Перед всеми государствами, где когда-либо были или пока имеются атомные электростанции, в полный рост стоит проблема обращения с ядерными и радиоактивными отходами. Во многих странах обсуждают возможность создания глубинных пунктов захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО), но только финны приступили к строительству такого объекта для наиболее опасных, по их мнению, ядерных отходов, отработавшего ядерного топлива. В июне «Беллона» организовала поездку группы представителей научных и экологических организаций России в Швецию и Финляндию с целью разобраться в том, как именно устроено «участие общественности» в принятии решений по вопросам обращения с РАО и ОЯТ. Мы провели ряд встреч с представителями муниципалитетов, научных и общественных организаций двух стран.

Нас интересовали именно общественные отношения, но без технического вступления не обойтись.

Глубинное геологическое захоронение РАО и ОЯТ

Более 40 лет назад концепция глубинного геологического захоронения была предложена для для решения проблемы наиболее опасных отходов атомной энергетики, а именно, облучённого (или отработавшего) ядерного топлива (ОЯТ). В определённой степени это было развитием подхода по принципу «закопать и забыть», применявшегося к иным, менее активным и менее опасным радиоактивным отходам (РАО). Но если РАО могли размещаться в траншеях или заглубленных приповерхностных бетонных ёмкостях, то для ОЯТ предложено было создавать пункты захоронения в скальных массивах на глубине несколько сотен метров. Подобный объект можно называть «пункт захоронения радиоактивных отходов», можно использовать кальку с английского – «репозиторий», можно сказать по-русски – «могильник». Важно отметить, что ни в одной стране мира подобного глубинного объекта не существует.

Предложенная в 1980-х годах в Швеции концепция захоронения ОЯТ в окружённых бентонитными глинами герметических медных канистрах, размещённых на глубине 500 метров в кристаллических породах (т. н. метод KBS-3). Credit: mkg.se

Проект такого репозитория наиболее полно инженерно проработан в Швеции, где эта концепция с 1970-х годов развивается компанией по обращению с РАО и ОЯТ SKB. Политическим решением правительства Швеции ещё в 1984 году концепция прямого окончательного захоронения ОЯТ в окружённых бентонитными глинами герметических медных канистрах, размещённых на глубине 500 метров в кристаллических породах (т. н. метод KBS-3) была признана «наиболее приемлемой с точки зрения обеспечения безопасности и радиационной защиты». Этот, предложенный более 30 лет назад подход к возможности относительно безопасного захоронения РАО и ОЯТ, и в настоящее время всячески пропагандируется МАГАТЭ.

На основе метода KBS-3 разработан проект финского репозитория в Онкало (Onkalo) близ АЭС Олкилуото (Olkiluoto), и даже начато его строительство. Но в самой Швеции конкретный проект репозитория KBS-3 близ АЭС Форсмарк (Forsmark) до сих пор не получил одобрения правительства. Несколько лет компания SKB пытается получить лицензию на строительство репозитория, но Суд по вопросам окружающей среды и землепользования (экологический суд, в чём-то аналогичный российской Государственной экологической экспертизе) не даёт разрешения.

Скорость коррозии меди ранее недооценивалась. Credit: mkg.se

Связано это прежде всего с тем, что в ходе обсуждения проекта с общественностью была выявлена неполнота и в ряде случаев неточность проведённых компанией SKB исследований. Оказалось, например, что имеются существенные расхождения в оценке скорости коррозии медных канистр с ОЯТ, являющихся основным инженерным барьером, препятствующим выходу опасных долгоживущих радионуклидов в окружающую среду. SKB утверждает, что канистры останутся целыми в течение 100 000 лет, независимые университетские исследования показывают, что скорость коррозии меди в отсутствие кислорода, но в присутствии солёной морской воды существенно выше ожидаемой, и канистры могут начать разваливаться уже в течение первой тысячи лет.

Срочности с решением проблемы захоронения ОЯТ ни в Швеции, ни в Финляндии нет, так что существует возможность не только провести дополнительные исследования, но и рассмотреть иные способы глубинного захоронения опасных отходов.

Рассмотрим роль основных действующих лиц общественного участия в принятии решений по вопросам обращения с РАО и ОЯТ: это научные организации, НКО и муниципалитеты.

Независимая наука

В первую очередь для возможности независимой научной оценки того или иного проекта нужна полная информационная открытость, нужен доступ не к сокращённой версии оценки воздействия, а к проектным документам, описывающим в деталях важные для безопасности инженерные решения. Только это может наполнить содержанием и придать смысл общественному контролю за действиями атомной индустрии.

Когда в 2011 году компания SKB подала заявку на получение лицензии на строительство репозитория, документы по проекту KBS-3 были опубликованы, что дало возможность провести их независимую от атомной промышленности оценку и критику.

Следы коррозии в медной фольге толщиной 100 мкм после 15-и летнего пребывания в дистиллированной воде. Credit: mkg.se

Учёными ряда университетов были поставлены эксперименты по оценке в различных условиях скорости коррозии меди, материала из которого предлагалось делать герметичные канистры для опасных отходов. Оказалось, что наблюдаемая в экспериментах скорость коррозии значительно выше той, что приводится в расчётах SKB. В частности, ускорению коррозии способствуют нагрев и радиация, исходящая от РАО, которые предполагалось размещать в канистрах. Раньше такие эксперименты не проводились, поскольку вопрос о коррозии меди в течение сотен тысяч лет просто не исследовался научными учреждениями.

Есть и иные факты, ставящие под сомнение безопасность проекта KBS-3. В феврале 2016 года специальная экспертная группа, учреждённая Правительством Швеции, Национальный совет по ядерным отходам (Kranafallsradet) опубликовала отчёт «Риски, неопределённости и будущие вызовы». В 167-страничном документе, в частности, выявлены и определены риски и неопределённости проекта ПЗРО, связанные с землетрясениями, с возможностью в долгосрочной перспективе финансирования и мониторинга состояния ПЗРО, с воздействиями малых доз радиации на здоровье. Ранее Национальный совет по ядерным отходам также публиковал отчёты по коррозии меди и эрозии бентонитных глин – основных искусственных барьеров безопасности проекта. Доклады и отчёты Национального совета по ядерным отходам как независимого, но действующего по поручению Правительства Швеции научного органа, сыграли важную роль во вскрытии имеющихся проблем проекта KBS-3.

Член Парламента Финляндии Сату Хасси (справа) на встрече с участниками проекта «Беллоны». Credit: Александр Колотов

В Финляндии подобного научного органа не существует. Саму концепцию репозитория, строящегося в Онкало, критикуют многие финские учёные, но правительство к ним не прислушивается и также игнорирует научную критику проекта, исходящую из соседней Швеции. Член Парламента Финляндии Сату Хасси (Satu Hassi) рассказала нам, что, к примеру, по мнению профессора геологии господина Матти Саарнисто (Matti Saarnisto), в Финляндии нет пригодного места для такого объекта, поскольку при наступлении очередного ледникового периода или при землетрясениях безопасность не гарантируется. То есть и в Финляндии есть сомнения в безопасности выбранной концепции в долгосрочной перспективе, на срок в полмиллиона лет, но это мнение не учитывается.

Экологические организации

Йохан Сван, директор Шведского офиса НПО по вопросам ядерных отходов (MKG) на встрече с участниками проекта «Беллоны». Credit: Александр Колотов

Йохан Сван (Johan Swahn), директор Шведского офиса НПО по вопросам ядерных отходов (MKG) рассказал, что считает основной задачей общественности следить за соблюдением фундаментальных принципов: принципа предосторожности и принципа использования наилучших из возможных технологий при принятии решений Правительством. Пока же, по его мнению, при планировании шведского репозитория KBS-3 оба эти принципа нарушены. «Например, относительно недавно появились новые технологии бурения, был разработан метод бурения сверхглубоких скважин на глубину до 5 километров, где РАО могут быть полностью изолированы от биосферы. Исследования возможной пригодности этих скважин активно проводятся в США, но атомная промышленность Швеции 30 лет назад выбрала метод KBS и не рассматривает иные альтернативы», – говорит Йохан Сван.

Сравнение метода KBS-3 (захоронение отходов на глубине до 500 м) и метода сверхглубоких скважин (захоронение на глубине 3-5 км). Credit: mkg.se

Принцип предосторожности тоже не соблюдается, поскольку нет уверенности в том, что скорость коррозии меди, влияние оледенений и землетрясений учтено верно. «При наихудшем из возможных сценариев опасные радионуклиды могут попасть в окружающую среду уже через тысячу лет, в первую из 500 тысяч лет, на которые, по заверениям SKB, рассчитан репозиторий. По нашим данным уровень радиации на поверхности в этом случае может превысить фон в 1000 раз. Это недопустимо», – считает Йохан Сван.

На основании этих и множества других аргументов коалиция MKG в мае 2016 года потребовала не выдавать лицензии на сооружение репозитория. 

MKG – это коалиция, состоящая из пяти неправительственных организаций, занимающихся вопросами ядерной и радиационной безопасности. Деятельность коалиции финансируется правительственным Фондом ядерных отходов. В MKG всего двое постоянных сотрудников, но организации удаётся вести большую работу как в Швеции, так и на уровне Евросоюза. Организация активно отстаивает свою позицию, обращается в государственные органы, разъясняет для общественности проблемы метода KBS.

«Мы считаем, что участие общественности в принятии решений должно ставить целью способствовать повышению качества принимаемых решений и недопущению ошибок или просчётов», – говорит Йохан Сван. Он отметил, что коалиция MKG фокусирует своё внимание только на ситуации с радиоактивными и ядерными отходами и не занимает определённой позиции по поводу допустимости использования атомной энергии. Впрочем, большинство из организаций-членов MKG являются противниками дальнейшего использования АЭС.

В Финляндии не существует специализированной коалиции НКО по вопросам РАО и ОЯТ. Возможно, это дало возможность атомной промышленности в отсутствие ощутимой системной критики со стороны общественности начать сооружение финского репозитория Онкало.

Муниципалитеты

Один из потребителей информации как от научных и общественных организаций, так и от самой атомной промышленности – муниципалитеты, на территории которых расположены объекты атомной энергетики. В Финляндии и Швеции вопрос не в доступности информации, а в способности муниципалитетов на основе имеющейся информации принять правильное решение.

И в Швеции, и в Финляндии без согласия муниципалитетов строительство пунктов захоронения радиоактивных отходов невозможно. У местного населения есть своеобразное «право вето», но реализуется оно по-разному.

Андерс Бергман, эксперт муниципалитета Эстхаммар на встрече с участниками проекта «Беллоны». Credit: Александр Колотов

Андерс Бергман (Anders Bergman), эксперт муниципалитета Эстхаммар (Östhammar), в котором расположены АЭС Форсмарк (Forsmark) и место возможного строительства ПЗРО KBS-3, сообщил, что муниципалитет в любом случае является заинтересованной стороной при принятии решений. «Мы изучаем и технические вопросы, но и выбор места для ПЗРО, и выбор технологии захоронения – это вопросы самой атомной индустрии», – сказал он. Бергман сообщил, что работа двух сотрудников Стратегического отдела муниципалитета оплачивается из государственного Фонда ядерных отходов. Таким образом, у муниципалитета есть возможность провести независимую оценку предложенных проектов, а не верить на слово атомной индустрии. При этом, по словам Андерса Бергмана, муниципалитет намерен сам инициировать и провести местный референдум о размещении ПЗРО, возможно в 2018-19 годах.

Иная картина в Финляндии. В беседе с нами представители муниципалитетов Еурайоки (Eurajoki) и Раума (Rauma), находящихся примерно в 15 километрах от АЭС Олкилуото и площадки строительства ПЗРО Онкало, Иоханна Хухтала (Johanna Huhtala) и Райя Лехторинне (Raija Lehtorinne) говорили, что жители полностью доверяют атомщикам. Вопрос о возможности референдума и использования права вето вызвал у них лишь удивление. «Существующий процесс нас удовлетворяет», – сказала Иоханна Хухтала, начальник отдела развития муниципалитета Еурайоки.

Иоханна Хухтала, начальник отдела развития муниципалитета Еурайоки на встрече с участниками проекта «Беллоны». Credit: Александр Колотов

«В Финляндии мы привыкли доверять власти. Существует правительственный надзорный орган (STUK, аналог Ростехнадзора). Жителям сложно разобраться, они вынуждены доверять», – сказал на встрече с нами Юха Хюваринен (Juha Hyvarinen), глава отдела охраны окружающей среды города Раума.

При этом представители финских муниципалитетов осведомлены о том, что в Швеции реализация проекта глубинного ПЗРО приостановлена из-за выявленных неопределённостей и рисков. Вопрос о том, почему в Финляндии проигнорировали это и поспешили начать строительство ПЗРО рядом с их муниципалитетами, поставил муниципальных служащих в тупик. «Это очень технически сложный проект, я не знаю…» – сказала Иоханна Хухтала. Очевидно, что в отсутствие ресурсов, а именно оплачиваемых из государственного фонда независимых экспертов, муниципалитетам Финляндии непросто разобраться в вопросах безопасности того или иного проекта, поэтому они вынуждены доверять атомщикам и соглашаться с их решениями.

«Возможно, основная причина, по которой для размещения репозитория Онкало выбрана площадка близ АЭС Олкилуото в муниципалитете Еурайоки в том, что там жители поддерживают ядерную энергетику. Они получают большое количество муниципальных налогов от АЭС», – считает парламентарий Сату Хасси.

Таким образом, можно предположить, что на выбор площадки для ПЗРО в Финляндии повлияли не данные геологических исследований, а то, что получить общественное одобрение нового радиационно опасного объекта можно было лишь там, где уже расположены АЭС. Впрочем, схожая ситуация наблюдается и в Швеции, где для ПЗРО предложены две площадки – близ АЭС Форсмарк и Оскаршамн. Ранее при поиске мест для размещения ПЗРО в нескольких муниципалитетах страны местные жители не разрешили проводить даже предварительные исследования, препятствовали началу буровых работ.

Ключ к решению проблемы: открытость и финансирование

Важно понять, почему у научных и общественных организаций Швеции и у шведских муниципалитетов появилась возможность не только ознакомиться с проектом ПЗРО, не только грамотно и обоснованно его критиковать, но и быть услышанными.

Медная канистра в условиях глубинного захоронения может разрушиться уже через 1000 лет. Credit: mkg.se

Как ни странно, возможность эта предоставлена правительством, а финансируется она из Фонда ядерных отходов, взносы в который обязаны платить эксплуатирующие АЭС организации и другие производители отходов. Работу и научного Национального совета по ядерным отходам, и общественной коалиции MKG, и сотрудников муниципалитетов, отвечающих за экспертную оценку ядерных программ, оплачивает Фонд ядерных отходов. Это весьма малая часть средств Фонда, предназначенного для накопления ресурсов для строительства ПЗРО и вывода АЭС из эксплуатации. Важно подчеркнуть, что Фонд управляется правительством, а не представителями организаций, эксплуатирующих АЭС. Получатели средств Фонда со стороны общественности, науки и муниципалитетов в этом случае действительно независимы в принятии решений, Фонд не может быть использован с целью рекламы или иного продвижения атомных проектов.

Именно создание возможностей для НКО, учёных и муниципалитетов анализировать и критиковать проект, а не просто вслепую его поддержать или отвергнуть – ключевое достижение Швеции в сфере участия общественности в принятии экологически значимых решений.

Шведы не торопятся, финны спешат

В итоге, на данный момент ситуация следующая.

В Швеции компания SKB с 1970-х годов разрабатывала проект глубинного геологического захоронения РАО и ОЯТ на глубине 500 метров в гранитных породах в медных канистрах с глиняной изоляцией (концепция KBS-3). В 2011 году была подана заявка на строительство пункта захоронения в коммуне Эстхаммар, но пока Правительство заявку не одобрило. Причина этого состоит в том, что после того, как SKB опубликовала проектную документацию репозитория, как независимыми университетами, так и учреждённым Правительством экспертным органом, Национальным Советом по ядерным отходам (Kranafallsradet), в проекте были выявлены множественные неопределённости и неучтённые риски, что не позволяет с уверенностью гарантировать на длительный срок безопасность захоронения РАО и ОЯТ. При содействии общественных организаций эти данные стали широко известны, и шведский Экологический суд до устранения сомнений в безопасности проекта отказывает в выдаче лицензии. Муниципалитет Эстхаммар планирует проведение местного референдума о размещении ПЗРО.

В Финляндии правительство в 2000 году приняло политическое решение о строительстве близ АЭС Олкилуото в муниципалитете Еурайоки глубинного ПЗРО на основе шведского проекта KBS-3. В 2004 году на площадке начались строительные работы по созданию инфраструктуры ПЗРО и подземной исследовательской лаборатории. 15 ноября 2015 года компания Посива (Posiva) получила лицензию на сооружение ПЗРО. О сомнениях в инженерной обоснованности реализуемого проекта в Финляндии осведомлены, но это не стало препятствием для начала строительства.

С точки зрения шведов финны слишком торопятся и рискуют построить небезопасный объект. С точки зрения финнов шведы погрязли в бюрократии и процедурах.

В чём интерес всего общества?

К сожалению, в вопросе об обращении с высоко активными долгоживущими радиоактивными отходами интересы общества и интересы атомной промышленности не во всём совпадают. Все хотят как-нибудь избавиться от накопленных опасных отходов. Атомщикам хочется сделать это поскорее и подешевле, но интересам всего общества, интересам и настоящего, и будущих поколений соответствует, возможно, не самое простое и дешёвое, но самое надёжное и обоснованное решение.

Опыт Швеции показал, что правильно организованная государством система принятия решений и участие в этом общественности позволяет сбалансировать ситуацию и не допустить превалирования интересов атомной индустрии над интересами других заинтересованных сторон. Опыт Финляндии продемонстрировал, что и в демократической стране можно создать такую ситуацию, что за надёжное решение проблемы будет выдан проект, не имеющий достаточных доказательств его безопасности в долгосрочной перспективе.

В России в настоящее время входящим в госкорпорацию «Росатом» ФГУП «НО РАО» реализуется первый этап создания глубинного пункта захоронения высокоактивных тепловыделяющих отходов, уже прошло общественное обсуждение строительства подземной исследовательской лаборатории. Место размещения ПЗРО – территория росатомовского ЗАТО Железногорск близ Красноярска.

Данная статья подготовлена в рамках проекта «Общественное участие и гражданский контроль при принятии решений касающихся обращения с радиоактивными отходами в ЕС и России». Проект реализуется при поддержке Гражданского Форума ЕС-Россия и его доноров. Содержание статьи является ответственностью автора и ЭПЦ «Беллона» и не может отражать точку зрения доноров.