Статья подготовлена специально для 68 номера издаваемого «Беллоной» журнала «Экология и право», посвященного памяти Алексея Владимировича Яблокова.

Прежде всего, я глубоко признателен Кураториуму премии Бруно Шуберта за присуждение мне этой престижной премии. Я невероятно сожалею, что серьезная болезнь не дает мне возможность быть здесь.

Само существование премии Бруно Шуберта важно, поскольку она привлекает общественное внимание в Германии и других странах к защите живой природы, окружающей среды и биоразнообразия – проблемам, которые становятся с каждым годом все более актуальными.

От моего старого друга Манфреда Никиша, с которым мы несколько лет были членами Совета Всемирного союза охраны природы, вы знаете, что с начала моей общественной и научной деятельности я тесно связан с реальной борьбой за охрану природы: за мораторий на промысел китов, против пестицидов, против экологически опасных планов развития Сибири и Средней Азии, за улучшение национальных и международных экологических норм и так далее.

Я думаю, что сохранение биоразнообразия сегодня становится императивом благополучного существования человека. Только эффективно работающие экосистемы способны поддержать, в конечном итоге, все жизнеобеспечивающие свойства биосферы (включая состав атмосферы и вод).

Человек – результат эволюции биосферы. Но этот результат создает для биосферы все больше проблем.

До возникновения человека в природе были только два бесконечных параметра – пространство и время. С появлением человека появился еще один – человеческая жадность (обычно называемая «экономическим ростом»). Правда, в последнее время даже мировые политические лидеры заговорили о необходимости перехода от традиционного экономического развития к «зеленой экономике».

Долгий путь к настоящей «зеленой экономике» лежит через признание экологической безопасности более важной, чем традиционная «национальная безопасность». Сейчас по экологическим причинам в мире погибает больше людей, чем от войн.

Ясно, что надо делать гораздо больше, чем делается для сохранения биоразнообразия, оставшегося от периода «покорения природы». Это и сохранение существующих экосистем, и восстановление нарушенных, и создание разного рода генетических банков, и распространение центров размножения редких видов животных, таких как Франкфуртский зоопарк. Это – прямая защита биоразнообразия. Но есть и другое, не менее важное направление действий – прекращение опасного загрязнения биосферы.

Сегодня в промышленных масштабах выбрасывается в биосферу более 250 тысяч созданных человеком химических веществ и соединений, многих из которых никогда раньше не было в биосфере, и которые чужды живой природе.

На рост радиоактивности биосферы обращают внимание обычно только после катастроф вроде Чернобыля и Фукусимы, хотя на самом деле он происходит ежедневно в результате работы атомной промышленности.

Кстати, я планирую, что премия Шуберта даст мне возможность завершить обзор влияния Чернобыля на живую природу Европы – спустя 30 лет накопилось немало таких данных, в том числе касающихся Германии.

Химическое и радиоактивное загрязнение биосферы должно вести к опасному росту темпа мутационного процесса, нарушению внутренней среды каждого живого существа. Мы знаем, что это уже происходит кое-где в популяциях человека, но это же должно происходить и в популяциях других живых существ.

Охрана биоразнообразия на фоне бряцания Кремлем атомным оружием и возвращения к периоду конфронтации многим в России кажется бессмысленной. Уверен, что получение мною премии Шуберта привлечет внимание к непреходящей важности охраны живой природы.