов самого Перечня.

Приказ № 055, утвердивший Перечень был издан в 1996 году, а Никитин А.К. в 1992 году уже был уволен из ВС РФ. Применение приказа № 055 органами следствия и дознания в уголовном деле и экспертами в суде может рассматриваться только как неправильное применение указанными органами норм материального права, но не как факт нарушения этим приказом прав и законных интересов заявителя, который к тому моменту уже был уволен из ВС РФ.

Кроме того, при подготовке заключений по уголовному делу в отношении Никитина А.К. эксперты МО, в соответствии с УПК РСФСР, отвечали лишь на конкретно поставленные перед ними органами следствия вопросы об относимости сведений к государственной тайне и их степени секретности, но не о применимости перечня к конкретному гражданину.

Не имея возможности быть ознакомленными с материалами уголовного де-ла, возбужденного в отношении Никитина А.К., ссылки на которое неоднократно делались представителями заявителя, полагаем возможным предположить, что всем незаконным действиям по применению перечня, положенным в основу обвинения, дана надлежащая оценка в постановлении Верховного Суда РФ, вынесшего оправдательный приговор.

Исходя из изложенного, полагаем, что Суд также неверно оценил ходатайство Министерства обороны о признании Никитина А.К. ненадлежащим заявителем, так как, по мнению Минобороны России, он не является носителем спорных прав и обязанностей и субъектом спорных материальных правоотношений. При данных обстоятельствах Никитин А.К. может обжаловать только действия следователей и экспертов, но не сам приказ МО РФ, который к заявителю никакого отношения не имел. Однако Суд отказал в удовлетворении ходатайства Минобороны России по данному вопросу.

Перечень действует внутри Министерства обороны РФ и используется для засекречивания материалов лицами, допущенными к государственной тайне и давшими согласие на частичные, временные ограничения их прав. Следовательно, рассматриваемый Перечень является законным, и не ограничивает предусмотренные ч. 4 статьи 29 Конституции РФ право граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.

В соответствии со статьей 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Основанием для обжалования Никитиным А.К. отдельных пунктов Перечня явилось то обстоятельство, что данный документ не был открыто опубликован.

В соответствии с частью 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

Таким образом, в соответствии с Конституцией Российской Федерации данное право может быть ограничено.

Согласно статьи 10 Федерального закона от 20 февраля 1995 года № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» отнесение информа-ции к государственной тайне осуществляется в соответствии с Законом «О государственной тайне».

В соответствии со статьей 9 Закона «О государственной тайне» обоснование необходимости отнесения сведений к государственной тайне возлагается на органы государственной власти, которыми эти сведения получены (разработаны).

Данной статье Закона также определено, что органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. Эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти. Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием,

Таким образом. Перечень в соответствии с Законом «О государственной тайне» могут быть оформлены как в качестве открытого документа, так и в качестве засекреченного.

Следует также отметить, что сами перечни сведений, подлежащих засекречиванию, не относятся к перечню сведений, которые в соответствии со ст. 7 Закона «О государственной тайне» не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию.

В случае, если бы рассматриваемый приказ был зарегистрирован Министерством юстиции РФ, то в соответствии с Указом Президента РФ от 25 мая 1996 года № 763 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти» он бы не подлежал обязательному официальному опубликованию, поскольку содержит сведения, составляющие государственную тайну.

Вынося решение о признании недействующими указанные выше пункты Перечня, Суд тем самым рассекретил отдельные сведения, находящиеся в компетенции Министра обороны РФ, т.е. суд вторгся в компетенцию Министра оборо-ны РФ, представленную ему Законом «О государственной тайне» и распоряжением Президента РФ от 30 мая 1997 года № 226-рп. Особо отмечаем несоответствие законодательству решение Суда, в части касающейся признания недействующим пункта 650 Перечня, которое впрямую расходится с положением статьи 9 Закона «О государственной тайне», предоставившей право засекречивания Перечня Министру обороны, и обязывает рассекретить не только пункты Перечня, по которым вынесено решение, но и весь Перечень в целом, что приведет к распространению сведений, составляющих государственную тайну и, согласно понятию «государственная тайна», установленному статьей 2 Закона, нанесет ущерб безопасности Российской Федерации. Кроме того, решение Суда противоречит принципам засекречивания сведений, определенных статьёй б Закона «О государственной тайне», и основаниям для рассекречивания сведений, установленным статьей 13 данного Закона, и является незаконным.

Кроме того, судом был отклонен ряд поданных Минобороны России ходатайств.

Мы полагаем, что Суд не должен был принимать к производству жалобу Никитина А.К., поскольку на день ее подачи, отсутствовал предмет спора между ним и военным ведомством, о чём свидетельствуют следующие обстоятельства.

Никитин А.К. обжаловал приказ № 055, который, по его мнению, послужил одним из оснований для привлечения его к уголовной ответственности.

Вместе с тем, уголовное дело в отношении заявителя на день подачи им жа-лобы было прекращено и поэтому все правовые последствия предыдущего его осуждения были ликвидированы. Таким образом, оспариваемый Никитиным А.К. приказ, на день подачи им жалобы в Суд, а также и в настоящее время никоим образом не затрагивает его права и свободы, то есть отсутствует предмет спора.

Этот наш существенный довод Суд полностью проигнорировал и не дал ему никакой оценки в решении, что является грубым нарушением требований ст. ст. 56,192 и 194 ГПК РСФСР об оценке доказательств.

Кроме того, по нашему мнению, Суд, приняв к производству жалобу Никитина А.К. и рассмотрев её по существу, необоснованно вошёл в оценку одного из доказательств по уголовному делу в отношении его, прекращённому производством Верховным Судом РФ, а именно заключению экспертов, которые ссылались на оспариваемый приказ.

Между тем, этому заключению, как и всем другим доказательствам по делу, уже была дана оценка в упомянутом определении Верховного Суда РФ по уголовному делу Никитина А.К.

Таким образом, удовлетворив жалобу Никитина А.К., суд, в порядке гражданского судопроизводства, фактически оценил допустимость и достоверность одно из доказательств по уголовному делу (заключения экспертов), что совершенно не допустимо. Этими действиями Суд неправильно применил нормы процессуального права, то есть нарушил требования ст. 308 ГПК РСФСР, что привело к неправильному разрешению дела и потому является основанием для отмены решения.

В своих объяснениях Суду мы обращали внимание на пропуск Никитиным А.К. сроков на обжалование действий Министра обороны РФ (об утверждении Перечня), предусмотренных ст. 239-5 ГПК РСФСР, и приводили убедительные доводы такой точки зрения.

Об этом свидетельствует то, что в своей жалобе Никитин прямо указал, что при предъявлении ему обвинения 24 февраля 1998 года, он уже тогда считал оспариваемый приказ нарушающим его права.

Кроме того, после вынесения приговора Санкт-Петербургским горсудом, Никитин А.К. также считал свои права нарушенными именно в силу действия названного приказа МО РФ.

Таким образом, задолго до подачи жалобы (17 июля 2001 года) Никитин считал, что его права были нарушены вышеназванным приказом, имел возмож-ность обратиться в Суд с жалобой, но не сделал этого, пропустив установленные законом сроки.

В судебном заседании Никитин и его представители не привели убедительных доводов в обоснование пропуска сроков на обжалование.

Поскольку срок на обжалование Никитиным был пропущен, а представители МО РФ в соответствии со ст. 199 ГК РФ просили Суд применить срок исковой давности, то Суд был обязан рассмотреть это наше требование и принять по нему решение.

Однако в решении суда по этому вопросу вообще ничего не указано. Между тем, как прямо указано в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан» от 21.12.93 года № 10 (с изменениями и дополнениями), если суд, всесторонне исследовав материалы дела, придёт к выводу, что срок на обращение в суд пропущен по неуважительной причине, он отказывает в удовлетворении жалобы. Другого решения законом (ст. 199 ГК РФ) не предусмотрено.

И, тем не менее, суд не выполнил это прямое требование закона, а в решении почему-то указал, что необходимость в разрешении вопроса о несоответствии оспариваемых пунктов приказа МО РФ закону по иным основаниям, отпадает. А кто же, если не Суд, должен выполнять требования закона, на которые ссылаемся мы?

С учётом изложенного мы полагаем, что суд первой инстанции не применил закон, подлежащий применению, что в силу требований ст. 307 ГПК РСФСР является безусловным основанием для отмены решения, о чём и просим кассационную коллегию.

С учетом изложенного и на основании ст. 305 ГПК РСФСР

ПРОШУ:

решение Верховного Суда Российской Федерации отменить.

Представитель Минобороны России по доверенности «25» сентября 2001 г. В.Федоров

В кассационную коллегию Верховного

суда Российской Федерации

От Адвоката Шмидта Ю. М.,

действующего по доверенности

в качестве представителя Никитина А. К.

ОБЪЯСНЕНИЯ

на кассационную жалобу Министерства обороны РФ на решение Верховного суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года по делу № ВКПИ 01 – 68.

В представленной кассационной жалобе Министерство обороны РФ «на основании ст. 305 ГПК РСФСР» просит «решение Верховного суда Российской Федерации отменить». В то же время из жалобы не ясна позиция стороны относительно дальнейшего — в случае, если отмена состоится – направление дела, нет и ссылки на конкретный пункт ст. 305 ГПК, которая, как известно, допускает несколько вариантов решения этого вопроса.

Аргументация жалобы носит довольно бессистемный характер, в ряде случаев автор спорит не столько с решением, сколько с позицией заявителя в части, не разделенной судом и не получившей оценки в решении.

Если попытаться сгруппировать доводы обжалующей стороны, можно сказать, что они сводятся к четырем основным группам, а именно:

— Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных силах Российской Федерации (далее — Перечень), утвержденный приказом министра обороны от 10 августа 1996 года № 055 (далее – Приказ № 055), «носит внутриведомственный характер, применяется только личным составом Вооруженных сил РФ, допущенным к государственной тайне. Перечень используется лишь гражданами, допущенными в соответствии со ст. 21 Закона РФ «О государственной тайне» к государственной тайне и непосредственно работающими с такими сведениями»;

— Никитин А. К. является ненадлежащим заявителем, поскольку приказ № 055 и Перечень не имеют к нему никакого отношения;

— в государственной регистрации Приказ № 055 и Перечень не нуждаются;

— заявителем пропущен срок обжалования.

Полагаю, что просьба об отмене вынесенного решения не подлежит удовлетворению по следующим основаниям:

1. Исследовав материалы дела, суд совершенно правильно пришел к выводу о том, что утвержденный приказом министра обороны № 055 Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ, регулирует правоотношения, возникающие в сфере охраны государственной тайны, затрагивает права и устанавливает обязанности неограниченного круга субъектов, является одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушившим эти обязанности рассчитан на неоднократное применение и поэтому является межведомственным нормативным правовым актом.

2. Поскольку данный вывод является краеугольным камнем, на котором базируется вынесенное решение, считаю целесообразным расширить и дополнить аргументацию, приведенную судом.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 апреля 1993 года № 5 (в редакции Постановления Пленума Верховного суда РФ № 11 от 21 декабря 1993 года с изменениями, внесенными постановлением Пленума Верховного суда РФ № 19 от 25 мая 2000 года) указывается:

«Под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом».

Очевидно, что:

— на основании утвержденного Приказом № 055 Перечня производится отнесение к государственной тайне всего массива информации, используемой в военной области, устанавливается секретность сведений и ее степень. Таким образом, Перечень напрямую затрагивает гарантированное статьей 29 ч. 4 Конституции РФ право каждого «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом», а установленное им ограничение этого конституционного права распространяется на всех лиц, находящихся на территории России, причем не только ее граждан, но и иностранцев и лиц без гражданства;

— допуск лица к сведениям, засекреченным в соответствии с Перечнем, на основании статьи 24 Закона РФ «О государственной тайне» может повлечь за собой ограничение его прав, в частности, на неприкосновенность частной жизни (при проведении проверочных мероприятий), на беспрепятственный выезд за границу, на использование открытий и изобретений, содержащих такие сведения. В то же время лица, допущенные к работе с засекреченной информацией вправе – в качестве компенсации за налагаемые ограничения — претендовать на получение определенных льгот

— лица, не имеющие специального разрешения на сбор и передачу сведений, засекреченных на основании Перечня, и осуществившие эти действия, привлекаются к различным видам ответственности, в том числе и уголовной. По делам, связанным с обвинением в государственной измене, шпионаже, разглашении государственной тайны, утраты документов содержащих государственную тайну, на основе Перечня решается вопрос о наличии или отсутствии в собранной, переданной либо утраченной информации сведений, составляющих государственную тайну. При возбуждении уголовного преследования Перечень является составной частью правовой базы обвинения, субъектом преследования может быть любое лицо.

— согласно статье 10 Закона РФ «О государственной тайне» возможно ограничение права собственности предприятий, учреждений, организаций и граждан России на информацию, засекреченную на основании Перечня;

— неоднократный характер применения Перечня не требует специальных подтверждений

2. Пытаясь доказать, что Никитин является ненадлежащим заявителем, поскольку «не является носителем спорных прав и обязанностей и субъектом спорных материальных правоотношений», обжалующая сторона выдвигает целый ряд некорректных, неверных по своей сути и не основанных на законе тезисов:

— Приказ № 055, утвердивший перечень, был издан в 11996 году, а Никитин А. К, в 1992 году уже был уволен из ВС РФ. Применение приказа № 055 органами следствия и дознания в уголовном деле и экспертами в суде может рассматриваться только как неправильное применение указанными органами норм материального права, но не как факт нарушения этим приказом прав и законных интересов заявителя, который к этому моменту уже был уволен из ВС РФ.

— «Перечень действует внутри Министерства обороны РФ и используется для засекречивания материалов лицами, допущенными к государственной тайне и давшими согласие на частичные, временные ограничения их прав».

— «Перечень используется для проведения экспертиз по оценке степени секретности сведений, проводимых в соответствии с уголовно – процессуальным кодексом по запросам следственных органов. Результаты этих экспертиз могут использоваться лишь в отношении граждан, принявших на себя добровольные обязательства перед государством по нераспространению доверенных им сведений, составляющих государственную тайну, полномочиями по распоряжению которыми наделен министр обороны РФ, и работающих (работавших) с такими сведениями, то есть имеющих возможность знакомиться с содержанием Перечня».

В первом разделе настоящих объяснений приведены все необходимые контраргументы, подтверждающие обоснованность выводов суда в этой части спора и опровергающие доводы жалобы о том, что Приказ № 055 является внутри ведомственным актом, действие которого распространяется только на личный состав Вооруженных сил. Дополнительно возразить можно разве что на последний процитированный пассаж автора, который наводит на мысль, что он не всегда сам понимает, что говорит. Ну, например, как предполагает он обязать агента иностранной разведки принять на себя добровольные обязательства перед нашим государством по нераспространению сведений, составляющих государственную тайну, и каким образом этому агенту будет предварительно доверять таковые и предоставлять возможность знакомиться с содержанием Перечня, чтобы позднее можно было установить в собранных (похищенных) им сведениях наличие государственной тайны и привлечь его к уголовной ответственности?!

Полагаю, что суд обоснованно отклонил ходатайство представителей Министерства обороны о признании Никитина ненадлежащим заявителем.

3. Учитывая существо и мотивировку вынесенного решения, «магистральным направлением» спора следует считать несогласие обжалующей стороны с выводом суда о необходимости государственной регистрации Приказа №055. То, что он является хотя и ведомственным, но нормативно-правовым актом, представители Минобороны в суде не отрицали. В доказательство своей правоты они представили секретное письмо заместителя министра юстиции № 65с-ЭР от 16 марта 2000 года, согласно которому Приказ № 055 прошел юридическую экспертизу и признан не нуждающимся в государственной регистрации, поскольку он «не содержит новых правовых норм и носит внутриведомственный характер». В жалобе говорится, что «вышеназванные действия Министерства юстиции не оспорены, его решение не отменено и потому оно должно считаться правомерным»

В своем решении суд совершенно правильно сослался на пункт 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 года № 1009, которым установлено, «что государственной регистрации подлежат нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, независимо от срока их действия в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера»

Из пункта 12 Разъяснений о применении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Приказом Министра юстиции РФ от 14 июля 1999 года « 217 (далее разъяснения Минюста), следует, что «на государственную регистрацию направляются нормативные правовые акты, обладающие как одним из вышеуказанных признаков, так и несколькими».

В свете этих разъяснений очевидна полнейшая незаконность и неуместность довода заместителя министра юстиции о том, что Приказ № 055 не нуждается в регистрации в виду того, что «носит внутриведомственный характер»

Не основан на законе и другой довод автора письма. Из Правил, утвержденных постановлением Правительства РФ №1009, никак не следует, что если нормативный правовой акт содержит новые нормы, он подлежит регистрации, а если старые, то не подлежит. В отличие от Правил, в разъяснениях Минюста используется понятие «новые правовые нормы», но никакого противоречия между этими актами нет, поскольку в пункте 15 «в» уточняется, что не подлежат представлению на регистрацию «акты, направленные на организацию исполнения решений вышестоящих государственных органов или собственных решений федеральных органов исполнительной власти и не содержащие новых правовых норм». Поскольку неоспоримо доказано, что Приказ № 055 является именно нормативным правовым актом, а не актом, направленным на организацию исполнения ранее принятого решения, к нему не может относиться сформулированное в п. 15 Разъяснений правило исключения, касающееся актов, имеющих совершенно иной правовой статус. Таким образом, очевидна полная незаконность и несостоятельность и второго аргумента, который содержится в письме заместителя министра юстиции.

Но даже если бы исключение не было сформулировано так четко и недвусмысленно и правило о «новых нормах» относилось к любым актам, не составило бы никакого труда доказать, что по своему статусу, определяемому Законом РФ «О государственной тайне», Приказ № 055 и Перечень содержат именно новые нормы, занимающие отведенное им место в системе правовых нормативных актов, регулирующих правоотношения в сфере применения законодательства о государственной тайне.

В соответствии со ст. 9 Закона «О государственной тайне», именно министр обороны своим приказом устанавливает, какие сведения в военной области надлежит отнести к государственной тайне. Именно он классифицирует сведения по категориям секретности, тем самым регулируя степень вытекающих из этого ограничений. Министр вправе принимать решение об изменении и дополнении Перечня рассекречивании сведений и об изменении грифа секретности. Таким образом, приказ министра создает, регулирует и изменяет нормативную базу в сфере трудового, административного, гражданского и уголовного права.

И еще к вопросу о «новизне» норм. Статья 9 Закона «О государственной тайне», устанавливает, что засекречивание сведений федеральными ведомствами должно происходить «в соответствии с Перечнем сведений, составляющих государственную тайну, определяемым настоящим Законом». Между тем приговором судебной коллегии Санкт-Петербургского городского суда (лист 28) установлено, что по крайне мере один из пунктов Перечня, нарушение которого инкриминировалось Никитину, не основан на Перечне, определяемом Законом «О государственной тайне», то есть является совершенно новым даже по отношению к Закону РФ. Это пункт 235 – «сведения о потере вооружения и военной техники» (приложение № 4 к жалобе А. Никитина от 17.07.01). В этой жалобе и в судебном заседании 12 сентября 2001 года нами приведены доказательства, что не только один этот пункт выходит за рамки Перечня, определяемого законом, но и ряд других.

Вызывает недоумение содержащаяся в письме замминистра ссылка на то, что выводы об отсутствии в Приказе № 055 новых правовых норм базируются на заключении экспертизы. Да, пунктом 11 Правил предусмотрено, что государственная регистрация включает в себя юридическую экспертизу нормативного правового акта «на соответствие этого акта законодательству Российской Федерации». В пункте 14 говорится, что если такое несоответствие будет установлено, в государственной регистрации может быть отказано. Иными словами, предмет экспертизы строго определен, в ее задачу не входит выявление того, какие нормы – новые или старые – содержатся в исследуемом нормативном правовом акте, она должна установить, что все они содействуют законодательству России.

Поскольку государственной регистрации в обязательном порядке подлежат все, отвечающие сформулированным в п. 10 Правил условиям нормативные правовые акты, в задачу юридической экспертизы не входит определение характера акта – межведомственный он или внутри ведомственный – ибо от этого ровным счетом ничего не зависит и не меняется.

В заключение данного раздела хочется отметить, что странным образом суждение Минюста о характере Приказа № 055 и о том, что он не нуждается в государственной регистрации, высказано только в марте 2002 года, т. е. В то время, когда Санкт-Петербургский городской суд уже дал ему весьма критическую оценку в оправдательном приговоре по делу А. Никитина и буквально накануне рассмотрения Верховным Судом РФ кассационного протеста прокуратуры. Между тем, дата издания приказа – 10 августа 1996 года. Пункт 12 Правил, утвержденных постановлением Правительства РФ № 1009 предписывает представлять в Министерство юстиции подлежащие регистрации нормативные правовые акты «не позднее пяти дней со дня их подписания (утверждения) »

Не странно ли, что вместо официального решения уполномоченного органа по вопросу регистрации суду было показано (именно показано) всего лишь письмо: ответ одного чиновника на запрос другого? При этом копия запроса представлена не была. В нарушение закона «О государственной тайне» на письмо был поставлен гриф «секретно». Я готов представить доказательства того, что до декабря 199 года Приказ № о55 на государственную регистрацию не представлялся. В трудную минуту заместитель министра юстиции решил оказать помощь своим коллегам из военного ведомства и сделал это незаконным образом.

Отвечая на соответствующий довод жалобы, должен подчеркнуть, что решение Минюста по вопросу регистрации не могло быть оспорено заявителем, в первую очередь потому, что он не имел ни малейшего понятия о его существовании. И сегодня не ясно, существует ли таковое. Что касается письма замминистра, то его содержание было предметом исследования по настоящему делу и получило аргументированную оценку в решении суда. Нет сомнений, что такая оценка входила в компетенцию суда, при этом никакой необходимости личного присутствия в судебном заседании автора документа не было, да представители Минобороны и не ходатайствовали этом.

4. Необоснованными являются доводы кассационной жалобы о пропуске заявителем установленных статей 239-5 ГПК РСФСР сроков для обжалования и о том, что на день подачи жалобы «отсутствовал предмет спора между ним и военным ведомством», поскольку «уголовное дело было прекращено» и поэтому «все правовые последствия предыдущего его суждения были ликвидированы».

Не буду признавать значения ряду досадных неточностей, но для чистоты аргументации хочу напомнить, что никакого «предыдущего осуждения» А. Никитина не было, уголовное дело в отношении него не «прекращено», а вынесен оправдательный приговор.

Вопрос о сроке был предметом судебного рассмотрения, ходатайство представителей Минобороны о признании срока пропущенным отклонено. Автор жалобы вновь заявляет, что отсчет следует вести с 24 февраля 1998 года, когда заявителю было предъявлено обвинение со ссылкой на Приказ № 055 и он уже тогда считал, что этим были нарушены его права.

Никитину, как и мне, известны соответствующие положения ст. 239-5 ГПК РСФСР. Однако он сознательно не ставил вопрос о восстановлении срока, поскольку не считал, что пропустил его. Как подробно сказано выше, Приказ № 055 и утвержденный им Перечень имеют неограниченный срок действия. Да, частично права заявителя были восстановлены вынесением по его делу и вступлением в законную силу оправдательного приговора, отменой меры пресечения и других ограничений, вытекающих их предъявления уголовного обвинения. Однако – и суд совершенно правильно разобрался в этом – суть жалобы не сводится к нарушению какого-то одного права. Речь идет о нарушении целого комплекса прав, имевшем место в прошлом и продолжающемся по настоящее время. В первую очередь – конституционного права на получение информации, поскольку пунктами 235, 259, 260, 443, 444, 445, 489 Перечень засекретил сведения, которые, согласно положениям статьи 29 (часть 4) Конституции РФ, статьям 5, 6 (часть 2), 7, 9 (части 3 и 5) Закона РФ «о государственной тайне» (в действующей редакции), ст. 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации», не могли быть отнесены к государственной тайне. До тех пор, пока действует незаконный Перечень, для заявителя – особенно с учетом характера его сегодняшней деятельности: исследования в области экологии – существует угроза нового уголовного преследования.

В силу изложенного срок для подачи жалобы нельзя считать пропущенным. Утверждение обжалующей стороны о том, что в настоящее время «предмет спора между заявителем и военным ведомством» отсутствует, является неверным.

5. Недоразумением является и утверждение о том, что суд «вошел в оценку одного из доказательств по уголовному делу» Никитина – заключения экспертизы, оценил его «допустимость и достоверность», чем нарушил требования ст. 308 ГПК РСФСР. Легко убедиться, что в решении суд даже не упоминает о заключении экспертизы по уголовному делу Никитина и тем более не дает ему никакой оценки.

Не соответствует действительности то, что суд «рассекретил отдельные сведения, находящиеся в компетенции министра обороны РФ», чем незаконно «вторгся в компетенцию министра обороны».

Во – первых, суд ничего не рассекретил, ибо, перечислив в решении несколько пунктов Перечня, не раскрыл их действительного содержания. Так что все причитания автора жалобы по поводу ущерба, якобы нанесенного решением суда государственной безопасности Росси, не имеют под собой ни малейшего основания.

Во – вторых, по собственному признанию автора жалобы, в соответствии с Указом Президента РФ № 763 даже после государственной регистрации Приказа № 055 «он бы не подлежал обязательному официальному опубликованию, поскольку содержит сведения, составляющие государственную тайну».

В-третьих (и это главное), именно незаконное отнесение министром обороны РФ ряда сведений к государственной тайне составляло суть представленной жалобы и было предметом спора. Решение этого спора входит в компетенцию суда, поскольку именно ему предоставлено право рассматривать вопрос о соответствии нормативных актов федеральных ведомств Конституции и законам России. В том числе – о законности и обоснованности засекречивания.

С учетом вышеизложенного, прошу в удовлетворении жалобы Министерства обороны Российской Федерации отказать.

24 октября 2001 года

Адвокат Ю. Шмидт

В КАССАЦИОННУЮ КОЛЛЕГИЮ

ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Никитина Александра Константиновича,

на решение

Верховного Суда Российской Федерации

от 12 сентября 2001 года

по делу№ВКПИ01-68

Кассационная жалоба

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года по делу № ВКПИ 01-68 была удовлетворена моя жалоба о признании незаконными и недействующими с момента принятия пунктов 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденных и введенных в действие приказом министра обороны Российской Федерации № 055 от 10 августа 1996 года (далее Перечень).

Не оспаривая обжалуемое решение по существу, а именно его резолютивную часть, считаю, что мотивировочная часть решения подлежит изменению по следующим основаниям:

В своей жалобе о признании незаконными и недействующими с момента принятия вышеперечисленных пунктов Перечня я указывал на их противоречие положениям Конституции РФ и Законам РФ, а именно:

• Пункт 650 Перечня, устанавливающий его секретный характер, нарушает установленное статьей 15 (часть 3) Конституции РФ положение о том, что любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Кроме того, данный пункт Перечня также противоречит и статье 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации», в соответствии с которой запрещено относить к информации с ограниченным доступом законодательные и другие нормативные акты, устанавливающие права, свободы и обязанности граждан, а также порядок их реализации».

• Пункты 287 и 305 Перечня, диспозиции которых, являясь неопределенными, то есть четко не определяя круг оснований, по которым информация может подлежать засекречиванию, позволяют регулировать режим секретности не законом, а произвольными решениями правоприменителей, которым тем самым предоставляются широкие дискреционные полномочия, дающие возможность фактического расширения оснований привлечения к ответственности и применения санкций. Возможность произвольного применения закона является нарушением установленного статьей 19 (часть 1) Конституции РФ равенства всех перед законом и судом. Кроме того, ограничение конституционного права на свободу получения и распространения информации не только законом противоречит положениям статьи 29 (часть 4) и статьи 55 (часть 3) Конституции РФ.

• Пункты 235, 259, 260, 443, 444, 445 и 489 Перечня содержат подлежащие засекречиванию категории сведений, которые:

во-первых, в соответствии со статьей 7 Закона РФ «О государственной тайне» от 21.07.93 № 5485-1 (с изменениями, внесенными Федеральным законом от 6 октября 1997 года № 131-ФЗ -далее Закон «О государственной тайне»), и статьей 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации» не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию,

и, во-вторых, выходят за рамки Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, который содержится в статье 5 Закона РФ «О государственной тайне» и Перечнем, утвержденным Указом Президента РФ № 1203 от 30.11.1995 (с изменениями и дополнениями, внесенными Указом Президента от 24.01.1998 № 61 и Указом Президента № 659 от 06.06.2001 — далее Указ Президента № 1203).

В ходе рассмотрения дела суд первой инстанции исследовал противоречия обжалуемых пунктов Перечня указанным выше нормам российского законодательства, однако в мотивировочной части вынесенного решения, этим противоречиям не была дана оценка.

Согласно положениям статьи 2 ГПК РСФСР гражданское судопроизводство, должно защищать права и свободы граждан, гарантированные Конституцией РФ, и способствовать укреплению законности и правопорядка.

Под интересами законности следует, в частности понимать правильное применение норм материального права, и, в первую очередь, — положений Конституции РФ, регулирующих возникшие по делу правоотношения. Обеспечение правильного применения по рассматриваемому делу положений Конституции РФ и других норм материального права является публично-правовой обязанностью суда. Именно такая точка зрения по данному вопросу изложена в мотивировочной части определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17 августа 2001 года по делу № 53-ГО 1-9.

Обжалуемые пункты Перечня имеют неоднократный характер применения и затрагивают конституционные права и свободы всех граждан. Данное обстоятельство установлено судом:

«Таким образом, Перечень является праворегулирующим, он затрагивает права человека и гражданина, рассчитан неоднократное применение…

Перечнем ограничиваются предусмотренные ч. 2 cm. 2 9 Конституции РФ право граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.

Допуск должностного лица или гражданина к этим сведениям, в соответствии со ст. 24 Закона РФ «О государственной тайне», может повлечь ограничение их прав на выезд за границу, на использование открытий и изобретений, на неприкосновенность частной жизни.

…Перечень обязателен не только для военнослужащих, служащих и рабочих Министерства обороны РФ, но и других ведомств, а также для всех граждан. Лица. виновные в незаконном сборе, передаче и других действий с указанными в Перечне сведениями могут быть привлечены к ответственности вплоть до уголовной» (страница 2 печатного текста решения).

Поэтому представляется, что полная правовая оценка не соответствия обжалованных пунктов Перечня российскому законодательству будет способствовать укреплению законности и правопорядка в сфере правоотношений, связанных с государственной тайной, а также предотвращению возможности появления подобных правовых норм в будущем.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 282, 305 ГПК РСФСР

ПРОШУ:

Не передавая дело на новое рассмотрение внести в мотивировочную часть решения Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года изменения и расширить круг правовых оснований, по которым пункты Перечня признаны незаконными и недействующими с момента принятия, а именно:

• Пункт 650 Перечня нарушает положения статьи 15 (часть 3) Конституции РФ и статьи 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации».

• Пункты 287 и 305 Перечня, диспозиции которых, являясь неопределенными, нарушают требования статьи 19 (часть 1), статьи 29 (часть 4) и статьи 55 (часть 3) Конституции РФ.

• Пункты 235, 259, 260, 443, 444, 445 и 489 Перечня противоречат положениям статьи 7 Закона РФ «О государственной тайне» и статьи 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации», а также и то, что указанные в них категории сведений не содержатся в рамках категорий сведений, подлежащих засекречиванию, установленных статьей 5 Закона РФ «О государственной тайне» и Перечнем, утвержденным Указом Президента РФ № 1203.

Приложение:

1. копия кассационной жалобы;

2. квитанция об уплате государственной пошлины.

Примечание: просьба направлять корреспонденцию для А.К. Никитина в Адвокатское бюро «Ю. Шмидт и партнеры» по адресу: 191187, СПб., Гагаринская ул., 14, а/я 259, тел./факс: (812) 279-03-71

28 сентября 2001 года А. К.Никитин

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № КАС01-385

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего — Федина А.И.,

членов коллегии — Манохиной Г.В.,

Петроченкова А.Я.,

с участием прокурора — Расторгуева В.В.

рассмотрела в закрытом судебном заседании б ноября 2001 года гражданское дело по кассационным жалобам заявителя Никитина Александра Константиновича и представителя ответчика — Министра обороны Российской Федерации — Федорова В.И. на решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года, которым была удовлетворена жалоба Никитина А.К. на Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденный приказом Министра обороны РФ от 10 августа 1996 года № 055 (далее Перечень).

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Петроченкова А.Я., объяснения представителя заявителя Никитина А.К. адвоката Шмидта Ю.М., поддержавшего кассационную жалобу Никитина А.К. и возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы Министерства обороны РФ, а также представителей Министерства обороны РФ Русанова К.Н., Романова О.А. и Федорова В.И., поддержавших доводы своей кассационной жалобы, и заключение прокурора управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Расторгуева В.В., полагавшего кассационные жалобы необоснованными. Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

УСТАНОВИЛА:

Никитин обратился в Верховный Суд РФ с требованием о признании пунктов 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 Перечня не подлежащими применению, ссылаясь на то, что они не опубликованы и противоречат законам РФ «О государственной тайне» и «Об информации, информатизации и защите информации».

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года жалоба Никитина А.К. удовлетворена, а обжалуемые пункты Перечня признаны незаконными и недействующими с момента их принятия, поскольку они не прошли государственную регистрацию.

В кассационной жалобе заявитель, соглашаясь с резолютивной частью решения Верховного Суда Российской Федерации, полагает, что мотивировочная часть подлежит изменению, поскольку, исследованным в ходе судебного заседания противоречиям обжалуемых пунктов Перечня российскому законодательству, в мотивировочной части решения не была дана оценка.

Представитель Министра обороны РФ в своей жалобе выражает несогласие с решением Верховного Суда Российской Федерации и просит его отменить. В обоснование своей позиции он приводит следующие доводы. Поскольку Перечень не содержит новых норм и носит внутриведомственный характер, он не нуждается в государственной регистрации. По этой же причине Перечень применяется только личным составом Вооруженных Сил Российской Федерации, допущенным к государственной тайне, вследствие чего Никитин А.К. является ненадлежащим заявителем, поскольку не является носителем спорных прав и обязанностей и субъектом спорных материальных правоотношений. Кроме того, представитель ответчика считает, что Никитиным А.К. пропущен срок на обжалование Перечня, поскольку уже при предъявлении обвинения 24 февраля 1998 года по уголовному делу Никитин А.К. считал оспариваемый приказ нарушающим его права.

Обсудив доводы кассационных жалоб. Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации находит их не подлежащими удовлетворению.

Суд обоснованно признал обжалуемый Перечень нормативным правовым актом, поскольку он является праворегулирующим в сфере охраны государственной тайны, затрагивает права и устанавливает обязанности неограниченного круга лиц, рассчитан на неоднократное применение и носит межведомственный характер.

На основании обжалуемого Перечня производится отнесение к государствен-ной тайне всей информации, используемой в военной области, устанавливается сек-ретность сведений и ее степень. Таким образом, Перечень затрагивает предусмотренное ч.4 ст.29 Конституции Российской Федерации право каждого свободно получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, а установленное им ограничение этого конституционного права распространяется на всех лиц.

Допуск лица к сведениям, засекреченным в соответствии с Перечнем, на основании ст.24 Закона РФ «О государственной тайне» может повлечь за собой ограничение его прав, в частности, на неприкосновенность частной жизни, на беспрепятственный выезд за границу, на использование открытий и изобретений, содержащих такие сведения. В то же время, лица, допущенные к работе с засекреченной инфор-мацией, вправе в качестве компенсации за налагаемые ограничения претендовать на получение определенных льгот.

Лица, не имеющие специального разрешения на сбор и передачу сведений, засекреченных на основании Перечня, и осуществившие эти действия, привлекаются к различным видам ответственности, в том числе и уголовной. По делам, связанным с обвинением в государственной измене, шпионаже, разглашении государственной тайны, утраты документов, содержащих государственную тайну, на основе Перечня решается вопрос о наличии или отсутствии в собранной, переданной либо утраченной информации сведений, составляющих государственную тайну. При возбуждении уголовного преследования Перечень является составной частью правовой базы обвинения, субъектом преследования может быть любое лицо.

В соответствии со ст. 10 Закона РФ «О государственной тайне» возможно ограничение права собственности предприятий, учреждений, организаций и граждан Российской Федерации на информацию, засекреченную на основании Перечня.

Статьей 29 Конституции Российской Федерации установлено, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

Согласно ст.9 Закона РФ «О государственной тайне» обоснование необходимости отнесения сведений к государственной тайне возлагается на органы государственной власти, которыми эти сведения получены (разработаны).

Министр обороны РФ, в силу статей 4 и 9 Закона РФ «О государственной тайне» и Указа Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № 1203, наделен полномочиями отнесения сведений к государственной тайне.

Данное право, вопреки мнению представителей Министра обороны РФ, не оспаривается. Мнение же представителей ответчика о том, что Верховный Суд РФ, приняв решение о незаконности отдельных пунктов Перечня, тем самым рассекретил отдельные сведения, составляющие государственную тайну, либо обязал их рассек-ретить, что в свою очередь может привести к распространению сведений, составляющих государственную тайну, ничем не обоснованно.

При вынесении решения суд исходил из следующего.

Пунктом 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 года №1009, установлено, что нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведом-ственный характер, независимо от срока их действия, в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера подлежат государственной регистрации.

Пунктом 12 разъяснений о применении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных приказом Министра юстиции РФ от 14 июля 1999 года №217, установлено, что на государственную регистрацию направляются норматив-ные правовые акты, обладающие как одним из вышеуказанных признаков, так и не-сколькими.

В связи с вышеизложенным мнение Министерства юстиции РФ, выраженное в письме от 16 марта 2000 года, что приказ Министра обороны РФ от 10 августа 1996 года №55, которым утвержден обжалуемый Перечень, не нуждается в государствен-ной регистрации, поскольку он не содержит новых правовых норм и носит внутри-ведомственный характер, является ошибочным.

Поскольку, как уже указывалось выше. Перечень является нормативным пра-вовым актом, им ограничиваются гарантированные ч.4 ст.29 Конституции РФ право гражданина свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, он подлежал государственной регистрации.

В соответствии с пунктами 10 и 12 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 года №763 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти» нормативные правовые акты, не прошедшие государственную регистрацию, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, не могут служить основанием для регулирования соответствующих отношений и на них нельзя ссылаться при разрешении споров.

Поскольку оспариваемые пункты Перечня не прошли государственную регистрацию они не могли быть признаны законными.

В связи с этим у суда не было необходимости рассматривать вопрос несоответствия обжалуемых пунктов Перечня по иным основаниям, указанным заявителем.

Обжалуемый Перечень, как нормативный правовой акт, является постоянно действующим, поэтому ссылки представителей Министра обороны РФ на то, что заявителем пропущен срок на обращение в суд или то, что его права на момент об-ращения в суд не затрагивались, не могут быть приняты во внимание.

С учетом изложенного и руководствуясь п.1 ст.305 ГПК РСФСР, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года оставить без изменения, а кассационные жалобы Никитина А.К. и Министерства обороны Российской Федерации — без удовлетворения.

Председательствующий: Федин А.И.

Члены коллегии: Манохина Г.В

ПетроченковА.Я

Президиум

Верховного Суда

Российской Федерации

ЗАМЕСТИТЕЛЬ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ –

ГЛАВНЫЙ ВОЕННЫЙ

ПРОКУРОР

«15» ФЕВРАЛЯ 2002 Г.

ПРОТЕСТ

по гражданскому делу

Никитина А.К.

Решением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года удовлетворена жалоба Никитина А.К. о признании незаконными и недействующими с момента принятия пунктов 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее Перечень), утвержденных и введенных в действие приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 г. № 055.

Определением Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 6 ноября 2001 года указанное решение оставлено без изменения, а кассационные жалобы Никитина А.К. и Министерства обороны Российской Федерации — без удовлетворения.

Как видно из материалов дела, Министр обороны Российской Федерации на основании Закона РФ «О государственной тайне» и Указа Президента РФ «Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне» издал 10 августа 1996 г. приказ № 055, которым ввел в действие Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации.

Оспариваемый приказ Министра обороны РФ и Перечень представлялись на государственную регистрацию, но таковую не прошли, поскольку, по мнению должностных лиц Министерства юстиции РФ, в ней не нуждаются.

В июле 2001 г. бывший военнослужащий Никитин А.К., обвинявшийся в совершении преступлений, предусмотренных статьями 275, 283 ч. 1 УК РФ, обжаловал в Верховный Суд Российской Федерации отдельные пункты Перечня, положенные органами предварительного следствия в основу его обвинения в государственной измене. Никитин А.К. потребовал признать их не подлежащими применению, ссылаясь на то, что они не опубликованы и противоречат законам РФ «О государственной тайне» и «Об информации, информатизации и защите информации».

Рассматривая жалобу по существу, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации обоснованно пришла к выводу, что Перечнем ограничиваются права граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным путем, а лица виновные в незаконном сборе, передаче и других действиях с указанными в Перечне сведениями, могут быть привлечены к ответственности вплоть до уголовной.

На основании этого судом сделан вывод, что Перечень является праворегулирующим, затрагивает права человека и гражданина, рассчитан на неоднократное применение и носит межведомственный характер, а, следовательно, является нормативным правовым актом, подлежащим регистрации.

Поскольку оспариваемые пункты Перечня не прошли государственную регистрацию в соответствии с Указом Президента РФ от 23 мая 1996 года № 763 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти», суд признал оспариваемые пункты недействующими с момента их принятия.

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации также пришла к выводу, что обжалуемый Перечень является нормативным правовым актом, и, поскольку им ограничиваются гарантированные ч. 4 ст. 29 Конституции РФ права граждан, он подлежал государственной регистрации.

Полагаю, что решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации и определение Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по данному делу подлежат изменению по следующим основаниям.

Правильно установив статус Перечня как нормативного правового акта подлежащего государственной регистрации, суды ошибочно указали время, с которого отдельные его пункты не подлежат применению.

В соответствии с пунктом 8 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 года № 763 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти» нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, подлежат государственной регистрации в Министерстве юстиции Российской Федерации.

Согласно пункту 11 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 г. № 1009, государственная регистрация нормативного правового акта включает в себя:

юридическую экспертизу соответствия этого акта законодательству Российской Федерации;

принятие решения о необходимости государственной регистрации данного акта;

присвоение регистрационного номера;

занесение в Государственный реестр нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти.

В судебном заседании представитель Министерства обороны РФ пояснил, что приказ № 055 и введенный им в действие Перечень, представлялись на государственную экспертизу, однако получили отказ в этом, поскольку, по мнению Министерства юстиции Российской Федерации, они не являются нормативными правовыми актами.

Из письма первого заместителя Министра юстиции Российской Федерации Ресина Э. от 16 марта 2000 года № 65С-ЭР следует, что приказ Министра обороны Российской Федерации № 055 и введенный им в действие Перечень в государственной регистрации не нуждаются, поскольку не содержат новых правовых норм и носят внутриведомственный характер.

Таким образом, Министерство обороны РФ выполнило требования Указа Президента РФ от 23 мая 1996 года № 763, а Министерство юстиции РФ после юридической экспертизы приняло решение об отсутствии оснований для государственной регистрации. Это решение принято Министерством юстиции РФ в пределах предоставленных ему прав.

До июля 2001 года ни Перечень, ни решение Министерства юстиции РФ об отказе в государственной регистрации не обжаловались.

При рассмотрении гражданского дела по жалобе Никитина А.К. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что Перечень является нормативным правовым актом, а позиция Министерства юстиции РФ об отказе в государственной регистрации — ошибочна.

С этим выводом не согласилось Министерство обороны РФ и обжаловало судебное решение.

После рассмотрения жалоб Кассационной коллегией Верховного, суда Российской Федерации решение суда вступило в законную силу и стало обязательным для исполнения с 6 ноября 2001 года.

С этого момента появились обязанности у Министерства обороны РФ представить Перечень как нормативный правовой акт на регистрацию, а у Министерства юстиции РФ — зарегистрировать его либо отказать в этом.

Поэтому решение Военной коллегии и определение Кассационной коллегии Верховного Суда о признании отдельных пунктов Перечня недействующим и не подлежащим применению с момента издания приказа Министра обороны РФ от 10 августа 1996 г. № 055 является ошибочным.

Учитывая, что Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации, а также Кассационной коллегией Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении дела Никитина А.К. допущена ошибка в толковании норм материального права, руководствуясь ст. 36 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации», ст. ст. 324 и 329 ГПК РСФСР,

ПРОШУ:

1. Решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года по делу Никитина А.К. изменить в связи с неправильным толкованием норм материального права, изложив его в следующей редакции:

Жалобу Никитина Александра Константиновича удовлетворить частично.

Признать незаконными и не порождающими правовых последствий с момента вступления в законную силу настоящего решения пункты 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденных и введенных в действие приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055.

2. Определение Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 6 ноября 2001 года по гражданскому делу Никитина А.К. -отменить.

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации

Главный военный прокурор

генерал-полковник юстиции

М. К. Кислицын

В Президиум Верховного Суда

Российской Федерации

________________________________

103269, г. Москва, ул. Ильинка, д. 7/3

Дело№ВКПИ-01-68

ОБЪЯСНЕНИЯ ПО ПРОТЕСТУ

заместителя Генерального прокурора Российской Федерации — Главного военного прокурора принесенного по гражданскому делу А.К. Никитина

№ВКПИ01-115.

Министерство обороны Российской Федерации не может согласиться с вынесенными по данному делу судебными актами и доводами, приведенными в протесте по следующим основаниям.

Вынося решение, оставленное без изменения Кассационной коллегией Верховного Суда Российской Федерации, суд исходил из того, что признал Перечень праворегулирующим, затрагивающим права человека и гражданина, рассчитанным на неоднократное применение, носящим межведомственный характер, а, следовательно, являющимся нормативным правовым актом, подлежащим государственной регистрации.

Перечень сведений, составляющих государственную тайну — это совокупность категорий сведений (ст. 2 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 г.). Дефиницию понятия «категория» действующее законодательство не содержит.

Категории — формы осознания в понятиях всеобщих способов отношения человека к миру, отражающих наиболее общие и существенные свойства, законы природы, общества и мышления. (Философский словарь/Под ред. И.Т.Фролова.- 4-е изд.- М.: Политиздат., 1981.- 445 с.)

Категория — научное понятие, выражающее наиболее общие свойства и связи явлений действительности; группа лиц, предметов, явлений, объединенных общностью каких — н. признаков. (Ожегов С.И., словарь русского языка, около 57000 слов, изд. 12-е, стереотип. Под ред. доктора филологических наук, профессора Н.Ю. Шведовой. М., «Русский язык»,, 1978).

Исходя из приведенных определений следует вывод, что любая группа сведений, объединенная общностью признаков не может содержать норм права. Данное утверждение подтверждается тем, что оспариваемые пункты Перечня не содержат ни одной нормы, как не содержит их и Перечень в целом, в т. ч. и таких, которые бы ограничивали права граждан. Данные обстоятельства оставлены судом без надлежащей оценки.

Так же не содержит Перечень и норм права, определяющих права и обязанности граждан в сфере государственной тайны, так как он предназначен для определения конкретных степеней секретности сведениям (грифов секретности их носителям), и действительно определяет их. Такие нормы определены статьей 21 Закона РФ «О государственной тайне» (далее — Закон) и положениями «Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне», утвержденной постановлением Правительства РФ от 28 октября 1995 года № 1050.

Судом установлено, право Министра обороны РФ относить сведения к государственной тайне в пределах его компетенции в соответствие с Перечнем, однако суд не применил ст. 11 Закона РФ «О государственной тайне», совершенно четко определяющую, что Перечни действуют в данных, т.е. конкретных органах. Таким образом, суд не применил норму закона, подлежащую применению.

Минобороны России как федеральный орган исполнительной власти действует в соответствии с Положением о Министерстве обороны Российской Федерации (далее — Положение), утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 11 ноября 1998 г. N 1357. В соответствии с Положением Минобороны России является федеральным органом исполнительной власти, проводящим государственную политику и осуществляющим государственное управление в области обороны, а также координирующим деятельность федеральных министерств, иных федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по вопросам обороны, под которой понимается система политических, экономических, военных, социальных, правовых и иных мер по подготовке к вооруженной защите и вооруженная защита Российской Федерации, целостности и неприкосновенности ее территории.

Поскольку функции и полномочия Минобороны России определяются нормативными правовыми актами, имеющими публично-правовой характер, то и Минобороны России и Министр обороны как должностное лицо действуют в пределах компетенции, определенной указанными актами.

Согласно п. 41 ст. 7 Положения функцией Минобороны России является осуществление правового регулирования организации деятельности только Минобороны России, организация правовой работы непосредственно в Вооруженных Силах Российской Федерации, поскольку иное не предусмотрено. Пунктами 36 и 37 ст. 11 Положения установлено, что Министр обороны издает приказы, директивы, положения, наставления, инструкции, уставы и иные нормативные (правовые, нормативные правовые) акты, в необходимых случаях — совместно с другими федеральными министерствами и иными федеральными органами исполнительной власти, дает указания, организует и проверяет их исполнение, а по вопросам обороны и другим вопросам, отнесенным к его компетенции — нормативные правовые акты, обязательные для исполнения федеральными министерствами, иными федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, должностными лицами и гражданами. Обеспечение сохранения государственной тайны в прямой постановке не относится к вопросам обороны и не отнесено к компетенции Минобороны России.

Признавая оспариваемый Перечень межведомственным суд в противоречие действующему законодательству тем самым наделил Министра обороны РФ правом издавать правовой акт, обязательный для исполнения всеми федеральными министерствами, ведомствами, органами власти субъектов федерации, всеми гражданами России.

В том случае, если признать Перечень межведомственным актом, следует так же признать, что в этом случае Министр обороны должен был бы издать его совместно с другими федеральными органами исполнительной власти, поскольку к компетенции Минобороны России не относятся вопросы определения и установления прав и обязанностей граждан, понимая под ними всех без исключения граждан Российской Федерации, по вопросам сохранения ими государственной тайны.

Полагаю, что суду при разрешении данного вопроса необходимо было учитывать Указ Президента Российской Федерации 20 января 1996 г. N 71 «Вопросы Межведомственной комиссии по защите государственной тайны», утвердившего Положение об указанной комиссии.

Согласно п. 3 Положения о Межведомственной комиссии Межведомственная комиссия — коллегиальный орган, основной функцией которого является координация деятельности федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации по защите государственной тайны в интересах разработки и выполнения государственных программ, нормативных и методических документов, обеспечивающих реализацию федерального законодательства о государственной тайне, а п. 4 предоставляет Межведомственной комиссии право формировать перечень сведений, отнесенных к государственной тайне. Именно этот перечень и носит межведомственный характер.

Таким образом, мнение Минюста России, изложенное в письме от 16 марта 2000 г. № 65с-ЭР и подписанное первым заместителем Министра юстиции Российской Федерации, о внутриведомственном характере Перечня представляется правильным и полностью подтверждается нормой абзаца 1 ст. 11 Закона Российской Федерации «О государственной тайне». Руководствуясь указанной нормой Закона Минобороны России определяет основание для засекречивания сведений в соответствии с Перечнем («Основанием для засекречивания сведений… является их соответствие действующим в данных органах… перечням сведений…»). Под «данным» органом законодатель со всей очевидностью понимает конкретный орган, а применительно к рассматриваемому случаю — Минобороны России, в котором и действует обжалуемый Перечень. Министр обороны, действуя в пределах своей компетенции, может отдавать обязательные для исполнения указания, издавать правовые акты, действие которых может распространяться только на подчиненный личный состав.

Подтверждением этому служит и тот факт, что в приказе МО РФ 1996 года № 055, утвердившем Перечень, указания Министром обороны РФ отдаются только должностным лицам МО РФ, а не всем гражданам России.

Следовательно, из нашедшего свое подтверждение в ходе судебного заседания факта применения к А.К. Никитину Перечня при его обвинении по уголовному делу, нельзя делать вывод о том, что Перечень применялся к нему, как и к любому гражданину Российской Федерации, правомерно, поскольку А.К. Никитин на момент предъявления ему обвинения был уволен из Вооруженных Сил Российской Федерации. В данном случае к нему, как и ко всем гражданам РФ должны применяться нормативные правовые акты Российской Федерации, а не акты федеральных органов исполнительной власти.

В судебном заседании установлено, что Министр обороны наделен полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, однако вывод суда о том, что Перечень обязателен не только для военнослужащих, служащих и рабочих Минобороны России, но и других ведомств, а также для всех граждан основан не на нормах материального права, а лишь на том факте, что А.К. Никитин обвинялся на основании оспариваемых пунктов Перечня.

Министерство обороны Российской Федерации полагает, что при вынесении судебных актов не были всесторонне изучены положения законодательных и иных нормативных правовых актов Российской Федерации по рассматриваемым вопросам, не была дана должная оценка области практического использования Перечня.

Суд неверно установил факт ограничения Перечнем прав граждан России свободно получать и распространять информацию, закрепленных в п. 4 статьи 29 Конституции РФ. Эти права согласно п. 3 статьи 55 Конституции РФ могут быть ограничены только федеральным законом, но не Перечнем.

Одним из федеральных законов, вводящих такие ограничения, является Закон Российской Федерации «О государственной тайне», в статьях которого содержатся положения, регламентирующие, например:

в статьях 21, 22 и 25 (а в их развитие постановлением Правительства РФ от 28 октября 1995 года № 1050) — порядок допуска и доступа граждан к сведениям, составляющим государственную тайну;

в статье 10 — порядок ограничения прав собственности предприятий и граждан РФ на информацию в связи с ее отнесением к государственной тайне;

в статье 17 — порядок передачи сведений, составляющих государственную тайну, в связи с выполнением совместных работ;

в статье 26 — ответственность за нарушение законодательства о государственной тайне.

Перечень разработан на основании ст. 9 Закона, в соответствии Правилами отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности, утвержденными постановлением Правительства РФ от 4 сентября 1995 г. № 870 (далее именуются — Правила № 870). Подготовку Перечня на основании статей 5, 7 Закона «О государственной тайне» и «Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне», утвержденного Указом Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № 1203 осуществляла экспертная комиссия Министерства обороны. Таким образом, права Министра обороны ограничены только теми сведениями, полномочиями по распоряжению которыми он наделен вышеупомянутым Указом Президента РФ. Обжалуемые пункты Перечня по объему включенных в него сведений не могут выходить за рамки Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, и Перечня сведений, составляющих государственную тайну (статья 5 Закона «О государственной тайне»).

Таким образом, именно положения вышеуказанных нормативных правовых актов Российской Федерации установили ограничения на использование и распространение гражданами сведений, составляющих государственную тайну, а не рассматриваемый Перечень.

Изложенную позицию необходимо дополнить тем, что ограничение прав граждан в соответствии со статьей 21 Закона «О государственной тайне» может производиться только «в добровольном порядке» при «согласии на частичные, временные ограничения их прав в соответствии со статьей 24 указанного Закона». Следует отметить, что ограничение на право использования информации, составляющей государственную тайну, и других их прав происходит по волеизъявлению самого гражданина при выполнении процедур, предусмотренных соответствующими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Произошла подмена Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, Перечнем сведений, подлежащих засекречиванию. В данном случае сведения засекречиваются (их носителям присваивается гриф секретности) только при условии, что они отнесены к государственной тайне, следовательно уже имеют ограничение на распространение, введенное упомянутыми нормативными правовыми актами РФ.

Суд установил, что имели место случаи привлечения граждан к ответственности на основании Перечня, в том числе и к уголовной. Это утверждение основано на том, что обвинение в совершении преступления по соответствующим статьям УК РФ было предъявлено ряду граждан, в том числе и с использованием Перечня. Если точнее, то в вину обвиняемым ставилась степень секретности сведений, нарушить которую невозможно. Полагаем, что такое использование Перечня при решении вопроса о несанкционированном распространении сведений, составляющих государственную тайну, неправомерно.

Так, в статье 26 Закона «О государственной тайне», указывается, что основанием для решения вопроса о привлечении к ответственности граждан являются «подготовленные в установленном порядке экспертные заключения об отнесении незаконно распространенных сведений к сведениям, составляющим государственную тайну». Речь о засекречивании или степени секретности сведений здесь не идет. В данной статье речь идет о соотносимости содержания распространенных сведений с категориями сведений, изложенными в статье 5 указанного Закона, определяющей Перечень сведений, составляющих государственную тайну. Следовательно, Перечень не может служить основанием для привлечения к ответственности.

Таким образом, из нашедшего свое подтверждение в ходе судебного заседания факта применения к А.К. Никитину Перечня при его обвинении по уголовному делу, нельзя делать вывод о том, что Перечень применялся к нему, как и к любому гражданину Российской Федерации, правомерно. В данном случае к гражданам РФ должны применяться нормативные правовые акты

Российской Федерации, а не акты федеральных органов исполнительной власти, каковым является Перечень № 055.

Следует признать, что поводом к обжалованию Перечня явилось, по мнению Минобороны России незаконное и необоснованное применение к заявителю Перечня органами следствия. А.К. Никитин как бывший военнослужащий не мог не знать о существовании Перечня, однако с его содержанием он не мог и не должен был быть знаком и не должен был руководствоваться им. И совершенно очевидно, что граждане Российской Федерации не знают и не должны о содержании, а большинство и о существовании Перечня, являющегося ведомственным актом Минобороны России. Признание Перечня нормативным правовым актом, носящим межведомственный характер, не лишит Министра обороны РФ права в соответствии со ст. 9 Закона РФ «О государственной тайне» и впредь засекречивать аналогичные перечни, которые как следствие так и не будут опубликованы. При таких обстоятельствах органы следствия, дознания и суда получат право применять аналогичные Перечни ко всем гражданам, в том числе и к тем, которые в силу закона не могут быть допущены к ознакомлению с ними.

В настоящее время правоприменительная практика в отношении Перечня складывается неоднозначно. В настоящее время на 2 апреля 2002 г. назначено заседание Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации в отношении жалоб Калядина и Пасько. Подтверждением этому являются приговоры судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 31 октября 2001 г. в отношении Калядина В.А. и Тихоокеанского флотского военного суда от 25 декабря 2001 г. в отношении Пасько Г.М. Копии приговоров имеются в материалах дела. Устанавливая вину заявителей, суды основывались на нормативных правовых актах, но не на Перечне. Приговоры судов не содержат ни слова о применении к заявителям оспариваемого Перечня. Именно такая позиция Министерству обороны Российской Федерации представляется правильной.

Кроме того, признавая мнение Минюста России в отношении характера Перечня и его нормативности ошибочным, судом на Министерство юстиции Российской Федерации возложена обязанность зарегистрировать оспариваемый Перечень. Однако Минюст России судом к участию в деле привлечен не был. Таким образом, суд разрешил права и обязанности лица не привлеченного к участию в деле.

Указанные аргументы своего отражения в протесте не нашли.

С учетом изложенного, в интересах законности и на основании ст. 308, 327, 329, 330 ГПК РСФСР

ПРОШУ:

выйти за пределы протеста;

судебные акты Верховного Суда Российской Федерации вынесенные по данному делу отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Представитель Минобороны России по доверенности

подполковник юстиции К.Русанов

26 марта 2002 г.

В ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

От Никитина Александра Константиновича

ВОЗРАЖЕНИЯ

на протест заместителя генерального прокурора РФ

Решением Верховного суда РФ от 12 сентября 2001 года была удовлетворена моя жалоба на ряд пунктов Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных силах РФ, утвержденных и введенных в действие приказом Министра обороны РФ № 055 от 10 августа 1996 года.

Определением Кассационной коллегии Верховного суда от 6 ноября 2001 года указанное решение оставлено без изменения, а моя кассационная жалоба и кассационная жалоба Министерства обороны РФ – без удовлетворения.

На состоявшиеся судебные акты был принесен протест заместителем генерального прокурора РФ – главным военным прокурором.

По мнению данного должностного лица, решение Военной коллегии и определение Кассационной коллегии Верховного суда РФ «о признании отдельных пунктов Перечня не действующим и не подлежащим применению с момента издания приказа Министра обороны РФ от 10 августа 1996 года № 055 является ошибочным». И поскольку, как полагает автор протеста, была допущена ошибка в толковании нормы материального права, он просит решение суда первой инстанции изменить, а определение суда кассационной инстанции – отменить.

Считаю протест не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

1) Соглашаясь с изложенными Военной коллегией и Кассационной коллегией Верховного суда РФ в мотивировочных частях решения и определения доводами о том, что приказ Министра обороны РФ № 055 является нормативным правовым актом, затрагивающим права и свободы человека и гражданина, и в качестве такового подлежал государственной регистрации, автор протеста в тоже время указывает «правильно установив статус Перечня как нормативного акта подлежащего государственной регистрации, суды ошибочно указали время, с которого отдельные его пункты не подлежали применению» (лист 2 протеста).

Между тем в соответствии, с пунктом 12 Указа Президента РФ №763 от 23 мая 1996 года нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти вступают в силу со дня государственной регистрации и присвоения номера.

Пункт 10 этого же Указа устанавливает, что нормативные правовые акты, не прошедшие государственную регистрацию, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, и не могут служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений, применения санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за невыполнение содержащихся в них предписаний. На указанные акты нельзя ссылаться при разрешении споров.

Согласно пункту 19 правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных постановлением Правительства РФ № 1009 от 13 августа 1997 года нормативные акты, подлежащие государственной регистрации, но не зарегистрированные и не опубликованные, не могут применяться. Как не вступившие в силу.

В силу части 3 статьи 15 Конституции РФ любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.

В случае установления нарушения перечисленных норм в судебном заседании по жалобе на нормативный акт единственным возможным следствием является признание такого акта недействующим с момента издания, что и было сделано судом.

При этом, вынося решение и определение по делу, обе судебные инстанции правильно руководствовались разъяснением, данным Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении № 10 от 21 декабря 1993 года «О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан».

В пункте 17 этого постановления указано:

«в соответствии с ч. 3 ст. 2349-8 ГПК РСФСР вступившее в законную силу решение суда о признании индивидуального или нормативного акта (кроме закона субъекта Российской Федерации) либо отдельной его части недействующими с момента их принятия, о чем необходимо указывать в резолютивной части решения».

Данная позиция последовательно проводилась Верховным судом РФ при рассмотрении конкретных дел. В общей сложности им были признаны незаконными и недействующими с момента издания несколько десятков нормативных актов федеральных министерств и ведомств.

В частности, признавая незаконными приказы Министра обороны РФ: № 55 от 22 февраля 1983 года (решение № ВКПИ 00-68); № 115 от 9 марта 1993 года (решение № ВКПИ 01-28); № 441 от 27 декабря 1994 года (решение № ВКПИ 01-79); № 210 от 28 марта 1997 года (решение № ВКПИ 00-26); № 235 от 17 мая 1998 года (решение № ГКПИ 99-231); № 44 от 2 декабря 1997 года (решение № ВКПИ 99-28); № 237 от 22 ноября 200 года (решение № ВКПИ 01-70); директиву начальника Генерального штаба ВС РФ № 180/ от 6 февраля 1997 года (решение № ВКПИ 00-43), Верховный суд РФ о всех случаях указывал, что данные акты не подлежат применению со дня их издания.

Ввиду особой важности указанный вопрос нашел свое отражение и в специальных обзорах.

Так, в «Некоторых вопросах судебной практики по делам об оспаривании правовых актов», опубликованных в Бюллетене Верховного суда РФ №3 за 2201 год, с учетом изменения законодательства, принятия конституционным судом РФ постановления от 11 апреля 2000 года по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским Верховного суда РФ, указано:

«При удовлетворении жалобы (заявления) о признании противоречащим федеральному закону иного правового акта (не являющегося законом субъекта Российской федерации) суд должен отразить в резолютивной части решения, что этот акт, признается недействительным и не порождающим правовых последствий со дня его издания. Это означает, что последствия признания акта недействительным распространяются на права и обязанности заинтересованных лиц, которые возникли до вступления решения в законную силу.

ЕС с учетом изложенного недопустимо указание в решении об отмене правового акта, а не о признании его недействительным, поскольку отменяемый акт юридически считается действующим (действительным) до его отмены».

В обзоре судебной практики Верховного суда РФ за III квартал 2000 года, утвержденном 17 января 2001 года постановлением Президиума Верховного суда РФ также указано:

«в случае удовлетворения заявления о признании противоречащим закону правового акта, не являющегося законом субъекта Российской Федерации, суд признает этот акт недействительным и не порождающим правовых последствий со дня его издания» (пункт 8 раздела «По гражданским делам», Бюллетень …верховного Суда РФ, № 4 за 2001 год).

Кроме того, специально для прокуроров, по результатам проведенного совместно с Генеральной прокуратурой РФ обсуждения изучения практики предъявления ими заявлений о признании правовых актов противоречащими закону, Пленум верховного суда РФ в постановлении от 27 апреля 1993 года № 5 указал:

«В случае удовлетворения заявления о признании противоречащим закону иного правового акта (не являющегося законом субъекта Российской Федерации), суд признает этот акт недействительным и не порождающим правовых последствий со дня его издания» (пункт 9).

С учетом этих разъяснений позиция всех прокуроров Генеральной прокуратуры РФ, участвовавших в перечисленных выше делах об оспаривании приказов Министра обороны РФ, заключалась в согласии с требованием заявителей признать данные акты незаконными (недействительными) и не порождающими правовых последствий со дня издания.

По этой же причине поддержал требования жалобы Никитина участвовавший в заседании Военной коллегии и Кассационной коллегии Верховного суда РФ военный прокурор одела Главной военной прокуратуры.

По-видимому, подписавший протест главный военный прокурор является единственным сотрудником, который не знаком с прямо адресованным его ведомству разъяснением Верховного суда РФ.

Данное высшим судебным органом в пределах своей компетенции толкование указанных выше норм права является единственно возможным.

Не случайно, указывая в протесте, что «при рассмотрении дела Никитина А. К, допущена ошибка в толковании норм материального права», главный военный прокурор не указывает, какая же норма материального права была неправильно истолкована.

В соответствии со статьями 21 и 22 Федерального закона РФ «О Прокуратуре Российской Федерации» предметом прокурорского надзора является «соответствие законам правовых актов, издаваемых органами и должностными лицами», в том числе – руководителями федеральных органов исполнительной власти. При этом прокурор обязан опротестовать противоречащие закону нормативные акты путем обращения в суд с требованием признать такие акты недействительными.

Уголовное дело по моему обвинению в период с конца 1996 года по сентябрь 200 года несколько раз проверялось непосредственно Генеральной прокуратурой. Дважды заместители генерального прокурора РФ М. Катышев (27 января 1997 года) и А. Розанов (21 апреля 1998 года) констатировали факт нелегитимного применения в данном деле ведомственных правовых актов – приказов Министра обороны РФ №№ 071 и 055. Прокуратуре Санкт-Петербурга было дано указание исключить из текста обвинения ссылки на эти правовые акты как противоречащие Конституции России.

Однако ни тогда, ни позднее прокуратура не выполнила свою прямую обязанность по опротестованию этих актов, по приведению их в соответствие с требованиями Конституции и законов. Не сделала она этого и после вынесения Санкт-Петербургским судом оправдательного приговора по моему делу, хотя суд также прямо констатировал, что эти приказы являются нормативными актами и кроме того, в определенной части положения Перечня, утвержденного приказом № 055, не соответствуют положениям Закона «О государственной тайне РФ» (лист 28 приговора).

Выходит, только мое обращение в суд привело к признанию обжалуемого акта недействительным и, таким образом, хотя бы к частичному восстановлению нарушенного права. Однако изменение, которое предлагает внести в судебное решение автор протеста, не только устраняет достигнутый позитивный эффект, но фактически оправдывает все допущенные нарушения и собственное бездействие.

2) Не имея законных доводов для обоснования просьбы об изменении решения суда, автор протеста прибегает к своеобразной и совершенно беспомощной в правовом отношении аргументации. Он ссылается на заявление представителя Министерства обороны РФ о том, что приказ № 055 и введенный им в действие Перечень представлялись на государственную экспертизу(?), «однако получили отказ в этом, поскольку, по мнению Министерства юстиции РФ, они не являются нормативными правовыми актами». Данный факт подтверждается письмом первого заместителя министра юстиции РФ Э. Ресина (в действительности его фамилия Ренов) от 16 марта 200 года № 65С-ЭР, сообщившего, что по заключению проведенной Министерством юстиции РФ юридической экспертизы приказ и перечень «в государственной регистрации не нуждаются, поскольку не содержат новых правовых норм и носят внутриведомственный характер».

Удивительно, что прокурор столь высокого ранга, спокойно, без намека на критическую оценку, цитирует эти противоречащие одно другому, но одинаково безграмотные объяснения (одновременно путая не только фамилию должностного лица, но и юридически различные термины: экспертизу с государственной регистрацией)

Более того, в основе просьбы протеста об изменении решения Военной коллегии от 12 сентября 2001 года лежит утверждение о том, что «Министерство обороны выполнило требование Указа Президента РФ № 763 от 23 мая 1996 года, а министерство юстиции РФ после юридической экспертизы приняло решение об отсутствии оснований для государственной регистрации. Это решение принято Министерством юстиции РФ в пределах предоставленных ему прав» (лист 3 протеста). То есть, получается, что оба министерства действовали совершенно законно.

В своем решении суд совершенно правильно сослался на пункт 10 Правил, которым установлено, что «государственной регистрации подлежат нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, независимо от срока их действия, в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера».

Из пункта 12 Разъяснений об их применении, утвержденных Приказом Министерства юстиции РФ от 14 июля 1999 года № 217, следует, что «на государственную регистрацию направляются нормативные правовые акты, обладающие как одним из вышеуказанных признаков, так и несколькими».

Не нужно быть специалистом экстра-класса и занимать высокую государственную должность, достаточно обладать высшим юридическим образованием, чтобы ознакомившись с приказом № 055 и введенным им Перечнем, придти к выводу о безусловной необходимости государственной регистрации этих актов.

Полагаю, что мнение заместителя министра юстиции РФ об отсутствии необходимости в государственной регистрации приказа и Перечня объясняется отнюдь не его юридической безграмотностью, а иными, причем совершенно незаконными мотивами.

Из пункта 12 Правил следует, что руководители федеральных министерств и ведомств обязаны представлять в Министерство юстиции РФ подлежащие регистрации нормативные правовые акты «не позднее десяти дней со дня их подписания (утверждения)»

Президиуму Верховного суда РФ будут представлены документы, подтверждающие, что приказ, изданный 10 августа 1996 года, не представлялся на государственную регистрацию, как минимум, до 25 октября 1999 года, а скорее всего – до декабря того же года, поскольку именно в декабре проводилась так называемая «предварительная (?) юридическая экспертиза» данного документа.

То есть вместо 10 дней срок представления растянулся более чем на три года и странным образом совпал со временем начала рассмотрения Санкт-Петербургским городским судом уголовного дела А. Никитина.

Свое же знаменитое письмо заместитель министра подписал буквально накануне рассмотрения судебной коллегией Верховного суда РФ кассационного протеста прокурора на оправдательный приговор. Не ясно ли, что таким образом он решил оказать «посильную помощь» своим коллегам из военного ведомства, покрыв допущенное ими беззаконие авторитетом своей высокой должности.

Я столь подробно остановился на действиях должностных лиц Министерства обороны РФ и министерства юстиции РФ лишь потому, что аргумент «о добросовестном» исполнении служебных обязанностей теми и другими использован заместителем генерального прокурора РФ в качестве единственного довода в пользу изменения решения.

Между тем, вопрос о том, кто виноват в том, что подлежащий государственной регистрации приказ Министра обороны РФ № 055 не был зарегистрирован, не имеет юридического значения при разрешении настоящего спора.

Юридическое значение имеет лишь факт отсутствия государственной регистрации этого акта.

Даже если допустить, что оба министерства действовали «без злого умысла» и запоздалый отказ в регистрации был следствием невольной ошибки (хотя для такого допущения как было показано выше, нет никаких оснований), это никак не может опровергнуть вывод Военной коллегии о том, с какого времени приказ № 055 и введенный им Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных силах РФ должны считаться недействительными. Нормы Указа Президента РФ № 763, на основании которых суд принял свое законное решение, имеют императивный характер и не содержат «поправок на ошибку»

На основании изложенного прошу надзорный протест заместителя генерального прокурора РФ оставить без удовлетворения, судебные постановления – без изменения.

26 марта 2002 года

А.К. Никитин

Дело № 01-68/01

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Москва « 27 » марта 2002 г.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

Председателя — Лебедева В.М.,

членов Президиумы — Верина В.П., Вячеславова В.K., Жуйкова В.М., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова P.M..

с участием заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. рассмотрел гражданское дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации — Главного военного прокурора Кислицына М.К. на решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года, которым удовлетворена жалоба Никитина А.К. на Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее Перечень), утвержденный приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Уколова А.Т., объяснения представителя Никитина А.К. — адвоката Шмидта Ю.М., представителя Министерства обороны Российской Федерации Русанова К.Н., заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., полагавшего протест удовлетворить,

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

установил:

Никитин А.К. обратился в суд с требованием о признании пунктов 235, 259, 260, 287, 305, 443, 444, 445, 489 и 650 указанного Перечня не подлежащими применению, поскольку они не опубликованы и противоречат закону Российской Федерации «О государственной тайне» и Федеральному закону «Об информации, информатизации и защите информации».

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года жалоба удовлетворена, а обжалуемые пункты Перечня признаны незаконными и недействующими с момента их принятия, поскольку не прошли государственную регистрацию.

Определением Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 6 ноября 2001 года решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года оставлено без изменения.

В протесте предлагается решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации изменить в связи с неправильным толкованием норм материального права, жалобу Никитина А.К. удовлетворить частично, признав обжалуемые пункты Перечня незаконными и не порождающими правовых последствий с момента вступления решения суда в силу, то есть с 6 ноября 2001 года, а определение Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 6 ноября 2001 года отменить.

Согласно части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, при рассмотрении дела в надзорном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и кассационной инстанций по имеющимся в деле материалам в пределах доводов протеста.

Суд надзорной инстанции в интересах законности вправе выйти за пределы протеста (часть 2 той же статьи).

Президиум Верховного Суда Российской Федерации считает необходимым на основании части 2 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса РСФСР выйти за пределы протеста и проверить решение суда первой и определение суда второй инстанций, вынесенные по настоящему делу, в полном объеме.

Интересы законности, которые позволяют выйти за пределы протеста, Президиум Верховного Суда Российской Федерации усматривает в необходимости обеспечить по рассматриваемому делу правильное применение норм процессуального и материального права.

Изложенное вытекает из статьи 2 Гражданского процессуального кодекса РСФСР (в редакции Федерального закона, принятого 7 июля 2000 года), согласно которой одной из задач гражданского судопроизводства является правильное рассмотрение и разрешение гражданских дел. Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка.

Обеспечение правильного применения по рассматриваемому делу норм процессуального и материального права является публично-правовой обязанностью суда и не может быть поставлено в зависимость от частной позиции лица, изложенной в его протесте.

В протесте предлагается решить лишь один вопрос — о времени признания некоторых пунктов Перечня незаконными и не порождающими правовых последствий, поскольку он не прошел государственную регистрацию.

Однако решение данного вопроса зависит не только от того, прошел ли Перечень регистрацию, но, в первую очередь, — от признания его судом нормативным правовым актом.

Поэтому Президиум Верховного Суда Российской Федерации считает необходимым дать оценку решению суда и в этой части. Также подлежит рассмотрению и решение судьи о принятии жалобы Никитина А.К. к производству, поскольку при этом допущено существенное нарушение норм процессуального права.

Статьей 4 Гражданского процессуального кодекса РСФСР установлено, что суд приступает к рассмотрению гражданского дела по заявлению лица, обращающегося в суд за защитой своего права или охраняемого законом интереса.

Применительно к обжалованию в суд действий государственных органов и должностных лиц, нарушающих права и свободы граждан, эти общие положения гражданского судопроизводства урегулированы главой 24-1 ГПК РСФСР.

В соответствии со ст. 239-1 ГПК РСФСР гражданин вправе обратиться в суд с жалобой, если считает, что его права и свободы нарушены неправомерными действиями государственного органа или должностного лица.

Судебному обжалованию подлежат, как это предусмотрено ст. 239-2 ГПК РСФСР, такие действия государственных органов и должностных лиц, в результате которых:

1. нарушены права или свободы гражданина;

2.

3. созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод;

4.

5. на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности.

6.

Таким образом, исходя из изложенных норм гражданского судопроизводства, следует вывод о том, что суд возбуждает гражданское дело по заявлению гражданина о защите своих прав, свобод и охраняемых законом интересов тогда, когда установит, какие именно действия и какого государственного органа или должностного лица обжалуются.

Как усматривается из материалов дела, Никитин А.К. обратился с жалобой в суд в порядке, установленном главой 24-1 ГПК РСФСР.

При решении вопроса о принятии жалобы к производству судье необходимо было проверить, соблюдены ли Никитиным А.К. положения статей 239-1 и 239-2 ГПК РСФСР.

Обращение в суд Никитин А.К. мотивировал тем, что применение органами прокуратуры официально не опубликованного приказа Министра обороны Российской Федерации № 055 от 10 августа 1996 года повлекло необоснованное привлечение его к уголовной ответственности и тем самым грубое нарушение прав, свобод и охраняемых законом интересов.

Однако в жалобе не указано, в чем заключается нарушение его прав и интересов со стороны Министерства обороны Российской Федерации.

В то же время, как видно из жалобы, необоснованное привлечение Никитина А.К. к уголовной ответственности явилось следствием нарушений уголовно-процессуального закона органами предварительного следствия и прокуратуры.

Подтверждением жалобы в части незаконных действий органов следствия и прокуратуры, обвинявших Никитина А.К. в шпионаже и разглашении государственной тайны, является вступивший в законную силу оправдательный приговор Санкт-Петербургского городского суда от 29 декабря 1999 года. Права и свободы Никитина А.К., нарушенные в результате необоснованного привлечения его к уголовной ответственности, восстановлены.

Таким образом, разрешая вопрос о принятии жалобы Никитина А.К., судье следовало учесть указанные обстоятельства и определить, подлежит ли она рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства (п. 1 ч. 2 ст. 129, п. 1 ст. 219 ГПК РСФСР).

Суд признал Перечень нормативным правовым актом на том основании, что он ограничивает права и свободы граждан на свободный доступ к информации и ее распространение, а также может повлечь запрет на выезд за границу, нарушение неприкосновенности частной жизни, привлечение к ответственности вплоть до уголовной и что он обязателен не только для военнослужащих, служащих и рабочих Министерства обороны Российской Федерации, но и других ведомств, а также для всех граждан.

Принимая такое решение, суду следовало иметь ввиду, что, как разъяснено в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 апреля 1993 года № 5 (в редакции Постановления Пленума от 25 мая 2000 года № 19) «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону», под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом.

Приказом Министра обороны Российской Федерации № 055 от 10 августа 1996 года, как об этом прямо указано в его названии, утвержден Перечень сведений, подлежащих засекречиванию исключительно в Вооруженных Силах Российской Федерации. Перечень не предусматривает правил поведения граждан, а, согласно статье 1, предназначен для определения степеней секретности конкретных сведений, составляющих государственную тайну, и обращен лишь к тем должностным лицам Министерства обороны Российской Федерации, которые по роду своей деятельности к этому причастны, но не ко всем гражданам Российской Федерации, как посчитал суд.

Усматривая в решении суда ограниченное, а также неправильное толкование тех норм материального права, на основе которых сделан вывод о признании Перечня нормативным правовым актом, Президиум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь требованиями п. 1 ч. 1 ст. 330 ГПК РСФСР, находит данное нарушение закона одним из оснований к отмене принятых по делу решений.

На основании изложенного Президиум Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу о существенном нарушении судами норм процессуального права, о неправильном применении и толковании норм материального права, а потому об отмене этих судебных постановлений и направлении жалобы Никитина А.К. на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь п. 2 ст. 329 ГПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

постановил:

решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 года и определение Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 6 ноября 2001 года по жалобе Никитина А.К. отменить и направить дело на новое рассмотрение в Военную коллегию Верховного Суда Российской Федерации со стадии принятия жалобы Никитина А.К.

Председатель В.М.Лебедев

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ № ВКПИ 01-68/01

«31» мая 2002 года г. Москва

Судья Верховного Суда Российской Федерации КОРОНЕЦ А.Н., ознакомившись с жалобой НИКИТИНА Александра Константиновича о признании незаконным (недействительным) пункта 1 приказа Министра обороны Российской Федерации «Об утверждении и введении в действие Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации» от 10 августа 1996 года №055,

УСТАНОВИЛ:

НИКИТИН А.К. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании незаконным (недействительным) пункта 1 приказа Министра обороны Российской Федерации «Об утверждении и введении в действие Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации» от 10 августа 1996 года №055.

Из жалобы видно, что НИКИТИН обратился в суд за защитой своих прав в порядке, установленном Главой 24-1 ГПК РСФСР, посчитав оспариваемый Перечень нормативным правовым актом.

В соответствии со ст.239-2 ГПК РСФСР судебному обжалованию подлежат такие действия государственных органов и должностных лиц, в результате которых: 1) нарушены права или свободы гражданина; 2) созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод; 3) на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности.

Таким образом, суд возбуждает гражданское дело по заявлению гражданина, в случае установления какие именно права, свободы и охраняемые законом интересы гражданин считает нарушенными, а также какие действия и какого государственного органа или должностного лица обжалуются.

Обжалуя в Верховный Суд Российской Федерации названный пункт приказа Министра обороны РФ заявитель не указал в чем заключается нарушение его прав и интересов со стороны Министерства обороны Российской Федерации — ведомства, издавшего оспариваемый приказ.

Кроме того, под нормативным правовым актом по смыслу закона понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились правоотношения, предусмотренные актом.

В соответствии с пунктом 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 1997 года №1009, государственной регистрации подлежат не все нормативные правовые акты, а лишь затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, независимо от срока их действия, в том числе акты, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера.

Оспариваемый перечень разработан Министерством обороны Российской Федерации в пределах его компетенции в соответствии со ст.9 Закона Российской Федерации «О государственной тайне».

Из обжалуемого приказа усматривается, что утвержденный им Перечень сведений, подлежащих засекречиванию, имеет отношение исключительно к Вооруженным Силам Российской Федерации, не устанавливает правила поведения, обязательные для неопределенного круга лиц и предназначен для определения степеней секретности сведений, составляющих государственную тайну.

Таким образом, оспариваемый Перечень не является нормативным правовым актом межведомственного характера, что лишает суд возможности рассмотрения жалоб заявителей, в том числе и в части оспаривания его соответствия Закону Российской Федерации «О государственной тайне».

В соответствии со ст. 11 б ГПК РСФСР Верховный Суд Российской Федерации рассматривают по первой инстанции дела об оспариваний только нормативных актов федеральных министерств и ведомств, касающихся прав и свобод граждан.

При таких данных следует прийти к выводу о том, что жалоба НИКИТИНА не подлежит рассмотрению в Верховном Суде Российской Федерации.

На основании изложенного и руководствуясь п.7 ч.2 ст. 129 ГПК РСФСР,

ОПРЕДЕЛИЛ:

отказать НИКИТИНУ Александру Константиновичу в принятии жалобы о признании незаконным (недействительным) с момента издания пункта 1 приказа Министра обороны Российской Федерации «Об утверждении и введении в действие Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации» от 10 августа 1996 года №055.

Данное определение может быть обжаловано и опротестовано в кассационном порядке в Кассационную коллегию Верховного суда Российской Федерации в десятидневный срок со дня получения заявителем копии определения.

СУДЬЯ ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

А.КОРОНЕЦ

В Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович,

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, адвокат Адвокатского бюро «Юрий Шмидт и Партнеры» Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов

Заинтересованное лицо: Министерство Обороны Российской Федерации, 103160, Москва, ул. Знаменка, дом 19

ЧАСТНАЯ ЖАЛОБА

на определение судьи Верховного Суда РФ Коронца А.Н. от 31 мая 2002 года об отказе в принятии жалобы гражданина Никитина А.К.

В июле 2001 года я обратился в Верховный Суд РФ с требованием о признании незаконным (недействительным) с момента издания пункта 1 приказа министра обороны РФ № 055 от 10 августа 1996 года, вводящего в действие Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации.

12 сентября 2001 года решением Верховного Суда РФ моя жалоба была удовлетворена.

Данное решение 6 ноября 2001 года было оставлено без изменения Кассационной коллегией Верховного Суда РФ и вступило в законную силу.

Президиум Верховного Суда РФ постановил «решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2001 годы и определение Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от б ноября 2001 года по жалобе Никитина А.К. отменить и направить дело на новое рассмотрение в Военную коллегию Верховного Суда Российской Федерации со стадии принятия жалобы Никитина А.К.».

1 июля 2002 года я, по почте, получил определение об отказе в приеме данной жалобы, вынесенное 31 мая 2002 года судьей Верховного Суда РФ Коронцом А.Н.

Основанием к отказу явилось то, что «заявитель не указал в чем заключается нарушение его прав и интересов со стороны Министерства обороны РФ», а также

то, что «оспариваемый Перечень не является нормативным правовым актом межведомственного характера, что лишает суд возможности рассмотрения жалоб заявителей, в том числе в части оспаривания его соответствия Закону Российской Федерации «О государственной тайне».

Указанное, определение незаконно, необоснованно и подлежит отмене по следующим основаниям:

1) В жалобе я пояснил, что, оспариваемый пункт Приказа министра обороны РФ, которым утвержден и введен в действие Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации:

• затрагивает конституционное право всех граждан (в том числе и мое) свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию;

• регулирует соответствующие правоотношения в области государственной тайны, устанавливает определенные обязанности граждан (в том числе и мои) в этой сфере и является одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушившим эти обязанности (в том числе и ко мне).

В Перечне, утвержденным обжалуемым Приказом, перечислены категории сведений, подлежащих засекречиванию. Засекречивание названий этих категорий лишает меня возможности узнать, какие конкретные категории сведений относятся к государственной тайне, и, следовательно, не позволяет мне должным образом выполнять свои обязанности в сфере правоотношений, связанных с защитой государственной тайны.

На основании обжалуемого Перечня производится отнесение к государственной тайне всей информации, используемой в военной области, устанавливается секретность сведений и ее степень.

Следовательно, содержание Приказа и утвержденного им Перечня должно относится к информации открытого доступа, а их текст должен подлежать официальному опубликованию. Однако министр обороны засекретил его содержание.

Таким образом, я указал, что утвержденным министром обороны РФ Перечнем нарушается предусмотренное частью 4 статьи 29 Конституции РФ мое право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.

Крайней формой проявления этого нарушения явился тот факт, что я был обвинен в незаконном сборе, передаче и других действиях с указанными в Перечне категориями сведений и привлечен к уголовной ответственности.

С учетом изложенного вывод суда о том, что «заявитель не указал в чем заключается нарушение его прав и интересов со стороны Министерства обороны РФ» противоречит материалам дела.

Статья 239-1 ГПК РСФСР устанавливает, что каждый гражданин вправе обратиться с жалобой в суд, если считает, что неправомерными действиями (решениями) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих нарушены его права и свободы.

Процессуальное право на возбуждение дела не связано с реальным наличием у заинтересованного лица материального права, по поводу которого он обращается в суд. Окончательный вывод о наличии или отсутствии такого субъективного права суд может сделать лишь в результате рассмотрения и разрешения гражданского дела по существу.

Таким образом, вопрос об обоснованности утверждения гражданина о нарушении его прав не может и не должен решаться на стадии возбуждения гражданского дела при принятии жалобы к производству.

2) Другим основанием к отказу послужило то, что «оспариваемый Перечень не является нормативным правовым актом межведомственного характера, что лишает суд возможности рассмотрения жалоб заявителей, в том числе в части оспаривания его соответствия Закону Российской Федерации «О государственной тайне».

Вопрос о том, является ли Перечень нормативным правовым актом, был предметом исследования трех судебных инстанций, причем две из них согласились с его нормативным характером. Президиум Верховного Суда РФ, отменяя состоявшиеся по делу судебные решения, указал на неправильное толкование нижестоящими судами тех норм материального права, на основе которых сделан выводе признании Перечня нормативным правовым актом.

Согласно статье 331 ГПК РСФСР указания суда, рассматривающего дело в порядке надзора, изложенные в определении о направлении дела на новое рассмотрение, обязательны для суда, вновь рассматривающего данное дело.

Однако суд, рассматривающий дело в порядке надзора, не вправе предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, о преимуществе одних доказательств перед другими, а также о том, какое решение должно быть вынесено при новом рассмотрении дела.

В случае, если бы ненормативный характер оспариваемого акта был бы установлен при проверке дела в порядке надзора и не вызывал бы сомнений, Президиум Верховного Суда РФ использовал бы предоставленное ему пунктом 3 статьи 329 ГПК РСФСР полномочие и прекратил производство по делу на основании пункта 1 статьи 219 ГПК РСФСР.

Следовательно, упомянутое выше указание не предрешает решения вопроса о том, является ли Перечень нормативным или нет, а означает лишь необходимость при новом рассмотрении дела по существу более полного и глубокого выяснения характера оспариваемого акта.

Причем решение этого сложного правового вопроса на стадии возбуждения гражданского дела (в рамках которой должны проверяться лишь формальные аспекты — выполнены ли гражданином требования, установленные гражданско-процессуальным законодательством к ее форме и содержанию) не допустимо.

Стадия возбуждения гражданского дела не может подменять собой стадию рассмотрения дела по существу.

При ином подходе гражданин фактически лишается права на доступ к правосудию, так как решение поставленного в жалобе вопроса происходит без судебного разбирательства, без предоставления ему возможности привести в состязательном процессе доводы и аргументы в обоснование своей позиции.

На основании изложенного, руководствуясь частью 4 статьи 129, статьями 315, 316,317 ГПК РСФСР,

ПРОШУ:

Определение судьи Коронца А.Н. от 31 мая 2002 года об отказе в принятии жалобы гражданина Никитина А.К. отменить и обязать судью принять жалобу к производству и разрешить поставленный в ней вопрос по существу.

О предстоящем слушании дела по данной жалобе прошу уведомить моего представителя — адвоката Шмидта Юрия Марковича, который намерен принять участие в судебном заседании.

Приложение:

1) копия частной жалобы.

9 июля 2002 года

Никитин А.К.

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело №КАС 02-481

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего — Федина А.И.,

членов коллегии — Нечаева С.В.,

Петроченкова А.Я.,

с участием прокурора — Косова О.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании 5 сентября 2002 года гражданское дело по жалобе Никитина Александра Константиновича о признании незаконным (недействительным) пункта 1 приказа Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года №055 «Об утверждении и введении в действие Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации», по частной жалобе Никитина А.К. на определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года, которым заявителю в соответствии с п.7 ст. 129 ГПК РСФСР отказано в принятии жалобы к производству Верховного Суда РФ по первой инстанции.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Петроченкова А.Я., объяснения Никитина А.К. и его представителей адвокатов Шмидта Ю.М. и Грузда Б.Б. в обоснование доводов частной жалобы, объяснения представителей Министерства обороны РФ Русанова К.Н. и Худого И.Н., возражавших против удовлетворения частной жалобы и пояснивших, что оспариваемый приказ Министра обороны РФ был признан утратившим силу с 25 марта 2002 года на основании приказа Министра обороны РФ от 6 мая 2002г. №197 «О приказах Министра обороны Российской Федерации» и на момент вынесения определения судьи Верховного Суда Российской Федерации об отказе в принятии жалобы к производству в связи с ее неподсудностью, он уже не действовал, а также заключение прокурора управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Косова О.С., полагавшего частную жалобу не подлежащей удовлетворению, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Никитин А.К. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании незаконным (недействительным) пункта 1 приказа Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года №055 «Об утверждении и введении в действие Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации».

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года ему было отказано в принятии жалобы к производству в связи с ее неподсудностью Верховному Суду Российской Федерации.

В частной жалобе, не соглашаясь с определением судьи, Никитин А.К. просит об отмене данного определения, полагая, что обжалуемый приказ затрагивает его права, а вопрос, является ли он нормативным правовым актом не может быть разрешен на стадии возбуждения гражданского дела, в связи с чем дело подлежит принятию к производству Верховном Суде Российской Федерации для разрешения жалобы по существу.

Рассмотрев материалы дела и изучив доводы частной жалобы Кассационная коллегия находит определение Верховного Суда Российской Федерации подлежащим отмене.

Кассационной коллегией было установлено, что оспариваемый приказ Министра обороны РФ был признан утратившим силу с 25 марта 2002 года на основании приказа Министра обороны РФ от 6 мая 2002г. №197 «О приказах Министра Обороны Российской Федерации» и на момент вынесения определения об отказе в принятии жалобы к производству в связи с ее неподсудностью Верховному Суду Российской Федерации он уже не действовал.

В соответствии с Законом РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» предметом судебного обжалования могут быть только правовые акты, которые на момент обжалования или рассмотрения (жалобы по существу действуют, могут повлечь нарушения гражданских прав и свобод, а поэтому требовать судебного пресечения.

Правовые же акты, действие которых прекращено, сами по себе основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей не являются, нарушения охраняемых законом прав и свобод граждан повлечь уже не могут, а следовательно, не требуют судебного пресечения и не могут выступать предметом судебного обжалования по упомянутому закону.

Учитывая, что обжалованный правовой акт был признан утратившим силу, дело не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

При таких обстоятельствах производство по делу подлежит прекращению в соответствии с п.1 ст.219 ГПК РСФСР.

На основании изложенного и руководствуясь ст.317 ГПК РСФСР, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года отменить.

Производство по делу по жалобе Никитина А.К. на приказ Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года №055 прекратить.

Председательствующий ФединА.И.

Члены Коллегии Нечаев В.И.

Петроченков А. Я.

ДЕЛО ПАСЬКО

(оспаривание Приказа Министерства обороны РФ № 055)

В Военную Коллегию Верховного Суда Российской Федерации

Заявитель: Пасько Григорий Михайлович

Заинтересованное лицо: Министр обороны Российской Федерации адрес: 103160 Москва улица Знаменка дом 19

ЖАЛОБА

Право на обращение с настоящей жалобой в Верховный Суд Российской Федерации предусмотрено частью 2 статьи 46 Конституции РФ, статьями 1, 2, 3 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», статьей 116 ГПК РСФСР и пунктом I части 3 статьи 9 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации».

В настоящей жалобе оспариваются пункты 41, 129, 152, 240, 242, 273, 274, 275, 276, 384, 386, 387, 452, 456, 472, 600, 601 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее Перечень), введенного в действие с 1 сентября 1996 года приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года№ 055 (далее Приказ).

Мои права были нарушены применением оспариваемых положений Приказа при расследовании и судебном рассмотрении уголовного дела, возбужденного в отношении меня по статье 275 УК РФ.

Так, 28.08.1998 года начальником следственного отделения Управления ФСБ РФ по Тихоокеанскому флоту капитаном юстиции Егоркиным составлено и Военным прокурором Тихоокеанского флота утверждено обвинительное заключение по уголовному делу. Это обвинительное заключение мотивировано ссылкой на нормы Приказа (Приложение № 3). В основу всех заключений экспертных комиссий, проводивших исследования по уголовному делу на предмет определения в документах сведений, составляющих государственную тайну, легли нормы Приказа (Приложения №№ 4, 5). Вынесенный 25 декабря 2001 года Тихоокеанским флотским военным судом обвинительный приговор (Приложение № 6) также основан на положениях Приказа.

Оспариваемые нормы противоречат российскому законодательству по следующим основаниям:

1. Закон РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года № 5485-1 (с изменениями, внесенными Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О государственной тайне» от 06.10.97 № 131-ФЗ) (далее Закон «О государственной тайне»), в статье 5 определяет перечень сведений, составляющих государственную тайну.

В соответствии с пунктом 2 статьи 4 Закона РФ «О государственной тайне» Президент РФ утверждает Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне.

Согласно части 3 статьи 9 Закона РФ «О государственной тайне» отнесение сведений к государственной тайне осуществляется в соответствии с Перечнем сведений, составляющих государственную тайну, руководителями органов государственной власти, наделенных Президентом РФ полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне.

На основании части 5 статьи 9 Закона «О государственной тайне» органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. В эти перечни включаются сведения, имеющиеся в распоряжении указанных органов, и устанавливается степень их секретности.

При составлении развернутого перечня руководители органов государственной власти обязаны руководствоваться Законом РФ «О государственной тайне». Указом Президента РФ № 1203 от 30.11.1995 (с изменениями и дополнениями, внесенными Указом Президента РФ от 24.01.1998 № 61 и Указом Президента РФ № 659 от 06.06.2001) (далее Указ Президента № 1203), а также Правилами отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности, утвержденными постановлением Правительства РФ № 870 от 04.09.1995 (далее Правила).

В соответствии с пунктом 2 Правил, ведомственные перечни должны определять степень секретности конкретных сведений.

Таким образом, законодательством России установлена следующая процедура отнесения сведений к государственной тайне:

• Закон «О государственной тайне» содержит перечень категорий сведений, составляющих государственную тайну.

• Перечень, утвержденный Указом Президента № 1203 определяет для распоряжения каждой категорией, указанной в законе, полномочный государственный орган.

• Руководители государственных органов, определенных в Указе Президента № 1203, на основании перечня статьи 5 Закона «О государственной тайне» в новой редакции, составляют свои развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию, включая в них уже конкретные сведения, относящиеся к тем категориям, которые находятся в компетенции этих органов.

Каждый из этих нормативных актов имеет свое собственное функциональное значение при решении практического вопроса об отнесении тех или иных конкретных сведений к государственной тайне:

Руководствуясь актом государственного органа (в данном случае Приказом министра обороны), правоприменитель имеет возможность убедиться в том, что сведения признаны государственной тайной конкретным государственным органом.

Перечень статьи 5 Закона «О государственной тайне» позволяет правоприменителю проверить соответствие закону решения государственного органа о засекречивании этих сведений (соответствует ли включенное в перечень Приказа конкретное сведение той категории, которая содержится в перечне статьи 5 Закона «О государственной тайне»?).

С помощью Указа Президента № 1203 правоприменитель проверяет наличие соответствующих полномочий у государственного органа, которым принято решение о засекречивании этих сведений. Имеется в виду, что если согласно Указу категория, содержащая эти сведения, находится в исключительной компетенции Минобороны и Минатома, то никакие другие министерства не могут включать их в свой перечень.

Таким образом, Приказ является одним из элементов системы нормативных правовых актов, которая дает правоприменителю полное представление о том, являются ли те или иные конкретные сведения государственной тайной.

Необходимо особо подчеркнуть, что руководители органов государственной власти, министерств и ведомств, с учетом требований статьи 9 (части 3 и 5) Закона «О государственной тайне» при формировании Перечней могут в них включать только те сведения, которые содержатся в рамках категорий сведений, установленных статьей 5 Закона РФ «О государственной тайне».

Таким образом, содержащиеся в ведомственном Перечне сведения, подлежащие засекречиванию, не могут выходить за рамки категорий сведений, перечисленных в выше названном Законе. Должностные лица, формирующие ведомственные перечни, наделены правом только конкретизировать эти категории сведений, а не устанавливать по своему усмотрению новые.

В нарушение этого принципа, в Перечень включены новые категории сведений, то есть такие, которые не содержатся в статье 5 Закона РФ «О государственной тайне».

Ниже приводятся примеры, подтверждающие данный тезис.

Пункт 129 Сведения о деятельности воинских частей радиоэлектронной борьбы в ходе учении и тренировок

В заключении от 14.09.2001 экспертами данный пункт соотнесен с положениями абзаца 5 п. 4 ст. 5 Закона «О государственной тайне» (сведения о методах И средствах защиты секретной информации).

С учетом установленных Указом Президента № 1203 и Приказом правил толкования союза «и», при перечислении сведений через этот союз степень секретности устанавливается для всех сведений в совокупности. То есть, для засекречивания конкретной информации со ссылкой на абзац 5 п. 4 ст. 5 Закона «О государственной тайне», необходимо, чтобы она содержала сведения, как о методах, так и о средствах защиты секретной информации.

Совершенно понятно, что далеко не вся информация о деятельности воинских частей радиоэлектронной борьбы в ходе учений и тренировок будет раскрывать сведения о методах и средствах защиты секретной информации. Следовательно, сведения, указанные в п. 129 Перечня, в той части, в которой они не раскрывают методы и средства защиты секретной информации не могут быть засекречены, а сам п. 129 в этой избыточной части будет противоречить требованиям Закона «О государственной тайне».

Пункт 240 (Примечание 1) Действительное наименование особорежимной, особо важной или режимной воинской части или объекта, не подпадающих под действие международных договоров (соглашений), а также действительное наименование соединения, воинской части, учреждения, подразделения военной разведки

В заключении от 14.09.2001 экспертами данный пункт соотнесен с положениями абзаца 6 п. 1 ст. 5 Закона «О государственной тайне» (сведения о … действительных наименованиях… войск И состоянии их боевого обеспечения…).

С учетом установленных Указом Президента № 1203 и Приказом правил толкования союза «и», при перечислении сведений через этот союз степень секретности устанавливается для всех сведений в совокупности. То есть, для засекречивания конкретной информации со ссылкой на абзац 6 п. 1 ст. 5 Закона «О государственной тайне», необходимо, чтобы она содержала сведения, как о действительных наименованиях войск, так и о состоянии их боевого обеспечения.

Таким образом, сведения о действительных наименованиях, без данных о состоянии боевого обеспечения не подлежат засекречиванию. Следовательно, примечание 1 к п. 240 Перечня не соответствует положениям Закона «О государственной тайне».

Включив в Перечень вышеперечисленные категории сведений, министр обороны вышел за установленные законом «О государственной тайне» рамки категорий сведений, составляющих государственную тайну, и, произвольно вторгаясь в компетенцию законодателя, своим приказом нарушил требования:

• Статьи 29 (часть 4) Конституции РФ:

— «Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом».

• Статьи 6 (часть 2) Закона РФ «О государственной тайне»:

— «Отнесение сведении к государственной тайне и их засекречивание осуществляется в соответствии с принципами законности, обоснованности и своевременности. Законность отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания заключается в соответствии засекречиваемых сведений положениям статей 5 и 7 настоящего Закона и законодательству Российской Федерации о государственной тайне».

• Статьи 9 (часть 3) Закона РФ «О государственной тайне»:

— «Отнесение сведений к государственной тайне осу1цествляется в соответствии с Перечнем сведений, составляющих государственную тайну, определяемым настоящим Законом, руководителями органов государственной власти в соответствии с Перечнем должностных лиц, наделенных полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, утверждаемым Президентом Российской Федерации».

Таким образом, министр обороны, выйдя за пределы своих полномочий, расширил рамки установленного Законом «О государственной тайне» перечня сведений, составляющих государственную тайну.

2.Неопределенный характер некоторых пунктов Перечня позволяет правоприменителю произвольно решать вопрос о наличии государственной тайны в тех или иных собранных или распространенных лицом конкретных сведениях, и таким образом ограничивать конституционное право на доступ к информации, а также создает возможность для произвольного привлечения его к ответственности.

Например, сведения о дате начала военных учений, могут быть правоприменителем (следователем, прокурором и т.п.) признаны секретными в соответствии с пунктом 387 Перечня как отчетные данные о проведенных мероприятиях оперативной подготовки. Данные о том, что в учениях принимали участие подразделения РЭБ, могут быть квалифицированы по п. 129 Перечня, как сведения о деятельности воинских частей РЭБ в ходе учений и тренировок. Информация о том, что атомная подводная лодка погружается под воду, а затем всплывает, на основании пункта 600 Перечня может быть квалифицирована как сведения, раскрывающие наличие ядерного горючего для АПЛ, поскольку на любой действующей АЛЛ имеется ядерное горючее. Сообщение о том, что отработавшее ядерное горючее вывозится на переработку железнодорожным транспортом, подпадает под действие п. 601 Перечня, как сведения об отправке на переработку отработанного ядерного горючего без данных в натуральном выражении. Информация о том, что на специальном объекте покрасили стену контрольно-пропускного пункта и отремонтировали шлагбаум может быть признана секретной на основании 452 Перечня. Лицу, «разгласившему» сведения подобные тем, что указаны выше, в зависимости от усмотрения правоприменителя может быть предъявлено соответствующее обвинение.

Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина не могут иметь неопределенный характер, допускающий их произвольное толкование и применение.

Возможность произвольного применения закона является нарушением установленного статьей 19 (часть 1) Конституции РФ равенства всех перед законом и судом.

На основании статьи 43 (часть 2) Конституции РФ граждане России имеют право искать, получать и свободно распространять информацию. Это право на получение и распространение информации не является абсолютным и может быть ограничено только законом. Однако при этом, как и сама возможность ограничений, так и их характер, определяются законодателем не произвольно, а в соответствии с Конституцией РФ. Согласно ее статье 55 (часть 3) права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Достижению этих целей служит и законодательство, регулирующее правоотношения в области государственной тайны, в том числе связанное с ограничением права на свободу информации.

Однако, по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции РФ, исходя из общих принципов права, введение ограничения конституционного права и ответственности за его нарушение. должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам, а также характеру совершенного деяния.

Данные конституционные положения корреспондируют нормам международного права, в соответствии с которыми все люди равны перед законом и судом, имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона, и при осуществлении своих прав и свобод человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом и необходимы для обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других лиц, для охраны государственной безопасности, территориальной целостности, общественного порядка, предотвращения преступления, защиты здоровья или нравственности населения, и совместимы с другими правами, признанными этими нормами (статья 7 и пункт 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека, пункт 3 статьи 12 и статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, пункт 2 статьи 10 и пункт 2 статьи 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также пункт 3 статьи 2 Четвертого протокола к этой Конвенции, статья 20 Конвенции Содружества Независимых государств о правах и основных свободах человека).

Диспозиции отдельных пунктов Перечня, не определяя круг оснований, по которым информация может подлежать засекречиванию, то есть, являясь неопределенными,⁶ позволяют вводить ограничения конституционного права на свободу получения и распространения информации не только законом.

Таким образом, режим секретности будет регулироваться не законом, а решениями должностных лиц. заключением экспертов, которым тем самым предоставляются широкие дискреционные полномочия, дающие возможность фактического расширения оснований привлечения к ответственности и применения санкций.

На необходимость неукоснительного соблюдения принципа определенности в нормативных актах неоднократно в своих постановлениях указывал Конституционный Суд РФ:

• Постановление от 15.07.1999 № 11 -П:

• «неопределенность правового содержания рассматриваемых положений противоречит общеправовым принципам юридической ответственности. Между тем критерий определенности правовой нормы как конституционное требование к законодателю был сформулирован в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 года по делу о проверке конституционности статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР. Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона».

• Постановление от 25.04.1995 № 3-П:

— «Неопределенность … юридического содержания не позволяет ответить на вопрос, какой орган и каким актом должен устанавливать этот порядок, ч порождает произвольное понимание того, что он означает по своему существу. Отсутствие указания на вид нормативного акта, который должен «устанавливать порядок» вселения в жилое помещение, позволяет законодательным и исполнительным органам государственной власти различных субъектов Российской Федерации устанавливать его по собственному усмотрению, что может привести к нарушению конституционного права граждан на жилище и произвольному лишению их жилища. Это не отвечает требованиям статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой права it свободы человека и гражданина могут быть ограниченным федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

…Возможность произвольного применения закона является нарушением провозглашенного Конституцией Российской Федерации равенства всех перед законом и судом (ст. 19, часть 1)».

3. Сокрытие от общественности содержания Приказа и введенного им в действие Перечня путем их засекречивания нарушает установленное статьей 43 (часть 2) Конституции РФ право граждан искать, получать и свободно распространять информацию, ограничения которого могут устанавливаться только законом, и противоречит:

• Статье 15 (часть 3) Конституции РФ

— «Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения»;

• Статье 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации»

— «Запрещено относить к информации с ограниченным доступом: законодательные и другие нормативные акты, устанавливающие правовой статус органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, общественных объединений, а также права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации».

Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 20 декабря 1995 года по делу о проверке конституционности ряда положений статьи 64 УК РСФСР, по данному вопросу разъяснил:

«… государство вправе относить те или иные сведения в области военной, экономической и других видов деятельности, распространение которых может нанести ущерб обороне страны и безопасности государства, к государственной тайне. В связи с этим статьей 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации предусмотрено, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. Государство вправе также определять средства и способы охраны государственной тайны, в том числе устанавливать уголовную ответственность за ее разглашение и выдачу иностранному государству.

Однако в силу указанной конституционной нормы уголовная ответственность за выдачу государственной тайны иностранному государству правомерна лишь при условии, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, содержится в официально опубликованном для всеобщего сведения федеральном законе. Правоприменительпое решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации».

В соответствии с п. 1 Заключения Комитета конституционного надзора СССР от 29.11.90, «опубликование законов и других нормативных актов, касающихся прав, свобод и обязанностей граждан, то есть доведение их тем или иным способом до всеобщего сведения, является обязательным условием применения этих актов».

Утвержденный Приказом Перечень обязателен не только для военнослужащих, служащих и рабочих Минобороны РФ, но и для всех других граждан. Праворегулирующий характер Приказа очевиден. Именно на его основе давалась и продолжает даваться экспертная оценка о наличии государственной тайны в содержании той или иной информации. На основе положений Приказа мне было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 УК РФ.

Таким образом. Приказ является нормативным правовым актом, поскольку он:

• затрагивает конституционное право граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию;

• рассчитан на неоднократное применение;

• носит межведомственный характер;

• регулирует соответствующие правоотношения в области государственной тайны;

• устанавливает определенные обязанности граждан в этой сфере;

• является одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушившим эти обязанности.

Следовательно, содержание Приказа и утвержденного им Перечня в силу приведенного выше нормативного материала должно относится к информации открытого доступа, а их текст должен подлежать официальному опубликованию.

Требование обязательного официального опубликования нормативного правового акта как необходимое условие его применения содержится в части 3 статьи 15 Главы 1 Конституции РФ. В силу статьи 16 Конституции РФ, положения этой главы составляют основы конституционного строя Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном самой Конституцией. Никакие другие положения Конституции, уже не говоря о законах и подзаконных нормативных актах, не могут противоречить основам конституционного строя России.

Таким образом, засекречивание содержания Приказа противоречит закону, а его применение подрывает основы конституционного строя.

4. Приказ не прошел процедуру государственной регистрации нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти.

В соответствии с письмом первого заместителя Министра юстиции РФ от 16.03.2000, Приказ не нуждается в регистрации, поскольку не содержит новых правовых норм и носит внутриведомственный характер. Аргументы, изложенные в разделе 3 настоящей жалобы, свидетельствуют об ошибочности этого мнения.

Кроме того, из вышеуказанного письма следует, что юридическая экспертиза Приказа Минюстом РФ не проводилась. Между тем, согласно п. 13 Разъяснений о применении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации (Приказ Минюста РФ от 14 июля 1999 года № 217), окончательное решение о необходимости регистрации принимается после производства юридической экспертизы нормативного акта. Таким образом, решение первого заместителя Министра юстиции РФ является необоснованным.

В соответствии с п. 2 Положения о порядке государственной регистрации ведомственных нормативных актов (далее Положение), утвержденного Постановлением Правительства РФ от 8 мая 1992 года № 305, государственной регистрации подлежали нормативные акты министерств и ведомств Российской Федерации, затрагивающие права и законные интересы граждан или носящие межведомственный характер независимо от срока их действия и характера содержащихся в них сведений.

Пришедшие на смену Положению Правила подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 года № 1009 в настоящее время также предусматривают обязанность указанных органов, в том числе Минобороны РФ, регистрировать свои нормативные правовые акты в Министерстве юстиции РФ.

Согласно п. 10 и 12 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 года № 763 в редакции Указов Президента РФ от 16.05.97 № 490 и от 13.08.98 № 963, нормативные правовые акты, не прошедшие государственную регистрацию, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, не могут служить основанием для регулирования соответствующих отношений и на них нельзя ссылаться при разрешении споров.

Поскольку Приказ не прошел государственную регистрацию его положения должны признаваться незаконными и недействующими с момента его издания, т.е. с 10.08.96.

Правильность такой позиции подтверждается вступившим в законную силу решением Военной Коллегии Верховного Суда РФ от 12 сентября 2001 года, принятым по жалобе Никитина А.К. (Приложение № 7).

Изложенные в пунктах 3 и 4 настоящей жалобы доводы свидетельствуют о незаконном характере Приказа в целом.

На основании изложенного, в соответствии с частью 1 статьи 239⁷ ГПК РСФСР, статьей 7 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»,

ПРОШУ:

Признать незаконными и не действующими с момента издания пункты 41, 129, 152, 240, 242. 273, 274, 275, 276. 384, 386, 387, 452, 456, 472. 600, 601 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, введенного в действие с 1 сентября 1996 года Приказом Министра обороны Российской Федерации от 10.08.96 №055.

Приложение:

1. копия настоящей жалобы;

2.

3. квитанция об уплате государственной пошлины;

4.

5. копия обвинительного заключения (будет представлена ко дню судебного заседания);

6.

7. выписки из заключения экспертов от 14.03.98;

8.

9. копия заключения экспертов от 14.09.01;

10.

11. копия приговора Тихоокеанского флотского военного суда от 25.12.01;

12.

13. копия решения Верховного Суда РФ от 12.09.01;

14.

15. копия доверенности представителя.

16.

Примечание: прошу адресованную мне корреспонденцию направлять адвокату И.Ю. Павлову (Санкт-Петербургская городская коллегия адвокатов) по адресу; 191028, Санкт-Петербург. а/я 258, тел/факс (812) 273-63-40, (812) 327-29-43. E-mail: pavlov@sp.ru

9 января 2002 года

Г.М. Пасько

Cудье Верховного Суда Российской Федерации

Л.М.Захарову

Возражения

на жалобу заявителя Пасько Г.М.

Рассмотрев жалобу заявителя Пасько Г.М., суть ее можно свести к тому, что Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденный и введенный в действие приказом Министра обороны Российской Федерации 1996 года № 055 (далее — Перечень) противоречит российскому законодательству по следующим причинам:

 Министр обороны, выйдя за пределы своих полномочий, расширил рамки установленного Законом «О государственной тайне» (далее — Закон) перечня сведений, составляющих государственную тайну,



 неопределенный характер некоторых пунктов Перечня позволяет правоприменителю произвольно решать вопрос о наличии государственной тайны в каких-либо сведениях, собранных лицом, что ограничивает конституционное право на доступ к информации и создает возможность для произвольного привлечения его к ответственности,



 сокрытие от общественности содержания Перечня путем его засекречи-вания, нарушает установленное Конституцией РФ право граждан искать, получать и свободно распространять информацию,



 приказ не прошел государственной регистрации и, следовательно, дол-жен быть признан незаконным и недействующим с момента его издания.



1.Возражения по поводу того, что Министр обороны РФ вышел за пределы своих полномочий, расширив рамки установленного Законом «О государственной тайне» перечня сведений, составляющих государственную тайну

Нельзя не согласиться с положениями нормативных правовых актов Российской Федерации по вопросам государственной тайны, изложенных заявителем.

Действительно, сведения (группы сведений), которым Министр обороны устанавливает степени секретности на основании выводов экспертных комиссий, не должны выходить за рамки категорий сведений, определенных перечнем све-дений, составляющих государственную тайну, определенных в статье 5 Закона «О государственной тайне», а также Перечнем сведений, отнесенных к государ-ственной тайне, утвержденных Указом Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № 1203. Это и было выполнено экспертной комиссией Министерства обороны при подготовке Перечня и подтверждено Минюстом России при проведении юридической экспертизы Перечня.

В отношении приведенных заявителем примеров по пунктам 129 и 240 Перечня, как выходящих за рамки Закона «О государственной тайне», сообщаем следующее:

1. Пункт 129 подпадает под абзац 6 пункта 4 статьи 5 Закона «о методах и средствах защиты секретной информации», так как основной задачей частей радиоэлектронной борьбы (далее — частей РЭБ) в ходе учений и тренировок является отработка задач защиты информации, составляющей государственной тайну, от утечки ее по электромагнитным каналам.

Соотнесение конкретных сведений со статьями Закона, согласно статей 67, 78-82, 184,187, 191 УПК РФ, находится в компетенции экспертов, которые и вы-сказали свое мнение в экспертном заключении. Даже если предположить, что мнение экспертов оказалось ошибочным, соответствующие органы имели право назначить повторную экспертизу. Однако даже и в этом случае утверждение о том, что пункт 129 Перечня выходит за рамки Закона, является бездоказательным.

Более того, соответствие пункта 129 статье 5 Закона могло быть установлено экспертами и по другим позициям, так как в ходе учений и тренировок частями РЭБ отрабатываются вопросы боевой готовности и возможности боевого применения военной техники РЭБ, что соответствует 2 и 5 абзацам пункта 1 статьи 5 Закона.

Таким образом, сведения, изложенные в пункте 129, соответствуют вышеуказанным категориям сведений статьи 5 Закона.

2. Содержание пункта 240 Перечня впрямую вытекает из 6 абзаца пункта 1 статьи 5 Закона и, следовательно, не может выходить за его рамки. Данное соответствие понятно даже без привлечения экспертов.

Приводя доводы по пунктам 129 и 240 Перечня, заявитель пытается выступать в роли эксперта. Однако в соответствии с УПК РФ таковым являться не может — он лицо заинтересованное. В связи с этим его утверждения в отношении указанных пунктов предлагается не рассматривать.

Кроме того, заявитель предлагает читать сведения, изложенные в статье 5 Закона таким образом, что наличие союза «и» определяет порядок чтения сведений только совместно (в совокупности). Однако такой порядок чтения категорий сведений установлен только для Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденного Указом Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № 1203. Для статьи 5 Закона такая трактовка для понимания категорий сведений не установлена, что также подтверждает некомпетентность заявителя и несостоятельность его доводов.

Ввиду отсутствия аргументации по остальным оспариваемым пунктам Перечня, их соответствие категориям Закона предлагается не рассматривать.

Таким образом, из вышеизложенного следует, что Министр обороны не вышел за пределы своих полномочий, определенных ему законодательством.

2. Возражения по поводу неопределенного характера некоторых пунктов Перечня

Заявитель, опираясь на Правила отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности, утвержденных постановлением Правительства РФ от 4 сентября 1995 года № 870 (далее Правила), утверждает, что в Перечень должны быть включены конкретные сведения.

Однако в соответствии с пунктом 2 указанных Правил «Перечень должен определять степень секретности конкретных сведений (групп сведений)… ». О группах сведений заявитель умолчал. Однако именно это положение Правил позволяет включать в Перечень не только единичные сведения, но и категории сведений, определяющие группу конкретных сведений.

Квалифицированное сопоставление же конкретных сведений (групп сведе-ний) с реальными может быть проведено только экспертами, и на практике осуществляется специалистами.

По нашему мнению, некомпетентность правоприменителя по использова-нию пунктов Перечня еще не говорит о возможности их произвольного толкования.

Так, например заявитель, не являясь экспертом, предлагает считать, что факт участия подразделений РЭБ в учениях и тренировках является деятельностью воинских частей в ходе учений и тренировок (пункт 129 Перечня), что даже в понимании русского языка не одно и тоже. Заявитель также утверждает, что всплытие и погружение атомных подводных лодок свидетельствует о факте на-личия на них ядерного горючего (пункт 600 Перечня), в то время как всплытие объясняется совсем иными физическими явлениями и работой соответствующих систем, не относящихся к ядерному топливу.

Кроме того, понятия «модернизация» и «реконструкция» для специальных объектов подменяется заявителем понятием «покраска».

С использованием подобной логики можно довести до абсурда требования любого законодательного нормативного акта. И она не может быть использована, по нашему мнению, для доказательства неопределенного характера пунктов Перечня.

В связи с этим, приведенные заявителем аргументы о неопределенности характера некоторых пунктов Перечня не состоятельны, а сами пункты Перечня однозначно сопоставимы с реальными сведениями.

3. Возражения по поводу того, что засекречивание содержания Перечня нарушает установленное Конституцией РФ право граждан искать, получать и свободно распространять информацию,

Нет сомнений, что право граждан России свободно получать и распространять информацию закреплено в статье 29 (часть 4) Конституции РФ. И совершенно верно, что предусмотренное статьей 55 (часть 3) Конституции РФ ограничение вышеупомянутого права, может быть осуществлено только законом.

Именно таким законом является Закон «О государственной тайне», в статьях которого содержатся положения, вводящие такие ограничения, например:

в статьях 21, 22 и 25 (а в ее развитие постановлением Правительства РФ 1995 года № 1050) регламентирован порядок допуска и доступа граждан к сведениям, составляющим государственную тайну;

в статье 10 регламентирован порядок ограничения прав собственности предприятий и граждан РФ на информацию в связи с ее отнесением к государственной тайне,

в статье 17 определен порядок передачи сведений, составляющих государ-ственную тайну, в связи с выполнением совместных работ.

Статья 9 Закона позволяет Министру обороны, как лицу, наделенному полномочиями по распоряжению сведениями, отнесенными к государственной тайне, ограничивать доступ граждан к информации, составляющей государственную тайну путем засекречивания Перечня, и которая гласит «Целесообразность засек-речивания таких перечней определяется их содержанием».

Министр обороны принял решение о засекречивании Перечня на основании статьи 5 Закона, Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, а также выводов экспертной комиссии, предусмотренных статьей 4 Правил.

Перечень засекречен в связи с тем, что он раскрывает все направления и характер деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации, подпадающих практически под все категории сведений, изложенные в абзацах пункта 1, в ряде абзацев пунктов 2, 3 и 4 Закона, а также под соответствующие этим категориям сведений позиции Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне. Кроме того, Перечень раскрывает степень секретности сведений о Вооруженных Си-лах, которая свидетельствует об ущербе от их распространения.

Таким образом, ограничение на распространение сведений, содержащихся в Перечне, и его засекречивание произведено в соответствии с Законом и не противоречит Конституции, не нарушает определенные Конституцией права граждан на получение информации, а доводы заявителя о необходимости открытого опубликования Перечня являются безосновательными.

4. Возражения по поводу того, что приказ не прошел государственной ре-гистрации как нормативный правовой акт федерального органа государ-ственной власти и, следовательно, должен быть признан незаконным и недействующим с момента его издания.

Заявитель в своей жалобе утверждает, что приказ утвердивший Перечень, является нормативным правовым актом по следующим причинам:

 рассчитан на неоднократное применение,



 регулирует соответствующие правоотношения в области государственной тайны,



 устанавливает определенные обязанности граждан в этой сфере,



 является одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушившим эти обязанности,



 носит межведомственный характер.



Утверждение заявителя о том, что неоднократность применения Перечня должна служить основанием, определяющим его праворегулирующий характер, является не достаточным, и по этому основанию ст. 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации 1997 года № 1009, его государственная регистрация не пре-дусмотрена.

Заявитель утверждает, что Перечень носит праворегулирующий характер. Это утверждение основано на том, что обвинение в совершении преступления по статье 275 УК РФ было предъявлено ему на основании Перечня. На самом деле заявитель умалчивает, основой его обвинения были абзацы, пункты статьи 5 Закона и соответствующие им позиции Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, которые были открыто опубликованы. Степень секретности сведений лишь подтверждала степень нанесенного ущерба.

Однако вопрос о правомерности применения именно Перечня для вынесения обвинения не относится к компетенции Минобороны России, и соответствие Закону такого применения должно было оцениваться судом при рассмотре-нии уголовного дела.

На самом деле Перечень не устанавливает права или обязанности граждан в сфере государственной тайны. Он лишь определяет конкретные степени секретности сведений. Обязанности и права граждан, допущенных к сведениям, составляющим государственную тайну, определены статьей 21 Закона «О государственной тайне», а также «Инструкцией о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне», утвержденной поста-новлением Правительства РФ от 28 октября 1995 года № 1050, а не Перечнем, что подтверждает отсутствие его праворегулирующего характера.

В жалобе утверждается, что Перечень является основанием для применения санкций к лицам, нарушившим установленные в законодательстве обязанности в сфере государственной тайны. Перечень не регулирует никаких норм в отноше-нии этих прав и свобод. Их ограничение определено законодательством, например:

ограничение в получении и распространении сведений с ограниченным доступом — регламентировано законами «О государственной тайне» и «Об информации, информатизации и защите информации»;

ограничения на право выезда из Российской Федерации, — регламентирова-но Законом «О порядке въезда в Российскую Федерацию и выезда из Российской Федерации», и т.д.

Кроме того, статья 26 Закона говорит, что: «Должностные лица и граждане, виновные в нарушении законодательства РФ о государственной тайне, несут уголовную, административную, гражданско-правовую или дисциплинарную ответственность в соответствии с действующим законодательством. Соответствующие органы государственной власти и их должностные лица основываются на подготовленных в установленном порядке экспертных заключениях об отнесении незаконно распространенных сведений к сведениям, составляющим государственную тайну». Понятие отнесения сведений к сведениям, составляющим государственную тайну, впрямую говорит о статье 5 Закона и позициях Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, а не о Перечне сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ.

В отношении межведомственного характера Перечня, считаем необходимым заявить, что правовая оценка данного вопроса была дана Минюстом России (от 16.3.200 года № 65с-ЭР), который провел юридическую экспертизу, в результате которой было подтверждено, что новых норм, отличных от существующих он не содержит и, следовательно, не носит межведомственного характера. Для окончательного решения данного вопроса прошу Суд пригласить представителя Минюста России для участия в процессе в части его касающейся.

Перечень содержит лишь те сведения, полномочиями по распоряжению которыми наделен Министр обороны. Сведения, содержащиеся в нем, входят в компетенцию только Министра обороны, и он действует только в Министерстве обороны. Это подтверждает статья 11 Закона, которая гласит: «Основанием для засекречивания сведений, полученных (разработанных) в результате управленче-ской, производственной, научной, и иных видов деятельности органов государ-ственной власти, предприятий, учреждений и организаций, является их соответствие действующим в данных органах, на данных предприятиях, в данных учреждениях и организациях перечням сведений, подлежащих засекречиванию. При засекречивании этих сведений их носителям присваивается соответствующий гриф секретности». Кроме того, в соответствии с пунктом 4 Правил: «… В перечень могут включаться сведения, которые получены (разработаны) другими органами государственной власти, органами местного самоуправления, предприятиями, организациями или гражданами, не состоящими в отношении подчиненности к руководителю органа государственной власти, утверждающему перечень. Степень секретности таких сведений устанавливается по согласованию между органом государственной власти, разрабатывающим перечень, и собственником сведений».

Таким образом, в органах государственной власти, на предприятиях, в учреждениях и организациях действуют только утвержденные их руководителями перечни. Пункт же 4 Правил устанавливает порядок включения в такие перечни сведений, полномочиями по распоряжению которыми наделены руководители других органов государственной власти других ведомств.

Использование ведомствами, предприятиями, учреждениями и организациями перечней других ведомств Законом не предусмотрено, и Перечень не может носить межведомственный характер.

Следовательно, Перечень не регулирует правоотношений в сфере государственной тайны, не устанавливает обязанности граждан в этой сфере, не может быть основанием для санкций в отношении граждан и не носит межведомствен-ный характер. Таким образом, Перечень не подпадает под действие постановле-ния Правительства 1997 г. № 1009 и не подлежит государственной регистрации в Минюсте России.

Вывод:

В связи с вышеизложенным, считаем, что в жалобе заявителя не содержится законных оснований для признания недействующими с момента издания пунктов 41, 129,152,240,242,273,274,275,276,384,386,387,452,456,472,600,601. Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Россий-ской Федерации.

В жалобе заявителя просим отказать.

12 февраля 2002 г. И.Худой

МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ Судье Верховного Суда

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Российской Федерации

11.02.2002 № 07-394 Л.М. Захарову

На № ВКПИ01-115 от 06.02.2002

Уважаемый Лев Михайлович!

В Министерстве юстиции Российской Федерации жалоба Калядина В.А. и Пасько Г.М. на приказ Министра обороны Российской Федерации от 10.08.1996 № 055 «Об утверждении перечней сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации» рассмотрена.

Приказ Министра обороны Российской Федерации от 10.08.1996 №055 «Об утверждении перечней сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации» признан Министерством юстиции Российской Федерации не нуждающимся в государственной регистрации, поскольку он не содержит правовых норм и носит внутриведомственный характер (письмо Минюста России от 16.03.2000 № 65с-ЭР).

Государственная регистрация нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти осуществляется Министерством юстиции Российской Федерации в соответствии с Правилами подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.1997 № 1009 (с изменениями и дополнениями), и включает в себя юридическую экспертизу соответствия акта законодательству Российской Федерации и принятие решения о необходимости государственной регистрации данного акта.

Признание Министерством юстиции Российской Федерации акта федерального органа исполнительной власти не нуждающимся в государственной регистрации означает, что при проведении юридической экспертизы было установлено, что акт издан в пределах компетенции федерального органа исполнительной власти и соответствует законодательству Российской Федерации, однако в государственной регистрации не нуждается.

В этой связи заявления Калядина В.А. и Пасько Г.М. о том, что приказ Минобороны России № 055 не прошел государственную регистрацию (юридическую экспертизу), поскольку, по мнению Минюста России, в ней не нуждается, не соответствует действительности.

Приказ Минобороны России от 10.08.1996 № 055 прошел процедуру государственной регистрации и в результате был признан не нуждающимся в таковой.

Кроме того, в жалобах заявителей допущена подмена понятий. При этом перечни сведений, подлежащих засекречиванию, которые в соответствии со статьей 9 Закона Российской Федерации от 21.07.1993 № 5485-1 «О государственной тайне» (с изменениями и дополнениями) утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти, неправомерно отождествляются с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, который формируется Межведомственной комиссией по защите государственной тайны, утверждается Президентом Российской Федерации, подлежит опубликованию и действительно является праворегулирующим документом.

Статья 10 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» указывает на то, что должностные лица, наделенные полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, вправе принимать решения о засекречивании информации, находящейся в собственности предприятий, учреждений и граждан, если эта информация включает сведения, перечисленные в Перечне.

В указанной статье рассматривается применение исключительно Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, а не перечней сведений, подлежащих засекречиванию.

Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержден Указом Президента Российской Федерации от 30.11.1995 № 1203 (с изменениями и дополнениями) и официально опубликован в соответствии с требованиями Конституции Российской Федерации и Закона Российской Федерации «О государственной тайне». Именно он является тем нормативным правовым актом (праворегулирующим документом), который затрагивает права человека и гражданина, и разглашение сведений, указанных в этом Перечне, может повлечь привлечение к уголовной ответственности в порядке, установленном действующим законодательством.

Согласно пункту 2 Правил отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 04.09.1995 № 870, ведомственный перечень должен определять степень секретности ведомственную или отраслевую специфику.

Отнесение конкретных сведений (групп сведений) к сведениям, составляющим государственную тайну, основываться только на Перечне сведений, отнесенных к государственной тайне, являющимся нормативным правовым актом, и на статье 5 Закона «О государственной тайне».

Приказ Министра обороны Российской Федерации от 10.08.1996 № 055 «Об утверждении перечней сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации» является внутриведомственным документом, направленным на организационно-техническое обеспечение процедуры засекречивания сведений, составляющих государственную тайну в Министерстве обороны Российской Федерации.

В соответствии с частью 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющий государственную тайну, определяется федеральным законом.

Таким образом, в соответствии с Конституцией Российской Федерации данное право может быть ограничено.

Согласно статье 10 Федерального закона от 20.02.1995 № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» отнесение информации к государственной тайне осуществляется в соответствии с Законом Российской Федерации «О государственной тайне».

В соответствии со статьей 9 Закона Российской Федерации от 21.07.1993 № 5485-1 «О государственной тайне» (с изменениями и дополнениями) обоснование необходимости отнесения сведений к государственной тайне в соответствии с принципами засекречивания сведений возлагается на органы государственной власти, предприятиями, учреждениями и организациями, которыми эти сведения получены (разработаны).

Для осуществления единой государственной политики в области засекречивания сведений межведомственная комиссия по защите государственной тайны формирует по предложениям органов государственной власти и в соответствии с Перечнем сведений, составляющих государственную тайну, Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне. В этом Перечне указываются органы государственной власти, наделяемые полномочиями по распоряжению данными сведениями. Указанный Перечень утверждается Президентом Российской Федерации, подлежит открытому опубликованию и пересматривается по мере необходимости.

Органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. Эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти. Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием.

Таким образом, перечни сведений, подлежащих засекречиванию, в соответствии с Законом Российской Федерации «О государственной тайне» могут быть оформлены как в качестве открытого документа, так и в качестве секретного.

Следует также отметить, что сами перечни сведений, подлежащих засекречиванию, не относятся к перечню сведений, которые в соответствии со статьей 7 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию.

В этой связи указание заявителя Пасько Г.М. на то обстоятельство, что засекречивание приказа Минобороны России № 055 нарушает установленное Конституцией Российской Федерации право граждан искать, получать, передавать, производить и распространять информацию, является неправомерным и не основано на положениях законодательства Российской Федерации.

На основании изложенного полагаем, что жалобы Калядина В.А. и Пасько Г.М. на Приказ Министра обороны Российской Федерации от 10.08.1996 № 055 «Об утверждении перечней сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации» являются необоснованными и удовлетворению не подлежат.

Руководитель Департамента

регистрации и контроля за

ведомственными нормативными актами

государственный советник юстиции

2 класса Т.Н.Хомчик

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙФЕДЕРАЦИИ

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВКПИ01-115

« 12 » февраля 2002 года г. Москва

Верховный Суд Российской Федерации в составе: председательствующего — генерал-майора юстиции Захарова Л.М., при секретаре — лейтенанте юстиции Коваленко А.А., с участием помощника Главного военного прокурора — полковника юстиции Милованова В.В., представителя заявителя Пасько Г.М. — адвоката Павлова И.Ю.; заявителей в интересах Калядина В.А. — адвокатов Труновой Л.К. и Матвеева Л.Г; представителей Министра обороны Российской Федерации подполковника юстиции Русанова К.Н. и подполковника Худого И.Н., заинтересованного лица от Министерства юстиции Российской Федерации Обушенко Л.А., рассмотрев в закрытом судебном заседании гражданское дело по жалобам Пасько Г.М. и адвокатов Труновой Л.К. и Матвеева Л.Г. на Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденный и введенный в действие приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года№ О55.(далее Перечень…),

УСТАНОВИЛ:

Адвокаты Трунова Л.К. и Матвеева Л.Г. (в интересах Калядина В.А.) и гражданин Пасько Г.М. обратились в Верховный Суд Российской Федерации с указанными выше требованиями.

При этом, адвокаты Трунова Л.К. и Матвеев Л.Г. просили в жалобе признать незаконными и недействующими с 10 августа 1996г. пункты 273, абз. 2, 3; 274, абз. 2, 3 и 348, абз. 2 Перечня, но в судебном заседании они расширили свои требования и просили признать незаконным и недействующим с 10 августа 1996г. Перечень в полном объеме, поскольку он является нормативным правовым актом, подлежал государственной регистрации и опубликованию, однако этого сделано не было. Пасько Г.М. в жалобе просит признать незаконными и недействующими со дня издания пункты 41; 129; 152; 240; 273; 275; 276; 384; 386; 452; 456; 472» 600; 601 Перечня, поскольку, по его мнению, они противоречат законодательству Российской Федерации, выходят за рамки Закона РФ «О государственной тайне» и содержат новые категории сведений не имеющихся в Законе. Кроме того, отдельные пункты Перечня, по мнению заявителя, изложены не четко, носят неопределенный характер, что допускает возможность их произвольного толкования и применения на практике.

Обосновывая незаконность Перечня в полном объеме, заявитель обращает внимание в жалобе на то, что Перечень и приказ Министра обороны РФ от 10 августа 1996г., которым утвержден и введен в действие этот Перечень, не прошел государственную регистрацию в Министерстве юстиции РФ и официально не опубликован.

Заслушав объяснения представителя Пасько Г.М. адвоката Павлова И.Ю., адвокатов Труновой Л.К. и Матвеева Л.Г. в обоснование жалоб; объяснения представителей Министра обороны РФ Русанова К.Н. и Худого И.Н., полагавших, жалобы не подлежащими удовлетворению, поскольку оспариваемый заявителями Перечень издан в соответствии с действующим законодательством; а также объяснение заинтересованного лица от Министерства юстиции РФ Обушенко Л.А., заявившей, что рассматриваемые жалобы удовлетворению не подлежат, поскольку Перечень не является нормативным правовым актом, прошел государственную юридическую экспертизу в Министерстве юстиции РФ и признан не нуждающимся в государственной регистрации, исследовав соответствующие законодательные акты и выслушав заключение прокурора Милованова В.В., предложившего признать жалобы заявителей обоснованными, поскольку обжалуемый Перечень является нормативным правовым актом и подлежал государственной регистрации, Верховный Суд Российской Федерации находит, что требования заявителей подлежат удовлетворению в части признания Перечня нормативным правовым актом и подлежащим государственной регистрации.

Пунктом 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 г. № 1009 установлено, что нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, независимо от срока их действий, в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера подлежат государственной регистрации.

Оспариваемый Перечень, утвержденный и введенный в действие приказом Министра обороны РФ от 10 августа 1996г. № 055 представлялся на государственную регистрацию в Министерство юстиции РФ, прошел юридическую экспертизу и признан компетентным органом не нуждающимся в государственной регистрации, о чем сообщил в Верховный Суд РФ Руководитель Департамента регистрации и контроля за ведомственными нормативными актами в письме от 16 января 2002 г. № 07-160, а принимавшее участие в судебном разбирательстве заинтересованное лицо от Министерства юстиции РФ Обушенко Л.А. пояснила, что, в процессе юридической экспертизы, обжалуемый акт был признан не нормативным правовым актом и поэтому государственной регистрации не подлежал.

Верховный Суд Российской Федерации находит это решение Департамента регистрации и контроля за ведомственными нормативными актами ошибочным.

В соответствии со ст. 2. Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993г. перечень сведений, составляющих государственную тайну — это совокупность категории сведений, в соответствии, с которыми сведения относятся к государственной тайне и засекречиваются на основаниях и в порядке, установленных федеральным законодательством (в редакции Федерального закона от 6 октября 1997г. №131-ФЗ).

Обжалуемым Перечнем ограничиваются предусмотренные п.4 ст.29 Конституции Российской Федерации права гражданина свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любыми законным способом.

Допуск должностных лиц или граждан к этим сведениям, в соответствии со ст. 24 Закона РФ «О государственной тайне», может повлечь ограничение их прав на выезд за границу, на использование открытий и изобретений, на неприкосновенность частной жизни.

Согласно ст. ст. 4 и 9 Закона РФ «О государственной тайне» и Указу Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995г. № 1203 «Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне», Министр обороны РФ наделен полномочиями отнесения сведений к государственной тайне в том числе ведомственной принадлежности в рамках его компетенции.

Утвержденный Министром обороны РФ Перечень обязателен не только для военнослужащих, рабочих и служащих Министерства обороны, но и для других граждан.

Лица, не имеющие специального разрешения на сбор и передачу сведений, засекреченных на основании Перечня и осуществившие эти действия, привлекаются к различным видам ответственности, в том числе и уголовной. По уголовным делам на основании Перечня решается вопрос о наличии или отсутствии в собранной, переданной или утраченной информации сведений составляющих государственную тайну.

В частности, Пасько Г.М. и Калядин В.А. обвиняются, в том числе и на основании обжалуемого Перечня.

Согласно ст. 10 Закона РФ «О государственной тайне», должностные лица, наделенные полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, вправе принимать решения о засекречивании информации, находящийся в собственности предприятий, учреждений и граждан, если эта информация включает сведения, перечисленные в Перечне.

При этом предусматриваются обязательства собственника информации по ее нераспространению, а при отказе от такого обязательства собственник предупреждается об ответственности за несанкционированное распространение сведений, составляющих государственную тайну.

Исходя из изложенного, Верховный Суд Российской Федерации находит, что обжалуемый Перечень затрагивает права граждан, рассчитан на неоднократное применение, носит межведомственный характер, поэтому является нормативным правовым актом и, в соответствии со ст. 8 Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 г.№ 763 и п. 10 .Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 г. №1009, подлежал государственной регистрации.

Вопреки доводам жалобы Пасько Г.М. Министр обороны РФ наделен правом отнесения сведений к государственной тайне в пределах его компетенции, о чем указано выше, и, утверждения обжалуемый Перечень, не вышел за пределы Закона РФ «О государственной тайне» и Перечня утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. № 1203.

Обсуждая вопрос, с какого времени обжалуемый Перечень следует признать не действующим и не порождающим правовых последствий, Верховный Суд Российской Федерации исходит из следующего.

Министр обороны РФ, издавая приказ № 055 от 10 августа 1996 г., которым утвержден и введен в действие обжалуемый Перечень, действовал в соответствии с требованиями Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996г. №763 и Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Р.Ф. от 13 августа 1997 г. № 1009, представив Перечень на государственную регистрацию в Министерство юстиции РФ.

Однако, после проведения юридической экспертизы, Перечень был признан не нуждающимся в государственной регистрации, поскольку он, по мнению специалистов Министерства юстиции РФ, проводивших юридическую экспертизу, не признан нормативным правым актом.

Верховный Суд Российской Федерации, как это указано выше, признал Перечень нормативным правовым актом, подлежащим государственной регистрации. Поскольку необходимость в государственной регистрации обжалуемого Перечня установлена судом, его следует признать недействительным и не порождающим правовых последствий со дня вступления в законную силу судебного решения и после государственной регистрации этого нормативного правового акта должен быть решен вопрос о его опубликовании в соответствии с требованиями п. 8 Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 г. № 763 и п. 17 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 1997 г. № 1009.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 191-197; 203; 239-7 ГПК РСФСР Верховный Суд Российской Федерации

РЕШИЛ:

Жалобы Пасько Григория Михайловича, Труновой Людмилы Константиновны и Матвеева Леонида Германовича (в интересах Калядина Виктора Александровича) — удовлетворить.

Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденный и введенный в действие приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055 признать недействительным и не порождающим правовых последствий со дня вступления настоящего решения в законную силу.

Решение может быть обжаловано и опротестовано в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 суток после вынесения решения в окончательной форме, то есть после 16 февраля 2002 года

.

Судья Верховного Суда

Российской Федерации

Л.Захаров

—

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ В Военную коллегию Верховного Суда

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Российской Федерации

«18» февраля 2002г. ________________________________

121069, г. Москва, ул. Поварская, 15

КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА

на решение Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам № ВКПИ 01-104, ВКПИ 02-7.

12 февраля 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации удовлетворил требования Пасько Григория Михайловича и представителей Калядина Виктора Александровича в отношении Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года .№ 055.

Минобороны не согласно с данным решением.

Пояснения по кассационной жалобе будут представлены после получения решения суда в окончательной форме, так как на 13 февраля 2002 г представители ответчика лишены возможности ознакомиться с мотивировочной частью решения.

Прошу решение Верховного Суда Российской Федерации по указанным делам отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Приложение:

1. Копии кассационной жалобы по числу лиц, участвующих в деле.

2. Замечания на протокол.

3. Квитанция об оплате госпошлины.

Представитель Минобороны России

по доверенности К. Русанов

МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ В Военную коллегию Верховного Суда

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Российской Федерации

«19» марта 2002 г. ____________________________________

№205/2496 121069, г. Москва, ул. Поварская, 15

ДОПОЛНЕНИЕ К КАССАЦИОННОЙ ЖАЛОБЕ

на решение Верховного Суда Российской Федерации по гражданскому делу

№ВКПИ 01-115.

12 февраля 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации удовлетворил требования Пасько Григория Михайловича и представителей Калягина Виктора Александровича в отношении Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055.

Вынося решение, суд исходил из того, что признал Перечень праворегулирующим, затрагивающим права человека и гражданина, рассчитанным на неоднократное применение, носящим межведомственный характер, а, следовательно, являющимся нормативным правовым актом, подлежащим государственной регистрации.

В заседании суд установил, что перечень сведений, составляющих государственную тайну — это совокупность категорий сведений (ст. 2 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 г.). Дефиницию понятия «категория» действующее законодательство не содержит.

Категории — формы осознания в понятиях всеобщих способов отношения человека к миру, отражающих наиболее общие и существенные свойства, законы природы, общества и мышления. (Философский словарь/Под ред. И.Т.Фролова-4-е изд.- М.: Политиздат., 1981.-445 с.)

Категория — научное понятие, выражающее наиболее общие свойства и связи явлений действительности; группа лиц, предметов, явлений, объединенных общностью каких — н. признаков. (Ожегов С.И., словарь русского языка, около 57000 слов, изд. 12-е, стереотип. Под ред. доктора филологических наук, профессора Н.Ю. Шведовой. М., «Русский язык»., 1978).

Исходя из приведенных определений следует вывод, что любая группа сведений, объединенная общностью признаков не может содержать норм права. Данное утверждение подтверждается фактами, исследованными и зафиксированными в протоколе судебного заседания. В частности представители Пасько Г.М. и Калядина В.А. не смогли привести ни одной нормы из текста оспариваемого приказа, в т: ч. и таких, которые бы ограничивали права граждан. Данные обстоятельства оставлены судом без надлежащей оценки.

Перечень не содержит норм права, в т.ч. и определяющих права и обязанности граждан в сфере государственной тайны, так как он предназначен для определения конкретных степеней секретности сведениям (грифов секретности их носителям), и действительно определяет их. Такие нормы определены статьей 21 Закона РФ «О государственной тайне» (далее — Закон) и приложениями «Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне», утвержденной постановлением Правительства РФ от 28 октября 1995 года№ 1050.

Судом установлено, право Министра обороны РФ относить сведения к государственной тайне в пределах его компетенции в соответствие с Перечнем, однако суд не применил ст. 11 Закона РФ «О государственной тайне», совершенно четко определяющую, что Перечни действуют в данных, т.е. конкретных органах. Таким образом, суд не применил норму закона, подлежащую применению.

Минобороны России как федеральный орган исполнительной власти действует в соответствии с Положением о Министерстве обороны Российской Федерации (далее — Положение), утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 11 ноября 1998 г. N 1357. В соответствии с Положением Минобороны России является федеральным органом исполнительной власти, проводящим государственную политику и осуществляющим государственное управление в области обороны, а также координирующим деятельность федеральных министерств, иных федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов РОССИЙСКОЙ Федерации по вопросам обороны, под которой понимается система политических, экономических, военных, социальных, правовых и иных мер по подготовке к вооруженной защите и вооруженная защита Российской федерации, целостности и неприкосновенности ее территории.

Поскольку функции и полномочия Минобороны России определяются нормативными правовыми актами, имеющими публично-правовой характер, то и Минобороны России и Министр обороны как должностное лицо действуют в пределах компетенции, определенной указанными актами.

Согласно п. 41 ст. 7 Положения функцией Минобороны России является осуществление правового регулирования организации деятельности только Минобороны России, организация правовой работы непосредственно в Вооруженных Силах Российской Федерации, поскольку иное не предусмотрено. Пунктами 36 и 37 ст. 11 Положения установлено, что Министр обороны издает приказы, директивы, положения, наставления, инструкции, уставы и иные нормативные (правовые, нормативные правовые) акты, в необходимых случаях -совместно с другими федеральными министерствами и иными федеральными органами исполнительной власти, дает указания, организует и проверяет их исполнение, а по вопросам обороны и другим вопросам, отнесенным к его компетенции — нормативные правовые акты, обязательные для исполнения федеральными министерствами, иными федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации. органами местного самоуправления, организациями, должностными лицами и гражданами. Обеспечение сохранения государственной тайны в прямой постановке не относится к вопросам обороны и не отнесено к компетенции Минобороны России. Признавая оспариваемый Перечень межведомственным суд в противоречие действующему законодательству тем самым наделил Министра обороны РФ правом издавать правовой акт, обязательный для исполнения всеми федеральными министерствами, ведомствами, органами власти субъектов федерации, всеми гражданами России.

В том случае, если признать Перечень межведомственным актом, следует так же признать, что в этом случае Министр обороны должен был бы издать его совместно с другими федеральными органами исполнительной власти, поскольку к компетенции Минобороны России не относятся вопросы определения и установления прав и обязанностей граждан, понимая под ними всех без исключения граждан Российской Федерации, по вопросам сохранения ими государственной тайны.

Полагаем, что — суду при разрешении данного вопроса необходимо было учитывать Указ Президента Российской федерации 20 января 1996 г. N 71 «Вопросы Межведомственной комиссии по защите государственной тайны», утвердившего Положение об указанной комиссии.

Согласно п. 3 Положения о Межведомственной комиссии Межведомственная комиссия — коллегиальный орган, основной функцией которого является координация деятельности федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской, Федерации по защите государственной тайны в интересах разработки и выполнения государственных программ, нормативных и методических документов, обеспечивающих реализацию федерального законодательства о государственной тайне, а п. 4 предоставляет Межведомственной комиссии право формировать перечень сведений, отнесенных к государственной тайне. Именно этот перечень и носит межведомственный характер.

Таким образом, мнение Минюста России, изложенное в письме от 16 марта 2000 г. № б5с-ЭР и подписанное первым заместителем Министра юстиции Российской Федерации, о внутриведомственном характере Перечня представляется правильным и полностью подтверждается нормой абзаца 1 ст. 11 Закона Российской Федерации «О государственной тайне». Руководствуясь указанной нормой Закона Минобороны России определяет основание для засекречивания сведений в соответствии с Перечнем («Основанием для засекречивания сведений… является их соответствие действующим в данных органах…. перечням сведений…»). Под «данным» органом законодатель со всей очевидностью понимает конкретный орган, а применительно к рассматриваемому случаю — Минобороны России, в котором и действует обжалуемый Перечень. Министр обороны, действуя в пределах своей компетенции, может отдавать обязательные для исполнения указания, издавать правовые акты, действие которых может распространяться только на подчиненный личный состав.

Подтверждением этому служит и тот факт, что в приказе МО РФ 1996 года № 055, утвердившем Перечень, указания Министром обороны РФ отдаются только должностным лицам МО РФ, а не всем гражданам России.

Следовательно, из нашедшего свое подтверждение в ходе судебного заседания факта применения к КалядинуВ.А. Перечня при его обвинении по уголовному делу, нельзя делать вывод о том, что Перечень применялся к нему, как и к любому гражданину Российской Федерации, правомерно. В данном случае к гражданам РФ должны применяться нормативные правовые акты Российской Федерации, а не акты федеральных органов исполнительной власти.

В судебном заседании установлено, что Министр обороны наделен полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, однако вывод суда о том, что Перечень обязателен не только для военнослужащих, служащих и рабочих Минобороны России, но и других ведомств, а также для всех граждан основан не на нормах материального права, а лишь на том факте, что Пасько Г.М. и Калядин В.А. обвинялись на основании рассматриваемого Перечня.

Судом оставлены без внимания утверждения ответчика о том, что Перечень носит технический характер и поскольку он не содержит норм права, то и нарушить Перечень невозможно, как невозможно нарушить список, реестр и им подобные документы. Подтверждением этому являются приговоры судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 31 октября 2001 г. в отношении Калядина В.А. и Тихоокеанского флотского военного суда от 25 декабря 2001 г. в отношении Пасько Г.М. Копии приговоров имеются в материалах дела. Устанавливая вину заявителей, суды основывались на нормативных правовых актах, но не на Перечне. Приговоры судов не содержат ни слова о применении к заявителям оспариваемого Перечня. При оценке обстоятельств дела суд обязан был учесть данные приговоры, однако этого не сделал, а к выводам, как о нормативности Перечня, так и о его межведомственном характере пришел лишь на основании представленных представителями заявителей экспертных заключений. Таким образом, вынося решение, суд неправильно определил юридически значимые обстоятельства.

Министерство обороны Российской Федерации полагает, что при принятии решения не были всесторонне изучены положения законодательных и иных нормативных правовых актов Российской Федерации по рассматриваемым вопросам, не была дана должная оценка области практического использования Перечня № 055.

Суд неверно установил факт ограничения Перечнем прав граждан России свободно получать и распространять информацию, закрепленных в п. 4 статьи 29 Конституции РФ. Эти права согласно п. 3 статьи 55 Конституции РФ могут быть ограничены только федеральным законом, но не Перечнем.

Одним из федеральных законов, вводящих такие ограничения, является Закон Российской Федерации «О государственной тайне», в статьях которого содержатся положения, регламентирующие, например:

в статьях 21, 22 и 25 (а в их развитие постановлением Правительства РФ от 28 октября 1995 года № 1050) — порядок допуска и доступа граждан к сведениям, составляющим государственную тайну;

в статье 10 — порядок ограничения прав собственности предприятий и граждан РФ на информацию в связи с ее отнесением к государственной тайне;

в статье 17 — порядок передачи сведений, составляющих государственную тайну, в связи с выполнением совместных работ;

в статье 26 — ответственность за нарушение законодательства о государственной тайне.

Перечень разработан на основании ст. 9 Закона, в соответствии Правилами отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням секретности, утвержденными постановлением Правительства РФ от 4 сентября 1995 г. № 870 (далее именуются — Правила № 870). Подготовку Перечня № 055 на основании статей 5, 7 Закона № 5485-1 и «Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне» (утвержден Указом Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № .1203) осуществляла экспертная комиссия Министерства обороны. Таким образом, права Министра обороны ограничены только теми сведениями, полномочиями по распоряжению которыми он наделен вышеупомянутым Указом Президента РФ. Обжалуемый Перечень № 055 по объему включенных в него сведений не может выходить за рамки Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, и Перечня сведений, составляющих государственную тайну (статья 5 Закона № 5485-1).

Таким образом, именно положения вышеуказанных нормативных правовых актов Российской Федерации установили ограничения на использование и распространение гражданами сведений, составляющих государственную тайну, а не рассматриваемый Перечень № 055.

Изложенную позицию необходимо дополнить тем, что ограничение прав граждан в соответствии со статьей 21 Закона № 5485-1 может производиться только «в добровольном порядке» при «согласии на частичные, временные ограничения их прав в соответствии со статьей 24 указанного Закона». Нет необходимости приводить содержание статьи 24 Закона № 5485-1, Следует лишь отметить, что ограничение на право использования информации, составляющей государственную тайну, и других их прав происходит по волеизъявлению самого гражданина при выполнении процедур, предусмотренных соответствующими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

При рассмотрении вопроса об ограничении прав собственности предприятий, учреждений, организаций и граждан на информацию в связи с ее засекречиванием в решении Верховного Суда в качестве обоснования приводится статья 10 Закона № 5485-1. Однако суд не учел, что указанной статьей определяется порядок засекречивания информации, полученной ее собственниками. Доводы представителей Министерства обороны о том, что в соответствии с указанной статьей Министр обороны «вправе принимать решения о засекречивании информации, находящейся в собственности предприятий, учреждений и граждан, если эта информация включает сведения, перечисленные в Перечне сведений, отнесенных к государственной тайне (утвержден Указом Президента РФ 1995 г. № 1203), не нашел в суде должной оценки.

В дополнение к изложенному необходимо отметить, что Министр обороны определил степени секретности для конкретных сведений (их носителей) не произвольно, а на основании утвержденных Правил № 870.

Например, степень секретности сведений, распространение которых может нанести ущерб Российской Федерации, определяется как «особой важности», министерству — «совершенно секретно». Это так же подтверждает невозможность введения в Перечне № 055 Министром обороны каких-либо норм права и доказывает, что указанный Перечень является документом, заведомо фиксированным в этой области нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Произошла подмена Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, Перечнем сведений, подлежащих засекречиванию. В данном случае сведения засекречиваются (их носителям присваивается гриф секретности) только при условии, что они отнесены к государственной тайне, следовательно, уже имеют ограничение на распространение, введенное упомянутыми нормативными правовыми актами РФ.

Судом не был детально изучен вопрос введения ограничения прав граждан РФ, касающихся их выезда за границу. Статьей 15 Федерального закона «О порядке выезда из Российской федерации и въезда в Российскую Федерацию» определено, что выезд граждан России за границу в связи с их осведомленностью в особой важности или совершенно секретных сведениях может быть ограничен. Учитывая то, что в данной статье упоминаются степени секретности сведений, действительно создается впечатление, что Перечень ограничивает вышеупомянутое право гражданина. Однако необходимо учитывать, что это ограничение введено в связи с возможным ущербом, который может нанести гражданин в случае разглашения ставших ему известными сведений указанных степеней секретности. Ущерб же определяется не Перечнем № 055, как говорилось выше, а Правилами № 870.

Однако даже в этом случае право гражданина в выезде за границу не может быть ограничено, если он добровольно сам его не ограничил, подписав в соответствии со статьей 21 Закона № 5485-1 соответствующий контракт. Вполне понятно, что на лиц, не допущенных к государственной тайне и не подписавших контракт, это ограничение распространено быть не может, что вытекает из положений статьи 24 Закона № 5485-1.

Суд установил, что имели место случаи привлечения граждан к ответственности на основании Перечня № 055, в том числе и к уголовной. Это утверждение основано на том, что обвинение в совершении преступления по статьям 275, 276, 283 УК РФ было предъявлено ряду граждан, в том числе и с использованием Перечня № 055. Если точнее, то в вину обвиняемым ставилась степень секретности сведений, нарушить которую невозможно. Полагаем, что такое использование Перечня при решении вопроса о несанкционированном распространении сведений, составляющих государственную тайну, неправомерно.

Так, в статье 26 Закона № 5485-1, указывается, что основанием для решения вопроса о привлечении к ответственности граждан являются «подготовленные в установленном порядке экспертные заключения об отнесении незаконно распространенных сведений к сведениям, составляющим государственную тайну». Речь о засекречивании или степени секретности сведений здесь не идет. В данной статье речь идет о соотносимости содержания распространенных сведений с категориями сведений, изложенными в статье 5 Закона № 5485-1, определяющей Перечень сведений, составляющих государственную тайну. Следовательно, Перечень № 055 не может служить основанием для привлечения к ответственности.

Кроме того, вывод суда о том, что Перечень № 055 обязателен не только для военнослужащих, лиц гражданского персонала Минобороны России, но и других граждан, основан не на нормах материального права, а лишь на том факте, что Пасько Г. М. и Калядин В.А. обвинялись на основании рассматриваемого Перечня № 055.

Таким образом, из нашедшего свое подтверждение в ходе судебного заседания факта применения к Калядину В.А. Перечня № 055 при его обвинении по уголовному делу, нельзя делать вывод о том, что Перечень № 055 применялся к нему, как и к любому гражданину Российской Федерации, правомерно. В данном случае к гражданам РФ должны применяться нормативные правовые акты Российской Федерации, а не акты федеральных органов исполнительной власти, каковым является Перечень № 055.

Следует признать, что поводом к обжалованию Перечня явилось, по мнению Минобороны России незаконное и необоснованное применение к заявителям Перечня органами следствия. Пасько Г.М. как военнослужащий не мог не знать о существовании Перечня, однако руководствоваться им он должен был лишь при определении грифа секретности сведений, находившихся у него. Но совершенно очевидно, что Калядин В.А. не мог и не должен был знать о существовании и содержании Перечня, являющегося ведомственным актом Минобороны России. Признание Перечня нормативным правовым актом, носящим межведомственный характер, не лишит Министра обороны РФ права в соответствии со ст. 9 Закона РФ «О государственной тайне» и впредь засекречивать аналогичные перечни, которые как следствие так и не будут опубликованы. При таких обстоятельствах органы следствия, дознания и суда получат право применять Перечни ко всем гражданам, в том числе и к тем, которые не должны знать об их существовании.

С учетом изложенного и на основании ст. 305, 306, 307 ГПК РСФСР

ПРОШУ:

решение Верховного Суда Российской Федерации отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Представитель Минобороны России по доверенности

подполковник юстиции К.Русанов

подполковник И.Худой

В Кассационную Коллегию Верховного Суда Российской Федерации

Заявитель: Пасько Григорий Михайлович

Заинтересованные лица:

Министр обороны Российской Федерации адрес: 103160, Москва, улица Знаменка, дом 19 Министерство юстиции Российской Федерации адрес: Москва, улица Воронцово поле, дом 4

КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2002 года удовлетворена жалоба Пасько Григория Михайловича на положения Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее Перечень), введенного в действие Приказом Министра обороны РФ от 10 августа 1996 года № 055 (далее Приказ).

Согласно вынесенному Верховным Судом Российской Федерации решению, Перечень был признан недействительным и не порождающим правовых последствий со дня вступления настоящего решения в законную силу.

Считаю, что решение в части определения судом момента, с которого Перечень не порождает правовых последствий, является необоснованным, незаконным и подлежащим изменению.

1. Вывод суда о правовых последствиях признания нормативного акта недействительным не соответствует требованиям закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 13 ГК РФ нормативный правовой акт, не соответствующий закону или иным правовым актам и нарушающий гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина может быть признан судом недействительным.

Недействительный — не имеющий законной силы (Словарь русского языка. Издание третье АН СССР Институт русского языка, Москва, 1986 г. том. 2 с. 434)

При этом необходимо различать два обстоятельства:

 момент, с которого незаконный нормативный акт признается судом недействительным (не имеющим законной силы, не порождающим правовых последствий);



 момент, с которого этот акт перестает действовать (применяться в дальнейшем).



Положения главы 24_1 ГПК РСФСР и Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» определяют процедуру рассмотрения жалоб на неправомерные действия (решения) государственных органов и должностных лиц, в том числе об оспаривании нормативных правовых актов.

Согласно ч. 1 ст. 239_7 ГПК РСФСР и ч. 2 ст. 7 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» суд, признав жалобу обоснованной, выносит решение об обязанности соответствующих государственного органа, общественной организации или должностного лица устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина либо иным путем восстанавливает его нарушенные права и свободы.

Поскольку недействительность обжалуемого нормативного правового акта признается в судебном порядке, то в силу ч. 3 ст. 239_8 ГПК РСФСР этот акт считается недействующим, то есть не подлежащим дальнейшему применению с момента вступления в законную силу решения суда о признании такого акта незаконным. С этого момента оспоренный нормативный правовой акт не подлежит применению всеми органами государственной власти (не может использоваться в дальнейшем в их правоприменительной практике). При этом применение такого нормативного акта должно , расцениваться как неисполнение судебного решения и влечь ответственность, предусмотренную федеральным законом (ст. 13 ГПК РСФСР).

Таким образом, нормативный правовой акт признанный незаконным перестает действовать и применяться (считается недействующим) с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда.

Однако, это не значит, что последствия признания нормативного акта недействительным не распространяются на права и обязанности, которые возникли до вступления решения в законную силу.

Положения ч. 3 ст. 239_8 ГПК РСФСР определяют процессуальные последствия вступления решения суда в законную силу. Это следует, в том числе из названия статьи (Исполнение решения). До вступления решения в законную силу отсутствуют основания полагать, что нормативный акт не действует. До этого момента нормативный правовой акт юридически считается действующим. Но как только решение вступило в законную силу, нормативный акт юридически становится недействующим и недействительным, то есть не порождающим правовых последствий с момента его издания. Последствия признания нормативного правового акта недействительным вступившим в законную силу решением находятся в сфере действия материального права. Справедливость такой позиции подтверждается положениями ч. 2 ст. 13 ГК РФ, согласно которым, в случае признания судом акта недействительным нарушенное право подлежит восстановлению либо защите.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 9 Постановления от 27 апреля 1993 года «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону», а также в п. 17 Постановления от 21 декабря 1993 года «О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан» (с изменениями на 25 мая 2000 года):

«В случае удовлетворения заявления о признании противоречащим закону иного правового акта (не являющегося законом субъекта Российской Федерации) суд признает этот акт недействительным и не порождающим правовых последствий со дня его издания, а если закон, которому противоречит правовой акт, вступил в силу (введен в действие) после издания правового акта — со дня вступления в силу (введения в действие) закона».

Согласно п. 10 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 года № 763 в редакции Указов Президента РФ от 16.05.97 № 490 и от 13.08.98 № 963, нормативные правовые акты, не прошедшие государственную регистрацию, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, не могут служить основанием для регулирования соответствующих отношений и на них нельзя ссылаться при разрешении споров.

Таким образом. Перечень, признанный судом недействительным должен -считаться не порождающим правовых последствий с момента его издания.

2. Обоснование, приведенное судом при обсуждении вопроса, с какого времени обжалуемый Перечень следует признать не порождающим правовых последствий, является несостоятельным.

Так, суд в решении указал:

«Министр обороны РФ, издавая приказ ЛЬ 055 от 10 августа 1996 г., которым утвержден и введен в действие обжалуемый Перечень, действовал в соответствии с требованиями Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996г. №763 и Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистровом, утвержденных Постановлением Правительства Р. Ф. от 13 августа 1997 г. № 1009, представив Перечень на государственную регистрацию».

Вместе с тем в решении умалчивается о том, что Приказ поступил в Министерство юстиции РФ на государственную регистрацию лишь в 2000 году, до чего почти четыре года, использовался правоприменителями без соответствующей юридической экспертизы. Именно в этот период положения Приказа были применены в моем уголовном деле.

Между тем, в соответствии с п. 12 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, -утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 г. № 1009, нормативные правовые акты предоставляются в Министерство юстиции РФ не позднее 10 дней со дня их подписания (утверждения)

Таким образом, утверждение суда о том, что действия Министра обороны РФ по изданию Приказа соответствовали требованиям законодательства, является ошибочным.

Далее суд в решении указывает:

«Однако, после проведения юридической экспертизы. Перечень был признан не нуждающимся в государственной регистрации, поскольку он, по мнению специалистов Министерства юстиции РФ, проводивших юридическую экспертизу, не признан нормативным правым актом.

… Поскольку необходимость в государственной регистрации обжалуемого Перечня установлена судом, его следует признать недействительным и не порождающим правовых последствий со дня вступления в законную силу судебного решения».

Таким образом, суд обосновал свой вывод тем, что нарушение порядка издания нормативного акта произошло по вине специалистов Минюста РФ, а не Министра обороны России, как лица его издавшего. Тем самым, суд поставил правовые последствия признания нормативного акта недействительным в зависимость от фактических обстоятельств, имевших место при издании Министром обороны РФ оспариваемого. Перечня.

Между тем, эти фактические обстоятельства, в том числе вина конкретных должностных лиц в противоправных действиях, выразившихся в издании нелегитимного нормативного акта, не входят в круг обстоятельств, от которых зависят правовые последствия признания этого акта недействительным.

Так или иначе, была нарушена процедура издания Перечня, что влечет признание его недействительным и не порождающим правовых последствий со дня принятия. И не имеет значение, кто в этом виноват Министр обороны или сотрудники Министерства юстиции.

Фактические обстоятельства, при которых была нарушена процедура издания нормативного акта, влияют исключительно на определение ответственности тех должностных лиц, которые принимали участие в нормотворческом процессе. Однако эти обстоятельства в рамках заявленных в жалобах требований рассматриваться не должны.

Таким образом, вывод суда о том, что Перечень должен быть признан не порождающим правовых последствий лишь с момента вступления решения в законную силу, является ошибочным.

Сохранив легитимность Перечня с момента его издания до вступления в законную силу своего решения, суд фактически отказал заявителям в защите их нарушенных прав.

Кроме того, суд в своем решении также ошибочно использовал формулировки, допускающие возможность легализации недействительного Перечня в будущем. Так в решении указано:

«… после государственной регистрации этого нормативного правового акта должен быть решен вопрос его опубликования в соответствии с требованиями п. 8 Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 г. № 763 и п. 17 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Р. Ф. от 13 августа 1997г. № 1009».

Как уже отмечалось, признанный судом недействительным правовой акт не может применяться государственными органами. Никакие действия с таким актом, в том числе направление его на государственную регистрацию, не могут нейтрализовать его недействительность и придать ему юридическую силу.

Таким образом, суд некорректно включил эту формулировку в мотивировочную часть решения.

3. Суд необоснованно включил в мотивировочную часть решения фрагмент, касающийся обоснования законности содержания Перечня. Так в решении указано:

«Вопреки доводам жалобы Пасько Г.М. Министр обороны РФ наделен правом * отнесения сведений к государственной тайне в пределах его компетенции, о чем указано выше, и, утверждения обжалуемый Перечень, не вышел за пределы Закона РФ «О государственной тайне» и перечня утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. № 1203». (орфография и пунктуация цитаты сохранены).

Между тем, данное суждение приведено в решении без какой-либо аргументации, т.е. необоснованно. Уже одно только это обстоятельство является основанием для исключения процитированного фрагмента из мотивировочной части. Исключение этого фрагмента не нанесет ущерба логике решения, поскольку содержащееся в этом фрагменте суждение не влияет на окончательный вывод суда о недействительности Перечня.

Суд, установив в ходе рассмотрения дела «порок формы» нормативного акта, не может рассматривать вопрос несоответствия оспариваемых положений Перечня законодательству по другим, указанным в жалобе основаниям.

Как видно из содержания моей жалобы (л. д. 71-78), в ней присутствуют две группы аргументов, выдвигаемых в качестве оснований для признания недействительными оспариваемых положений нормативного акта. Первая группа относится к основаниям, по которым оспаривается содержание нормативного акта (1. — отдельные пункты Перечня засекречивают сведения, которые не подпадают под категории, указанные в ст. 5 Закона «О государственной тайне»; 2. — некоторые пункты Перечня сформулированы не достаточно определенно). Вторая группа включает аргументы, относящиеся к процедуре издания -(форме) нормативного акта (3. — опубликование и 4. — государственная регистрация).

В судебном заседании были бесспорно установлены обстоятельства (отсутствие государственной регистрации), свидетельствующие о нарушении порядка издания (пороке формы) нормативного акта.

При таком положении Приказ не может быть признан законным и действующим в какой бы то ни было части (как в обжалованной, так и в необжалованной части) как принятый с нарушением установленного порядка. Так как по изложенным в п. 1 настоящей кассационной жалобы мотивам Приказ не может влечь правовых последствий и служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений и разрешения споров, суд был лишен необходимости и возможности проверять доводы заявителей о несоответствии закону содержащихся в этом акте положений.

Невозможность рассмотрения жалобы по иным основаниям вытекает также из положения п. 10 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 года № 763, в соответствии с которым, при разрешении споров нельзя ссылаться на нормативные правовые акты, не прошедшие государственную регистрацию.

Таким образом, процитированный фрагмент мотивировочной части решения также подлежит исключению.

На основании изложенного, в соответствии с п. 4 ст. 305 ГПК РСФСР,

ПРОШУ:

Решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2002 года изменить:

1. указать в резолютивной части решения, что Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, введенный в действие приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055 признан незаконным (недействительным и не порождающим правовых последствий с момента его издания.

2. исключить из мотивировочной части решения фрагмент из пяти абзацев, начинающийся словами «Вопреки доводам жалобы…» и заканчивающийся словами «… от 13 августа 1997г. № 1009.».

Примечание: прошу адресованную мне корреспонденцию направлять адвокату Павлову Ивану Юрьевичу по адресу: 191028, Санкт-Петербург, а/я 258, тел/факс (812) 273-63-40, (812) 327-29-43. E-mail: pavlov@sp.ru

Приложение — копии кассационной жалобы (4 экз.)

28 февраля 2002 года

За Г. М. Пасько по доверенности

И. Ю. Павлов

В Кассационную Коллегию Верховного Суда Российской Федерации

№ ВКПИ 01-115 Заявитель: Пасько Григорий Михайлович

№ КАС 02-132

Представитель заявителя: адвокат Павлов Иван

Юрьевич почтовый адрес: 191028, Санкт-

Петербург, а/я 258, тел/факс (812) 273-63-40, (812)

327-29-43. E-mail: pavlov@sp.ru

ОБЪЯСНЕНИЯ

на кассационную жалобу Министра обороны РФ

Аргументация кассационной жалобы Министра обороны РФ на решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2002 года сводится к тому, что Приказ Министра обороны РФ от 10 августа 1996 года № 055 (далее Приказ), утвердивший Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ (далее Перечень) не подлежал государственной регистрации, поскольку он не являлся нормативным правовым актом.

Между тем, позиция Министра обороны РФ является неправильной. Ошибочным является и выраженное в кассационной жалобе мнение представителей Минобороны России о месте и роли Приказа в системе правовых актов, регулирующих сферу защиты государственной тайны.

Определения широко используемых в юридической теории и практике понятий «нормативный правовой акт» и «правовая норма» раскрыты в Постановлении Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 11 ноября 1996 года № 781-11 ГД. Так, в этом Постановлении указано, что

«… нормативный правовой акт это письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм. В свою очередь, под правовой нормой принято понимать общеобязательное государственное предписание постоянного или временного характера, рассчитанное на многократное применение».

Именно на такое понимание этих терминов ориентированы все федеральные органы исполнительной власти при подготовке к изданию своих актов (Приказы Минюста РФ № 217 от 14.07.99 и № 42 от 17.04.98).

Аналогичным образом раскрываются эти дефиниции и в судебной практике. Так, в соответствии с пунктом 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 года № 5 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону» (с изменениями на 25 мая 2000 года), под нормативным правовым актом понимается «изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом».

Таким образом, к форме и содержанию нормативного правового акта предъявляются следующие требования:

 акт должен быть издан (принят) компетентным (управомоченным) органом в определенной документальной форме;



 содержание акта должно быть направлено на установление, изменение или отмену общеобязательного государственного предписания (правила поведения) постоянного или временного характера, рассчитанного на многократное применение, адресованного неопределенно большому числу субъектов.



Приказ отвечает всем вышеперечисленным требованиям.. В соответствии с Правилами подготовки ведомственных нормативных актов,’ утвержденными Постановлением Совета Министров РФ от 23 июля 1993 года № 722 и пришедшими им на смену Правилами подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 года № 1009, нормативные правовые акты издаются в виде постановлений, приказов, распоряжений, правил, инструкций и положений и подписываются руководителем федерального органа исполнительной власти.

Оспариваемый акт издан в виде приказа. Компетенция лица, подписавшего данный акт (Министра обороны РФ) определена Законом Российской Федерации «О государственной тайне». В соответствии с частью 5 статьи 9 этого закона, «Органами государственной власти, … разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. В эти перечни включаются сведения, полномочиями по распоряжению которыми наделены указанные органы, и устанавливается степень их секретности… Эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти».

Таким образом, форма Приказа полностью отвечает требованиям, предъявляемым к нормативным правовым актам федеральных органов исполнительной власти.

2. В настоящее время процедура засекречивания конкретных сведений заключается в применении следующих нормативных правовых актов:

 Закон РФ «О государственной тайне» (с изменениями, внесенными федеральным законом от 06.10.97 № 131-ФЗ) (далее Закон). Статья 5 Закона содержит перечень сведений, составляющих государственную тайну. Причем, поскольку сами сведения, составляющие государственную тайну, не могут быть в явном виде помещены в текст нормативного правового акта, в законе избран подход, трактующий перечень как совокупность достаточно общих категорий сведений, подлежащих детализации подзаконным ведомственным нормативным правовым актом.



 Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденный Указом Президента РФ № 1203 от 30 ноября 1995 года (далее Указ № 1203) определяет для распоряжения каждой категорией, указанной в законе, полномочный государственный орган.



 Руководители государственных органов, определенных в Указе № 1203, на основании перечня, содержащегося в статье 5 Закона, разрабатывают свои развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. В такие развернутые перечни включаются номинации конкретных сведений (групп сведений), относящихся к тем категориям, которые находятся в компетенции этих органов.



Каждый из этих нормативных актов (Закон, Указ № 1203 и акт государственного органа) имеет индивидуальное функциональное значение при решении практического вопроса об отнесении тех или иных конкретных сведений к государственной тайне.

Положения Закона являются основой для формирования развернутых ведомственных перечней сведений, подлежащих засекречиванию, путем детализации категорий сведений, указанных в статье 5 Закона. Указ № 1203 определяет компетенцию органов государственной власти (федеральных министерств и ведомств), в сфере формирования развернутых перечней, закрепляя за этими ведомствами категории, содержащиеся в статье 5 Закона.

Таким образом, положения как статьи 5 Закона, так и перечня, утвержденного Указом № 1203, имеют бланкетный характер и не подлежат прямому применению при решении вопроса о засекречивании конкретных сведений. Этот вопрос решается с помощью самих развернутых перечней, которые утверждаются ведомственными нормативными правовыми актами. Положения именно этих нормативных правовых актов являются непосредственным правовым основанием для отнесения конкретных сведений к государственной тайне.

Совокупность Закона, Указа № 1203 и развернутого перечня дает правоприменителю возможность иметь полное представление о том, отнесены ли те или иные конкретные сведения к государственной тайне на законных основаниях.

Одним из таких развернутых перечней является Перечень, утвержденный и введенный в действие Приказом.

Наряду с Законом и Указом № 1203 Приказ является праворегулирующим в сфере охраны государственной тайны, затрагивает права и определяет обязанности неограниченного круга лиц, рассчитан на неоднократное применение и носит межведомственный характер.

Непосредственно на основании Приказа и утвержденного им Перечня производится отнесение к государственной тайне конкретной информации, используемой в военной области, а также устанавливается степень секретности этих сведений. Таким образом, Перечень затрагивает предусмотренное частью 4 статьи 29 Конституции РФ право каждого свободно получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Установленное Перечнем ограничение этого конституционного права является обязательным для всех лиц.

Допуск лиц к сведениям, засекреченным на основании Перечня, влечет ограничения прав этих лиц, в частности, права на неприкосновенность частной жизни, на свободу передвижения и выбор места жительства.

За неправомерные действия со сведениями, засекреченными в соответствии с Перечнем, лица их совершившие привлекаются к различным видам ответственности, в том числе и уголовной.

То есть, положения Приказа и утвержденного им Перечня:

 затрагивают конституционное право граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию;



 рассчитаны на многократное применение;



 носят межведомственный характер;



 регулируют правоотношения в области государственной тайны;



 определяют обязанности граждан в этой сфере;



 являются одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушившим эти обязанности.



Таким образом. Приказ является нормативным правовым актом, поскольку его содержание направлено на установление общеобязательного государственного предписания, связанного с обеспечением защиты государственной тайны.

В соответствии с пунктом 2 Положения о порядке государственной регистрации ведомственных нормативных актов (далее Положение), утвержденного Постановлением Правительства РФ от 8 мая 1992 года № 305, государственной регистрации подлежали нормативные акты министерств и ведомств Российской Федерации, затрагивающие права и законные интересы граждан или носящие межведомственный характер независимо от срока их действия и характера содержащихся в них сведений.

Пришедшие на смену Положению Правила подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 13 августа 1997 года № 1009 в настоящее время также предусматривают обязанность указанных органов, в том числе Минобороны РФ, регистрировать такие нормативные правовые акты в Минюсте РФ.

Таким образом. Верховный Суд РФ в своем решении правомерно признал Приказ нормативным правовым актом, подлежащим государственной регистрации.

На основании изложенного, прошу кассационную жалобу Министра обороны РФ оставить без удовлетворения.

26 марта 2002 года за Г.М. Пасько по

доверенности И.Ю. Павлов

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело №КАС 02-132

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего — Федина А. И.

членов коллегии — Ермилова В. М.

Петроченкова А. Я.

с участием прокурора — Косова А. С

рассмотрела в судебном заседании 7 мая 2002 года гражданское дело по жалобам Пасько Г. М., адвокатов Труновой Л. К. и Матвеева Л. Г., действующих в интересах Калядина В. А., на Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденный приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055, по кассационным жалобам представителя заявителя Пасько Г.М. адвоката Павлова И. Ю., заявителей в интересах Калядина В. А. адвокатов Труновой Л. К. и Матвеева Л. Г., представителей Министерства обороны Российской Федерации Русанова К. Н. и Худого И. Н. на решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2002 года, которьм были удовлетворены жалобы заявителей.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Петроченкова А. Я., объяснения представителей Пасько Г. М. адвоката Павлова И. Ю., Калядина В. А. адвокатов Труновой Л. К. и Матвеева Л. Г., поддержавших доводы своих кассационных жалоб, а также объяснения представителя Министерства обороны Российской Федерации Русанова К. Н., поддержавшего доводы, приведенные в кассационной жалобе Министерства обороны Российской Федерации, и поставившего вопрос об отмене решения и отказе в удовлетворении жалоб заявителей, заключение прокурора управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Косова О. С., полагавшего решение суда подлежащим отмене с прекращением производства по делу. Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Пасько Г. М., Трунова Л. К. и Матвеев Л. Г. (последние в интересах Калядина В. А.) обратились в Верховный Суд Российской Федерации с требованием о признании незаконным и недействующим указанного Перечня с момента его утверждения, поскольку он не прошел государственную регистрацию, не был опубликован и противоречит Законам Российской Федерации «О государственной тайне» и «Об информации, информатизации и защите информации».

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2002 года жалобы удовлетворены, а обжалуемый Перечень признан недействительным и не порождающим правовых последствий со дня вступления судебного решения в законную силу.

В кассационных жалобах адвокаты Павлов И. Ю., Трунова Л. К. и Матвеев Л. Г. оспаривают законность судебного решения и просят его изменить в части срока, с которого постановлено считать указанный Перечень недействительным, и полагают, что он должен считаться таковым с момента принятия, то есть с 10 августа 1996 года.

Павлов И. Ю., кроме того, просит исключить из мотивировочной части решения формулировки, которые, по его мнению, привели к ошибочной оценке судом обстоятельств, имеющих значение для правильного решения вопроса о времени, с которого должен признаваться недействительным нормативный правовой акт, не прошедший государственную регистрацию.

В кассационной жалобе представителей Министерства обороны Российской Федерации поставлен вопрос об отмене судебного решения и направления дела на новое рассмотрение в связи с неправильным определением юридически значимых обстоятельств и неправильным применением норм материального права.

Так, в жалобе утверждается, что издание и применение в Министерстве обороны Российской Федерации обжалуемого Перечня никаким образом не повлекло нарушение прав и интересов заявителей. Перечень не содержит норм права и не носит межведомственный характер, поэтому он не является нормативным правовым актом. Таким образом, вывод суда о его обязательной государственной регистрации ошибочный.

Рассмотрев материалы дела и проверив доводы, приведенные в кассационных жалобах. Кассационная коллегия считает, что судебное решение подлежит отмене по следующим основаниям.

Основополагающее значение для правильного разрешения настоящего дела имеет опрос о том, относится ли обжалуемый Перечень к нормативным правовым актам, для которых требуется обязательная государственная регистрация.

Как усматривается из материалов дела, заявители считают его таковым и поэтому подали в суд жалобы в порядке, установленном главой 24-1 ГПК РСФСР.

Свои требования они мотивировали тем, что к Пасько Г. М. и Калядину В. А. органами предварительного следствия реально применялись положения не прошедшего государственную регистрацию и официально не опубликованного приказа Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055, на его нормы ссылались эксперты, проводившие экспертизу по уголовному делу, и это повлекло, якобы, необоснованное привлечение к уголовной ответственности и осуждение указанных лиц.

Суд признал Перечень нормативным правовым актом, нуждающимся в государственной регистрации, на том основании, что он ограничивает права и свободы граждан на свободный доступ к информации и ее распространение, а также может повлечь запрет на выезд за границу, нарушение неприкосновенности частной жизни, привлечение к ответственности вплоть до уголовной, как в данном случае с Пасько Г. М. и Калядиным В. А., и что он обязателен не только для военнослужащих, рабочих и служащих Министерства обороны Российской Федерации, но и для других граждан, рассчитан на неоднократное применение и носит межведомственный характер.

Эти выводы суда первой инстанции основаны на неправильном толковании норм материального права и являются ошибочными.

По смыслу закона под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт уполномоченного на то органа государственной власти или должностного лица, устанавливающий правовые нормы, обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом.

В соответствии с пунктом 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 1997 года № 1009, государственной регистрации подлежат не все нормативные правовые акты, а лишь затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, независимо от срока их действия, в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера.

Приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055, как об этом прямо указано в его названии, утвержден Перечень сведений, подлежащих засекречиванию исключительно в Вооруженных Силах Российской Федерации. Этот Перечень разработан Министерством обороны Российской Федерации в пределах его компетенции, в соответствии со ст. 9 Закона Российской Федерации «О государственной тайне», согласно которой Министерство обороны Российской Федерации, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, вправе было разработать развернутый Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации. Этот Перечень не предусматривает правил поведения граждан, а, согласно статье 1, предназначен для определения степеней секретности конкретных сведений, составляющих государственную тайну, и обращен лишь к тем должностным лицам Министерства обороны Российской Федерации, которые по роду своей деятельности к этому причастны, но не ко всем гражданам, как посчитал суд.

О том, что разрабатываемые в органах государственной власти, на предприятиях, в учреждениях и организациях перечни сведений, подлежащих засекречиванию, действуют только в данных органах, на данных предприятиях, в данных учреждениях и организациях, прямо указано в статьях 11 и 13 Закона Российской Федерации «О государственной тайне». Эти положения закона судом не учтены.

Таким образом, обжалуемый Перечень не является нормативным правовым актом межведомственного характера, а вывод суда о его обязательной государственной регистрации основан на неправильном применении и толковании норм материального права.

То обстоятельство, что при расследовании конкретных уголовных дел в отношении Пасько Г. М. и Калядина В. А. принимались во внимание требования обжалуемого приказа Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055, может служить основанием для оценки правомерности действий органов предварительного следствия и суда в уголовно-процессуальном порядке, но оно не свидетельствует о переводе данного ведомственного приказа в категорию межведомственных нормативных правовых актов, для которых предусмотрен иной порядок издания, государственной регистрации и опубликования.

В жалобах заявителей, помимо ссылок на отсутствие государственной регистрации приказа Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055, указывалось на несоответствие отдельных пунктов утвержденного этим приказом Перечня положениям Законов Российской Федерации «О государственной тайне» и «Об информации, информатизации и защите информации».

Эти обстоятельства судом первой инстанции не исследовались и в решении не оценены. В связи с этим Кассационная коллегия не может принять новое решение, а дело подлежит направлению на новое судебное рассмотрение со стадии принятия жалоб.

С учетом изложенного и руководствуясь п. 2 ст. 305 ГПК РСФСР, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

определила:

Решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2002 года по жалобам Пасько Григория Михайловича, Труновой Людмилы Константиновны и Матвеева Леонида Германовича (в интересах Калядина Виктора Александровича) о признании недействительным и не порождающим правовых последствийПеречня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055, — отменить.

Дело направить на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции со стадии принятия жалоб.

Председательствующий: Федин А. И.

Члены коллегии: Ермилов В.М.

Петроченков А. Я.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ № ВКПИ 01-115/01

«31» мая 2002 года г. Москва

Судья Верховного Суда Российской Федерации КОРОНЕЦ А.Н., ознакомившись с жалобами адвокатов Труновой Людмилы Константиновны и Матвеева Леонида Германовича в интересах КАЛЯДИНА Виктора Александровича и ПАСЬКО Григория Михайловича, о признании недействительными и непорождающими правовых последствий положений «Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации», утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года №055,

УСТАНОВИЛ:

Заявители обратились в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании недействительными и непорождающими правовых последствий положений «Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации», утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года №055.

Из жалобы видно, что КАЛЯДИН и ПАСЬКО обратились в суд за защитой своих прав в порядке, установленном Главой 24-1 ГПК РСФСР, посчитав оспариваемый Перечень нормативным правовым актом.

Под нормативным правовым актом по смыслу закона понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились правоотношения, предусмотренные актом.

В соответствии с пунктом 10 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 1997 года №1009, государственной регистрации подлежат не все нормативные правовые акты, а лишь затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, независимо от срока их действия, в том числе акты, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера.

Оспариваемый перечень разработан Министерством обороны Российской Федерации в пределах его компетенции в соответствии со ст. 9 Закона Российской Федерации «О государственной тайне».

Из обжалуемого приказа усматривается, что утвержденный им Перечень сведений, подлежащих засекречиванию, имеет отношение исключительно к Вооруженным Силам Российской Федерации, не устанавливает правила поведения, обязательные для неопределенного круга лиц и предназначен для определения степеней секретности сведений, составляющих государственную тайну.

Таким образом. Перечень не является нормативным правовым актом межведомственного характера, что лишает суд возможности рассмотрения жалоб заявителей, в том числе и в части оспаривания его соответствия Закону Российской Федерации «О государственной тайне» и Федеральному закону Российской Федерации «Об информации, информатизации и защите информации».

В соответствии со ст. 116 ГПК РСФСР Верховный Суд Российской Федерации рассматривают по первой инстанции дела об оспариваний только нормативных актов федеральных министерств и ведомств, касающихся прав и свобод граждан.

При таких данных следует прийти к выводу о том, что жалобы КАЛЯДИНА и ПАСЬКО не подлежат рассмотрению в Верховном Суде Российской Федерации.

На основании изложенного и руководствуясь п.7 ч.2 ст. 129 ГПК РСФСР,

ОПРЕДЕЛИЛ:

отказать ПАСЬКО Григорию Михайловичу адвокатам Труновой Людмиле Константиновне и Матвееву Леониду Германовичу, действующих в интересах КАЛЯДИНА Виктора Александровича в принятии жалоб о признании незаконным недействительным и непорождающим правовых последствий Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года №05 5.

Данное определение может быть обжаловано и опротестовано в кассационном порядке в Кассационную коллегию Верховного суда Российской Федерации в десятидневный срок со дня получения заявителем копии определения

СУДЬЯ ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Д.А. Коронец

В Кассационную Коллегию Верховного Суда Российской Федерации

121069, Москва, ул. Поварская, 15

Заявитель: Пасько Григорий Михайлович

Заинтересованные лица:

Министр обороны Российской Федерации

адрес: 103160, Москва, улица Знаменка, дом 19

Министерство юстиции Российской Федерации

адрес: Москва, улица Воронцово поле, дом 4

Дело № ВКПИ 01-115/01

ЧАСТНАЯ ЖАЛОБА

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года отказано в принятии жалобы Пасько Григория Михайловича на некоторые положения Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в вооруженных Силах Российской Федерации (далее Перечень), введенного в действие Приказом министра обороны РФ от 10 августа 1996 года № 055 (далее Приказ).

Вынесенное определение является необоснованным, незаконным и подлежащим отмене.

Суд пришел к выводу о том, что жалоба не подлежит рассмотрению в Верховном Суде Российской Федерации. Этот вывод суд обосновал ссылкой на положения ст. 116 и п.7 ч. 2 ст. 129 ГПК РСФСР. Таким образом, суд не отнес Приказ к числу нормативных актов министерств и ведомств, касающихся прав и свобод граждан.

Кроме того, суд установил, что Перечень не является нормативным правовым актом межведомственного характера. По мнению суда, это обстоятельство лишает его возможности рассмотрения жалобы заявителя, в том числе и в части оспаривания соответствия положений Перечня Закону Российской Федерации «О государственной тайне» и Федеральному закону Российской Федерации «Об информации, информатизации и защите информации».

Между тем, эти выводы суда не основаны на нормах права.

Непосредственно на основании Приказ и утвержденного им Перечня производится отнесение к государственной тайне конкретной информации, используемой в военной области, а также устанавливается степень секретности этих сведений. Таким образом, Перечень затрагивает предусмотренное частью 4 статьи 29 Конституции РФ право граждан свободно получать, передавать, производить и распространять информацию. Именно на его основе в моем уголовном деле давалась экспертная оценка о наличии государственной тайны в содержании инкриминируемых мне документов. На основе положений Приказа мне было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 УК РФ.

В соответствии со ст.46 Конституции РФ. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Решения органов государственной власти могут быть обжалованы в суд. По смыслу ч. 3 ст. 56 Конституции РФ, право на судебную защиту не подлежит ограничению. Согласно ст. 116 ГПК РСФСР, к подсудности Верховного Суда РФ отнесены дела об оспаривании нормативных актов федеральных министерств и ведомств, касающихся прав и свобод граждан. При этом, законодатель не вводит ограничений для оспаривания актов, которые не носят межведомственный характер.

Таким образом, вывод суда о том, что жалоба не подлежит рассмотрению в Верховном Суде Российской Федерации, является ошибочным и не основан на нормах законодательства.

На основании изложенного, в соответствии с п. 2 ст. 317 ГПК РСФСР,

ПРОШУ:

Определение Верховного суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года отменить и передать дело в суд первой инстанции для рассмотрения его по существу.

Примечание: прошу адресованную мне корреспонденцию направлять адвокату Павлову Ивану Юрьевичу по адресу: 191028, Санкт-Петербург, а/я 258, тел/факс (812) 327-29-43.

E-mail: pavlov@sp.ru

Приложение – копии частной жалобы (4 экз.)

1 июля 2002 года за Г. М. Пасько по доверенности

И. Ю. Павлов

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело №КАС 02-411

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего — Федина А.И.,

членов коллегии — Анохина В. Д.,

Петроченкова А.Я.,

с участием прокурора — Расторгуева В .В.

рассмотрела в открытом судебном заседании 24 сентября 2002 года гражданское дело по жалобам Пасько Г.М., адвокатов Труновой Л.К. и Матвеева Л.Г., действующих в интересах Калядина В.А., на Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденный приказом Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года № 055, по частной жалобе представителя Пасько Г.М. адвоката Павлова И.Ю. на определение су-дьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года, которым заявителям в соответствии с п.7 ч.2 ст. 129 ГПК РСФСР отказано в принятии жалоб к производству в связи с их неподсудностью Верховному Суду Российской Федера-ции.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Петроченкова А.Я., объяснения представителей Пасько Г.М. адвоката Павлова И.Ю., Калядина В.А., адвоката Труновой Л.К. в обоснование доводов частной жалобы, представителей Министерства обороны Российской Федерации Русанова К.Н. и Худого И.Н., возражавших против удовлетворения частной жалобы и пояснивших, что оспариваемый приказ Министра обороны Российской Федерации был признан утратившим силу с 25 марта 2002 года на основании приказа Министра обороны РФ от 6 мая 2002 года №197 «О приказах Министра обороны Российской Федерации» и на момент вынесения определения судьи Верховного Суда РФ об отказе в принятии жалобы к производству в связи с ее неподсудностью, он уже не действовал, а также заключение прокурора управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Расторгуева В.В., полагавшего определение отменить и производство по жалобам прекратить. Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Заявители обратились в Верховный Суд РФ с указанными выше требованиями.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года им было отказано в принятии жалоб к производству в связи с их непод-судностью Верховному Суду Российской Федерации.

В частной жалобе, не соглашаясь с определением судьи, Павлов И.Ю. просит об отмене данного определения, полагая, что обжалуемый приказ является нормативным правовым актом, в связи с чем дело подлежит рассмотрению в Верховном Суде Российской Федерации.

Рассмотрев материалы дела и изучив доводы частной жалобы, Кассационная коллегия находит определение судьи Верховного Суда Российской Федерации подлежащим отмене.

Кассационной коллегией было установлено, что оспариваемый приказ Министра обороны РФ был признан утратившим силу с 25 марта 2002 года на основании приказа Министра обороны РФ от 6 мая 2002г. №197 «О приказах Министра обороны Российской Федерации» и на момент вынесения определения об отказе в принятии жалобы к производству в связи с ее неподсудностью Верховному Суду Российской Федерации он уже не действовал.

В соответствии с Законом РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» предметом судебного обжалования могут быть только правовые акты, которые на момент обжалования или рассмотрения жалобы по существу действуют, могут повлечь нарушения гражданских прав и свобод, а поэтому требовать судебного пресечения.

Правовые же акты, действие которых прекращено, сами по себе основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей не являются, нарушения охраняемых законом прав и свобод граждан повлечь уже не могут, а следовательно, не требуют судебного пресечения и не могут выступать предметом судебного обжалования по упомянутому закону.

Учитывая, что обжалованный правовой акт был признан утратившим силу, дело не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопро-изводства.

При таких обстоятельствах производство по делу подлежит прекращению в соответствии с п.1 ст.219 ГПК РСФСР.

На основании изложенного и руководствуясь ст.317 ГПК РСФСР, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2002 года отменить.

Производство по жалобам Пасько Г.М.и адвокатов Труновой Л.К. и Матвеева Л.Г. в интересах Калядина В.А. на приказ Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 года №055 прекратить.

Председательствующий: Федин А.И.

Члены коллегии: Анохин В.Д.

Петроченков А.Я.

ДЕЛО НИКИТИНА

(оспаривание положений Указа Президента РФ № 763 от 23 мая 1996 года и ГПК РСФСР)

В Конституционный Суд Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович,

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, адвокат Адвокатского бюро «Юрий Шмидт и Партнёры» С.- Петербургской городской коллегии адвокатов

Наименование и адрес государственного органа, издавшего акт (и/или его правопреемника), который подлежит проверке:

Президент Российской Федерации, 103132,г. Москва, Старая пл., дом 4

ЖАЛОБА

Основанием к обращению с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации явилось нарушение моих конституционных прав и свобод применением положений пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа Президента Российской Федерации № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1997 года № 490 и Указом Президента Российской Федерации от 13 августа 1998 года № 963 — Далее Указ.), в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан.

Текст Указа № 763 от 23 мая 1996 года опубликован 28 мая 1996 года в «Российской газете» № 99, текст Указа № 490 от 16 мая 1997 года опубликован 19 мая 1997 года в «Собрании законодательства Российской Федерации» № 20, текст Указа № 963 от 13 августа 1998 года опубликован 18 августа 1998 года в «Российской газете» № 157.

Обстоятельства, при которых возникло указанное нарушение, заключаются в следующем:

24 февраля 1998 года мне было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьей 275, статьей 283 (часть 1) и статьей 196 (часть 1) УК РФ. Составной частью правовой базы обвинения явился неопубликованный нормативный акт, а именно: приказ министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 № 055, которым с 1 сентября 1996 года был введен в действие Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации.

Опираясь на этот нормативный акт, органы предварительного следствия сделали вывод, что в главах доклада «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», в написании которых я принимал участие, содержатся сведения, составляющие государственную тайну (стр. 2, 3, 4, 5 приложения N 4} .

Этот нормативный акт был включен также и в правовую базу обвинительного заключения по делу (стр. 21, 32 приложения № 5) .

Основанием для применения следственными органами в уголовном деле № 12 (предварительное следствие, по которому проводилось Управлением ФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области) нормативного акта, который не был официально опубликован, явились положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа.

24 февраля 1998 года заместитель начальника 3 отдела следственной службы УФСБ подполковник А.Ф. Колб, отказывая в заявленном моей защитой ходатайстве о прекращении уголовного дела, вынес постановление, в котором мотивировал свой отказ ссылкой именно на оспариваемые в настоящей жалобе положения Указа (стр. 2 приложения № 6}.

Позиция заявителя и её правовое обоснование:

1. Оспариваемые положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа, в их буквальном истолковании, позволяют основывать правоприменительное решение на неопубликованных нормативных актах, которые затрагивают права, свободы и обязанности человека и гражданина.

Пункт 8: «Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций или имеющие межведомственный характер (далее именуются — нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти), прошедшие государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации, подлежат обязательному официальному опубликованию, хроме актов или отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера».

Пункт 10: «Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, кроме актов и отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера, не прошедшие государственную регистрацию, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, и не могут служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений, применения санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за невыполнение содержащихся в них предписаний. На указанные акты нельзя ссылаться при разрешении споров».

Часть 2 Пункта 12: «Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера и не подлежащие в связи с этим официальному опубликованию, прошедшие государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации, вступают в силу со дня государственной регистрации и присвоения номера, если самими актами не установлен более поздний срок их вступления в силу».

2. В соответствии со статьей 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.

Каких либо исключений из этого правила Конституция Российской Федерации не предусматривает. В пункте 4 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 года № 17-П по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова по данному вопросу сформулирована следующая правовая позиция:

«Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации» {Собрание законодательства Российской Федерации № 1, 1 января 1996 года).

Статья 15 (часть 1) Конституции Российской Федерации устанавливает, что законы и иные правовые акты, принимаемые в России, не должны противоречить Конституции РФ.

Указанные выше нормы содержатся в главе 1 Конституции Российской Федерации, положения которой составляют основу конституционного строя (статья 16 часть 1 Конституции Российской Федерации), и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном статьей 135 Конституции Российской Федерации.

Согласно положениям статьи 90 (часть 3) Конституции Российской Федерации указы Президента РФ не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам.

Включив в свой Указ нормы, предусматривающие возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, Президент РФ нарушил требования, установленные статьями 15 (части 1 и 3) ,16 (часть 1), 90 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

З.В соответствии со статьей 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации, органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. Очевидно, что к таким документам относятся и нормативные акты.

Конституция Российской Федерации (статья 2) , основываясь на принципах правового государства, провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью. Права человека, являясь естественными и неотъемлемыми, определяют смысл, содержание и применение законов (статья 18 Конституции Российской Федерации). Таким образом, эти положения Конституции, гарантируя приоритет прав и свобод человека и гражданина, не допускают предпочтения им даже самых важных общественных или ведомственных интересов.

Статья 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации устанавливает, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Оспариваемые нормы, ограничивающие права и свободы граждан, содержатся не в федеральном законе, а в Указе Президента, что противоречит вышеназванным требованиям Конституции Российской Федерации.

*********

Таким образом, положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа Президента Российской Федерации № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1997 года № 490 и Указом Президента Российской Федерации от 13 августа 1998 года № 963) в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, не соответствуют Конституции Российской Федерации, её статьям 15 (части 1 и 3),16 (часть 1), 24 (часть 2), 55 (часть 3), 90 (часть 3) .

На основании изложенного, руководствуясь частью 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, статьями 3, 36, 37, 38, 39, 96, 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

ПРОШУ:

Признать положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа Президента Российской Федерации № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1997 года № 490 и Указом Президента Российской Федерации от 13 августа 1998 года № 963) в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, не соответствующими Конституции Российской Федерации, её статьям 15 (части 1 и 3), 24 (часть 2), 55 (часть 3), 90 (часть 3).

Приложения:

1. Квитанция об оплате государственной пошлины;

2.

3. Копия доверенности представителя;

4.

5. Ордер адвоката Шмидта Ю.М.;

6.

7. Копия постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 24 февраля 1998 года по делу № 12 (на 7 листах);

8.

9. Копия обвинительного заключения по делу № 12 (на 44 листах);

10.

11. Копия постановления заместителя начальница 3 отдела следственной службы УФСБ подполковник А.Ф. ‘Колба от 24 февраля 1998 года по делу № 12 (на 9 листах);

12.

13. Текст Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 года № 763 (с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1997 года № 490 и Указом Президента Российской Федерации от 13 августа 1998 года № 963) (на 4 листах).

14.

Примечание:

Жалоба и документы, указанные как приложения, представлены в четырех экземплярах.

«__» ноября 2001 г.

Никитин А.К.

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

СЕКРЕТАРИАТ

№ 10995

«26» декабря 2001 г.

Никитину А.К.

Копия:

адвокату Шмидту Ю.М.

Уважаемый Александр Константинович!

Рассмотрев в порядке статей 40 и 111 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» Вашу жалобу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации № 763 от 23 мая 1996 года, сообщаю следующее.

Компетенция Конституционного Суда определена Конституцией Российской Федерации. В ее статье 125 (часть 4) указано, что Конституционный Суд по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле. Оспариваемый Вами Указ Президента Российской Федерации законом не является и не может быть предметом рассмотрения Конституционного Суда по жалобам граждан. Проверка конституционности нормативных актов Президента Российской Федерации Конституционным Судом может быть осуществлена только по ходатайству органов и лиц, указанных в статье 84 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации». Гражданин может обжаловать Указ Президента Российской Федерации в суд общей юрисдикции.

На основании изложенного и руководствуясь статьей 40 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», уведомляю о том, что Ваше обращение не соответствует требованиям этого Закона.

Присланные с жалобой материалы, справка о возврате госпошлины, квитанция о ее оплате при этом направляются в Ваш адрес.

Приложение: материалы на 281 л.., справка о возврате госпошлины, квитанция.

Советник Управления

конституционных основ

уголовной юстиции Л.Е. Ракита

В ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Заявитель: Никитин Александр Константинович

Представитель; Шмидт Юрий Маркович, адвокат Адвокатского бюро «Юрий Шмидт и Партнёры» Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов

Заинтересованное лицо: Президент Российской Федерации, 103132, г. Москва, Старая пл., дом 4

ЖАЛОБА

Основанием к обращению с жалобой в Верховный Суд Российской Федерации явилось нарушение моих конституционных прав и свобод применением положений пунктов 8,10 и 12 (часть 2) Указа Президента Российской Федерации № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1997 года № 490 и Указом Президента Российской Федерации от 13 августа 1998 года № 963) (далее Указ), в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан.

Текст Указа № 763 от 23 мая 1996 года опубликован 28 мая 1996 года в «Российской газете» № 99, текст Указа № 490 от 16 мая 1997 года опубликован 19 мая 1997 года в «Собрании законодательства Российской Федерации» № 20, текст Указа № 963 от 13 августа 1998 года опубликован 18 августа 1998 года в «Российской газете» № 157.

Согласно пункту 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 № 5 (в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ № 11 от 21 декабря 1993 года с изменениями, внесенными постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 19 от 25 мая 2000 года): «Под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, действующие независимо от того, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом».

Указ является нормативным правовым актом, затрагивает права и устанавливает обязанности неограниченного круга лиц и рассчитан на неоднократное применение. Указ, как нормативный правовой акт, является постоянно действующим. Им было нарушено и продолжает нарушаться мое право на свободный доступ к информации.

Обстоятельства, при которых возникло и продолжает действовать указанное нарушение:

24 февраля 1998 года мне было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьей 275, статьей 283 (часть 1) и статьей 196 (часть 1) УК РФ. Составной частью правовой базы обвинения явился неопубликованный нормативный акт, а именно: приказ министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 № 055, которым с 1 сентября 1996 года был введен в действие Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации.

Опираясь на этот нормативный акт, органы предварительного следствия сделали вывод, что в главах доклада «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», в написании которых я принимал участие, содержатся сведения, составляющие государственную тайну (стр. 2, 3, 4, 5 приложения № 4).

Этот нормативный акт был включен также и в правовую базу обвинительного заключения по делу (стр. 21, 32 приложения № 5).

Основанием для применения следственными органами в уголовном деле № 12 (предварительное следствие, по которому проводилось Управлением ФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области) нормативного акта, который не был официально опубликован, явились положения пунктов 8,10 и 12 (часть 2)Указа.

24 февраля 1998 года заместитель начальника 3 отдела следственной службы УФСБ подполковник А.Ф. Колб, отказывая в заявленном моей защитой ходатайстве о прекращении уголовного дела, вынес постановление, в котором мотивировал свой отказ ссылкой именно на оспариваемые в настоящей жалобе положения Указа (стр. 2 приложения №6).

Решением Верховного Суда РФ 12 сентября 2001 года отдельные пункты Перечня сведения, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ, утвержденного и введенного в действие приказом министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 № 055, признаны незаконными и недействующими с момента их принятия (приложение №7).

6 ноября 2001 года определением Кассационной коллегии Верховного Суда РФ данное решение оставлено в силе (приложение № 8).

Обжалуемые положения Указа, позволяющие не публиковать для всеобщего сведения нормативные правовые акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, действуют по настоящее время. Таким образом, нарушение моего права на доступ к информации носит длящийся характер.

Позиция заявителя и её правовое обоснование:

Оспариваемые положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа, в их буквальном истолковании, позволяют основывать правоприменительное решение на неопубликованных нормативных актах, которые затрагивают права, свободы и обязанности человека и гражданина.

Пункт 8: «Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций или имеющие межведомственный характер (далее именуются — нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти), прошедшие государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации, подлежат обязательному официальному опубликованию, кроме актов или отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера».

Пункт 10: «Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, кроме актов и отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера, не прошедшие государственную регистрацию, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу, и не могут служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений, применения санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за невыполнение содержащихся в них предписаний. На указанные акты нельзя ссылаться при разрешении споров».

Часть 2 Пункта 12: «Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера и не подлежащие в связи с этим официальному опубликованию, прошедшие государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации, вступают в силу со дня государственной регистрации и присвоения номера, если самими актами не установлен более поздний срок их вступления в силу».

1. В соответствии со статьей 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.

Каких либо исключений из этого правила Конституция Российской Федерации не предусматривает. В пункте 4 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 года № 17-П по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова по данному вопросу сформулирована следующая правовая позиция: «Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации № 1, 1 января 1996 года).

Статья 15 (часть 1) Конституции Российской Федерации устанавливает, что законы и иные правовые акты, принимаемые в России, не должны противоречить Конституции РФ.

Указанные выше нормы содержатся в главе 1 Конституции Российской Федерации, положения которой составляют основу конституционного строя (статья 16 часть 1 Конституции Российской Федерации), и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном статьей 135 Конституции Российской Федерации.

Согласно положениям статьи 90 (часть 3) Конституции Российской Федерации указы Президента РФ не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам.

Включив в свой Указ нормы, предусматривающие возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, Президент РФ нарушил требования, установленные статьями 15 (части 1 и 3)» 16 (часть 1), 90 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Согласно положениям статьи 90 (часть 3) Конституции Российской Федерации указы Президента РФ не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам.

Статья 29 (часть 4) Конституции РФ гарантирует каждому право «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом» и устанавливает, что «перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом».

Таким федеральным законом является Закон РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года № 5485-1 (в редакции Федерального закона от 6 октября 1997 года № 131-ФЗ), статья 5 которого не относит нормативные акты к сведениям, составляющим государственную тайну.

Более того, согласно части 3 статьи 10 Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 года № 24-ФЗ «запрещено относить к информации с ограниченным доступом: законодательные и другие нормативные акты, устанавливающие правовой статус органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, общественных объединений, а также права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации».

************

Таким образом, положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа Президента Российской Федерации № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1997 года № 490 и Указом Президента Российской Федерации от 13 августа 1998 года № 963) в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, не соответствуют Конституции Российской Федерации, её статьям 15 (части 1 и 3), 16 (часть 1), 24 (часть 2), 55 (часть 3), 90 (часть 3).а также статье 5 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года № 5485-1 (в редакции Федерального закона от 6 октября 1997 года № 131-ФЗ) и части 3 статьи 10 Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 года № 24-ФЗ.

На основании изложенного, в соответствии с частью 1 статьи 239⁷ ГПК РСФСР, статьями 2, 3, 7 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»,

ПРОШУ:

Признать незаконным (недействительным) с момента издания положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа Президента Российской Федерации № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1997 года № 490 и Указом Президента Российской Федерации от 13 августа 1998 года № 963) в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан.

Приложения:

1. Квитанция об оплате государственной пошлины;

2. Копия настоящей жалобы;

3. Копия доверенности представителя;

4. Копия постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 24 февраля 1998 года по делу № 12;

5. Копия извлечения из обвинительного заключения по делу № 12 (на 4 листах);

6. Копия постановления заместителя начальника 3 отдела следственной службы УФСБ подполковник А.Ф. Колба от 24 февраля 1998 года по делу № 12;

7. Копия решения Верховного Суда РФ от 12 сентября 2001 года (дело №ВКПИ01-б8);

8. Копия определения Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 ноября 2001 года (дело № КАС01-385)

4 января 2002 года /Никитин А.К./

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № ГКПИ 2002-85

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

21 января 2001г. г. Москва

Судья Верховного Суда Российской Федерации Романенков Н.С., рассмотрев жалобу Никитина А.К. о признании незаконными (недействительными) положений пунктов 8, 10, и ч.2 пункта 12 Указа Президента РФ № 763 от 23 мая 1996г. (с изменениями, внесенными Указами Президента РФ № 490 от 16мая 1997г. и № 963 от 13 августа 1998г.) в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан,

установил:

Никитин А.К. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с вышеуказанной жалобой.

Нахожу, что жалоба Никитина А.К. не подлежит принятию к производству Верховного Суда Российской Федерации.

Статьей 116 ГПК РСФСР определена исключительная подсудность Верховному Суду РФ гражданских дел по первой инстанции. В частности, Верховный Суд РФ по первой инстанции рассматривает дела об оспаривании ненормативных актов Президента РФ, Федерального Собрания РФ, Правительства РФ.

Оспариваемый заявителем Указ Президента РФ № 763 от 23мая 1996г. (с изменениями, внесенными Указами Президента РФ № 490 от 16мая 1997г. и № 963 от 13 августа 1998г.) носит нормативный правовой характер. Дела об оспаривании нормативных правовых актов Президента РФ не отнесены законодательством к компетенции судов общей юрисдикции, в связи с чем заявленные требования не подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

На основании изложенного и, руководствуясь п.1 ст. 129 ГПК РСФСР,

ОПРЕДЕЛИЛ:

отказать Никитину Александру Константиновичу в принятии жалобы о признании незаконными (недействительными) положений пунктов 8, 10, и ч.2 пункта 12 Указа Президента РФ № 763 от 23мая 1996г. (с изменениями, внесенными Указами Президента РФ № 490 от 16мая 1997г. и № 963 от 13 августа 1998г.) в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, т.к. заявленные требования не подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

Определение может быть обжаловано в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение десяти дней.

Судья Верховного Суда РФ Н.С. Романенков

В Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, адвокат Адвокатского бюро «Юрий Шмидт и Партнеры» Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов

Заинтересованное лицо: Президент Российской Федерации, 103132, Москва, Старая площадь, дом 4

ЧАСТНАЯ ЖАЛОБА

на определение судьи Верховного Суда РФ Романенкова Н.С. от 21 января 2002 года (ошибочно датированное 21 января 2001 года) об отказе в принятии жалобы гражданина Никитина А.К.

Мною была подана жалоба в Верховный Суд РФ с просьбой признать незаконными (недействительными) с момента издания положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа Президента РФ № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указами Президента РФ № 490 от 16 мая 1997 года и № 963 от 13 августа 1998 года) в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, в связи с их несоответствием статьям 15 (части 1 и 3), 16 (части 1), 24 (части 2), 55 (части 3) и 90 (части 3) Конституции РФ, а также статье 5 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года № 5485-1 (в редакции Федерального закона РФ от 6 октября 1997 года № 131-ФЗ) и части 3 статьи 10 Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 года № 24-ФЗ (приложение № 1).

16 февраля 2002 года я, по почте, получил определение об отказе в приеме данной жалобы, вынесенное 21 января 2002 года (ошибочно датированное 21 января 2001 года) судьей Верховного Суда РФ Романенковым Н.С. (приложение № 2).

Основанием к отказу явилось то, что ((оспариваемый… Указ Президента РФ Ns 763 от 23 мая 1996 года. носит нормативный правовой характер. Дела об оспаривании нормативных правовых актов Президента РФ не отнесены законодательством к компетенции судов общей юрисдикции, в связи с чем, заявленные требования не подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства)).

Указанное определение незаконно и подлежит отмене по следующим основаниям:

1) Статья 239-3 ГПК РСФСР наделяет гражданина правом обжаловать в суд индивидуальные и нормативные акты, кроме тех проверка которых отнесена к компетенции Конституционного Суда РФ.

Как указал Конституционный Суд РФ в постановлении № 19-П от 16 июня 1998 года по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ, суды общей юрисдикции, по смыслу статей 76, 118, 120, 125, 126, 127 и 128 Конституции РФ, не могут признавать нормативные акты Президента РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации и на этом основании утрачивающими юридическую силу. Данное полномочие в силу статьи 125 Конституции РФ относится к компетенции только Конституционного Суда РФ.

В то же время, суд общей юрисдикции, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ нормативных актов, перечисленных в ее статье 125 (пункты «а», «б» части 2), не вправе применять их в конкретном деле и обязан обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке его конституционности.

В аспекте взаимодействия судов различных видов юрисдикции и разграничения их компетенции по выявлению неконституционных нормативных актов исключение последних из числа действующих является совокупным результатом реализации, с одной стороны, обязанности общих судов поставить вопрос о конституционности соответствующего нормативного акта перед Конституционным Судом Российской Федерации, а с другой обязанности последнего окончательно разрешить этот вопрос.

Предусмотренное статьей 125 Конституции РФ обращение иных судов в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле акта, если суд приходит к выводу о его несоответствии Конституции РФ, не может рассматриваться только как его право, —суд обязан обратиться с таким запросом, чтобы не соответствующий Конституции Российской Федерации акт был лишен юридической силы (часть 6 статьи 125) в конституционно установленном порядке, что исключило бы его дальнейшее применение. Данная обязанность судов вытекает из возложенного на них, как на независимые органы правосудия, конституционного полномочия обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека, включая равенство перед законом и судом (статьи 18, 19 и 46), подчиняясь при этом Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120).

Обращение в Конституционный Суд Российской Федерации обязательно и в тех случаях, когда суд при рассмотрении конкретного дела приходит к выводу о неконституционности правового акта, который принят до вступления в силу Конституции Российской Федерации и применение которого должно быть исключено в соответствии с пунктом 2 ее Заключительных и переходных положений.

Если акт, который должен был бы быть применен в конкретном деле, по мнению суда, не соответствует Конституции РФ и тем самым препятствует реализации ее положений, то для обеспечения непосредственного действия Конституции РФ во всех случаях, в том числе и когда дело разрешено судом на основании конкретной конституционной нормы, требуется лишение такого акта юридической силы в предусмотренном статьей 125 Конституции РФ порядке конституционного судопроизводства.

Именно так поступила Судебная коллегия Верховного Суда РФ, обратившись с запросом об обнаружившейся неопределенности в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ положения Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Исполнение указанной выше обязанности особенно важно в тех случаях, когда существующее законодательство не наделяет гражданина, права которого нарушены неконституционным нормативным актом Президента РФ, правом самостоятельного обращения в Конституционный Суд.

Согласно статье 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод и обеспечивается возможность обжаловать в суд решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц.

Право граждан на судебную защиту относится к таким правам, которые в силу статьи 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации не могут быть ограничены ни при каких условиях. Это право предполагает наличие конкретных гарантий, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.

В такой ситуации обращение гражданина с жалобой в Верховный Суд РФ, с тем чтобы тот поставил вопрос о проверке Конституционным Судом РФ оспариваемого акта, является единственным способом реализовать закрепленное в статье 46 Конституции РФ право.

При этом, как указано в постановлении Пленума ВС РФ № от 31 октября 1995 года «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» о необходимости обращения с запросом в Конституционный Суд РФ суд выносит мотивированное определение (постановление), а запрос оформляет в письменной форме в виде отдельного документа.

В связи с обращением в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности нормативного акта Президента РФ производство по делу, исходя из требований статьи 103 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», приостанавливается до разрешения запроса Конституционным Судом РФ, о чем должно быть указано в названном выше определении (постановлении) суда.

С учетом этого, установив, что в жалобе заявителя ставится вопрос о проверке соответствия нормативного акта Президента РФ Конституции РФ, суд должен не отказывать в принятии такого обращения, а, приняв его к своему производству, приостановить производство по делу и направить запрос о соответствии такого акта положениям основного закона страны в Конституционный Суд РФ.

Иное означало бы выведение нормативных актов Президента из под судебного контроля. Между тем, не должно быть такой правовой ситуации, при которой гражданин не мог бы в судебном порядке поставить вопрос об отмене неконституционного или незаконного нормативного акта.

2) С другой стороны, суды общей юрисдикции, руководствуясь статьями 4 (часть 2) и 76 Конституции РФ, обязаны обеспечивать верховенство федеральных законов, признавая в ходе правоприменительной деятельности нормативный акт Президента РФ недействующим, то есть не подлежащим применению, если установят его несоответствие федеральному закону.

Конституционный Суд РФ в постановлении по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», применительно к обжалованию в судах общей юрисдикции одного из видов нормативных актов, предусмотренных в пункте «б» части 2 статьи 125 Конституции РФ, указал, что «механизм реализации и правовые последствия таких судебных решений определены Гражданским процессуальным кодексом РСФСР, прежде всего его статьей 239-8, предусматривающей, в частности, что вступившее в законную силу решение суда о несоответствии закона субъекта Российской Федерации федеральному закону направляется законодательному (представительному) органу субъекта Российской Федерации, который обязан отменить противоречащее федеральному закону положение. Конституционный Суд Российской Федерации прямо подтвердил, что данное правомочие судов, закрепленное в Гражданском процессуальном кодексе РСФСР до вступления в силу Конституции Российской Федерации, не может быть аннулировано лишь по той причине, что оно не установлено федеральным конституционным законом».

Право гражданина поставить вопрос о соответствии федеральному закону нормативного акта Президента РФ, затрагивающего его права и обязанности, и соответствующее полномочие суда основаны на положениях принятого в 1964 году Гражданского процессуального кодекса РСФСР, которые содержатся в части третьей статьи 10, статье 41, пункте 2 части первой и части второй статьи 231, статьях 239-1 -239-8 (в редакции Закона Российской Федерации от 28 апреля 1993 года), а также на положениях Закона Российской Федерации от 27 апреля 1993 года «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» (статьи 3 и 6).

При наличии такого обращения суд может вне связи с каким-либо другим гражданско-правовым или административно-правовым спором проверить указ Президента РФ и признать его противоречащим федеральному закону в порядке, установленном для рассмотрения дел, возникающих из административно-правовых отношений, с теми особенностями, которые дополнительно к общим правилам, в том числе допускающим возможность использования аналогии процессуального закона и аналогии процессуального права, предусмотрены для этой категории дел в Гражданском процессуальном кодексе РСФСР.

Как указано в ответе Секретариата Конституционного Суда РФ № 10995 от 26 декабря 2001 года «гражданин может обжаловать Указ Президента РФ в суд общей юрисдикции» (приложение № 3).

Принятое судом общей юрисдикции решение о том, что указ Президента РФ не подлежит применению, не препятствует возможности проверки Конституционным Судом РФ его конституционности.

При этом, очевидно, что по смыслу закона противоречие федеральным законам нормативных актов Президента РФ может быть установлено только равным, в смысле разделения властей, Президенту РФ Верховным Судом РФ.

В обзоре «Некоторые вопросы судебной практики по делам об оспаривании правовых актов», опубликованном в Бюллетене Верховного Суда РФ № 3 за 2001 год, указано, что «подведомственные судам общей юрисдикции гражданские дела об оспаривании правовых актов разрешаются Верховным Судом РФ, Верховными судами республик, краевыми и им соответствующими судами, районными (городскими) судами. Родовая (предметная) подсудность этих дел зависит от уровня принятия оспариваемого правового акта (объект оспаривания)».

С учетом этого статья 116 ГПК РСФСР относит к подсудности Верховного Суда РФ дела об оспаривании ненормативных актов Президента РФ. Рассмотрение районными или иными другими судами общей юрисдикции, кроме Верховного Суда РФ, дел об оспаривании нормативных актов Президента РФ при сохранении в его подсудности менее значимых дел об оспаривании ненормативных актов Президента РФ противоречит общим началам и смыслу законодательства.

Не случайно при анализе аналогичной ситуации, сложившейся в вопросе о подсудности дел об оспаривании нормативных актов Правительства РФ, Верховный Суд, используя аналогию закона, пришел к выводу о подсудности таких споров по первой инстанции именно ему.

Необходимо учитывать и то, что только Верховному Суду РФ из всех судов общей юрисдикции принадлежит право обращения в Конституционный Суд РФ с запросом о соответствии Конституции РФ нормативных актов Президента РФ (часть 2 статьи 125 Конституции РФ).

На основании изложенного, руководствуясь постановлением КС РФ от 11 апреля 2000 года № 6-П по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», постановлением Пленума ВС РФ № от 31 октября 1995 года «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», статьями 315, 316, 317 ГПК РСФСР,

ПРОШУ:

Определение судьи Романенкова Н.С. от 21 января 2002 года (ошибочно датированном 21 января 2001 года) об отказе в принятии жалобы гражданина Никитина А.К. отменить и обязать судью принять жалобу к производству и разрешить поставленный в ней вопрос по существу.

О предстоящем слушании дела по данной жалобе прошу уведомить моего представителя — адвоката Шмидта Ю.М., который намерен принять участие в судебном заседании.

Приложение:

1) жалоба с приложениями на 39 листах;

2) копия определения Верховного Суда РФ от 21 января 2002 года;

3) копия ответа Секретариата Конституционного Суда РФ № 10995 от 26 декабря 2001 года;

4) копия частной жалобы.

21 февраля 2002 года

Никитин А.К.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № КАС02-130

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего: А.И.Федина

членов коллегии: А.Я. Петроченкова

В.Н.Пирожкова

с участием прокурора: А.В.Федотовой

рассмотрела в открытом судебном заседании от 02 апреля 2002 года « гражданское дело по жалобе Никитина А.К. о признании незаконными (недействительными) положений пунктов 8, 10 и ч.2 пункта 12 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 г. № 763 (с изменениями,, внесенными Указами Президента РФ № 490 от 16 мая 1997 года и № 963 от 13 августа 1998 года) «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти» по частной жалобе Никитина А.К. на определение судьи Верховного Суда РФ от 21 января 2002 года (ошибочно указано 2001 года) об отказе в принятии заявления.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ А.И.Федина, объяснения Никитина А.К. и его представителей — Сайкина Л.Р. и Грузда Б.Б., поддержавшими доводы частной жалобы, выслушав заключение прокурора А.В.Федотовой, полагавшей жалобу необоснованной, Кассационная коллегия

установила:

Заявитель обратился в Верховный Суд Российской Федерации с вышеуказанной жалобой.

Определением судьи Верховного Суда РФ от 21 января 2002 года в принятии заявления отказано по п.1 ст. 129 ГПК РСФСР.

В частной жалобе заявитель просит об отмене названного определения судьи, полагая, что законных оснований к отказу в принятии заявления не было.

Кассационная коллегия не находит оснований к отмене определения судьи. Никитин А.К. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с требованием об оспаривании нормативного акта — Указа Президента Российской Федерации «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти « от 23 мая 1996 г. № 763 (с изменениями, внесенными Указами Президента РФ № 490 от 16 мая 1997 года и № 963 от 13 августа 1998 года).

Действующим законодательством Российской Федерации возможность обжалования нормативных Указов Президента РФ в порядке гражданского судопроизводства безотносительно к рассматриваемому судом конкретному делу, возникшему на основании применения данного Указа, как это следует из содержания ст. 120 Конституции Российской Федерации, не предусмотрена.

В соответствии со ст. 116 ГПК РСФСР Верховный Суд РФ рассматривает по первой инстанции, в частности, дела об оспаривании ненормативных актов Президента РФ.

Согласно ст. 13 ГК РФ нормативный акт, не соответствующий закону или иным правовым актам и нарушающий гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица может быть признан судом недействительным лишь в случаях, предусмотренных законом.

Специальный Федеральный конституционный закон, который бы относил жалобы на нормативные акты Президента РФ к подведомственности судов общей юрисдикции, отсутствует, в связи с чем в принятии заявления отказано правомерно. Отсутствие у судов общей юрисдикции таких полномочий не лишает заявителя, гарантированного ст.46 Конституцией РФ права на судебную защиту при рассмотрении конкретного дела и возможности обжалования судебного решения в установленном порядке.

Руководствуясь ст.317 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, Кассационная коллегия Верховного Суда РФ

определила:

определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2002 года оставить без изменения, а частную жалобу Никитина А.К. — без удовлетворения.

Председательствующий А.И.Федин

Члены коллегии А.Я.Петроченков

В.Н.Пирожков

В Конституционный Суд Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, адвокат Адвокатского бюро «Юрий Шмидт и Партнеры» Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов

Наименование и адрес государственного органа, издавшего акт (и/или его правопреемника), который подлежит проверке:

Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, 103265, г. Москва, улица Охотный ряд, дом 1;

Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, 103790, г. Москва, улица Большая Дмитровка, дом 26

ЖАЛОБА

Основанием к обращению с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации, ее статьям 18, 46 (часть 1 и 2), отдельные положения

пункта 1 части 2 статьи 129 Гражданского процессуального кодекса РСФСР (в редакции Федерального закона № 120-ФЗ от 7 августа 2000 года. Опубликован в Российской газете, № 158, 15 августа 2000 года; Собрание законодательства Российской Федерации, № 33, 14 августа 2000 года), в системной связи с положениями:

статьей 1, 2 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» (в редакции Федерального закона № 197-ФЗ от 14 декабря 1995 года. Опубликован в Российской газете № 89, 12 мая 1993 года, Собрание законодательства Российской Федерации, № 51, 18 декабря 1995 года, cm. 4970) и статьи 3 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» (в редакции Федерального закона РФ от 27 апреля 1993 года№ 4866-1. Опубликован: Российская газета № 89, 12 мая 1993 года)

и статьей 239-1, 239-2 Гражданского процессуального кодекса РСФСР (в редакции Закона Российской Федерации № 4882-1 от 28 апреля 1993 года. Опубликован в Российской газете № 105, 3 июня 1993 года) и статьи 239-3 Гражданского процессуального кодекса РСФСР (в редакции Федерального закона № 120-ФЗ от 7 августа 2000 года. Опубликован в Российской газете, № 158, 15 августа 2000 года;

Собрание законодательства Российской Федерации, №33, 14 августа 2000 года, статья 3346),

в той мере, в какой сложившейся правоприменительной практикой они рассматриваются, как препятствующие суду общей юрисдикции принять к своему производству жалобу гражданина на нарушающий его права нормативный акт Президента РФ с точки зрения его соответствия федеральному закону и Конституции РФ,

нарушающие мои конституционные права и примененные в конкретном деле.

Обстоятельства, при которых возникла указанная неопределенность, заключаются в следующем:

В феврале 1998 года мне было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьей 275, статьей 283 (часть 1) и статьей 196 (часть 1) УК РФ. Составной частью правовой базы обвинения явился неопубликованный нормативный акт, а именно: приказ министра обороны РФ № 055 от 10 августа 1996 года, которым был введен в действие Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации. Опираясь на этот нормативный акт, органы предварительного следствия сделали вывод, что в главах доклада «Северный флот -потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», в написании которых я принимал участие, содержаться сведения, составляющие государственную тайну. Этот нормативный акт был включен также и в правовую базу обвинительного заключения по делу.

Основанием для применения следственными органами указанного нормативного акта, который не был официально опубликован, явились положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа Президента РФ № 763 от 23 мая 1996 года (с изменениями, внесенными Указами Президента РФ № 490 от 16 мая 1997 года и № 963 от 13 августа 1998 года) (далее — Указ).

Данные пункты Указа, позволяющие не публиковать для всеобщего сведения нормативные правовые акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, действуют по настоящее время и продолжают нарушать мое право на доступ к информации.

В ноябре 2001 года я обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой на неконституционность перечисленных пунктов Указа.

Секретариат Конституционного Суда РФ уведомил меня о том, что моя жалоба не соответствует требованиям Федерального конституционного закона РФ «О Конституционном Суде РФ» так как «проверка конституционности нормативных актов Президента Российской Федерации Конституционным Судом может быть осуществлена только по ходатайству органов или лиц, указанных в статье 84 Федерального конституционного закона РФ «О Конституционном Суде РФ»». Одновременно мне было сообщено, что «гражданин может обжаловать Указ Президента Российской Федерации в суд общей юрисдикции» (приложение № 1).

После получения данного ответа мною была подана жалоба в Верховный Суд РФ с просьбой признать незаконными (недействительными) с момента издания положения пунктов 8, 10 и 12 (часть 2) Указа в той части, в которой они допускают возможность применения неопубликованных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан, в связи с их несоответствием статьям 15 (части 1 и 3), 16 (части 1), 24 (части 2), 55 (части 3) и 90 (части 3) Конституции РФ, а также статье 5 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года № 5485-1 (в редакции Федерального закона РФ от б октября 1997 года № 131-ФЗ) и части 3 статьи 10 Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 года№ 24-ФЗ.

21 января 2002 года судья Верховного Суда РФ, ссылаясь на пункт 1 части 2 статьи 129 ГПК РСФСР, своим определением отказал в приеме данной жалобы, указав, что «оспариваемый… Указ Президента РФ № 763 от 23 мая 1996 года… носит нормативный правовой характер. Дела об оспаривании нормативных правовых актов Президента РФ не отнесены законодательством к компетенции судов общей юрисдикции, в связи с чем, заявленные требования не подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства» (приложение № 2).

Кассационная коллегия Верховного Суда РФ, оставляя данное определение без изменения, а мою частную жалобу без удовлетворения, указала, что «Действующим законодательством Российской Федерации возможность обжалования нормативных Указов Президента РФ в порядке гражданского судопроизводства безотносительно к рассматриваемому судом конкретному делу. возникшему на основании применения данного Указа, как это следует из содержания ст. 120 Конституции Российской Федерации, не предусмотрена…

Согласно ст. 13 ГК РФ нормативный акт, не соответствующий закону или иным правовым актам и нарушающий гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица может быть признан судом недействительным лишь в случаях, предусмотренных законом.

Специальный Федеральный конституционный закон, который бы относил жалобы на нормативные акты Президента РФ к подведомственности судов общей юрисдикции, отсутствует, в связи с чем в принятии заявления отказано правомерно» (приложение № 3).

Позиция заявителя и её правовое обоснование:

В соответствии с пунктом 1 части 2 статьи 129 ГПК РСФСР судья отказывает в принятии заявления, если оно не подлежит рассмотрению в судах.

Согласно статье 1 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» (далее — Закон) каждый гражданин вправе обратиться с жалобой в суд, если считает, что неправомерными действиями (решениями) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих нарушены его права и свободы.

Статья 2 этого Закона устанавливает, что к действиям (решениям) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений и должностных лиц, государственных служащих, которые могут быть обжалованы в суд, относятся коллегиальные и единоличные действия (решения), в том числе представление официальной информации, ставшей основанием для совершения действий (принятия решений), в результате которых:

нарушены права и свободы гражданина;

созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод;

незаконно на гражданина возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к какой-либо ответственности.

Гражданин вправе обжаловать как вышеназванные действия (решения), так и послужившую основанием для совершения действий (принятия решений) информацию либо то и другое одновременно.

К официальной информации относятся сведения в письменной или устной форме, повлиявшие на осуществление прав и свобод гражданина и представленные в адрес государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих, совершивших действия (принявших решения), с установленным авторством данной информации, если она признается судом как основание для совершения действий (принятия решений).

Из статьи 3 Закона следует, что в соответствии с ним суды рассматривают жалобы на любые действия (решения), нарушающие права и свободы граждан, кроме:

• действий (решений), проверка которых отнесена законодательством к исключительной компетенции Конституционного Суда Российской Федерации;

• действий (решений), в отношении которых законодательством предусмотрен иной порядок судебного обжалования.

Согласно статье 239-1 ГПК РСФСР, гражданин вправе обратиться в суд с жалобой, если считает, что неправомерными действиями государственного органа, общественной организации или должностного лица нарушены его права или свободы.

Статья 239-2 ГПК РСФСР устанавливает, что к действиям государственных органов, общественных организаций и должностных лиц, подлежащим судебному обжалованию, относятся коллегиальные и единоличные действия, в результате которых:

1) нарушены права или свободы гражданина;

2) созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод;

3) на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности.

В соответствии со статьей 239-3 ГПК РСФСР не могут быть обжалованы в суд в соответствии с настоящей главой следующие действия государственных органов, общественных организаций и должностных лиц:

1) нормативные акты, проверка которых отнесена к исключительной компетенции Конституционного Суда Российской Федерации;

2) акты, в отношении которых законом предусмотрен иной порядок судебного обжалования.

При этом под иным порядком судебного обжалования действий (бездействия) и решений органов, а также должностных лиц понимается такой порядок, который специально установлен соответствующим законодательством (пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10 от 21 декабря 1993 года).

К государственным органам, действия и решения которых могут быть обжалованы в порядке, предусмотренном Законом и главой 24-1 ГПК РСФСР, относятся органы государственной власти и управления, образуемые в соответствии с Конституцией РФ, Конституциями республик в составе Российской Федерации и другими законодательными актами для осуществления своей деятельности (пункт 4 указанного в предыдущем абзаце постановления).

Полагая, что дело по моей жалобе на нормативный указ Президента РФ не подведомственно суду общей юрисдикции, обе судебные инстанции Верховного Суда РФ исходили из того, что ко времени его рассмотрения не принят федеральный конституционный закон, наделяющий суды общей юрисдикции полномочиями по проверке соответствия нормативных актов, перечисленных в пункте «а» части 2 статьи 125 Конституции РФ, федеральному закону.

Кроме того, суд посчитал, что оспариваемые положения Гражданского процессуального кодекса РСФСР препятствуют принятию к рассмотрению моей жалобы по проверке соответствия нормативного акта Президента РФ Конституции РФ.

Такое толкование оспариваемых норм права не является лишь ошибкой, допущенной в моем конкретном деле. Об этом свидетельствует, в частности, аналогичная позиция высшего суда страны, содержащаяся в «Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за квартал 2001 года (подраздел «Ответы на вопросы» раздела «По гражданским делам»), который был опубликован в Бюллетене Верховного Суда РФ № 4 за 2002 год (стр. 22).

Таким образом, оспариваемые положения пункта 1 части 2 статьи 129 ГПК РСФСР, в системной связи с положениями статьей 1, 2 и 3 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» и статьей 239-1,239-2 и 239-3 Гражданско-процессуального кодекса РСФСР, по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, означают, что гражданин не вправе обратиться в суд с требованием о проверке нарушающих его права нормативных актов Президента РФ, с точки зрения их соответствия Конституции РФ и федеральным законам.

Президент Российской Федерации является главой государства и обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти (статья 80 Конституции РФ, часть 1 и 2). Совместно с Правительством Российской Федерации он обеспечивает осуществление полномочий федеральной государственной власти на всей территории Российской Федерации (статьи 78 Конституции РФ, часть 4).

Президент РФ является одним из органов государственной власти Российской Федерации, гарантом Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина.

Права и свободы человека и гражданина как высшая ценность, согласно Конституции Российской Федерации, являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статьи 2 и 18). Гарантируя каждому судебную защиту его прав и свобод. Конституция Российской Федерации в качестве одного из существенных элементов права на судебную защиту предусматривает возможность обжалования в суд решений и действий (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц (статья 46, части 1и2).

Данная норма не содержит никаких исключений, касающихся возможности обжалования в суд тех или иных нормативных актов, нарушающих права гражданина, в том числе, нормативных актов главы государства — указов Президента.

Право граждан на судебную защиту относится к таким правам, которые в силу статьи 56 (часть 3) Конституции РФ не могут быть ограничены ни при каких условиях. Это право предполагает наличие конкретных гарантий, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.

Реализации этого права, применительно к обжалованию нормативных актов Президента РФ, служат положения статьи 13 ГК РФ, согласно которым в случаях, предусмотренных законом нормативный акт, не соответствующий закону или иным правовым актам и нарушающий гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, может быть признан судом недействительным, а также главы 24-1 ГПК РСФСР и Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан».

Согласно пункту 3 статьи 90 Конституции РФ указы и распоряжения Президента РФ не должны противоречить Конституции РФ и федеральным законам.

Суды общей юрисдикции, руководствуясь статьями 4 (часть 2) и 76 Конституции РФ, обязаны обеспечивать верховенство федеральных законов, признавая в ходе правоприменительной деятельности нормативные акты Президента РФ недействительными с момента их издания (или с момента вступления в силу федерального закона), если установят их несоответствие федеральному закону.

Полномочия судов общей юрисдикции по осуществлению вне связи с рассмотрением конкретного дела проверки соответствия перечисленных в статье 125 (пункты «а» и «б» части 2) Конституции РФ нормативных актов с точки зрения их соответствия федеральному закону, в соответствии с ее статьей 128 (часть 3), должны быть установлены федеральным конституционным законом. Такие законы отсутствовали в правовой системе до вступления в силу Конституции РФ. Вместе с тем, согласно ее «Заключительным и переходным положениям», в части, не противоречащей Основному закону страны, применяются законы и другие правовые акты, действовавшие ранее на территории Российской Федерации.

Именно поэтому, в частности, статьей 86 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предусмотрено, что проверка конституционности нормативных актов органов государственной власти, принятых до вступления в силу Конституции Российской Федерации, производится Конституционным Судом РФ только по содержанию норм, и, следовательно, Конституционный Суд не устанавливает соответствие таких актов Конституции РФ по форме, в том числе в зависимости от того, являются ли они федеральными или федеральными конституционными законами.

Отсюда следует, что принятый до вступления в силу Конституции РФ закон, исходя из которого судом общей юрисдикции осуществляется то или иное полномочие, не может быть признан неконституционным лишь на том основании, что по форме он не является федеральным конституционным законом.

С учетом этого, закрепленное в указанных выше федеральных законах (главе 24-1 ГПК РСФСР и Законе РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан») полномочие суда общей юрисдикции по проверке соответствия нормативных актов Президента РФ федеральным законам и право гражданина на обращение в суд с требованием о проверке таких актов, не могут быть аннулированы лишь по той причине, что отсутствует (не принят) соответствующий федеральный конституционный закон.

Суд обязан рассмотреть дело по такой жалобе гражданина в порядке, установленном для рассмотрения дел, возникающих из административно-правовых отношений, с теми особенностями, которые дополнительно к общим правилам, в том числе допускающим возможность использования аналогии закона и аналогии процессуального права, предусмотрены для данной категории дел в Гражданском процессуальном кодексе РСФСР.

Суды общей юрисдикции, по смыслу статей 76, 118, 120, 125, 126, 127 и 128 Конституции РФ, не могут признавать перечисленные в ее статье 125 (пункт «а» части 2) акты не соответствующими Конституции Российской Федерации и на этом основании утрачивающими юридическую силу. Данное полномочие относится к компетенции только Конституционного Суда РФ.

В то же время, полномочие Верховного Суда РФ осуществлять нормоконтроль в отношении нормативных актов Президента РФ в связи с их несоответствием федеральному закону означает наличие возможности выявления в ходе судебного разбирательства несоответствия проверяемого акта также и Конституции РФ.

В такой ситуации Верховный Суд РФ обязан обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности нормативного указа Президента РФ с тем, чтобы не соответствующий Конституции РФ акт был лишен юридической силы (часть б статьи 125) в конституционно установленном порядке, что исключило бы его дальнейшее применение. Данная обязанность вытекает из возложенного на суд, как на независимый орган правосудия, конституционного полномочия обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека, включая равенство перед законом и судом (статьи 18, 19 и 46), подчиняясь при этом Конституции РФ и федеральному закону (статья 120).

Конституционный Суд РФ, в своем постановлении № 19-П от 16 июня 1998 года, указал, что в аспекте взаимодействия судов различных видов юрисдикции и разграничения их компетенции по выявлению неконституционных нормативных актов исключение последних из числа действующих является совокупным результатом реализации, с одной стороны, обязанности общих судов поставить вопрос о конституционности соответствующего нормативного акта перед Конституционным Судом РФ, а с другой обязанности последнего окончательно разрешить этот вопрос.

Указанный принцип полностью распространяется на взаимодействие Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ в части исключения из числа действующих неконституционных нормативных актов, перечисленных в статье 125 (пункт «а» части 2) Конституции РФ.

Исполнение указанной выше обязанности особенно важно в тех случаях, когда существующее законодательство не наделяет гражданина, права которого нарушены неконституционным нормативным актом Президента РФ, правом самостоятельного обращения в Конституционный Суд.

С учетом изложенного выше исключительное полномочие Конституционного Суда РФ по проверке нормативных актов Президента РФ с точки зрения их соответствия Конституции РФ не означает, что суд общей юрисдикции вправе, ссылаясь на неподведомственность, отказать гражданину в принятии к своему производству его жалобы на данные акты, содержащей требование о признании их незаконными, как противоречащих Основному закону страны.

Установив в ходе рассмотрения дела по такой жалобе, что имеются достаточные основания полагать, что оспариваемый акт противоречит Конституции РФ, Верховный Суд РФ обязан приостановить производство по делу и обратиться с соответствующим запросом в Конституционный Суд РФ.

В такой ситуации обращение гражданина с жалобой в Верховный Суд РФ, с тем чтобы тот поставил вопрос о проверке Конституционным Судом РФ оспариваемого акта, является единственным способом реализовать закрепленное в статье 46 Конституции РФ право — оспорить незаконный нормативный акт, нарушающий его права.

Отсутствие у гражданина права поставить вопрос о проверке нарушающего его права нормативного акта — указа Президента РФ (путем обращения с жалобой в Верховный Суд РФ с тем, чтобы тот, в случае обнаружения несоответствия между ним и Конституцией РФ, обратился в Конституционный Суд РФ) при наличии у него права поставить вопрос о проверке на соответствие Конституции РФ нормативного акта высшей по сравнению с указом юридической силы — федерального закона, нарушающего его права, не только противоречит данной конституционной норме, но и лишено логики. Такое положение вещей не согласуется с основным требованием, предъявляемым к правосудию, — оно должны быть справедливым.

Оспариваемое понимание норм ГПК РСФСР и Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», как препятствующих суду общей юрисдикции принять к своему производству жалобу гражданина на нормативный акт Президента РФ означает выведение данных актов из под судебного контроля.

Между тем, не должно быть такой правовой ситуации, при которой гражданин не мог бы реализовать принадлежащее ему конституционное право — в судебном порядке поставить вопрос о проверке нормативного акта, нарушающего его права, с точки зрения его соответствия федеральному закону и Конституции РФ.

Лишение гражданина возможности прибегнуть к судебной защите для отстаивания своих прав и свобод противоречит конституционному принципу охраны достоинства личности (статья 21 Конституции Российской Федерации), из которого вытекает, что личность в ее взаимоотношениях с государством рассматривается как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов.

На основании изложенного, руководствуясь частью 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, статьями 3, 36, 37, 38, 39, 96, 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

ПРОШУ:

Признать положения пункта 1 части 2 статьи 129 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, в системной связи с положениями статьей 1, 2 и 3 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» и статьями 239-1, 239-2 и 239-3 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, в той мере, в какой сложившейся правоприменительной практикой они рассматриваются, как препятствующие суду общей юрисдикции принять к своему производству жалобу гражданина на нарушающий его права нормативный акт Президента РФ с точки зрения его соответствия федеральному закону и Конституции РФ, не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 18,46 (часть 1 и 2).

Приложение:

1. Копия ответа Секретариата Конституционного Суда РФ № 10995 от 26 декабря 2001 года;

2.

3. Копия определения Верховного Суда РФ от 21 января 2002 года;

4.

5. Копия определения Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 2 апреля 2002 года;

6.

7. Текст статьи 129 ГПК РСФСР;

8.

9. Текст статьи 1 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»;

10.

11. Текст статьи 2 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»;

12.

13. Текст статьи 3 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»;

14.

15. Текст статьи 239-1 ГПК РСФСР;

16.

17. Текст статьи 239-2 ГПК РСФСР;

18.

19. Текст статьи 239-3 ГПК РСФСР;

20.

21. Ордер адвоката Шмидта Ю.М.

22.

Примечание:

Жалоба и документы, указанные как приложения представлены в четырех экземплярах. Первый экземпляр — подлинник, три последующих экземпляра — копии.

Никитин А.К.

Апрель 2002 года

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

СЕКРЕТАРИАТ

_______________________________________________________________________

№ 6071 28 июня 2002

Никитину А.К.

Копия: Шмидту Ю.М.

Уважаемый Александр Константинович!

Ваше обращение рассмотрено в Секретариате Конституционного Суда Российской Федерации на основании статей 40 и 111 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

В поданной жалобе Вы оспариваете конституционность отдельных положений ГПК РСФСР и Закона Российской Федерации «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» в той мере, в какой правоприменительная практика рассматривает их как препятствующие гражданину обратиться в суд общей юрисдикции с заявлением о признании нормативных актов Президента Российской Федерации незаконными.

Сообщаю Вам, что вопрос о возможности обжалования законности нормативных актов Президента Российской Федерации в суд общей юрисдикции неоднократно возникал в практике Конституционного Суда Российской Федерации. Так, в определениях об отказе в принятии жалоб граждан, касающихся указанных выше вопросов, к рассмотрению, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что из права каждого на судебную защиту его прав и свобод, в том числе на судебное обжалование решений и действий органов государственной власти, как оно сформулировано в статье 46 (часть 2) и развивающей ее содержание статье 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, не следует возможность выбора гражданином по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел определяются, исходя из Конституции Российской Федерации, федеральными законами. Данное конституционное право, в частности, не означает возможности обжаловать в судебном порядке любые акты нормативного характера, не подлежащие применению в конкретном деле заявителя. Однако этим не исключается право законодателя, как указано в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 года по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации, предусмотреть и полномочия судов общей юрисдикции (и арбитражных судов) по проверке в порядке абстрактного нормоконтроля соответствия нормативных актов ниже уровня федерального закона иному, имеющему большую юридическую силу акту (кроме Конституции Российской Федерации). Такие полномочия могут устанавливаться путем принятия федерального конституционного закона, который, наряду с прочими вопросами, определял бы предметную, территориальную и инстанционную подсудность такого рода дел.

Полный текст определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 декабря 1999 года № 216-0 прилагается.

Полагаю необходимым обратить Ваше внимание на то, что статья 231 ГПК РСФСР в редакции Федерального Закона от 7 августа 2000 года № 120-ФЗ относит к подсудности суда общей юрисдикции в числе дел, возникающих из административно-правовых отношений, также и дела об оспаривании нормативных правовых актов.

К компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, установленной статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», не относится затронутый в Вашей жалобе вопрос о расширении перечня актов, проверка которых относится к компетенции Верховного Суда Российской Федерации.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 1 части второй статьи 40 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», уведомляю о неподведомственности Вашей жалобы Конституционному Суду Российской Федерации.

Приложение:

1. квитанция госпошлины

2.

3. справка о возврате госпошлины — в 1-й адрес возврат на 86 листах

4.

5. копия определения от 14.12.1999 — во 2-й адрес

6.

Начальник

Управления конституционных

основ частного права В.И. Иванов

ДЕЛО НИКИТИНА

(оспаривание положений УПК РСФСР)

В Конституционный Суд Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, адвокат Адвокатского бюро «Юрий Шмидт и Партнёры» С-Петербургской городской коллегии адвокатов

Наименование и адрес государственного органа, издавшего акт (и/или его правопреемника), который подлежит проверке:

Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, 103265, г., Москва, ул. Охотный ряд, дом 1;

Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, 103790, 1 г. Москва, ул. Большая Дмитровка, дом 26

ЖАЛОБА

Основанием к обращению с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации отдельные положения статьи 379 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (в редакции Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1983 г. Текст Указа опубликован в Ведомостях Верховного Совета РСФСР от 11 августа 1983 г., № 32. cm. 1153) в системной связи с пунктами 1 и 2 статьи 342 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (текст Закона опубликован в Ведомостях Верховного Совета РСФСР от 31 октября 1960 г., № 40, cm. 592), части третьей статьи 380, части первой статьи 371, пункта 5 части второй статьи 371 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (в редакции Указа Президиума ВС РСФСР от 8 августа 1983 г. Текст Указа опубликован в Ведомостях Верховного Совета РСФСР от 11 августа 1983’г., № 32, cm. 1153), пункта 1 статьи 36 Федерального Закона Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 10 февраля 1999 г. № 31-ФЗ, Текст Федерального закона опубликован в «Российской газете» от 17 февраля 1999 г., в Собрании законодательства РФ от 15 февраля 1999 г., № 7, cm. 878) пункта 2 статьи 36 Федерального Закона Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 17 ноября 1995 г. № 168-ФЗ. Текст Федерального закона опубликован в Собрании законодательства РФ, 20 ноября 1995 г., № 47, cm. 4472, «Российской газете» от 25 ноября 1995 г.), затрагивающие мои конституционные права, примененные и подлежащие применению в данном деле.

Обстоятельства, при которых возникла указанная неопределенность, заключаются в следующем:

29 декабря 1999 года я был оправдан Санкт-Петербургским городским судом за отсутствием в моих действиях состава преступления (Приложение № 8)

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 17 апреля 2000 года приговор оставлен без изменения, а кассационный протест прокурора — без удовлетворения (Приложение №9).

30 мая 2000 года заместитель Генерального прокурора России внёс протест в порядке надзора в Президиум Верховного Суда Российской Федерации на вступивший в законную силу приговор и кассационное определение (Приложение № 10).

Основаниями для отмены состоявшихся судебных решений, по мнению прокурора, должны стать: несоответствие выводов судов, изложенных в приговоре и определении, фактическим обстоятельствам дела и «допущенная неполнота» (Приложение № 10).

Позиция заявителя и её правовое обоснование:

1) Оспариваемые положения статьи 379 УПК РСФСР в системной связи с пунктами 1 и 2 статьи 342 УПК РСФСР как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, позволяют суду надзорной инстанции отменить оправдательный приговор по тем же основаниям, что и суду кассационной инстанции.

Это означает, что по ныне действующему законодательству суд надзорной инстанции проверяет собранные доказательства (с точки зрения их допустимости, достаточности и объективности), установленные обстоятельства (с точки зрения их доказанности и полноты выяснения) и выводы (с точки зрения их соответствия обстоятельствам дела)

Таким образом, суд надзорной инстанции так же, как и суд кассационной инстанции, проверяет не только законность, но и обоснованность судебного акта.

Конституция Российской Федерации (статья 2), основываясь на принципах правового государства, провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью. Права человека, являясь естественными и неотъемлемыми, определяют смысл, содержание и применение законов (статья 18 Конституции Российской Федерации).В соответствии со статьями 2 и 45 (часть 1) Конституции Российской Федерации государство обязано признавать, соблюдать и защищать права и свободы, создавая при этом эффективные правовые механизмы устранения любых нарушений, в том числе допущенных его органами и должностными лицами при осуществлении уголовного судопроизводства.

Процедуры пересмотра судебных решений должны гарантировать приоритет прав и свобод человека и гражданина, не допуская предпочтения им даже самых важных общественных, ведомственных или личных интересов.

При регламентации уголовно-процессуальных правоотношений законодатель обязан исходить из принципа справедливости, закрепленного во введении к Конституции Российской Федерации.

Пересмотр судебных решений, вступивших в законную силу, с точки зрения их доказанности, полноты выяснения и соответствия обстоятельствам дела находится в противоречии с конституционным принципом независимости суда (статья 120 часть 1 Конституции РФ), а также не соответствует статье 50 (часть 1) Конституции Российской Федерации, которая гарантирует, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление.

Изложенное понимание конституционных норм согласуется также с нормами международного права, в соответствии с которыми, в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина (статья 15 часть 4, статья 17 часть 1 Конституции Российской Федерации).

Пункты 1 и 2 статьи 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод провозглашают, что «I. Никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано в уголовном порядке в дамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое это лицо уже было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с законом и уголовно-процессуальным законодательством этого государства. 2. Положения предыдущего пункта не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальным нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела».

Законом Российской Федерации от 16 июля 1993 г. № 5451-1 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР был дополнен разделом десятым «Производство в суде присяжных»

Положения данного раздела УПК РСФСР в большей степени, чем положения иных его разделов, соответствуют общепризнанным принципам и нормам международного права и отвечают идеям справедливости и правового государства.

Согласно статьям 466 и 465 УПК РСФСР вступивший в законную силу приговор суда присяжных в надзорной инстанции не может быть отменен вследствие односторонности или неполноты дознания или предварительного следствия либо из-за несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.

Очевидно, что лицо, оправданное судом в составе судьи и двух народных заседателей, не должно ставиться в неравноправное положение по сравнению с оправданным судом присяжных.

Существующее положение является нарушением принципа равенства, закрепленного статьей 19 Конституции Российской Федерации.

Таким образом, оспариваемые положения статьи 379 УПК РСФСР в системной связи с пунктами 1 и 2 статьи 342 УПК РСФСТ не соответствуют Конституции Российской Федерации, её статьям 1, 2 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19, 45 (часть 1), 50 (часть 1), 120 (часть 1).

2) Оспариваемые положения части третьей статьи 380 УПК РСФСР как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, позволяют суду надзорной инстанции отменить вступивший в законную силу оправдательный приговор.

Согласно статье 50 (часть 1) Конституции Российской Федерации, никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление.

Этой норме корреспондирует еще более категоричная формулировка пункта 7 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах: «Никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны». Не вызывает сомнения, что под окончательными понимаются такие, в частности, оправдательные приговоры, которые вступили в законную силу и подлежат исполнению.

В настоящей жалобе не оспаривается возможность пересмотра вступившего в законную силу приговора в том случае, если он содержит судебную ошибку и его пересмотр необходим для обеспечения судебной защиты прав необоснованно осужденных граждан.

Во всех других случаях окончательные приговоры судов пересмотру не

подлежат.

Таким образом, положения части третьей статьи 380 УПК РСФСР не соответствуют Конституции Российской Федерации, её статьям 1, 2 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18,45 (часть 1), 50 (часть 1).

3) Оспариваемые положения части первой статьи 371 и пункта 5 части второй статьи 371 УПК РСФСР, пункты 1 и 2 статьи 36 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, предусматривают различный объем правомочий стороны обвинения и стороны защиты по обжалованию (опротестованию) вступивших в законную силу приговоров, постановлений, определений судов различных уровней.

Согласно указанным выше нормам принесение прокурором надзорного протеста в обязательном порядке влечёт рассмотрение дела в суде надзорной инстанции. Оправданный и его защитник лишены права своими собственными действиями возбудить производство в суде надзорной инстанции: реализация данной возможности поставлена законодателем в зависимость от усмотрения процессуального противника — прокурора, представляющего сторону обвинения, или от волеизъявления должностных лиц судебной власти.

Согласно части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Указанные принципы распространяются на все виды судопроизводства и все стадии. Содержание указанных принципов было раскрыто Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 14 января 2000 года № 1-П (пункт 3 мотивировочной части), от 14 апреля 1999 года № 6-П (пункт 3 мотивировочной части), от 2 июля 1998 года № 21-П (пункт 2 мотивировочной части), от 14 февраля 2000 года № 2-П (пункт 5 мотивировочной части) и определении от 7 октября 1999 года № 133-0 (пункт 2 мотивировочной части). Однако их конкретное наполнение может быть различно в зависимости от конкретных целей и особенностей той или иной процессуальной стадии

Уголовно-процессуальный закон, наделяя правом опротестования судебных постановлений, вступивших в законную силу, прокурора, и не предусматривая соответствующего права для оправданного и стороны защиты в целом, нарушает не только конституционное право на судебную защиту, но и иные права оправданного, обеспечению которых служат принципы состязательности и равноправия сторон.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 2 июля 1998 г. № 21-П уже занял аналогичную правовую позицию в связи с различным объемом прав стороны обвинения и стороны защиты по оспариванию вынесенных судом первой инстанции определений и постановлений. В силу совпадения большинства правомочий суда кассационной инстанции и суда надзорной инстанции она может быть распространена и на обжалуемые положения законов.

Объем процессуальных прав, предоставляемых сторонам в надзорной инстанции, может быть меньше, чем в суде первой либо, второй инстанции, однако исходя из положений, закрепленных в Конституции Российской Федерации, о равенстве граждан перед законом и судом (статья 19 часть 1), гарантиях судебной защиты прав и свобод (статья 45 часть 1) и об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123 часть 3), на разных стадиях процесса, в том числе — в надзорной инстанции, стороны должны обладать равными процессуальными правами.

Предоставление названных прав лишь одной стороне означает ее преимущественное, по сравнению с другой стороной, положение.

Принципы состязательности и равноправия сторон получили закрепление и в международных договорах, являющихся в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы России.

Согласно пункту 1 статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод «каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленному ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона…».

Судопроизводство может быть названо правосудием лишь при условии, что оно отвечает всем требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах (статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, статья 8 Всеобщей декларации прав человека). Справедливость как основополагающая идея находит свое закрепление и во вводных положениях к Конституции РФ (пункт 6 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. № 4-П).

Из идеи справедливости вытекает принцип «равенства исходных условий», согласно которому все стороны судебного разбирательства должны иметь равную возможность представить свое дело и ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными преимуществами по сравнению с противоположной стороной.

В решениях Европейской Комиссии по правам человека равенство исходных условий было определено как «процедурное равенство обвиняемого и прокурора в качестве неотъемлемого элемента справедливого судебного процесса» (см. Nos. 254/59 and 617/59 (joined). Dec. 19.12.60. — Yearbook 6. p. 696).

Таким образом, положения части первой статьи 371, пункта 5 части второй статьи 371 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» в той мере, в какой они позволяют прокурору как стороне обвинения приносить протест в порядке надзора на вступивший в законную силу приговор, постановление, определение судов различных уровней, не соответствуют Конституции Российской Федерации, её статьям 1, 2 (часть1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 50 (часть1), 123 (часть 3).

На основании изложенного, руководствуясь частью 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, статьями 3, 36, 3f7, 38, 39, 96, 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

ПРОШУ:

1) Признать отдельные положения статьи 379 УПК РСФСР, которые в системной связи с пунктами 1 и 2 статьи 342 УПК РСФСР

позволяют суду надзорной инстанции отменить оправдательный приговор по основаниям: «односторонность или неполнота дознания, предварительного или судебного следствия» и «несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела»,

не соответствующими Конституции Российской Федерации, её статьям

1, 2 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19, 45 (часть 1), 50 (часть 1), 120 (часть 1);

2) Признать отдельные положения части третьей статьи 380 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР,

которые позволяют пересматривать в порядке надзора вступивший в законную силу оправдательный приговор суда,

не соответствующими Конституции Российской Федерации, её статьям

1, 2 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18,45 (часть 1), 50 (часть 1);

3) Признать отдельные положения части первой статьи 371, пункта 5 части второй статьи 371 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации»,

которые позволяют прокурору, как стороне обвинения, приносить протест в порядке надзора на вступивший в законную силу приговор, постановление, определение судов различных уровней,

не соответствующими Конституции Российской Федерации, её статьям

1, 2 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 50 (часть 1), 123 (часть 3).

Приложения

1. Квитанция об оплате государственной пошлины (подлинник на 1 листе);

2.

3. Ордер адвоката Шмидта Ю.М. (подлинник на 1 листе);

4.

5. Текст статьи 342 УПК РСФСР (на 1 листе);

6.

7. Текст статьи 371 УПК РСФСР (на 1 листе);

8.

9. Текст статьи 379 УПК РСФСР (на 1 листе);

10.

11. Текст статьи 380 УПК РСФСР (на 1 листе)

12.

13. Текст статьи 36 Закон РФ «О прокуратуре Российской Федерации» (на 1 листе);

14.

15. Приговор Санкт-Петербургского городского суда|от 29 декабря 1999 года (копия на 19 листах);

16.

17. Кассационное определение Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 апреля 2000 года (копия на 3 листах).

18.

19. Надзорный протест заместителя Генерального; прокурора РФ в Президиум Верховного Суда РФ от 30 мая 2000 года (копия на 5 листах).

20.

Примечание:

Жалоба и документы, указанные как приложений представлены в четырех экземплярах. Первый экземпляр — подлинник, ‘три последующих экземпляра — копии.

5 сентября 2000 г.

Никитин А.К.

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

СЕКРЕТАРИАТ

_______________________________________________________________________

№ 7649

«29» сентября 2000г.

Никитину А.К.

Уважаемый Александр Константинович!

Рассмотрев в порядке статей 40 и 111 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской федерации» Вашу жалобу о проверке конституционности отдельных положений статей 371, 379 и 380 УПК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», сообщаем следующее.

Как следует из статей 96 и 97 названного Федерального конституционного закона, по жалобам граждан на нарушение конституционных прав и свобод Конституционный суд проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, если этим законом были нарушены права и свободы заявителя.

Из Вашей жалобы, однако, не усматривается, что оспариваемыми положениями уголовно-процессуального закона и закона о прокуратуре нарушаются какие- либо нормы Конституции, в том числе гарантирующее независимость судьи, равенство прав и возможностей всех участников уголовного судопроизводства по отстаиванию своих процессуальных интересов, запрет повторного осуждения за одно и то же преступление.

Статья 371 УПК РСФСР, а также отдельные положения статьи 36 Закона о прокуратуре регламентируют полномочия должностных лиц, органов прокуратуры и судов, связанные с опротестованием в надзорном порядке вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений судов, и не содержит каких бы то ни было предписаний, ограничивающих конституционные права и свободы граждан – участников процесса. Более того, содержащиеся в оспариваемых статьях положения относятся к числу правовых средств, призванных наряду с рассмотрением дела во второй (кассационной) инстанции дополнительно обеспечивать судебную защиту граждан после вступления приговора в законную силу. Таким образом, возбуждение надзорного производства должностными лицами является лишь одним из предусмотренных законом способов обеспечения судебной защиты. При наличии предусмотренных процессуальных законодательством оснований для пересмотра состоявшихся судебных решений это право должностных лиц становится их обязанностью.

Конституция Российской Федерации, предусматривая, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3), не определяет конкретных форм реализации этого принципа в каждой из стадий уголовного судопроизводства, в том числе в стадии надзорного производства. Отстаивание стороной защиты своих законных интересов на этой стадии возможно путем представления возражений на протест, направления в суд дополнительных материалов, подкрепляющих позицию защиты по делу, которые в силу закона во всяком случае должны быть проанализированы и оценены судом надзорной инстанции. Такая правовая позиция сформулирована в определениях Конституционного Суда № 148-0 от 8 октября 1998 года и № 154-0 от 19 апреля 2000 года.

Что касается статей 342, 379 и 380 УПК РСФСР об основаниях к отмене или изменению приговора, а также пределах прав надзорной инстанции применительно к рассмотрению в надзорной инстанции протеста на оправдательный приговор, то конституционный суд в определении № 87-0 от 3 июля 1997 года указал, что после окончательного разрешения дела, под которым понимаются такие приговоры, которые после реализации осужденным права на рассмотрение его дела в вышестоящем суде в качестве второй инстанции вступили в законную силу и подлежат исполнению, ни один оправданный по обвинению в преступлении не может быть вновь судим за него.

В этом же определении Конституционного суда отмечается, что нормы УПК РСФСР 1960 года как акта, принятого до вступления в силу Конституции Российской Федерации, подлежат применению лишь постольку, поскольку они ей не противоречат. Это положение, вытекающее из пункта 2 раздела второго «Заключительные и переходные положения» Конституции Российской Федерации, адресовано всем органам, применяющим доконституционные законы. Кроме того, по смыслу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации в случае, если обнаруживается, что какая-либо норма противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права или международным договорам Российской федерации, при рассмотрении конкретных дел надлежит применять правила соответствующих международных актов. На это специально обращалось внимание судов всех инстанций в постановлении пленума Верховного суда российской Федерации от 31 октября 1995 года № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия».

Следовательно, при противоречии оспариваемых норм УПК РСФСР статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах подлежит применению норма международного права.

Однако Конституционный суд Российской Федерации не вправе ни восполнять пробелы в правовом регулировании, т. е. Подменять зак5онодателя, ни решать вопрос о том, подлежит ли применению в конкретном деле международно-правовой акт, если обнаруживается несоответствие ему внутреннего закона, — это относится к компетенции судов общей юрисдикции.

Еще раз подчеркнем, что вы в своем обращении ставите ряд вопросов, связанных с пределами прав надзорной инстанции, осуществлением состязательности сторон в этой стадии судопроизводства, основаниях к отмене оправдательного приговора, решение которых по сути требует изменения существующей системы надзорного судопроизводства. Это, однако, невозможно сделать путем признания неконституционными тех или иных положений действующего уголовно – процессуального закона, а предполагает внесение в законодательство комплекса взаимосогласованных изменений и дополнений. Осуществление такого рода законодательного регулирования является прерогативой федерального законодателя и не входит в установленную статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона «О конституционном суде Российской Федерации» компетенцию Конституционного суда

На основании изложенного и руководствуясь статьей 40 Федерального конституционного закона «о Конституционном Суде Российской Федерации», уведомляю о том, что Ваше обращение не соответствует требованиям этого Закона.

Присланные с жалобой материалы, справка о возврате госпошлины, квитанция о ее оплате при этом направляются в Ваш адрес.

Приложение: на 157 л., справка о возврате госпошлины, квитанция.

Советник Управления

конституционных основ

уголовной юстиции

Л. Н. Ракита

В Конституционный суд Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, адвокат Адвокатского бюро «Юрий Шмидт и партнеры»

Наименование и адрес государственного органа, издавшего акт (и/или его правопреемника), который подлежит проверке: Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации.

ЗАЯВЛЕНИЕ

На жалобу о проверке конституционности отдельных положений статьи 379 УПК РСФСР в системной связи с пунктами 1 и 2 статьи 342 УПК РСФСР, части третьей статьи 380, части первой статьи 371, пункта 5 части второй статьи 371 УПК РСФСР и пункта 1 статьи 36 Федерального Закона РФ «О Прокуратуре Российской Федерации» мной получено уведомление из Секретариата Конституционного суда РФ №7649 от 29.09.2000 об отказе в принятии обращения к рассмотрению за подписью советника Управления конституционных основ уголовной юстиции Ракиты Л. Н.

Отказ советника незаконен.

Секретариат Конституционного суда РФ не наделен правом рассматривать жалобу по существу. Он не должен оценивать – обоснованны или нет притязания заявителя. Данный орган лишь «отсеивает» обращения в Конституционный суд по формальным основаниям, исчерпывающе перечисленным в части 2 статьи 40 Закона «О Конституционном суде РФ» (далее Закон).

Очевидно, что мое обращение подведомственно только Конституционному Суду (пункт 1 части второй статьи 40 Закона), т. к. в силу части четвертой статьи 125 Конституции РФ и пункта 3 части первой статьи 3 Закона «О Конституционном суде РФ» лишь он вправе проверять конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан.

Других оснований, указанных в части второй статьи 40 Закона «О Конституционном суде РФ», по которым мое обращение могло бы быть признано не соответствующим его требованиям, нет.

Не случайно, указав, что мое «обращение не соответствует требованиям этого Закона», советник не конкретизировал, по какому из четырех возможных оснований мне отказано в принятии жалобы.

Из мотивировочной части полученного мною уведомления видно, что суть приведенных в отказе оснований сводится к оценке доводов моей жалобы по существу. Тем самым секретариат вышел за пределы своей компетенции.

Тем не менее по соображениям, высказанным советником, считаю необходимым дополнительно к доводам жалобы о признании неконституционными положений части первой статьи 371 и пункта 5 части второй статьи 371 УПК РСФСР, пункты 1 и 2 статьи 36 Закона РФ «О Прокуратуре Российской Федерации», сообщить следующее.

Уважаемый советник всерьез считает, что право стороны обвинения принести надзорный протест и тем самым возбудить надзорное производство, уравновешивается правом стороны защиты представить возражения на протест и дополнительные материалы.

Будучи последовательным и доводя данные рассуждения до логического конца, следует согласиться с тем, что, например, применительно к стадии кассационного рассмотрения подобное «равенство» означало бы, что сторона обвинения вправе приносить кассационный протест , а сторона защиты, не имея аналогичного права, могла бы лишь подавать возражения .

Конституционный Суд РФ в своих решениях последовательно отстаивал прямо противоположную позицию.

Так, в Постановлении от 2 июля 1998г. №21 – П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно – процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан», признавая неконституционными положения Закона, которые позволяли прокурору обжаловать некоторые определения суда, и, не предоставляли аналогичного права стороне защиты, он указал: «Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих законных интересов путем участия в доказывании, заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу» (пункт 7 мотивировочной части)

В Постановлении от 10 декабря 1998 г. № 27 – П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 335 Уголовно –процессуального Кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина М. А. Боронина», которым было признано неконституционным положение Закона, предусматривавшее, что участие осужденного в судебном заседании кассационной инстанции зависит от усмотрения самого суда, Конституционным судом РФ было указано: «Это является отступлением от принципа равенства всех перед законом и судом, а также ограничением конституционных прав на судебную защиту, на рассмотрение дела законным составом суда и на пересмотр приговора вышестоящим судом (статьи 19, часть 1; 50, часть 3;Конституции Российской Федерации),кроме того нарушаются и предписания статьи 123(часть 3) Конституции Российской Федерации об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, что предполагает обеспечение сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своей позиции и при рассмотрении дела в суде кассационной инстанции » (пункт 3 мотивировочной части.).

Таким образом, согласно Уголовно – процессуальному кодексу РСФСР, в суде первой и кассационной инстанции стороны обвинения и защиты имеют равные возможности по представлению и отстаиванию своей позиции. Им обоим принадлежит право на заявление ходатайств, отводов, представление доказательств, участие в их исследовании, опротестование (обжалование) определений (постановлений) суда (судьи), приговора, участие в заседании суда кассационной инстанции.

На стадии надзорного производства такого равенства нет.

К настоящему времени Конституционный суд РФ уже принял несколько решений по «выравниванию» процессуальных прав состязающихся в суде надзорной инстанции.

В частности, 14 февраля 2000 г, им было вынесено Постановление №2 – П «По делу о проверке конституционности положений частей третьей, четвертой и пятой статьи 377 Уголовно – процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан А.Б. Аулова ,А. Б. Дубровский , А. Я.Карпинченко, А. И. Меркулова, Р. Р. Мустафина и А. А. Стубайло». Данным решением положения части третьей статьи 377 Уголовно – процессуального кодекса РСФСР были признаны не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3), в той мере, в какой они позволяли суду надзорной инстанции рассмотреть дело без ознакомления осужденного, оправданного, их защитников с протестом, в котором поставлен вопрос об отмене вступившего в законную силу судебного решения по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного или оправданного, без извещения осужденного, их защитников о времени и месте судебного заседания и обеспечения им права довести до суда свою позицию относительно доводов протеста.

Было бы нелогично и непоследовательно, с одной стороны, признавать не соответствующим конституционному принципу равенства и состязательности сторон рассмотрение протеста прокурора без извещения стороны защиты, а с другой, не видеть нарушения этого же принципа в самом факте возбуждения надзорного производства путем принесения стороной обвинения протеста при отсутствии аналогичного права у стороны защиты.

В определении Конституционного суда РФ № 218 – О от 05.10.2000 указано:»Из статьи 123 (часть 3)Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьей 46 вытекает обязанность суда обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные процессуальные возможности для отстаивания своих прав и законных интересов на каждой стадии судебного разбирательства» (п.2 мотивировочной части)

Не случайно Верховный суд РФ в своем Определении № 44Г-99-7 указал: «По делу, где прокуратура – сторона в процессе, прокурор не может использовать свое право принесения протеста в порядке надзора на вступившее в законную силу решение суда, поскольку другая сторона такого права не имеет» («Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам», Бюллетень ВС РФ № 12 1999 г., с. 10: Бюллетень ВС РФ №1, 2000 г., С. 14).

Сказанное равно справедливо и в уголовном процессе, где прокуратура представляет сторону обвинения, а вовсе не является независимым и беспристрастным органом стоящим «над схваткой».

Судебная статистика убедительно демонстрирует, как сторона обвинения использует свое право на принесение протестов в порядке надзора. Почти каждый второй оправдательный приговор отменяется вышестоящей судебной инстанцией по протесту прокуратуры. И это притом, что и без этого общее количество оправдательных приговоров в триста раз меньше, чем приговоров обвинительных.

Уважаемый советник полагает, что признание неконституционными оспариваемых в моей жалобе положений УПК РСФСР «по сути требует изменения существующей системы надзорного судопроизводства». Это, по его мнению, «невозможно сделать путем признания неконституционными тех или иных положений действующего уголовно – процессуального закона, а предполагает внесение в законодательство комплекса взаимосогласованных изменений и дополнений», что является исключительной прерогативой федерального законодателя и не входит в компетенцию Конституционного суда.

Во – первых, изменения в систему надзорного судопроизводства путем признания неконституционным отдельных положений процессуальных кодексов (УПК РСФСР, ГПК РСФСР, АПК РФ) вносились и ранее. Именно таким способом Конституционный суд, действуя в пределах своей компетенции, исправил существовавшее неравенство сторон в надзорной и кассационных стадиях (см. Постановления от 14 апреля 1999 года №6-П, от 2 июля 1998 года №21-П, от 14 февраля 200 года №2-П:Определение от 7 октября 1999 года № 133-О).

Во- вторых, в данном случае вмешательство федерального законодателя абсолютно не требуется. Для устранения имеющегося неравенства сторон необязательно наделять защиту правом возбуждения надзорного производства. Достаточно лишить этого права сторону обвинения.

Аналогичные доводы могут быть приведены в обоснование и других моих требований приведенных в жалобе.

Кроме того, следует отметить, что из приведенных советником утверждений:

Конституция РФ не определяет конкретных форм реализации принципа состязательности и равноправия сторон в каждой из стадий уголовного судопроизводства;

Наличие противоречий оспариваемых в жалобе норм УПК РСФСР статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах подлежит применению норма международного права;

Это не исключает рассмотрения поставленных в жалобе вопросов Конституционным судом РФ.

При этом имеющиеся в жалобе ссылки на нормы международного права не являются сами по себе основаниями для признания неконституционными оспариваемых положений УПК РСФСР, а необходимы лишь для иллюстрации их несоответствия Конституции РФ.

На основании изложенного, руководствуясь частью второй статьи 40 Федерального закона «О Конституционном суде РФ», настаиваю на принятии Конституционным судом РФ решения по моему обращению

Примечание:

Жалобы и документы, указанные как приложения, представлены в четырех экземплярах. Первый экземпляр – подлинник, три последующих экземпляра – копии.

05 января 2001 г.

Никитин А. К.

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

СЕКРЕТАРИАТ

_______________________________________________________________________

№ 364

«22» июня 2001 г.

Уважаемый Александр Константинович!

Сообщаем, что в соответствии с решением Конституционного суда Российской Федерации от 7 июня 20001 года Ваша жалоба на нарушение Ваших конституционных прав отдельными положениями статей 371, 379, 380 УПК РСФСР, а также пунктом 1 части второй статьи 371 Федерального закона «О Прокуратуре Российской Федерации» принята к рассмотрению.

О дате и времени рассмотрения дела Вы будете оповещены дополнительно. Как заявителю Вам будет предоставлена возможность участвовать в заседании Конституционного суда лично или направить для участия в заседании своего представителя, в качестве которого, согласно статье 53 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской Федерации», может выступать адвокат или лицо, имеющее ученую степень по юридической специальности.

Начальник Управления

конституционных основ

Уголовной юстиции

П. Е. Кондратов

Ответы на вопросы,

поставленные судьей Конституционного Суда

Российской Федерации Г.А. Жилиным

В запросе Г.А. Жилина содержится просьба высказать мнение преподавате-лей юридического факультета СПбГУ по поводу конституционности ряда статей УК РФ и УПК РСФСР, регулирующих вопросы стадии судебного надзора. В этой связи надо иметь в виду, что Государственной Думой РФ и Федеральным Собранием РФ принят новый УПК РФ, который вскоре будет опубликован и начнет действовать с 1 июля 2002 года. Поэтому, во-первых, следует принимать во внимание не только текст статей УПК РСФСР, которые будут действовать только до 1 июля 2002 года, но и текст аналогичных статей УПК РФ 2002 года, которые вступят в законную силу с 1 июля 2002 года. Во-вторых, говоря о возможных на-рушениях конституционных прав и свобод осужденного в этой стадии уголовного судопроизводства, нельзя игнорировать или забывать о законных интересах и правах потерпевших и важных интересах государства, чтобы каждый виновный был законно и обоснованно осужден и справедливо наказан в полном и точном соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законом в приговоре суда, вступившим в законную силу. Поэтому незаконный и необоснованный приговор, вступивший в законную силу, должен быть отменен в установленном в законе порядке не только, когда отмена приговора осуществляется для смягчения наказания осужденному, но и в тех случаях, когда отмена приговора необходима для отягчения участи осужденного или отмены оправдательного приговора. В-третьих, Конституционный Суд РФ не имеет права и не должен в будущем фактически создавать новые уголовно-процессуальные нормы и присваивать себе законодательные функции, а он имеет права только признать те или иные нормы, не соответствующими Конституции РФ в целом или в какой либо части. Поэтому уголовно-процессуальное законодательство других государств не может быть обязательным для РФ, а международные пакты и договоры, которые подписала РФ, должны нами соблюдаться. После этих общих замечаний перейдем к ответам . на поставленные вопросы.

1. Не нарушают ли конституционные права и свободы осужденного отмена надзорной инстанцией обвинительного приговора в связи с тем. что суд первой инстанции не присоединил к наказанию, назначенному по новому приговору. неотбытую часть наказания по первому приговору? Никакие конституцион-ные права и свободы осужденного такой отменой приговора не нарушаются. Та-кой порядок предусмотрен ч. 2 ст. 382 УПК РСФСР и ч. 1 ст. 70 УК РФ. Он не означает повторное осуждение за одно и то же преступление, т.к. осужденный совершил новое преступление, а суд неправильно, вопреки действующему закону (ч. 1 ст.70 УК РФ), не присоединил неотбытую часть наказания по предыдущему приговору суда.

2. Не усматривается ли нарушение конституционных прав и свобод оправданного предоставлением права суду надзорной инстанции, признав неправильным оправдание подсудимого в суде первой или кассационной инстанции, отменить приговор и все последующие судебные постановления и передать дело на новое рассмотрение? По действующему УПК РСФСР никаких нарушений кон-ституционных прав и свобод осужденного в этих случаях усмотреть нельзя. Что касается вынесения при новом судебном рассмотрении обвинительного пригово-ра, разумеется, при его законности и обоснованности, то никакого повторного осуждения за одно и то же преступление не будет, так как предыдущее решение (определение) признано незаконным и необоснованным и отменено в установленном законом порядке. Если же в отмене приговора в кассационном и надзорном порядке усматривать повторное осуждение, то тогда проверка законности и обоснованности приговора суда первой инстанции становится бессмысленной и не-нужной, хотя ошибочные, незаконные и необоснованные приговоры встречаются и, несомненно, будут в будущем.

В новом УПК РФ 2002 года в ст. 405 предусмотрен запрет пересмотра оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела, а также других случаев поворота к худшему в судебном надзоре. Однако, эта статья 405 УПК РФ 2002 г. находится в противоречии с Конституции РФ и должна быть отменена Конституционным Судом РФ по основаниям, указанным нами ниже.

3. Как согласуются с конституционными принципами осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон предоставление прокурору права приносить надзорный протест на вступившие в законную силу судебные постановления, в то время когда другие участники уголовного судопроизводства, в частности оправданный и осужденный, таким правом не обладают? По действовавшему УПК РСФСР такой порядок предусмотрен в силу того, что надзорное производство — исключительная стадия уголовного про-цесса, так как приговор вступил в законную силу и его стабильность может быть поколеблена только в исключительных случаях незаконности и необоснованности вступившего в законную силу приговора, что определяет должностное лицо госу-дарственных органов, уполномоченное приносить протесты в порядке судебного надзора, что позволяет надзорным инстанциям их рассматривать в случаях, когда соответствующие должностные лица предварительно проверили необходимость рассмотрения уголовного дела в порядке судебного надзора.

В УПК РФ 2002 г. (ст. 402) ходатайство прокурора именуется представлением, а ходатайства отдельных участников (осужденного, оправданного, их за-щитников или законных представителей, потерпевшего и его представителей) -надзорными жалобами. Прокурор и указанные участники вправе ходатайствовать о пересмотре вступивших в законную силу приговоров в порядке надзора, как и указанные участники. Такой порядок фактически аналогичен кассационному порядку, что делает надзорное производство обычной стадией процесса, а не исключительной, как это имеет место в настоящее время.

4. С какого момента вынесенный по делу приговор по смыслу п. 7 cm. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и п. 1 cm. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод становится окончательным судебным решением? В п. 7 ст. 14 Международного пакта о граж-данских и политических правах указывается, что никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каж-дой страны, то есть понятие окончательного осуждения или оправдания предос-тавляется определять уголовно-процессуальному праву каждой страны. В УПК РСФСР (ст. 373) установлен годичный срок для пересмотра обвинительного приговора в сторону ухудшения положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела. В новом УПК РФ 2002 г. (ст. 405) предусматривается недопустимость поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора. Выше нами указывалось, применительно к запрету отмены оправдательного приговора, неконституционность такого запрета, но это относится и к другим случаям отме-ны обвинительного приговора за мягкостью наказания и необходимости приме-нения уголовного закона о более тяжком преступлении. В самом деле, в новом УПК РФ 2002 г. предусмотрено принесение представления прокурором и надзор-ных жалоб не только осужденными и их защитниками или законными представителями, но и потерпевшими и их представителями. Надо полагать, что прокурор в надзорном производстве рассматривается как сторона наряду с осужденными и потерпевшими. Но если это так, то тогда нельзя прокурору и потерпевшему и их представителям фактически отказывать в их праве требовать и обосновывать необходимость отмены оправдательного или обвинительного приговора, ухудшающего участь осужденного. Получается, что прокурор и потерпевший могут в своих представлениях и надзорных жалобах просить только об оправдании осужденного или смягчении его участи в новом судебном разбирательстве. Где здесь логика и равноправие сторон?

Необходимо подчеркнуть, что международно-правовые акты вовсе не исклю-чают возможность «поворота к худшему» и после того, как лицо было «окончательно оправдано или осуждено» в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом государства. Так, в п.2 ст.4 Протокола №7 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод подчеркивается, что полое о запрете вторичного осуждения и наказания лица в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступления, за которые лицо уже было окончательно оправдано или осуждено, «не препятствует пере-смотру дела в соответствии с законом и уголовно- процессуальными нормами со-ответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открыв-шихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела. Характерно, что в данном документе не говорится о процедуре и сроках подобного пересмотра дела, решение этих вопросов — компетенция уголовно-процессуального законодательства соответствующего государства.

К этому следует добавить, что в кассационном производстве УПК РФ 2002 г. (п.2 ст. 383, ст. 385) предусмотрена возможность отмены оправдательного приговора или обвинительного приговора в связи с необходимостью назначения более строгого наказания или применением не той статьи или не тех пунктов или части статьи Особенной части УК (п.2 ст. 382) по представлению прокурора либо частного обвинителя, потерпевшего или его представителя. В апелляционном порядке, также предусмотрена возможность отмены оправдательного приговора или изменения обвинительного приговора в сторону ухудшения участи осужденного (п.4 ч.1 ст. 369, ст. 370 УПК РФ 2002 г.).

В стадии возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств УПК РФ 2002 г. (п. 3 ст. 414) также предусматривает пересмотр оправдательного приговора или определения, постановления о прекращении уголовного дела или обвинительного приговора в связи с мягкостью наказания либо необходимостью применения к осужденному уголовного закона о более тяжком преступлении лишь в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК РФ) и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся обстоятельств.

По изложенным выше основаниям ст. 405 УПК РФ 2002 г. должна быть признана не соответствующей Конституции РФ, и возможность отмены оправда-тельного приговора или обвинительного приговора, ухудшающего участь осужденного, должна быть предусмотрена по представлению прокурора, надзорным жалобам частного обвинителя и потерпевшего и его представителя в течение одного года после вступления приговора в законную силу.

5. Как в законодательстве государств, присоединившихся к Международному пакту о гражданских и политических правах и Конвенции о защите прав че-ловека и основных свобод, регулируется порядок пересмотра приговоров по уголовным делам? Институт проверки и пересмотра, вступивших в законную силу приговоров и исправления судебных ошибок в тех или иных формах можно найти в уголовном судопроизводстве практически всех современных государств с теми или иными особенностями. (См., например, Уголовный процесс // под ред. К.Ф. Гуценко, 2000, Москва, с. 473-476). В этой связи следует заметить, что Конституционный Суд РФ должен проверять соответствие или несоответствие тех или иных норм конституции РФ и не вправе создавать новые нормы, присваивая себе функции законодателя.

Ответ подготовлен доктором юридических наук, профессором кафедры уголовного процесса и криминалистики юридического факультета СПбГУ, заслуженным деятелем науки РФ В.З. Лукашевичем и профессором кафедры уголовного права юридического факультета СПбГУ, заслуженным деятелем науки РФ Б.В. Волженкиным.

Д. ю. н., проф. В.З.Лукашевич

Д.ю.н., проф. Б.В. Волженкин

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 17 июля 2002 года N 13-П

По делу о проверке конституционности отдельных положений статей

342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 Уголовно-процессуального

кодекса РСФСР, статьи 41 Уголовного кодекса РСФСР и статьи 36

Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в

связи с запросом Подольского городского суда Московской

области и жалобами ряда граждан

Конституционный Суд Российской Федерации в составе председательствующего В.Д.Зорькина, судей М.В.Баглая, Ю.М.Данилова, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, В.О.Лучина, Н.В.Селезнева, О.С.Хохряковой,

с участием граждан А.Ю.Жевченко и С.И.Зарубы, представителей гражданина А.К.Никитина — адвокатов Б.Б.Грузда и Л.Р.Сайкина, судьи Подольского городского суда Московской области Ш.А.Кудашева, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации В.В.Лазарева и представителя Совета Федерации — председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Ю.А.Шарандина,

руководствуясь статьями 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, пунктом 3 части второй статьи 22, статьями 36, 74, 86, 96, 97, 99, 101, 102 и 104 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности отдельных положений статей 342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 УПК РСФСР, статьи 41 УК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан А.Ю.Жевченко, С.И.Зарубы, А.В.Мягкова, А.К.Никитина и В.А.Сардо, а также запрос Подольского городского суда Московской области. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями положения.

Учитывая, что все обращения касаются одного и того же предмета, Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», соединил дела по этим обращениям в одном производстве.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Г.А.Жилина, объяснения сторон и их представителей, выступление приглашенного в заседание представителя Генеральной прокуратуры Российской Федерации П.В.Шишова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации

установил:

1. Вступивший в законную силу оправдательный приговор, вынесенный в отношении заявителя А.К.Никитина, был опротестован в порядке надзора прокурором, который требовал отменить приговор и передать дело на новое расследование в связи с неполнотой предварительного следствия. Надзорная инстанция, придя к выводу о том, что в данном случае отсутствует такое основание отмены приговора, как односторонность или неполнота предварительного или судебного следствия, оставила протест без удовлетворения. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.К.Никитин утверждает, что положения статьи 379 во взаимосвязи с пунктами 1 и 2 статьи 342, а также часть первая и пункт 5 (в действующей редакции — пункт 1) части второй статьи 371 УПК РСФСР, пункты 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», которые позволяют суду надзорной инстанции по протесту прокурора отменить вступивший в законную силу оправдательный приговор по основаниям, связанным с односторонностью или неполнотой предварительного или судебного следствия, а также с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, противоречат статьям 1, 2 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19, 45 (часть 1), 50 (часть 1) и 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Заявитель В.А.Сардо был признан невиновным в совершении одного из инкриминируемых ему органами предварительного следствия преступлений. Надзорная инстанция по протесту прокурора отменила приговор в этой части со ссылкой на существенное нарушение уголовно-процессуального закона, выразившееся, как следует из вынесенного ею постановления, в недостаточной полноте судебного следствия и несоответствии выводов суда, постановившего приговор, фактическим обстоятельствам дела, и указала, что при новом рассмотрении дела суду надлежит принять все меры для более полного, всестороннего и объективного исследования материалов дела и в зависимости от добытых доказательств решить вопрос о виновности или невиновности В.А.Сардо. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации заявитель утверждает, что положения статей 371 и 378 УПК РСФСР, как позволяющие суду надзорной инстанции по протесту прокурора отменить оправдательный приговор после его вступления в законную силу и передать дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, не соответствуют статьям 17, 45, 46 и 50 Конституции Российской Федерации.

Надзорная инстанция по протесту прокурора отменила вступивший в законную силу оправдательный приговор, вынесенный в отношении заявителя С.И.Зарубы, и направила дело для производства дополнительного расследования. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации С.И.Заруба просит признать не соответствующими статьям 2 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации положения пункта 2 части первой статьи 378 и части третьей статьи 380 УПК РСФСР, как позволяющие суду надзорной инстанции отменить оправдательный приговор и передать дело на новое расследование.

Вынесенный в 1994 году Подольским городским судом Московской области оправдательный приговор по делу Д.Ю.Лузгина и С.А.Лукьянова был отменен надзорной инстанцией по протесту прокурора в связи с неполнотой собранных органами следствия доказательств, а дело направлено на новое расследование. Оправдательный приговор, вынесенный при новом рассмотрении дела в 1999 году, по протесту прокурора также был отменен с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции. Придя к выводу о том, что примененное в этом деле положение части третьей статьи 380 УПК РСФСР не соответствует статье 50 (часть 1) Конституции Российской Федерации, Подольский городской суд Московской области приостановил производство по делу и обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного положения.

Заявитель А.Ю.Жевченко, отбывая наказание в колонии-поселении, совершил новое преступление, за которое был осужден к трем годам лишения свободы, однако суд вопреки статье 41 УК РСФСР, действовавшей на момент совершения преступления, не присоединил к вновь назначенному наказанию неотбытую часть наказания по предыдущему приговору. В связи с этим надзорная инстанция отменила приговор и дело было передано на новое рассмотрение в суд первой инстанции, который, также осудив А.Ю.Жевченко к трем годам лишения свободы, присоединил к новому сроку один год из неотбытой части наказания по предыдущему приговору. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.Ю.Жевченко утверждает, что примененные в его деле положения статьи 41 УК РСФСР (статья 70 действующего УК Российской Федерации), статьи 373, части третьей статьи 380 и части второй статьи 382 УПК РСФСР нарушают его права, гарантированные статьями 19, 46, 50 и 123 Конституции Российской Федерации.

В жалобе А.Ю.Жевченко оспаривается также конституционность части второй статьи 1 и статьи 2 УПК РСФСР. Однако содержащиеся в них нормы, формулирующие общее правило применения уголовно-процессуального закона, действующего в момент производства по делу, а также задачи и цели уголовного судопроизводства, достижение которых обеспечивается всеми предписаниями Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права и свободы заявителя. Следовательно, в этой части данная жалоба не отвечает критерию допустимости, установленному статьей 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», а производство по делу — подлежит прекращению в силу пункта 2 части первой статьи 43 и статьи 68 названного Закона.

Кроме того, А.Ю.Жевченко оспаривает конституционность положения части пятой статьи 47 УПК РСФСР, согласно которому близкие родственники обвиняемого могут быть допущены в качестве защитников по определению суда или постановлению судьи. По мнению заявителя, данное положение позволило не допустить к участию в деле в суде надзорной инстанции в качестве защитника его отца — Ю.Ю.Жевченко.

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 28 января 1997 года по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 УПК РСФСР, право обвиняемого на самостоятельный выбор адвоката (защитника) из числа лиц, указанных в статье 47 УПК РСФСР, не предполагает возможность участия в уголовном процессе в качестве защитника любого лица. Оспариваемое А.Ю.Жевченко положение части пятой статьи 47 УПК РСФСР является аналогичным положению части четвертой той же статьи, находится с ним в нормативном единстве, поэтому данная правовая позиция в соответствии с частью второй статьи 87 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» распространяется на оспариваемое положение, что является основанием для прекращения производства по делу в этой части (пункт 3 части первой статьи 43 и статья 68 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»). Что касается самого решения суда надзорной инстанции, на основании которого отец заявителя Ю.Ю.Жевченко не был допущен к участию в деле в качестве защитника, то в силу статьи 125 Конституции Российской Федерации и статьи 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» оно не подлежит проверке в порядке конституционного судопроизводства. Проверка же законности и обоснованности судебных решений к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации не относится и составляет полномочие вышестоящих судов общей юрисдикции.

Приговор, постановленный в отношении заявителя А.В.Мягкова, был изменен кассационной инстанцией, которая квалифицировала его действия по закону о менее тяжком преступлении и назначила более мягкое наказание. Однако суд надзорной инстанции отменил кассационное определение и передал дело на новое кассационное рассмотрение, в результате которого приговор был отменен и дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.В.Мягков просит проверить конституционность статьи 373 и части третьей статьи 380 УПК РСФСР, позволяющих суду надзорной инстанции пересмотреть вступивший в законную силу приговор в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении. Между тем в данном случае основанием для отмены кассационного определения и направления дела на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции явилось невыполнение судом второй инстанции предписаний статьи 351 УПК РСФСР, обязывающих при отмене или изменении приговора суда первой инстанции указывать в определении, требования каких статей закона нарушены и в чем заключаются нарушения или в чем состоит необоснованность приговора. Следовательно, оспариваемые А.В.Мягковым положения в его деле не применялись, в силу чего его жалоба также не отвечает критерию допустимости, установленному статьей 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», а производство по ней подлежит прекращению.

Таким образом, предметом рассмотрения по настоящему делу являются:

находящиеся в нормативном единстве положения пунктов 1 и 2 статьи 342, части первой и пункта 1 части второй статьи 371, пункта 2 части первой статьи 378, части первой статьи 379, части третьей статьи 380 УПК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» — в части, допускающей пересмотр и отмену в порядке надзора по протесту прокурора вступившего в законную силу оправдательного приговора ввиду односторонности или неполноты расследования или судебного следствия, а также несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела;

находящиеся в нормативном единстве положения статьи 41 УК РСФСР, статьи 373, части третьей статьи 380 и части второй статьи 382 УПК РСФСР — в части, наделяющей надзорную инстанцию правомочием в течение года после вступления в законную силу обвинительного приговора отменить его в связи с неприсоединением неотбытой части наказания по предыдущему приговору, передать дело на новое рассмотрение и исправление данного нарушения в суд первой инстанции.

2. В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации как правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанностью государства; права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием (статьи 1, 2, 17 и 18).

Правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. В соответствии с Конституцией Российской Федерации (статьи 2, 15, 17, 18, 45 и 46), а также Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (статья 6, а также статья 3 Протокола N 7) и Международным пактом о гражданских и политических правах (пункт 6 статьи 14) судебное решение подлежит пересмотру, если какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки.

Конституция Российской Федерации, гарантируя судебную защиту прав и свобод человека и гражданина, обеспечивает каждому право обжаловать в суд нарушающие его права и свободы решения и действия (или бездействие) государственных органов и должностных лиц, а каждому осужденному за преступление — право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом (статья 46, части 1 и 2; статья 50, часть 3). Исходя из этого федеральный законодатель в целях создания механизма эффективного восстановления нарушенных прав на основании статей 71 (пункты «в», «о») и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации определил в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР процедуры пересмотра неправосудных решений — производство в кассационной инстанции, которая рассматривает дела по кассационной жалобе и протесту на судебные приговоры, определения и постановления, не вступившие в законную силу, и в качестве дополнительной гарантии обеспечения законности и обоснованности судебных решений — пересмотр приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу, в порядке надзора (глава 30, статьи 371-383), а также возобновление дел по вновь открывшимся обстоятельствам (глава 31, статьи 384-390).

2.1. В правовой системе Российской Федерации институт пересмотра судебных решений в порядке надзора основан на положении статьи 126 Конституции Российской Федерации, согласно которой Верховный Суд Российской Федерации как высший судебный орган по уголовным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью, и на положениях о полномочиях Верховного Суда Российской Федерации и других федеральных судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел в порядке надзора, которые содержатся в федеральных конституционных законах «О судебной системе Российской Федерации» и «О военных судах Российской Федерации», принятых в порядке конкретизации статей 126 и 128 Конституции Российской Федерации.

Надзорное производство по уголовным делам, по смыслу статей 17 (часть 3), 46, 49, 50 (часть 3), 52, 55 (часть 3), 118 и 126 Конституции Российской Федерации, призвано обеспечить исправление судебных ошибок путем пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений, с тем чтобы — исходя из принципов справедливости, соразмерности и правовой безопасности — гарантировать эффективную защиту конституционных ценностей, прежде всего прав и свобод человека и гражданина.

2.2. Конституционно-правовая природа института пересмотра приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу, ранее была выявлена Конституционным Судом Российской Федерации, в частности в постановлениях от 2 февраля 1996 года по делу о проверке конституционности положений статей 371, 374 и 384 УПК РСФСР, от 6 июля 1998 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 325 УПК РСФСР, от 14 февраля 2000 года по делу о проверке конституционности положений частей третьей, четвертой и пятой статьи 377 УПК РСФСР. При этом Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующим выводам.

По своему содержанию и предназначению пересмотр вступивших в законную силу, т.е. окончательных, судебных решений и новое рассмотрение дела — дополнительный способ обеспечения правосудности приговоров, который, имея резервное значение, используется, когда неприменимы или исчерпаны все другие средства процессуально-правовой защиты.

Законодатель, установив в качестве обязательных стадий судебного производства рассмотрение дел судами первой и кассационной инстанций, предусмотрел дополнительную гарантию конституционного права каждого на судебную защиту — производство в надзорной инстанции, наделив соответствующих должностных лиц суда и прокуратуры обязанностью приносить надзорные протесты на состоявшиеся судебные решения при наличии оснований для их пересмотра; сам по себе отказ в принесении протеста (равно как и принесение протеста) на состоявшиеся судебные решения нельзя рассматривать как нарушение конституционного права на судебную защиту, поскольку какое-либо иное решение, по-новому определяющее права и обязанности лиц, участвующих в деле, при решении вопроса о принесении надзорного протеста не выносится.

Установление уголовно-процессуальным законом возможности возбуждения надзорного производства лишь по инициативе соответствующих должностных лиц (в том числе прокурора) само по себе не влечет отказ в праве на судебную защиту для граждан, чьи права нарушены в результате судебной ошибки, поскольку наряду с надзорным производством в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР предусмотрен еще один дополнительный способ защиты — в процедуре возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам в целях устранения допущенных при рассмотрении уголовных дел судебных ошибок, которые не были или не могли быть выявлены ранее (статьи 384-390).

Конституция Российской Федерации, закрепляя право на судебную защиту, не исключает, а, напротив, предполагает возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой отраслевым законодательством признается окончательным в том смысле, что в обычной процедуре это решение не может быть изменено. Такой вывод вытекает из статьи 46 (часть 3) Конституции Российской Федерации, признающей за каждым право обращаться в соответствии с международными договорами России в межгосударственные организации по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Данное конституционное положение, означающее, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации, тем самым позволяет законодателю закрепить полномочия последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся решений. Следовательно, указанные полномочия законодатель вправе предусмотреть и для случаев, когда необходимость изменения судебного решения может быть выявлена и без участия межгосударственных органов.

Названные постановления Конституционного Суда Российской Федерации, а значит, и сформулированные в них правовые позиции сохраняют свою силу и в соответствии со статьями 6 и 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» имеют общеобязательный характер.

3. Положения, содержащиеся во взаимосвязанных пунктах 1 и 2 статьи 342, части первой и пункте 1 части второй статьи 371, пункте 2 части первой статьи 378, части первой статьи 379, части третьей статьи 380 УПК РСФСР, а также пунктах 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», образующие единый нормативный комплекс, допускают пересмотр и отмену в порядке надзора по протесту прокурора вступившего в законную силу оправдательного приговора по основаниям односторонности или неполноты предварительного или судебного следствия, а также несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Согласно статье 343 УПК РСФСР односторонним или неполно проведенным признается дознание, предварительное или судебное следствие, которые оставили невыясненными такие обстоятельства, установление которых могло иметь существенное значение при постановлении приговора; дознание, предварительное или судебное следствие во всяком случае признается односторонним или неполным, когда по делу: 1) не были допрошены лица, чьи показания имеют существенное значение для дела, или не была проведена экспертиза, когда ее проведение по закону является обязательным, а равно не были истребованы документы или вещественные доказательства, имеющие существенное значение, 2) не были исследованы обстоятельства, указанные в определении суда или постановлении судьи, передавшего дело для производства дополнительного расследования или на новое судебное рассмотрение, 3) не установлены с достаточной полнотой данные о личности обвиняемого. Согласно статье 344 УПК РСФСР приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, если: 1) выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, 2) суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда, 3) при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, 4) выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, как это вытекает из его статьи 379 во взаимосвязи со статьями 342-345, предусматривает одни и те же основания к отмене или изменению приговора и в надзорной и в кассационной инстанциях, не учитывая, таким образом, принципиальное отличие пересмотра судебного решения, вступившего в законную силу, т.е. окончательного, исполняемого или исполненного (такой пересмотр осуществляется в исключительных случаях, тем более в отношении оправдательного приговора), от кассационной проверки судебного решения, которое законную силу еще не приобрело. В конечном счете это привело к искажению конституционно-правовой природы надзорного производства и обусловленных ею критериев допустимости пересмотра и отмены окончательных приговоров.

3.1. В соответствии с общепризнанным правовым принципом non bis in idem Конституция Российской Федерации устанавливает, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление (статья 50, часть 1), Международный пакт о гражданских и политических правах предусматривает, что никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны (пункт 7 статьи 14), а Конвенция о защите прав человека и основных свобод закрепляет, что никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое это лицо уже было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства (пункт 1 статьи 4 Протокола N 7 в редакции Протокола N 11).

Указанный запрет, по существу, является конкретизацией общеправового принципа справедливости и направлен на обеспечение правовой безопасности и правовой стабильности, что нашло отражение и в уголовном законодательстве Российской Федерации. Согласно статье 6 УК Российской Федерации принцип справедливости в уголовном праве означает, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление, а наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Эти положения корреспондируют и предписанию статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации о допустимости возложения на гражданина только таких ограничений прав и свобод, которые соразмерны конституционно значимым целям и направлены на защиту основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В силу приведенных положений Конституции Российской Федерации и международно-правовых актов невозможно произвольное изменение правового режима для участников уголовно-правовых отношений, в том числе для лица, в отношении которого вынесен окончательный приговор, — поворот к худшему для осужденного (оправданного) при пересмотре вступившего в законную силу приговора, как общее правило, недопустим. На этом основана и правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированная в определениях от 3 июля 1997 года по запросу судьи Московского областного суда Н.В.Григорьевой и от 8 февраля 2001 года по жалобе гражданина А.П.Петрова на нарушение его конституционных прав положениями статей 371 и 380 УПК РСФСР и статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Вместе с тем Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, а именно пунктом 2 статьи 4 Протокола N 7 (в редакции Протокола N 11), установлено, что право не привлекаться повторно к суду или повторному наказанию не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства было допущено существенное нарушение (т.е. имеющее фундаментальный, принципиальный характер — «а fundamental defect» в английском тексте, «un vice fondamental» во французском тексте), повлиявшее на исход дела.

Из названного положения Конвенции и корреспондирующих ему положений статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации следует, что федеральный законодатель вправе предусмотреть — с соблюдением критериев и условий, закрепленных в данных положениях, — процессуальные механизмы и процедуры пересмотра и отмены вступившего в законную силу приговора и с учетом их природы определить, в каких случаях такой пересмотр возможен в процедуре возобновления дел по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, а в каких — в надзорном порядке.

При этом исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших. Отсутствие возможности пересмотра окончательного судебного решения в связи с имевшим место в ходе предшествующего разбирательства фундаментальным нарушением, которое повлияло на исход дела, означало бы, что — вопреки принципу справедливости и основанным на нем конституционным гарантиям охраны достоинства личности и судебной защиты прав и свобод человека (статья 17, часть 1; статьи 19, 21 и 46 Конституции Российской Федерации) — такое ошибочное судебное решение не может быть исправлено.

3.2. Исходя из требований статей 15 (часть 4), 17 (части 1 и 3), 46, 50 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, федеральный законодатель, предусматривая возможность отмены вступившего в законную силу приговора и пересмотра уголовного дела, обязан сформулировать точные и четкие критерии и основания подобной отмены, с учетом того, что речь идет о таком решении судебной власти, которое уже вступило в законную силу и которым, следовательно, окончательно решены вопросы о виновности лица и мере наказания.

Между тем основания пересмотра вступивших в законную силу приговоров, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР, выходят за эти рамки. Предусматривая возможность отмены вступивших в законную силу, т.е. окончательных, приговоров, тем более если речь идет об оправдательных приговорах, федеральный законодатель — в силу требований Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод — был обязан сформулировать безусловные основания к их отмене с достаточной определенностью, точностью и ясностью, с тем чтобы исключить произвольное применение закона судом. Не выполнив этого, он тем самым исказил критерии допустимости отмены окончательных приговоров, вытекающие из статей 15 (часть 4), 46, 50 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В результате нарушаются также принципы состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3 Конституции Российской Федерации), которые предполагают, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а лицо, привлеченное к уголовной ответственности, вправе использовать все не запрещенные законом средства для защиты от предъявленного обвинения. Кроме того, искажается принцип презумпции невиновности, закрепленный в статье 49 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

Исходя из названных принципов, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 20 апреля 1999 года по делу о проверке конституционности пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 УПК РСФСР сформулировал правовую позицию, согласно которой если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме, то это должно приводить — в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании — к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступном деянии.

Конституционным принципам уголовного судопроизводства и сформулированной на их основе правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации не соответствует и положение о том, что суд надзорной инстанции при установлении им в результате собственной оценки доказательств односторонности или неполноты дознания или предварительного следствия наделяется полномочием передать дело на новое расследование (пункт 2 части первой статьи 378 УПК РСФСР), поскольку тем самым стороне обвинения неправомерно создаются дополнительные возможности по доказыванию вины привлеченного к уголовной ответственности лица уже после вступления приговора суда в законную силу. Следовательно, суд надзорной инстанции не вправе отменить вступивший в законную силу оправдательный приговор со ссылкой на его необоснованность, если в ходе предыдущего разбирательства не было допущено нарушение, отвечающее критерию, указанному в пункте 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Соответственно, и прокурор не вправе ставить перед судом надзорной инстанции вопрос о пересмотре приговора со ссылкой на необоснованность, не подпадающую под этот критерий.

Таким образом, находящиеся в нормативном единстве положения пунктов 1 и 2 статьи 342, части первой и пункта 1 части второй статьи 371, пункта 2 части первой статьи 378, части первой статьи 379 и части третьей статьи 380 УПК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» — в части, допускающей пересмотр и отмену в порядке надзора по протесту прокурора вступившего в законную силу оправдательного приговора по основаниям односторонности или неполноты расследования или судебного следствия, а также несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела в случаях, когда в предшествующем разбирательстве не было таких нарушений, которые подпадают под критерий, предусмотренный пунктом 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, — противоречат Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 46, 49, 50 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3).

4. Согласно статье 41 УК РСФСР, если осужденный после вынесения приговора, но до полного отбытия наказания совершил новое преступление, суд к наказанию, назначенному по новому приговору, полностью или частично присоединяет неотбытую часть наказания по предыдущему приговору. Аналогичное правило содержится в статье 70 УК Российской Федерации, действующей в настоящее время. В нормативном единстве со статьей 373, частью третьей статьи 380 и частью второй статьи 382 УПК РСФСР оно служит основанием для наделения надзорной инстанции правомочием в течение года после вступления в законную силу обвинительного приговора отменить его в связи с неприсоединением неотбытой части наказания по предыдущему приговору и передать дело на новое рассмотрение для исправления данного нарушения в суд первой инстанции.

Данную норму, императивную по своему характеру, суд обязан применить в любом случае при вынесении нового приговора в отношении указанной категории осужденных, и потому он не вправе при назначении наказания за новое преступление не присоединить неотбытую часть наказания по предыдущему приговору. Дискреция суда проявляется лишь в решении вопроса, полностью или частично (и в какой именно части) присоединить неотбытое наказание по предыдущему приговору.

Вступивший в законную силу приговор — поскольку он не пересмотрен в установленном законом порядке, — будучи актом судебной власти, является обязательным для всех, включая суд, рассматривающий дело о новом преступлении лица, отбывающего наказание по данному приговору. Поэтому в случае, когда вопреки указанному уголовно-правовому императиву суд при вынесении нового приговора ошибочно не присоединяет неотбытую часть наказания за предшествующее преступление, такая грубая судебная ошибка безусловно подлежит исправлению, в том числе после вступления этого приговора в законную силу. Иное означало бы, что приговор по предыдущему делу, по существу, неправомерно аннулируется, что — по смыслу статей 1 (часть 1), 17 (части 1 и 2), 19, (части 1 и 2), 55 (часть 3) и 118 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод — несовместимо с принципами уголовного права, противоречит самой идее правосудия, а потому недопустимо в правовом государстве.

Вместе с тем пересмотр и отмена окончательного приговора в надзорном порядке, если это влечет ухудшение положения осужденного (даже когда приговор отменяется вследствие того, что суд не присоединил неотбытую часть наказания по предыдущему приговору), должны быть — в силу вытекающих из статей 19 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации принципов правовой стабильности и правовой безопасности — обусловлены достаточно кратким сроком. Положение статьи 373 УПК РСФСР о возможности пересмотра в порядке надзора обвинительного приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, лишь в течение года по вступлении его в законную силу направлено на то, чтобы исключить долговременную угрозу пересмотра приговора, и как таковое не нарушает баланс конституционно защищаемых ценностей (статья 17, часть 3; статья 50, часть 1; статья 55, часть 3 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, находящиеся в нормативном единстве положения статьи 41 УК РСФСР, статьи 373, части третьей статьи 380 и части второй статьи 382 УПК РСФСР в части, наделяющей надзорную инстанцию правомочием в течение года после вступления в законную силу обвинительного приговора отменить его в связи с неприсоединением неотбытой части наказания по предыдущему приговору, направить дело на новое рассмотрение для исправления данного нарушения судом первой инстанции, — как преследующие цель исправления существенной очевидной ошибки, связанной с назначением наказания, — не противоречат критериям допустимости отмены окончательных приговоров, вытекающим из Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 75, 79, 100 и 104 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

постановил:

1. Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 46, 49, 50 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3), находящиеся в нормативном единстве положения пунктов 1 и 2 статьи 342, части первой и пункта 1 части второй статьи 371, пункта 2 части первой статьи 378, части первой статьи 379 и части третьей статьи 380 УПК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» — в части, допускающей пересмотр и отмену в порядке надзора по протесту прокурора вступившего в законную силу оправдательного приговора ввиду односторонности или неполноты расследования или судебного следствия, а также несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела в случаях, когда в предшествующем разбирательстве не были допущены нарушения, которые отвечали бы критериям, предусмотренным пунктом 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

2. Признать не противоречащими Конституции Российской Федерации находящиеся в нормативном единстве положения статьи 41 УК РСФСР, статьи 373, части третьей статьи 380 и части второй статьи 382 УПК РСФСР — в части, наделяющей надзорную инстанцию правомочием в течение года после вступления в законную силу обвинительного приговора отменить его в связи с неприсоединением неотбытой части наказания по предыдущему приговору и передать дело на новое рассмотрение для исправления данного нарушения в суд первой инстанции.

3. Признать жалобу заявителя А.Ю.Жевченко в части, касающейся проверки конституционности части второй статьи 1, статьи 2 и части пятой статьи 47 УПК РСФСР, и жалобу заявителя А.В.Мягкова не отвечающими требованиям допустимости, предусмотренным статьей 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в связи с чем производство по делу в этой части на основании статьи 68 названного Закона прекратить.

4. Судебные решения надзорных инстанций, принятые по делам заявителей С.И.Зарубы, А.К.Никитина и В.А.Сардо, а также по делу Д.Ю.Лузгина и С.А.Лукьянова, в связи с которым Подольский городской суд Московской области обратился в Конституционный Суд Российской Федерации, основанные на положениях Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, признанных согласно пункту 1 резолютивной части настоящего Постановления не соответствующими Конституции Российской Федерации, подлежат пересмотру в установленном порядке.

5. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

6. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации».

Конституционный Суд

Российской Федерации

ДЕЛО НИКИТИНА

(оспаривание положений Закона РФ «О государственной тайне»)

В Конституционный Суд Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, Адвокатское бюро «Юрий Шмидт и Партнёры»

Наименование и адрес государственного органа,

издавшего акт, который подлежит проверке (и\или его правопреемника):

Государственная Дума Федерального Собрания РФ 103265, Москва, Охотный ряд, дом 1 Совет Федерации Федерального Собрания РФ 103790, Москва, Большая Дмитровка дом 26

ЖАЛОБА

Основанием к обращению с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации явилось выявившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации отдельные положения статьи 9 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» (далее — Закон), принятого Верховным Советом Российской Федерации 21 июля 1993 года, опубликованного в «Российской газете» 21 сентября 1993 года, с изменениями, внесенными Федеральным Законом «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О государственной тайне» от б октября 1997 года№ 131-ФЗ («Российская газета» 9 октября 1997 года),

в той части, в которой они допускают возможность засекречивания нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности человека и гражданина, и применения этих неопубликованных актов органами государственной власти. Примененные в конкретном деле оспариваемые положения существенно нарушили мои конституционные права.

Обстоятельства, при которых возникло указанное нарушение.

6 февраля 1996 года я был арестован по уголовному делу № 12, расследование которого осуществляла следственная служба УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, и в тот же день мне было предъявлено обвинение по статье 64 УК РСФСР. Впоследствии в связи с введением в действие с 1 января 1997 года нового уголовного кодекса квалификация моих действий изменилась, и 24 февраля 1998 года мне было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьей 275, статьей 283 (часть 1) и статьей 196 (часть 1) УК РФ.

29 декабря 1999 года приговором судебной коллегии по уголовным делам Санкт-» Петербургского городского суда я был оправдан. 17 апреля 2000 года данный приговор вступил в законную силу.

В 1995 году я принял участие в подготовке двух разделов доклада норвежской экологической организации «Беллуна» «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона». По мнению следственных органов, в них содержались сведения, составляющие государственную тайну. Такой вывод был основан на неопубликованном (секретном) приказе Министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 № 055 (далее — Приказ), и введенном им Перечне сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации (далее — Перечень).

Положения оспариваемой нормы Закона относят к компетенции Министра обороны, а также руководителей других органов государственной власти РФ, наделенных полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, решение вопроса о целесообразности засекречивания разрабатываемых этими органами соответствующих перечней, то есть возможности не публиковать их для всеобщего сведения.

Этими же положениями статьи 9 Закона руководствовались правоприменительные органы, используя в моем уголовном деле неопубликованный нормативный правовой акт для ограничения моих прав, свобод и установления обязанностей:

25 сентября 1997 года, руководствуясь этим актом, к заключению о наличии в написанных много главах доклада секретных сведений пришла экспертная комиссия при восьмом управлении Генерального штаба Вооруженных сил РФ;

24 февраля 1998 года заместитель начальника третьего отдела следственной службы Управления Федеральной службы безопасности по Санкт-Петербургу и Ленинградской области подполковник А.Ф. Колб предъявил мне очередное обвинение по статьям 275 и 283 (часть 2) УК РФ (Приложение № 4). В тот же день он вынес постановление об отказе в удовлетворении заявленного моей защитой ходатайства о прекращении уголовного дела, мотивируя свое решение, в частности, оспариваемыми положениями статьи 9 Закона (Приложения № 5 листы 2-3);

10 марта 1998 года прокуратура Санкт-Петербурга отклонила жалобу моих адвокатов, подтвердив обоснованность правовой позиции следствия (Приложение № б).

При этом, применяя Приказ для ограничения моих прав, органы следствия и прокуратура категорически отказывались представить его мне для ознакомления, поскольку он является секретным.

17 июля 2001 года я обратился в Верховный Суд РФ с жалобой, в которой ставил вопрос о незаконности Приказа и введенного им Перечня (Приложение № 7). В частности, я оспаривал пункт № 650 Перечня, которым к сведениям, подлежащим засекречиванию в Вооруженных силах РФ, был отнесен и сам Перечень.

Представители Министра обороны подали возражения на жалобу. Они настаивали на законности засекречивания Перечня, мотивируя свою позицию ссылкой на оспариваемые положения статьи 9 Закона «О государственной тайне РФ», (Приложение № 8 листы 7, 8-9).

Решением Военной коллегии Верховного Суда РФ от 12 сентября 2001 года моя жалоба была удовлетворена: перечисленные в ней десять пунктов Перечня (включая пункт № 650) признаны незаконными и не действующими с момента издания.

Суд по формальным основаниям (с чем я не согласен) не стал входить в оценку существа всех приведенных в жалобе доводов, но в то же время он признал, что Приказ является межведомственным нормативным правовым актом, затрагивающим права и обязанности неопределенного круга лиц (Приложение№9).

Тем не менее, продолжая считать, что оспариваемое положение статьи 9 Закона дает для этого достаточные основания, в настоящее время Министерство обороны готовит (а, возможно, уже ввело в действие) новый секретный, а, следовательно, исключающий опубликование для всеобщего сведения Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных силах РФ.

Позиция заявителя и её правовое обоснование.

Статья 9 (часть 5) Закона «О государственной тайне» устанавливает:

«Органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. В эти перечни включаются сведения, полномочиями по распоряжению которыми наделены указанные органы, и устанавливается степень их секретности. В рамках целевых программ по разработке и модернизации образцов вооружения и военной техники, опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ по решению заказчиков указанных образцов и работ могут разрабатываться отдельные перечни сведений, подлежащих засекречиванию. Эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти. Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием».

По моему мнению, из сопоставления положений части 5 статьи 9 Закона с положениями части 1 той же статьи отнюдь не следует, что Закон предоставляет руководителям органов государственной власти неограниченные права по засекречиванию любых перечней, а, напротив, в виде исключения допускает засекречивание лишь отдельных перечней, разрабатываемых в соответствии с программно-целевой принадлежностью. Что касается развернутых перечней сведений отраслевой либо ведомственной принадлежности, возможность их засекречивания из текста статьи 9 Закона не вытекает. Однако, как сказано выше, сложившаяся правоприменительная практика твердо придерживается диаметрально противоположного толкования оспариваемых положений.

В соответствии со статьей 15 (часть 1) Конституции РФ «законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации».

Положениями части 3 этой же статьи установлено, что «любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения». Никаких исключений из этого правила Конституция Российской Федерации не предусматривает.

В пункте 4 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 года № 17-П по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова по данному вопросу сформулирована следующая правовая позиция:

«Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации».

Указанные выше нормы содержатся в главе 1 Конституции Российской Федерации, положения которой составляют основу конституционного строя, и, как устанавливает статья 16 (часть 1) Конституции РФ, не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном статьей 135 Конституции Российской Федерации.

Статья 29 (часть 4) Конституции гарантирует каждому право «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом)) и устанавливает, что «перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом)). Засекречивание сведений вопреки закону нарушает мое конституционное право, ограничивает свободный доступ к информации.

Конституция Российской Федерации провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью, определяющими смысл, содержание и применение законов. Эти конституционные положения, гарантируя приоритет прав и свобод человека и гражданина, не допускают предпочтения им даже самых важных общественных или ведомственных интересов. В то же время хочу подчеркнуть, что в данном конкретном споре никакой коллизии личных и общественных интересов нет, поскольку в Перечне, засекреченном на основании оспариваемых положений статьи 9 Закона, приводятся только категории сведений, подлежащих засекречиванию, а не конкретная информация, составляющая государственную тайну, то есть сведения, разглашение которых может причинить ущерб безопасности государства.

Так, в абзаце 3 пункта 1 статьи 5 Закона говорится, что государственную тайну составляют сведения о ядерных энергетических или специальных физических установках оборонного значения. Из этого следует, что засекречиванию в соответствии со статьей 9 Закона подлежит конкретная информация, касающаяся таких установок, а не факт того, что сведения об этих установках являются секретными. Между тем пункт 582 Перечня, введенного Приказом № 055, не содержит никакой конкретной информации: он просто воспроизводит соответствующее положение Закона и… засекречивает его.

Но если пункт 582 хотя бы основан на положении перечня сведений, составляющих государственную тайну, содержащемся в статье 5 Закона, то многие другие пункты выходят за рамки, определенные Законом, являясь по сути новыми правовыми нормами. Следовательно, засекречивание Перечня лишило и продолжает лишать меня возможности узнать, какие сведения Министром обороны отнесены к государственной тайне и какова степень их секретности. Это ограничивает мои права и налагает определенные обязанности в сфере правоотношений, связанных с защитой государственной тайны.

Вышеизложенное подтверждается приговором Санкт-Петербургского городского суда (Приложение Ns 11 листы 28-35) и определением Судебной коллегии Верховного Суда РФ (Приложение № 12 лист 5).

Таким образом, положения статьи 9 Закона «О государственной тайне РФ», наделяющие руководителей органов государственной власти правом засекречивать (то есть не публиковать для всеобщего сведения) нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности граждан, а правоприменительные структуры — применять такие акты, не соответствуют требованиям статей 15 (части 1 и 3) и 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь частью 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, статьями 3, 36, 37, 38, 39, 96, 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

ПРОШУ:

Признать положения статьи 9 (часть 5) Закона РФ «О государственной тайне РФ» от 21 июля 1993 года с изменениями, внесенными Федеральным Законом «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О государственной тайне» от б октября 1997 года, в той части, в которой они допускают возможность засекречивания нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности граждан, и их применения без опубликования для всеобщего сведения не соответствующими статьям 15 (части 1 и 3) и 29 (части 4) Конституции Российской Федерации.

Приложения:

1. Квитанция об оплате государственной пошлины подлинник на 1 листе);

2.

3. Ордер адвоката Шмидта Ю.М. (подлинник на 1 листе);

4.

5. Доверенность представителя (копия на 1 листе);

6.

7. Постановление о предъявлении нового обвинения от 24 февраля 1998 года по делу № 12 (копия на 7 листах);

8.

9. Постановление заместителя начальника 3 отдела следственной службы УФСБ подполковника А.Ф. Колба от 24 февраля 1998 года о частичном отказе в удовлетворении ходатайств по делу № 12 (копия на 9 листах);

10.

11. Ответ прокуратуры Санкт-Петербурга от 10 марта 1998 года (копия на 1 листе);

12.

13. Жалоба в Верховный Суд РФ от 17 июля 2001 года (на 9 листах);

14.

15. Возражения на жалобу представителей Министра обороны РФ (извлечение на 4 листах.

16.

17. Решение Верховного Суда РФ от 12 сентября 2001 года (копия на 3 листах);

18.

19. Текст статьи 9 Закона «О государственной тайне Российской Федерации» от 21 июля 1993 года с изменениями, внесенными Федеральным Законом «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О государственной тайне» от б октября 1997 года (на 1 листе);

20.

21. Приговор судебной коллегии Санкт-Петербургского городского суда от 29 декабря 1999 года (извлечение на 11 листах);

22.

23. Определение судебной коллегии Верховного Суда РФ от 17 апреля 2000 года (копия на 6 листах).

24.

Примечание:

Жалоба и копии документов, указанные как приложения под №№ 4-12 представлены в четырех экземплярах.

Январь 2002г А. Никитин.

В Конституционный Суд Российской Федерации

Заявитель: Никитин Александр Константинович

Представитель: Шмидт Юрий Маркович, Адвокатское бюро «Юрий Шмидт и партнеры»

Наименование и адрес государственного органа, издавшего акт, который подлежит проверке (и/или его правоприемника):

Государственная Дума Федерального Собрания РФ 103265, Москва, Охотный ряд, дом 1 Совет Федерации Федерального Собрания РФ 103790, Москва, Большая Дмитровка, дом 26.

ЗАЯВЛЕНИЕ

На жалобу о проверке конституционности положений статьи 9 (часть 5) Закона РФ «О государственной тайне» мной получено уведомление секретариата Конституционного Суда № 180 от 1 февраля 2002 года об отказе в принятии ее к рассмотрению, подписанное Советником Управления конституционных основ уголовной юстиции Ракитой Л. Н.

Отказ является незаконным. Секретариат превысил свою компетенцию, отказав в приеме жалобы не по формальным основаниям, исчерпывающий перечень которых содержится в части 2 статьи 40 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», а рассмотрев ее по существу и дав оценку конституционности примененного закона, что является исключительной прерогативой Конституционного Суда (пункт 1 части 2 статьи 40, пункт 3 части 1 статьи 3, часть 4 статьи 12 Закона «О Конституционном Суде»). При этом в своем ответе секретариат исказил фактические и юридические основания, на которые я ссылался в жалобе, равно как и фактические обстоятельства дела, в котором были применены положения оспариваемого закона.

В ответе секретариата говорится, что оспариваемое положение статьи 9 Закона « О государственной тайне» судами и следственными органами по моему делу не было и «не могло быть применено». Очевидно, чтобы доказать это более чем странное утверждение, советник для начала разъясняет хорошо известное мне положение действующей редакции Закона «О государственной тайне», согласно которому руководители, наделенные правом отнесения сведений к государственной тайне, в силу оспариваемой нормы обязаны разрабатывать развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных Законом к государственной тайне. Далее он сообщает, что из приговора суда и определения кассационной инстанции по моему делу следует, что в период совершения мной инкриминируемых действий «такой Перечень в Законе отсутствовал, а значит не имели юридической силы и ведомственные правовые акты о засекречивании тех или иных сведений». Напоминая, что «это обстоятельство, собственно и было одним из оснований оправдания А. К. Никитина», Советник как-то забывает, что оправданию предшествовали четыре с половиной года судопроизводства, ограничения моей свободы, одиннадцать месяцев содержания под стражей. А причиной этого было именно применение оспариваемых положений закона, что я и доказываю в своей жалобе …

В ответе секретариата подробно описывается порядок отнесения сведений к государственной тайне и их засекречиванию руководителями органов государственной власти, согласно которому ведомственные перечни должны основываться на Перечне сведений, отнесенных Законом к государственной тайне. С какой целью этой делается мне не вполне ясно, однако хочу напомнить, что этот порядок стал действовать (точнее – должен был начать действовать) с 9 октября 1997 года – после внесения в статью 9 Закона «О государственной тайне» соответствующих изменений.

С 21 сентября 1993 года (приложение № 13) в неизменной и по настоящее время редакции оно применялось и продолжает применяться как руководителями органов государственной власти, так и правоохранительными органами.

Не был опубликован для всеобщего сведения, то есть являлся секретным, как перечень, утвержденный приказом Министра обороны № 071 от 1993 года, примененный на первой стадии следствия по моему делу, так и пришедший ему на смену аналогичный перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных силах РФ, утвержденный приказом № 055 от 10 августа 1996 года, применявшийся в моем уголовном деле вплоть до вынесения приговора. Напомню, что этот приказ еще в то время, когда Закон «О государственной тайне» действовал в старой редакции, в силу чего введенный им перечень никак не мог соответствовать требованиям, которые предъявляет к подобным ведомственным перечням ныне действующий закон. Введение в октябре 1997 года существенных изменений в Закон «О государственной тайне» никак не отразилось на содержании Перечня, к тому же и по сей день он не опубликован.

К своей жалобе я прилагаю документы следствия и суда, из которых видно, что именно положения оспариваемой нормы использовались для ограничения моих прав. Приказом № 055, засекреченным на основании этих положений, обоснован вывод экспертов о наличии в инкриминировавшихся мне документах сведений, составляющих государственную тайну. Этот приказ служил правовой базой предъявленного мне обвинения (Приложение № 4). Мои доводы, о том, что положения части 3 статьи 15 Конституции РФ не допускают применения неопубликованного нормативного акта, с которыми судя по ответу секретариата, согласен советник Ракита Л. Е., были следствием отвергнуты.

Развивая свою мысль, советник пишет далее, что из оспариваемого положения статьи 9 вытекает, что порядок отнесения сведений к государственной тайне ведомственными правовыми актами не предполагает необходимости их опубликования, если они затрагивают или права, свободы и обязанности граждан. В противном случае их применение было бы невозможным в силу статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации».

В своем постановлении от 24 февраля 1998 года следователь мотивирует незаконное применение неопубликованного (секретного) перечня прямой ссылкой на оспариваемое положение статьи 9 Закона «О государственной тайне» (Приложение №5 листы 2-3). Таким образом, заявление советника Ракиты Л. Е. О том, что оспариваемое в моей жалобе положение (часть 5) статьи 9 не было и не могло быть применено по моему делу, не соответствует действительности и свидетельствует лишь о поверхности изучении представленных мной материалов.

В представленной жалобе я высказывал мнение, что положения части 5 статьи 9 Закона «О государственной тайне» о возможности не публиковать отдельные перечни сведений, подлежащих засекречиванию, относятся только к перечням, разрабатываемым в соответствии с программно-целевой, но не ведомственной либо отраслевой принадлежностью. И здесь, как следует из полученного ответа, мое мнение и мнение советника совпадают. Однако пунктом 650 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных силах РФ, утвержденного приказом Министра обороны № 055, этот перечень как раз и засекречен (Приложения №№7-9). На отдельный перечень, «раскрывающий направление, содержание или результаты разработки и модернизации образцов вооружения и военной техники, опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ в этой области», а именно развернутый ведомственный перечень, о котором идет речь в первом предложении части 5 статьи 9 Закона «о государственной тайне».

Из вышеизложенного следует, что неопределенность оспариваемых положений части 5 статьи 9 Закона «О государственной тайне», порождающая порочную практику, основанную на антиконституционном толковании их смысла, нарушающая права человека, очевидна и несомненна. Она никак не может быть устранена ни моим личным толкованием закона, ни даже мнением уважаемого советника. Для этого необходимо решение Конституционного Суда.

В ответе секретариата имеется ссылка на постановление Конституционного суда от 27 марта 1996 года, в котором «отмечается, что законодатель вправе определять порядок допуска и доступа граждан к сведениям. Которые могут быть отнесены к государственной тайне». Я совершенно согласен с этим суждением, высказанным, кстати сказать, в процессе рассмотрения моей жалобы, но хочу уточнить, что оно не имеет ни какого отношения к предмету моего настоящего обращения в Конституционный Суд.

На основании изложенного, руководствуясь частью второй статьи 40 Федерального Конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», я продолжаю настаивать на рассмотрении моей жалобы по существу.

Приложения:

Жалоба в Конституционный Суд РФ со всеми перечисленными в ней приложениями и дополнительно представленным текстом статьи 9 Закона «О государственной тайне» от 21 июля 1993 г.

Жалоба и копии документов представлены в четырех экземплярах.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Никитина Александра Константиновича на нарушение его конституционных прав положениями части пятой статьи 9 Закона Российской Федерации «О государственной тайне»

город Москва 13 июня 2002 года

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В.Баглая, судей Н.С. Бондаря, Н.В.Витрука, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, А.Л.Кононова, В.О.Лучина, Н.В.Селезнева, А.Я.Сливы, В.Г.Стрекозова, О.И.Тиунова, О.С.Хохряковой, Б.С.Эбзеева, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев в пленарном заседании вопрос о соответствии жалобы гражданина А.К.Никитина требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

установил:

1.Гражданин А.К.Никитин, привлекавшийся к уголовной ответственности за шпионаж в форме передачи иностранной организации сведений, составляющих государственную тайну, согласно приговору Санкт-Петербургского городского суда от 29 декабря 1999 года был оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 17 апреля 2000 года данный приговор оставлен без изменения. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.К.Никитин оспаривает конституционность части пятой статьи 9 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» (Порядок отнесения сведений к государственной тайне), согласно которой органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию; в такие перечни включаются сведения, полномочиями по распоряжению которыми наделены указанные органы, и устанавливается степень их секретности; в рамках целевых программ по разработке и модернизации образцов вооружения и военной техники, опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ по решению заказчиков указанных образцов и работ могут разрабатываться отдельные перечни сведений, подлежащих засекречиванию; эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти; целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием.

По мнению заявителя, привлечение его к уголовной ответственности стало возможным лишь постольку, поскольку приведенные положения — вопреки статьям 15 (части 1 и 3) и 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации — допускают возможность засекречивания нормативных правовых актов, определяющих права, свободы и обязанности человека и гражданина, и не исключают применение этих неопубликованных актов органами государственной власти.

Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в пределах своих полномочий на основании части второй статьи 40 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» уведомлял А.К.Никитина о том, что в соответствии с требованиями названного Закона его жалоба не может быть принята к рассмотрению. Однако в своей повторной жалобе заявитель настаивает на принятии Конституционным Судом Российской Федерации решения по поставленному им вопросу.

2. Согласно статьям 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав и свобод и такая жалоба признается допустимой, если оспариваемый закон применен или подлежал применению в деле заявителя.

Между тем из материалов жалобы следует, что оспариваемые А.К.Никитиным законодательные положения были признаны’ не подлежащими применению в его деле. В приговоре Санкт-Петербургского городского суда от 29 декабря 1999 года отмечается, что в условиях отсутствия законодательного определения того, какие сведения относятся к государственной тайне, привлечение к уголовной ответственности А.К.Никитина, являвшегося гражданским лицом, на основе положений неопубликованных постановления Правительства Российской Федерации и приказа Министра обороны Российской Федерации было произвольным и не основанным на законе.

Этот вывод соответствует позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в его Постановлении от 20 декабря 1995 года по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 УК РСФСР. В нем указывается, что в силу статьи 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации уголовная ответственность за выдачу государственной тайны иностранному государству правомерна лишь при условии, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, содержится в официально опубликованном для всеобщего сведения федеральном законе. Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Таким образом, нет оснований для признания того, что конституционные права А.К.Никитина в ходе производства по уголовному делу были нарушены именно в результате действия оспариваемых им положений Закона Российской Федерации «О государственной тайне». Оценка же законности действий и решений органов предварительного следствия в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входит.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40,

пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Никитина Александра Константиновича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба может быть признана допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации поданной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации М.В.Баглай

Судья-секретарь

Конституционного Суда

Российской Федерации Ю.М.Данилов

ДЕЛО ПАСЬКО

(оспаривание Приказа Министерства обороны № 010)

В Военную Коллегию Верховного Суда Российской Федерации

Заявитель: Пасько Григорий Михайлович

Заинтересованное лицо: Министр обороны Российской Федерации адрес: 103160 Москва улица Знаменка дом 19

ЖАЛОБА

Право на обращение с настоящей жалобой в Верховный Суд Российской Федерации предусмотрено частью 2 статьи 46 Конституции РФ, статьями 1, 2, 3 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», статьей 116 ГПК РСФСР и пунктом 1 части 3 статьи 9 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации».

В настоящей жалобе оспариваются отдельные положения пункта 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР (далее Наставление), введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 года№ 010 (далее Приказ).

В соответствии с оспариваемыми положениями, лицам, допоенным к секретным работам, документам и изделиям (сведениям) запрещается устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их профессиональных обязанностей.

Мои права были нарушены применением этих положений в уголовном деле. Так, вынесенный 25 декабря 2001 года Тихоокеанским флотским военным судом обвинительный приговор (Приложение № 3) основан на оспариваемом положении Приказа.

Оспариваемая норма противоречит российскому законодательству по следующим основаниям:

В соответствии с частью 1 статьи 4 Федерального закона «О статусе военнослужащих», правовыми основами статуса военнослужащих являются Конституция РФ, федеральные конституционные законы, настоящий Федеральный закон, федеральные законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, а также нормы международного права и международные договоры Российской Федерации.

Согласно части 1 статьи 15 Конституции РФ, она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации.

Таким образом, положения Конституции РФ имеют верховенство над другими нормативными правовыми актами, включая акты, принимаемые органами государственной власти РФ в сфере правоотношений, связанных с прохождением гражданами военной службы.

Согласно части 5 статьи 3 Федерального закона «О статусе военнослужащих», никто не вправе ограничивать военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы и членов их семей в правах и свободах, гарантированных Конституцией Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 23 Конституции РФ каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни. Частная жизнь гражданина подразумевает некий комплекс прав и свобод, включающий в себя свободу вступления в контакты с другими лицами и свободу совершения правомерных поступков вне сферы служебных (профессиональных) отношений.

Право на неприкосновенность частной жизни не является абсолютным и может быть ограничено законом. Однако при этом, как и сама возможность ограничений, так и их характер, определяются законодателем не произвольно, а в соответствии с Конституцией РФ. Согласно ее статье 55 (часть 3), права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья. прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Достижению этих целей служит законодательство России, в том числе регулирующее правоотношения в области государственной тайны.

Однако, по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции РФ, исходя из общих принципов права, введение ограничения конституционного права и ответственности за его нарушение, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам, а также характеру совершенного деяния.

Как указывается в п. 6 постановления Конституционного Суда РФ от 27 марта 1996 года № 8-П по делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года «О государственной тайне»:

«…законодатель, определяя средства и способы защиты государственной тайны, должен использовать лишь те из них, которые в конкретной правоприменительной ситуации исключают возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина».

В Законе РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года № 5485-1 (с изменениями, внесенными Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О государственной тайне» от 06.10.97 № 131-ФЗ) (далее Закон «О государственной тайне»), представлен перечень возможных ограничений прав граждан, допущенных к государственной тайне.

Согласно положениям статьи 24 Закона «О государственной тайне», граждане, допущенные или ранее допускавшиеся к государственной тайне, могут быть временно ограничены в своих правах. Эти ограничения могут касаться:

 права выезда за границу на срок, оговоренный в трудовом договоре (контракте) при оформлении допуска гражданина к государственной тайне;



 права на распространение сведении, составляющих государственную тайну, и на использование открытий и изобретений, содержащих такие сведения;



 права на неприкосновенность частной жизни при проведении проверочных мероприятий в период оформления допуска к государственной тайне.



Как видно из содержания статьи 24 Закона «О государственной тайне», данный перечень является исчерпывающим, что исключает его расширительное толкование. Не содержится других ограничений для лиц, допущенных к сведениям, составляющим государственную тайну, и в Федеральном законе «О статусе военнослужащих».

Между тем, оспариваемая норма Наставления ограничивает право граждан на неприкосновенность частной жизни в большей степени, чем это допустимо Законом «О государственной тайне». Так, пункт 70 Наставления устанавливает запрет для лиц, допущенных к сведениям, составляющим государственную тайну, на протяжении всего времени обращения с такими сведениями устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их профессиональных обязанностей.

Таким образом, оспариваемый пункт Наставления является основанием для ограничения права на неприкосновенность частной жизни независимо от процесса оформления допуска к государственной тайне и в то время, когда в отношении лица не проводится никаких проверочных мероприятий.

Это положение Наставления выходит за пределы допустимых ограничений, установленных законом и, являясь несоразмерными конституционно закрепленным целям и охраняемым законным интересам государства, не отвечает требованиям справедливости.

Таким образом, п. 70 Наставления противоречит требованиям ч. 1 ст. 23 Конституции РФ и ст. 24 Закона «О государственной тайне».

2. Сокрытие от общественности содержания Приказа и введенного им в действие Наставления путем их засекречивания нарушает установленное статьей 43 (часть 2) Конституции РФ право граждан искать, получать и свободно распространять информацию, ограничения которого могут устанавливаться только законом, и противоречит:

 Статье 15 (часть 3) Конституции РФ:



— «Любые нормативные правовые акты. затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения»;

 Статье 10 (часть 3) Закона РФ «Об информации, информатизации и защите информации»;



«Запрещено относить к информации с ограниченным доступом:’ законодательные и другие нормативные акты, устанавливающие правовой статус органов государственной власти, органов местного самоуправления, организации, общественных объединений, а также права, свободы и обязанности граждан, порядок их реализации».

Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 20 декабря 1995 года по делу о проверке конституционности ряда положений статьи 64 УК РСФСР, по данному вопросу разъяснил:

«Правоприменительное решение, включая приговор суда, не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте, что вытекает из статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации».

В соответствии с п. 1 Заключения Комитета конституционного надзора СССР от 29.11.90, «опубликование законов и других нормативных актов, касающихся прав, свобод и обязанностей граждан, то есть доведение их тем или иным способом до всеобщего сведения, является обязательным условием применения этих актов».

Таким образом, Приказ является нормативным правовым актом, который:

 затрагивает конституционное право граждан на неприкосновенность частной жизни;



 рассчитан на неоднократное применение;



 регулирует соответствующие правоотношения в области защиты государственной тайны;



 устанавливает определенные обязанности граждан в этой сфере;



 является одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушившим эти обязанности.



Следовательно, содержание Приказа и утвержденного им Наставления в силу приведенного выше нормативного материала должно относится к информации открытого доступа, а их текст должен подлежать официальному опубликованию.

Требование обязательного официального опубликования нормативного правового акта как необходимое условие его применения содержится в части 3 статьи 15 Главы 1 Конституции РФ. В силу статьи 16 Конституции РФ, положения этой главы составляют основы конституционного строя Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном самой Конституцией. Никакие другие положения Конституции, уже не говоря о законах и подзаконных нормативных актах, не могут противоречить основам конституционного строя России.

Таким образом, засекречивание в настоящее время содержания Приказа противоречит закону, а его применение подрывает основы конституционного строя.

Вышеизложенное свидетельствует о незаконном характере, как оспариваемого пункта Наставления, так и Приказа в целом.

На основании изложенного, в соответствии с частью 1 статьи 239⁷ ГПК РСФСР, статьей 7 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»,

ПРОШУ:

Признать незаконным (недействительным) положения пункта 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР, введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 года № 010, в соответствии с которыми лицам, допущенным к сведениям, составляющим государственную тайну, запрещено устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их профессиональных обязанностей.

Признать незаконным (недействительным) решение Министра обороны СССР о засекречивании содержания этого нормативного правового акта.

Приложение:

1. копия настоящей жалобы;

2. квитанция об уплате государственной пошлины;

3. копия приговора Тихоокеанского флотского военного суда от 25.12.01;

4. копия доверенности представителя.

Примечание: прошу адресованную мне корреспонденцию направлять адвокату И.Ю. Павлову (Санкт-Петербургская городская коллегия адвокатов) по адресу: 191028, Санкт-Петербург, а/я 258, тел/факс (812) 273-63-40, (812) 327-29-43. E-mail: pavlov@sp.ru

9 января 2002 года Г.М. Пасько

В.А.Яськину

Возражения на жалобу Пасько Г.М.

Оспариваемое заявителем положение пункта 70 «Наставления по защите государственных секретов в ВС СССР» (далее — Наставление), введенного в действие при-казом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 г. № 010 (далее — Приказ № 010), запрещающее лицам, допущенным к секретным работам, документам и изделиям, «посещать посольства, консульства и другие представительства иностранных государств, частных компании и фирм, устанавливать и поддерживать связь с иностран-цами, если это не входит в круг их служебных обязанностей» направлено на исключе-ние утечки сведений, составляющих государственную тайну. Указанное положение включено в Наставление на основе требований подпункта а) пункта 84 «Инструкции по обеспечению режима секретности в министерствах, ведомствах, на предприятиях, в учреждениях и организациях СССР» (далее — Инструкция № 0126), утвержденной постановлением Совета Министров СССР от 12 мая 1987 г. № 556-126.

Министр обороны при издании и подписании вышеуказанного приказа, кото-рым введено в действие Наставление, действовал в пределах своей компетенции и прав, предоставленных ему пунктами 6, 8 Инструкции № 0126. Кроме того, реализа-ция Министром обороны своих полномочий полностью отвечает положениям статьи 20 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-1 «О государственной тайне» (далее — Закон №5485-1).

Указанное в пункте 70 Наставления вышеизложенное требование распространяется только на граждан Российской Федерации, имеющих в установленном порядке оформленный допуск к государственной тайне. Эти лица в соответствии со статьей 21, 25 Закона № 5485-1 и пунктами 4, 17 «Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан РФ к государственной тайне» (утверждена постановлением Правитель-ства РФ от 28 октября 1995 г. № 1050), на добровольной основе заключают соответст-вующий контракт, в котором принимают на себя обязательства по неразглашению сведений, составляющих государственную тайну. Оспариваемое положение пункта 70 Наставления (а следовательно и пункта 84 Инструкции № 0126) является одной из реализуемых руководителем федерального органа исполнительной власти мер, направленных на закрытие возможных каналов утечки секретных сведений, могущих возникнуть в связи с осуществлением контактов лиц, допущенных к государственной тайне, с иностранными гражданами (в том числе и с теми гражданами, принадлежность которых к соответствующим спецслужбам установить не представляется возможным). Эта мера в комплексе с другими мероприятиями, определенными в нормативных правовых актах Российской Федерации и правовых актах Министерства Обороны, определяет механизм и позволяет обеспечить защиту сведений, составляющих государственную тайну, в интересах безопасности и обороноспособности государства.

С учетом изложенного, полагаем возможным удовлетворение жалобы заявителя о признании незаконным (недействительным) оспариваемого положения пункта 70 Наставления, введенного Приказом № 010, только после признания незаконным (недействительным) соответствующего положения пункта 84 Инструкции, утвержденной постановлением Совета Министров СССР от 12 мая 1987 г. № 556-126.

Одновременно информируем Суд, что в министерстве обороны РФ положения пункта 70 Наставления, как и иных правовых актов Минобороны России, на практике применяются в части, не противоречащей Конституции России, действующим законодательным и иным нормативным правовым актам Российской Федерации. В настоящее время в Правительство России представлен на утверждение проект новой «Инструкции по организации режима секретности в Российской Федерации» (взамен ныне действующей Инструкции № 0126). В министерстве обороны в связи с этим завершается разработка проекта Инструкции по режиму секретности взамен ныне действующего Наставления. Разрабатываемые документы полностью соответствуют требованиям действующего законодательства Российской Федерации.

В отношении второй части изложенных в жалобе заявителя требований.

В настоящее время основным нормативным правовым актом Российской Федерации в сфере государственной тайны является закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-1. В соответствии со статьей 1 указанного закона его положения «…обязательны для исполнения…должностными лицами и гражданами Российской Федерации, взявшими на себя обязательства либо обязанными по своему статусу исполнять требования законодательства Российской Федерации о государственной тайне». Утвержденная в 1987 г. Инструкция № 0126 является нормативным правовым актом в соответствии со статьей 3 Закона № 5485-1 входит в законодательство Российской Федерации о государственной тайне. Полномочия по разработке и утверждению Инструкции № 0126 предоставлены правительству РФ пунктом 3 статьи 4 указанного закона.

В статье 2 Закона № 5485-1 определено, что «система защиты государственной тайны – совокупность органов защиты государственной тайны, используемых ими средств и методов защиты сведений, составляющих государственную тайну, и их носителей, а также мероприятий, проводимых в этих целях».

Статья 5 «Концепции защиты государственной тайны в российской федерации», утвержденной решением Межведомственной комиссии по защите государственной тайны от 17 июня 1998 г. №33, определяет, что «система защиты государственной тайны Российской Федерации создается в соответствии с федеральным законодательством в целях реализации государственной политики защиты государственной тайны и является инструментом, с помощью которого осуществляется деятельность Президента РФ, руководителей органов государственной власти… по руководству защитой государственной тайны в Российской Федерации».

Одной из задач Министра обороны как руководителя федерального органа исполнительной власти в соответствии с пунктом 4 статьи 4, статьями 9, 16, 17, 19, 20, 25, 31, Закона № 5485-1 является организация деятельности вооруженных сил по всем направления защиты государственной тайны.

Это реализовано в ряде руководящих документов Министерства обороны, которые в целом определяют правовую базу создания и функционирования системы защиты государственной тайны в Вооруженных Силах.

На основании изложенного, а также во исполнение требований пункта 6 Инструкции № 0126 Министром обороны СССР подписаны и введены в действие приказ Министра обороны СССР от 7 августа 1990 г. № 010 и «Наставление по защите государственных секретов в ВС СССР», являющиеся на сегодняшний день основным правовым актом Минобороны России в данной области.

В соответствии с пунктом 1 Наставления указанный руководящий документ определяет единый порядок и основные требования по защите государственных секретов в Вооруженных силах и является основным руководящим документом, обязательным для исполнения всеми объединениями, соединениями, воинскими частями, кораблями, учреждениями, военно-учебными заведениями, предприятиями и организациями.

Он определяет:

1. Задачи, права и обязанности режимно-секретных органов.

2.

3. Обязанности лиц, допущенных к сведениям, составляющим государственную тайну.

4.

5. Порядок определения и снижения (снятия) степени секретности сведений, содержащихся в работах, документах и изделиях.

6.

7. Вопросы организации и осуществления пропускного режима на объекты и в воинские части.

8.

9. Порядок организации и ведения секретной работы и секретного делопроизводства.

10.

11. Порядок работы и обращения с документами особых категорий.

12.

13. Вопросы обеспечения режима секретности при планировании, подготовке и проведении мероприятий боевой, мобилизационной подготовки объединений, соединений и воинских частей Вооруженных Сил, и другие вопросы.

14.

Как вытекает из требований пункта приказа № 010, а также пункта 13 утвержденного им Наставления, данный правовой акт Министерства обороны является руководящим документом, обязательным для исполнения военнослужащими и лицами гражданского персонала Вооруженных Сил, в установленном законом порядке допущенными к государственной тайне.

Перечисленные лица, при оформлении допуска к государственной в установленном законом порядке заключают соответствующий контракт, в котором письменно соглашаются с ограничениями их «права на распространение сведений, составляющих государственную тайну, и на использование открытий и изобретений, содержащих такие сведения» (ст.24 Закона №5485-1).

Приказ № 010 и введенное им в действие Наставление определяют для указанных лиц порядок и правила организации их работы со сведениями, составляющими государственную тайну, носителями указанных сведений независимо от формы их представления (секретными документами, изделиями, материалами и др.). Этот документ является областью применения ограничения вышеупомянутого права («сферой реализации ограничения») для должностных лиц и граждан, допущенных к государственной тайне. Требования и правила, указанные в Наставлении, направлены на недопущение и исключение фактов «распространения сведений, составляющих государственную тайну» (подпадающих под действие статей 275, 276, 283, 284 Уголовного кодекса РФ), что является прямой задачей и обязанностью руководителя федерального органа исполнительной власти.

Нельзя согласиться с доводами заявителя о том, что приказ № 010 и Наставление являются одним из оснований для применения санкций к лицам, нарушающим требования по защите государственной тайне. В указанных документах характеризуются виды возможных нарушений во взаимной увязке с установленными требованиями и правилами. Ответственность же предусмотрена исходя из общих требований ко всем категориям военнослужащих и лиц гражданского персонала (даже не имеющих допуска к государственной тайне).

Так, военнослужащие, допущенные к государственной тайне, наряду с другими военнослужащими, обязаны соблюдать требования и обязанности, отраженные в статьях 13 и 21 Устава внутренней службы ВС, статьях 1 и 3 Дисциплинарного устава ВС, утвержденных Указом Президента РФ от 14 декабря 19993 г. Меры дисциплинарной ответственности при этом предусмотрены статьями 23, 24, 28 Устава внутренней службы ВС и статьями 48, 52, 53, 62, 69, 70 Дисциплинарного устава ВС. Для лиц гражданского персонала ответственность определяется статьями 2 и 33 кодекса законов о труде РФ. Ко всем указанным категориям граждан РФ могут быть также применены меры административного воздействия, предусмотренные главой 3 кодекса РСФСР об административных правонарушениях.

Решение Министра обороны СССР о засекречивании приказа № 010 и введенного им в действие Наставления является законным и соответствует абзацам 6 и 7 подпункта 4 статьи 5 Закона № 5485-1, пункта 76 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденного Указом президента РФ 1995 г.№ 1203 (в редакции Указов Президента РФ 1998 г. № 61 и 2001 г. № 659).

Кроме того, Наставление содержит сведения, составляющие государственную тайну, подпадающие под пункт 641 «Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в ВС РФ», утвержденного приказом Министра обороны РФ 1996 г. № 055.

О. Романов

12 февраля 2002 г.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙФЕДЕРАЦИИ

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВКПИ 02-6

« 13 » февраля 2002 года г. Москва

Верховный Суд Российской Федерации в лице судьи Верховного Суда Российской Федерации генерал-лейтенанта юстиции Яськина В.А., при секретаре Шаровотовой И.А., с участием представителя заявителя адвоката Павлова И.Ю., представителя ответчика полковника Романова О.А. и старшего военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры полковника юстиции Косова О.С., рассмотрев в закрытом судебном заседании гражданское дело по жалобе Пасько Г.М. о признании незаконной части подпункта «а» пункта 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР (далее — Наставление),

УСТАНОВИЛ:

Подпунктом «а» пункта 70 Наставления, введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 года №010, лицам, допущенным к секретным работам, документам и изделиям, запрещается посещать посольства, консульства и другие представительства иностранных государств, частных компаний и фирм, устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их служебных обязанностей.

В жалобе Пасько Г.М. высказано мнение, что этот запрет противоречит закону РФ «О государственной тайне», и предлагается признать его незаконным и недействующим.

Заявитель о месте и времени рассмотрения гражданского дела надлежаще извещен, но на судебное заседание не явился и просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Представитель ответчика Романов О.А. просил оставить жалобу Пасько Г.М. без удовлетворения, ссылаясь на то, что такая же правовая норма имеется и в Инструкции по обеспечению секретности в министерствах, ведомствах, на предприятиях, в учреждениях и организациях СССР №0126, утвержденной постановлением Совета Министров СССР от 12 мая 1987 года №556-126 (далее — Инструкция).

Заслушав объяснения представителя заявителя Павлова в обоснование жалобы и представителя ответчика Романова О.А., исследовав письменные доказательства и выслушав заключение прокурора Косова О.С. об удовлетворении жалобы. Верховный Суд РФ находит жалобу подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни. А это подразумевает и право на свободное общение с другими лицами.

В соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации это право, как и другие права и свободы человека и гражданина, может быть ограничено лишь федеральным законом.

Статьей 24 закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года установлены ограничения прав должностного лица и гражданина, допущенных или ранее допускавшихся к государственной тайне. Перечень этих ограничений исчерпывающей, но в нем нет рассматриваемого запрета.

Следовательно, оспариваемая часть подпункта «а» пункта 70 Наставления противоречит Конституции Российской Федерации и закону РФ «О государственной тайне».

Не может служить основанием для признания этой нормы действующей наличие подобного запрета в пункте 84 Инструкции, поскольку, согласно статье 2 раздела второго Конституции Российской Федерации, законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции РФ, применяются лишь в части, ей не противоречащей.

На основании изложенного Верховный Суд Российской Федерации, руководствуясь ст.ст. 191-197,203 и 239-7 ГПК РСФСР,

РЕШИЛ:

Жалобу Пасько Григория Михайловича удовлетворить, признав незаконным и недействующим со дня вступления в силу Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года «О государственной тайне» указание, содержащееся в подпункте «а» пункта 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР, введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 года №010, о том, что лицам, допущенным к секретным работам, документам и изделиям, запрещается посещать посольства, консульства и другие представительства

иностранных государств, частных компаний и фирм, устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их служебных обязанностей.

Решение может быть обжаловано и опротестовано в кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 суток после вынесения решения в окончательной форме, то есть после 18 февраля 2002 года.

Судья Верховного Суда

В.А.Яськин

В Военную коллегию Верховного Суда Российской Федерации

от представителя Министра обороны

Российской Федерации Романова ОА.

ЖАЛОБА

13 февраля 2002 г. судьей Верховного Суда Российской Федерации Яськиным В. А. удовлетворена жалоба Пасько Г.М. о признании незаконным (недействующим) подпункта «а» пункта 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР (далее Наставление), введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 г. № 010 (далее приказ) в части запрещения лицам, допущенным к секретным работам, документам и изделиям «посещать посольства, консульства, и другие представительства иностранных государств, частных компаний и фирм, устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их служебных обязанностей».

Данное решение противоречит Закону Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5485-1 «О государственной тайне» и подлежит отмене по следующим основаниям.

Названное Наставление введено в действие Министром обороны СССР в соответствии с имевшимися у него в 1990 г. полномочиями, т.е. до принятия Конституции Российской Федерации 12 декабря 1993 г.

В соответствии с п. 2 Постановления Верховного Совета РСФСР от 12.12.91 г. № 2014-1 «О ратификации соглашения о создании содружества независимых государств «до принятия соответствующих законодательных актов РСФСР нормы бывшего Союза ССР применяются в части, не противоречащей Конституции РСФСР, законодательству РСФСР и настоящему соглашению».

Частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации предусмотрено ограничение прав и свобод человека и гражданина в целях защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Во втором Разделе Конституции РФ «Заключительные и переходные положения» прямо указано, что правовые акты, действовавшие до принятия Конституции РФ 1993 г., действуют в части, не противоречащей ей.

В соответствии со ст. 4 Закона на органы государственной власти Российской Федерации, к таковым относится и Министр обороны и Министерство обороны РФ в целом, возложена реализация предусмотренных законодательством мер по ограничению прав граждан (в данном случае военнослужащих) и предоставления льгот лицам, имеющим либо имевшим доступ к сведениям, составляющим государственную тайну.

Статьей 20 Закона Министерство обороны РФ отнесено к органам защиты государственной тайны с возложением обязанности по организации и обеспечения защиты государственной тайны в соответствии с функциями, возложенными законодательством Российской Федерации.

Военнослужащие, добровольно поступая на военную службу, одновременно и также добровольно дают согласие на определенные ограничения их прав и свобод, как граждан Российской Федерации, обусловленных особым видом государственной службы.

Следовательно, ограничения прав лиц, допущенных или ранее допускавшихся к государственной тайне, установленные ст. 24 Закона в части ограничения права на неприкосновенность частной жизни правомерно в приказе распространены на весь период прохождения военнослужащими воинской службы.

Более того, аналогичные ограничения прав граждан, в том числе и военнослужащих, сохраняются в п. 84 Инструкции, утвержденной постановлением Совета министров СССР от 12 мая 1987 г. № 556-126.

На основании изложенного,

ПРОШУ:

Решение Верховного Суда Российской Федерации от 13 февраля 2002 г. о признании незаконным (недействующим) с момента вступления в законную силу Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5485-1 «О государственной тайне» части подпункта «а» пункта 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР, введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 г. № 010 отменить, приняв решение об отказе в удовлетворении жалобы Пасько Г.М.

Представитель Министра обороны

Российской Федерации

по доверенности О. Романов.

26.02.2002 г.

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело №КАС 02-137

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего — Федина А.И.,

членов коллегии — Ермилова В.М.,

Петроченкова А.Я.,

с участием прокурора — Косова О.С.

рассмотрела в судебном заседании 7 мая 2002 года гражданское дело по жалобе Пасько Г.М. о признании незаконной части подпункта «а» пункта 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР (далее — Наставление) по кассационной жалобе представителя Министерства обороны РФ Романова О.А. на решение Верховного Суда РФ от 13 февраля 2002г., которым была удовлетворена жалоба заявителя.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Петроченкова А.Я., объяснения представителя Министерства обороны Российской Федерации Романова О.А., поддержавшего доводы кассационной жалобы, и представителя Пасько Г.М. адвоката Павлова И.Ю., возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, а также заключе-ние прокурора управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Косова О.С., полагавшего кассационную жалобу оставить без удовлетворения, с уточнением даты признания Наставления недействительным, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Подпунктом «а» пункта 70 Наставления, введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 7 августа 1990 года № 010, лицам, допущенным к секретным работам, документам и изделиям, запрещается посещать посольства, консульства и другие представительства иностранных государств, частных компаний и фирм, устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их служебных обязанностей.

Пасько Г.М. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с требованием признать данную норму незаконной (недействительной), считая, что она противоречит Закону РФ «О государственной тайне».

Решением Верховного Суда РФ от 13 февраля 2002г. жалоба Пасько Г.М. удовлетворена.

В кассационной жалобе, не соглашаясь с решением, представитель Министерства обороны РФ просит его отменить, ссылаясь на то, что ч.З ст.55 Конституции Российской Федерации предусматривается ограничение прав и свобод человека и гражданина в целях защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Рассмотрев материалы дела и изучив доводы кассационной жалобы, Кассационная коллегия находит ее не подлежащей удовлетворению.

Часть 3 ст.55 Конституции Российской Федерации, на которую ссылается в своей кассационной жалобе представитель ответчика, предусматривает ограничение прав и свобод человека и гражданина в целях защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства, но лишь федеральными законами.

Статьей 24 Законом РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года предусмотрены ограничения прав должностного лица или гражданина, допущенных или ранее допускавшихся к государственной тайне, которые могут касаться: права выезда за границу на срок, оговоренный в трудовом договоре (контракте) при оформлении допуска гражданина к государственной тайне; права на распространение сведений, составляющих государственную тайну, и на использование открытий и изобретений, содержащих такие сведения; права на неприкосновенность частной жизни при проведении проверочных мероприятий в период оформления допуска к государственной тайне. Данный перечень является исчерпывающим.

Следовательно, как правильно отмечено в решении, Законом не установлено то огра-ничение конституционных прав и свобод гражданина, которое содержится в обжалованной части подпункта «а» пункта 70 Наставления. В связи с тем, что данная норма вводит новое ограничение прав и свобод гражданина, не предусмотренное Законом Российской федерации, Верховный Суд РФ пришел к обоснованному выводу о ее незаконности.

Довод представителя Министерства обороны Российской Федерации о том, что по-ложения подпункта «а» пункта 70 Наставления соответствуют положениям Инструкции по обеспечению секретности в министерствах, ведомствах, на предприятиях, в учреждениях и организациях СССР №0126, утвержденной постановлением Совета Министров СССР от 12 мая 1987 года №556-126, не может служить основанием для признания оспоренной части Наставления законной, поскольку в силу статьи 2 раздела второго Конституции Российской Федерации нормы СССР действуют в части, ей не противоречащей, а указанные положения Инструкции вошли в противоречие со ст.24 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года.

На основании изложенного и руководствуясь п.1 ст.305 ГПК РСФСР, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Верховного Суда Российской Федерации от 13 февраля 2002 года по жалобе Пасько Г.М. оставить без изменения, а кассационную жалобу Министерства обороны РФ –без удовлетворения.

Председательствующий: Федин А. И.

Члены коллегии: Ермилов В. М.

Петроченков А. Я.

1. В.Д.Аракин, З.С. Выгодская, Н.Н. Ильина. Англо-русский словарь, М., 1990

2. Пункт 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.01.03 № 2

3. Указ Президиума ВС СССР от 12 апреля 1968 г. N 2534-VII «О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан»

4. Подробнее См.: Гражданский процесс (под ред. В.В.Яркова), М.,2000

5. В практической части работы приведены процессуальные документы, которые использовались при обжаловании приказа министра обороны № 055. В них адвокаты использовали отсутствие регистрации приказа в Министерстве юстиции РФ. В дальнейшем указанное основание суд применил в своем решении.

6. Смотри жалобы в практической части настоящей работы.

7. Постатейный комментарий к Конституции РФ /под ред. В.Д.Карповича/ М.,2002

8. Статья 4 Федерального конституционного закона от 30.05.01 № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении»

9. Так, например, Верховный суд РФ признал недействительным и не подлежащим применению Указание Генерального Прокурора РФ от 30 марта 1999 года «Об изменении порядка исчисления предварительного следствия при соединении нескольких уголовных дел», так как было установлено, что данное Указание официально опубликовано для всеобщего сведения не было. Несмотря на то, что Генеральная Прокуратура не относится к федеральным органам исполнительной власти, требования статьи 15 Конституции распространяются и на нее.

10. Примеры судебных решений приведены в практической части настоящей работы.

11. В настоящее время Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.93 № 10 отменено.